Я пережил апокалипсис

В Новом Мире все было наоборот. Выживали лишь подлые, вероломные люди, не брезгующие ничем, даже есть человечье мясо. А такие, как Ирвинг, обречены на смерть. Ирвинг был доверчив и добр. Если бы не астероид, он пошел бы в школу, где у него наверняка появилось бы множество друзей. Но теперь, в Новом Мире, доброта, сострадание и доверчивость были, скорее, недостатками. Прошло уже три дня после апокалипсиса. Ирвинг шел, сам не зная куда. В животе урчало. Мальчик в десятый раз обшарил свои два кармана, на предмет какой-ибудь печеньки или конфетки, но ничего не нашел. Тяжело вздохнув, он поморщился от ставшей уже привычной боли, и пошел дальше. В голове мелькали воспоминания того самого дня. Его семья собиралась поехать за город, на пикник, на который они ездили каждое третье воскресенье августа. Ирвинг сидел на заднем сидении машины с мамой и смотрел в окно. Внезапно яркое свечение на несколько секунд затмило даже солнце, и в просвете многоэтажек Ирвинг увидел след, словно что-то падало. А через несколько минут земля содрогнулась… Ирвинг тряхнул головой, прогоняя ужасные картины из головы. Он бы многое отдал, чтобы навсегда забыть этот ужас. — Эй, мальчик, подойди-ка сюда! — услишал Ирвинг, и огляделся. На обломке стены сидел какой-то дедок, видимо, он и звал его. Ирвинг на всякий случай огляделся еще раз, может, это не к нему, но никого не увидел, и подошел к старику. — Помоги-ка встать, — попросил тот, и зеленоглазый без раздумий подал ладонь. Внезапно старик вцепился в руку Ирвинга с такой силой, что мальчик даже вскрикнул, а затем вскочил, сгреб шатена в охапку, и принялся бежать с завидной для его возраста скоростью. Хэддок пытался вырваться, но старикашка держал крепко. Он шмыгнул в какой-то незаметный проем, прошел по темному коридорчику и они оказались квадратной комнате, видимо, подвале. У стены проходила толстая труба отопления, на которой был устроен большой стол, в углу какие-то тряпки, видимо лежак. Место было жутким, в углах валялись гниющие внутренности, воняло протухшим мясом. Запах был таким концентрированым, что Ирвинга едва не стошнило. Тем временем дедок положил мальчика на стол и привязал, затем достал откуда-то маркер и принялся что-то чертить на футболке Хэддока. — Что вы делаете? — с испугом спросил Ирвинг, приподнимая голову, чтобы посмотреть, что делает старик. — Думаю, как тебя освежевать по-лучше. — Чего? — испугался зеленоглазый. — На кусочки разрезать! — пояснил дедок. Затем он убрал маркер, и достал откуда-то топорик для раздела мяса. Ирвинг закричал, начал пытаться вырваться, но дедок лишь гаденько захихикал. — Кричи-кричи, — ухмыльнулся он, — даже если тебя кто-нибудь и услышит, то только мимо пройдет, — дедок достал камешек и принялся натачивать топорик. — Все равно, тебе не выжить! Лучше уж, доживу свой век я, чем обрекать на страдания тебя. Так что я, можно сказать, спасаю тебя, хе-хе… Минуты две противный звук камня по металлу дополнял отчаянный крик Ирвинга. Наконец, старикашка отложил камень и занес топор над мальчиком. Ирвинг зажмурился. В голове успела промелькнуть мысль, что он скоро встретится с родителями… Но удара не последовало. Вместо этого Ирвинг услышал звуки борьбы, а затем хруст, хрип и бульканье. Мальчик приоткрыл один глаз, и увидел чье-то лицо. В полумраке он плохо мог разглядеть человека, но точно понял, что это не тот чокнутый, который хотел его съесть. Неизвестный принялся разрезать веревки ножом, освобождая Ирвинга. Наконец, когда мальчик получил свободу, спаситель схватил его за руку и потащил к выходу. Зеленоглазому даже в голову не пришло, что это может быть другой такой же чокнутый, вроде того деда. Наконец, они вышли из подвала и Ирвинг вздохнул с облегчением. От мерзкого запаха гниющей плоти у него уже начинало темнеть в глазах. Отдышавшись от бега и вони, Ирвинг поднял взгляд на своего спасителя. Это был мальчишка, старше его лет на пять, у него были исиня-черные волосы и зеленый глаз. Правый закрывала черная повязка. На нем была толстовка, брюки и кеды, все черное. Правый рукав толстовки был оторван, видимо, из него была сделана повязка на глаз, и был виден жуткий ожог, впрочем, за последние три дня Ирвингу уже приелся вид крови, мясных ран и ожогов, этого «добра» вокруг было навалом. В руке черноволосый держал тупой кухонный нож. — Меня зовут Беззубик, — представился незнакомец, и подал руку для рукопожатия. — А почему у тебя такое странное имя? — удивился Ирвинг, отвечая на рукопожатие. — Это прозвище, а настоящее имя я тебе не скажу, не доверять же его каждому встречному! — фыркнул Беззубик, скрестив руки на груди. — А меня зовут… — Стоп! Ты что, собираешься сказать свое настоящее имя? — Э… ну, да… а что? — Никому не говори своего имени! Потом как-нибудь объясню почему. Так, нужно придумать, как тебя звать. Я буду звать тебя… Но закончить фразу Беззубик не успел, потому что Ирвинг громко… икнул. — Точно! — воскликнул черноволосый, хлопнув себя по лбу. — Буду звать тебя Иккингом*! — Ну, это лучше, чем «Беззубик»! — фыркнул Иккинг. — Я так не считаю, — усмехнулся Беззубик. — Ладно, идем. Я как раз собирался пополнить припасы, а тут слышу, кричит кто-то. Ну, я понял, кого-то сейчас сожрут, хотел мимо пройти, но вот, как видишь, не смог. — Ой, я же тебя даже не поблагодарил за спасение! Спасибо, что спас! — Да ладно тебе… я же это… ну… короче, не важно. Пошли. Ближайший супермаркет в двух кварталах отсюда, так что нас ожидает настоящий марафон по перееченной местности! Так что чем быстрее дойдем, тем больше нам достанется! Ну, пошли. Это было очень кстати, потому что Ирвинг был жутко голоден. Кто знает, что ждет двоих детей в этом жутком Новом Мире. Быть может, смерть на следующем шагу, а быть может, они проживут еще долго. Возможно, они станут одними из тех, кто сможет возродить угасающий мир. Никому не известно. Сейчас у них есть лишь одно — дорога вперед.