Brothers' War

POV Габриэль       С того момента, когда Отец подарил жизнь и душу Лилит, прошла неделя. Целых семь дней. Сто шестьдесят восемь часов, проведённых в бессмысленных поисках ответа на вопросы Михаила и Рафаила… Хотя, что уж тут говорить? Меня это тоже сильно волнует.       Мы так и не поняли, что своим фальшивым хорошим настроением пытается сообщить Люцифер. Он вообще последнее время ведёт себя очень странно. Иногда он часами бродит по Эдему, болтая с Адамом и Лилит. А бывает, он целыми днями пропадает где-то. И мы понятия не имеем где именно. Но одно мы знаем наверняка — не на Земле. Он никому этого не объясняет. Просто продолжает улыбаться и делать вид, будто все хорошо. Будто все как раньше, ничего не изменилось.       Но, сколько бы он в этом нас не убеждал, я уверен, взаимное доверие между нами пропало в тот самый день, когда я согласился с приказом Отца. И Люцифер об этом не забывает. Никогда.       Иногда я пытался с ним заговорить. Я должен понять, почему он так злится. Почему он обманывает нас. Обманывает меня. Раньше, если у нас и появлялись секреты, то либо они были связаны с подколами друг для друга, либо они касались подколов для Михаила или Рафаила. Но друг от друга мы не скрывали ничего важного. Раньше…       Недавно мы пересеклись в Эдеме, когда Отец поручил мне передать сообщение Адаму и Лилит. Люцифер был тогда с женщиной, о чём-то беседуя. Судя по всему, это было что-то важное, поскольку как только он меня заметил, то сразу замолчал. И в тот момент я заметил в его глазах, в улыбке, в самих движениях то, чего раньше не было. Тогда я не понял, что это такое. И зря… А ведь я мог попытаться его остановить. Нет, я не просто мог сделать это. Я должен был.       Вчера вечером Люцифер подошёл ко мне. Я думал, что он хотел что-то сказать. И он сказал. Но совсем не то, чего я ожидал. Он… Извинился. Он попросту извинился. Я и тогда решил не обращать внимания на странный огонёк в глазах брата. И очень зря. Насколько я могу сейчас судить, тогда было все ещё не все потеряно. Ещё оставалось время на то, чтобы все исправить. И теперь за все, что сейчас происходит, я виню только себя. POV Люцифер       Как только Лилит была создана, первый этап моего плана был выполнен. Далее мне пришлось действовать крайне осторожно, дабы мои любимые братишки все не испортили. А ведь все, что сейчас происходит: от создания Лилит и вклада в неё щепотку иных чувств, нежели любовь, преданность, покорность, до сотворения особого места, о котором сейчас знаю только я.       Разумеется, я понял, что братья заметили моё странное поведение. Ну, а как же иначе? Мне приходилось по нескольку часов «веселиться» с Лилит и её муженьком, а потом ещё и идти работать. И при этом мне нужно было выглядеть при братьях счастливым. Но я и вправду был счастлив, даже несмотря на то, что я жутко уставал каждый день на протяжении всей недели.       Но это того стоило. Я обещаю.       И только ради того, чтобы мы все помирились, чтобы все мы были счастливы, свободны от приказов «сверху», я решился на небольшую жертву. Я должен простить Гейба. Ну или хотя бы сделать вид. Это было довольно трудно, поскольку после нескольких провалов он перестал пытаться со мной заговорить. Все было бы куда сложнее, если бы я не чувствовал себя немного виноватым. Да, это он меня предал, да, из-за него я сказал, что буду любить людей больше всего на свете… Но, как ни крути, он все равно мой младший брат. И тогда я его сильно обидел. К тому же, если бы не он, я бы не решился на осуществление своего плана… Или мог не успеть даже придумать его. В какой-то степени я был благодарен Габриэлю.       Я решил, что будет разумно сейчас забыть все обиды. Я стою на пороге нового великолепного открытия. И я хочу, чтобы братья мои были со мной. Конец POV Люцифер       — Так что ты хотел показать? — спросил Габриэль, когда они с Люцифером перенеслись в Эдем.       С тех пор, как они с Люцифером помирились, прошел день. Люцифер какое-то время не отвечал, быстро шагая мимо деревьев и с любопытством их рассматривая, словно пытаясь найти нечто особенное. Гейб не отставал от него ни на шаг с сегодняшнего утра, когда Люси сказал, что у него есть сюрприз.       — Подожди, — сказал старший архангел, срывая с одного из деревьев яблоко. Он внимательно его рассмотрел, после чего выбросил, поняв, что это не то, что ему нужно, — сначала мне нужно кое-что сделать, — произнес он, проведя взглядом вокруг себя. В момент его глаза засияли, и Люцифер быстро — чуть ли не бегом, — направился к какому-то дереву. — Через несколько минут ты все поймешь, — сказал он, срывая с ветки большой плод.       Огромное дерево, у которого и стояли два архангела, находилось почти в самом центре райского сада. Его ветви, покрытые пышной густой листвой, зелень которой выделялась среди всех остальных растений Эдема, выросли выше, чем у любого земного растения, раскинулись так, что в тени его можно было бы устроить огромный семейный ужин.       Люцифер внимательно рассмотрел айву в руке, после чего улыбнулся, кивнув и что-то пробормотав себе под нос. Он взял два плода, после чего развернулся к Габриэлю.       — Пошли, мне нужно к Лилит и Адаму, — сказал Люси, прежде чем переместиться. Габриэлю ничего не оставалось, кроме как последовать за братом. Он должен узнать, что тот задумал, хотя задумка его Гейбу уже не нравилась по непонятным даже ему самому причинам. Предчувствие? Интуиция? А, может, это лишь опасения, которые не следует впускать в свою голову? Последний вариант показался архангелу гораздо лучше.       Первой архангелам попалась Лилит. Она сидела около реки, поглаживая какое-то небольшое существо с бурой шерстью, большим широким хвостом и длинными зубами. Отец это, вроде бы, бобром называет.       Люцифер тихо подошел к ней сзади, дотронувшись до плеча, заставив блондинку вздрогнуть от неожиданности. Она резко обернулась, ее испуганные зеленые глаза устремились на архангела, который просто стоял за ее спиной и мило улыбнулся, поймав на себе ее взгляд. Из-за спины он достал два плода, после чего он протянул их Лилит, что-то шепнув на ухо. Когда она тоже улыбнулась, кивнув, соглашаясь с тем, что сказал Люцифер, он развернулся к брату, после чего коротко сказал:       — Вот теперь можем идти, — после чего он исчез. Гейбу уже надоело, что Люси так неожиданно перемещается, даже не предупреждая. Архангел закатил глаза и направился за братом.       — Что это? — тут же спросил Габриэль, как только они с Люцифером оказались в каком-то странном месте.       Они оказались в чем-то похожим на пещеру. Вот только это была не пещера. Огромная комната, стены которой созданы из какого-то темно-алого материала, напоминающего не до конца застывшую лаву. С одной стороны в стене был прямоугольный проем, а с другой — огромное темное кресло с искусной резьбой. Кроме этого, в комнате больше ничего не было, но вряд ли так будет всегда.       — Это — мое творение, — улыбаясь, произнес Люцифер, поворачиваясь к брату. — Непохожее на то, что создал Отец, но одновременно с этим, все имеет связь. Особую связь, — его речь замедлилась, и на какое-то мгновение он замер, о чем-то глубоко задумавшись, но быстро вернулся в реальность. — Пошли, — сказал архангел, направляясь к проему в переливающейся темно-алым и черным цветами стене. Гейб последовал за ним, не желая оставаться одному в этом месте. Уж больно оно угнетает, вызывает нечто схожее с отчаянием, ужасом… Он знал бы наверняка, если б мог представить эти чувства.       — Так что это? — догнав брата, спросил младший архангел, настороженно оглядываясь по сторонам, опасаясь какой-то опасности, которой, наверняка, и не было, но что-то буквально кричало внутри него «беги!».       — Это — Ад, — гордо заявил Люси.       Когда братья шли по очередному коридору, Габриэлю начало казаться, что они в запутанном и жутком лабиринте, однако вскоре он заметил, что пространства словно стало больше, стены отдалялись, да и над головой появилось пустое место — хоть крылья расправляй. Уже через несколько секунд архангел заметил, что коридор стал шире на три-четыре метра не просто так: к стенам были присоединены клетки. Небольшие, но два человека туда точно поместятся и даже смогут развернуться. Люцифер не останавливался. Он продолжал идти вперед, не обращая внимания на мелькающие перед глазами прутья.       — Может, объяснишь, для чего все это? — после недолгого молчания спросил Гейб, указав на клетки. Здесь явно будет не зоопарк с зайчиками да лошадками… — Что такое Ад?       — Ад, ну, или можно назвать это Преисподней… В общем, сюда люди будут попадать после смерти, когда падут с Небес, — сказал Люцифер, гордо осматривая плод своих трудов.       — А разве их души не должны будут отправляться на Небеса? — непонимающе уточнил Габриэль. — Отцу это не понравится… — добавил он негромко, едва успев договорить прежде, чем его перебили.       — Мне плевать, что Ему не понравится! — злобно процедил сквозь зубы архангел. — Хорошие обезьянки пусть топают в Папочкин зоопарк. А здесь я им покажу, что такое страдания, — зловеще прошептал он.       — Ты уже рассказал кому-нибудь? — неуверенно спросил Гейб. В ответ Люси усмехнулся.       — Конечно, нет, — сказал он. — Никто не поймет меня. Хотя я думал, что ты сможешь… Только представь, огромная сеть клеток, где падшие души будут страдать. Каждый день для них будет мучением. Что ж, — сказал он, повернувшись к брату, — видимо, не судьба. Но если ты все еще дорожишь нашей дружбой, то ты никому не расскажешь об этом месте.       — Что с тобой происходит? — вместо ответа, спросил Гейб.       — Я в порядке, — рассмеялся архангел. — А что происходит со всеми вами? Вы изменились…       — Нет, Люси, изменились не мы. Изменился ты, — произнес Габриэль. Внезапно он заметил, как на руке Люцифера что-то светится красным цветом. — Люцифер, что у тебя с рукой? Почему Метка… Светится?       — Без понятия, — посмотрев на Печать, сказал Люцифер, но в голосе его будто что-то изменилось. Он перестал излучать самоуверенность, насмешку, стал… тревожным. Искренним.       — Нужно идти к Отцу, — уверенно заявил младший архангел. — Прямо сейчас.       — Да, хорошо, — кивнул Люцифер, выглядящий действительно обеспокоенным, после чего оба архангела одновременно исчезли, оставив за собой шелест крыльев, погнав при этом по Преисподней поток горячего воздуха.