Аeternum

      Ей снился отчий дом. Холмы, рядом с поселением Сенджу, небольшое озеро в десяти минутах ходьбы от главной усадьбы, где Харука любила купаться жаркими летними деньками. Ей снились гуляния в честь каких-то праздников, важных для клана. Ей вспоминался давным давно погибший дядя, родители и братья. Не Хаширама с Тоби-нии-саном. Каварама и Итама. Они были всего на пару лет старше самой Харуки и вместе с тем — ушли из жизни совсем молодыми. Погибли от рук Учих, когда им даже десяти не исполнилось.       Однако, во сне они предстали перед своей сестрой уже взрослыми мужчинами. Харука бы и не узнала их, если бы не эти забавные двухцветные волосы Итамы и характерный шрам на щеке у Каварамы. Они стояли ближе всех к девушке и раскрывали рты, будто что-то говорили. Но Харука не слышала и единого слова.       Девушка хотела было двинуться вперед, чтобы узнать — что же хотели сказать ей братья, но пробуждение оказалось внезапным.       Юная ламия вздрогнула и широко раскрыла глаза от удивления, когда на неё вылили целое ведро ледяной воды.       — И вам доброго утречка, — пробурчал совсем рядом Риота, отплевываясь от потока воды и одним движением руки убирая с лица намокшие пряди волос.       — Какого черта?! — закричала Сенджу, подрываясь с колен бессмертного и в панике озираясь по сторонам. Они всё ещё находились в том винном подвальчике, куда пробрались накануне. Вот только теперь же людей здесь прибавилось.       Как минимум стоит отдельно описать Бьяко, едва ли не выдыхавшего ноздрями пар, от сдерживаемой ярости. Так же здесь присутствовала другая ламия — женщина, которую Харука видела на приёме в поместье Тэнгу. Та стояла чуть в стороне, изящно облокотившись о косяк двери и наблюдая за происходящим с каким-то садистским удовольствием. И ещё с пяток более молодых бессмертных, стоявших у разных стен, словно охрана. Только для кого и от чего?       — Вот видишь, Бьяко, я же говорила, — промурлыкала бессмертная, отталкиваясь плечом от косяка, чтобы, покачивая бедрами, подойти к рыжеволосому. — Ты же знаешь, чем это грозит, верно? Но я готова закрыть на это глаза за небольшие уступки, — с этими словами острый коготок женщины скользнул по шее Древнего до самого воротника. — Я хочу гарантий.       — Мы можем обсудить этот вопрос после? — как можно более спокойно отозвался Бьяко, осознавая, что преимущество отнюдь не на его стороне.       — Вот видишь, мы можем найти общий язык, если захотим, — коварно ухмыльнувшись, ламия развернулась и махнула изящной ладошкой, приковывая к себе внимание бессмертных в дверях. — Идемте, дорогие мои. Дадим нашим гостям немного времени.       Проводив одного из членов совета взглядом, Бьяко, наконец, позволил своей ярости проявиться. Миг, и смазанным движением он оказался подле Риоты, одним рывком поднимая того за воротник.       — Ничтожество! — прошипел Древний в лицо брату. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Понимаешь?!       — Эй, Бьяко, остынь! Ничего же не случилось, — развел руками блондин, даже и не думая сопротивляться. Все равно его слабохарактерный братец не причинит ему реально серьезного вреда. И не потому что не может — просто не сумеет себя пересилить. Не захочет.       — Ничего?!       — О, да ладно! Одна ночь в моей постели и она все забудет, — хмыкнул блондин, пытаясь коснуться носками пола и обрести опору.       — Глупец! Ты развязал ей руки! Дал возможность ставить свои условия! Если бы это был только ты — я бы и пальцем не пошевелил.       — А то я не знал… — Тихо фыркнул Риота.       — Но ты притащил с собой моё дитя, подвергнув опасности! — С каждым словом мужчина распалялся всё больше, и, наконец, брезгливо отшвырнул брата в сторону выхода. — Прочь с глаз моих!       — Как скажете, глава, — слащаво протянул Риота, отвешивая небрежный поклон и подмигивая мнущейся в углу Харуке. — Было весело, маленькая химе.       Едва за блондином захлопнулась дверь, как зеленоглазый перевел взгляд на второго виновника сегодняшнего происшествия. Дитя явно ощущало его настроение, безрезультатно пытаясь слиться со стенами. Волны ярости внутри растворились, оставив после себя флер печали.       — Я разочарован, — прохладно бросил мужчина и повернулся к девушке спиной. — Жду тебя у выхода через пять минут, думаю, пора начать наши тренировки.       Стоило двери в подвал закрыться за создателем, как девушка обреченно вздохнула и возвела взгляд к небесам, перекрытым кирпичной кладью потолка.       Потрясающе! Просто высший класс!       Снова она напоролась на неприятности… И наказание будет прямо отображать настроение Бьяко, с каким он покинул её. Девушка в том не сомневалась.       Тонкие руки метнулись к горлу, когда в памяти вспыхнули воспоминания о прошлом уроке хороших манер, устроенных её отцом.       — Ками-сама… — плаксиво протянула шатенка, моля всевышнего, чтобы тот сжалился над ней. Эта посмертная жизнь приносит больше страданий, чем удовольствий. Может, и не нужно было тогда соглашаться на предложение Бьяко о побеге? Может, нужно было остаться в этом чёртовом клане Учих и сидеть на жопе ровно? Пребывая там, она, по крайней мере, всегда знала, что с возникшими трудностями ей могут помочь братья, и даже Мадара, если вредничать не будет. Но здесь… Из каждого дерьма приходится выпутываться самостоятельно.       — Ладно, — в конце концов вздохнула девушка, отталкиваясь от стены и стараясь придать себе боевого духа. — Не убьёт же он меня, в самом деле? Не убьёт ведь?!       Узнать об этом не довелось, потому как стоило их молчаливой процессии добраться до незнакомого особняка (принадлежащего их клану, как выяснилось позже. Бьяко натура своеобразная, не пожелал жить в комнатах, где до него обитали все предыдущие главы, а купил себе более маленький, но более уютный домик в том же квартале), как воспитательному растерзанию на части, помешал какой-то бессмертный помощник. Он обратился молодым, даже моложе Харуки. Быть может, лет семнадцать, если не меньше. Этот юноша подошёл к главе — а точнее возник рядом, словно из неоткуда — и протянул тому письмо.       И, пока создатель внимательно вчитывался в каждый чернильный иероглиф, девушка рассматривала странные одежды незнакомца. Свободные брюки из какого-то серо-зеленого материала, чёрная облегающая футболка и закреплённый за спиной самурайский меч. Странный он какой-то. Но не слишком, чтобы заинтересовать собой в должной мере, поэтому Харука практически сразу же принялась за осмотр поляны за домом, уходящей в густой, вечнозеленый лес. Деревья устремляли свои верхушки прямиком к небесам.       Бьяко нахмурился вчитываясь в неровно написанные строчки. Если верить посланию — наступали весьма неспокойные времена. И Самрен оказалась права, как всегда. Но сейчас, так хотелось верить, что насмешливая ведьма ошиблась. Нет, подобную информацию нельзя было оставлять непроверенной. Видимо, все же придется покинуть Ямаубу на некоторое время.       Взгляд зеленых глаз сместился на дитя и молодого оружейника клана. Решение было очевидным.       — Планы изменились. Мне придется уйти на некоторое время. — Сообщил древний своему дитя, пряча письмо в складках кимоно. — Но не думай, что всё так легко закончилось. Я оставляю твои тренировки на Хаяте. Хаяте, — следующие слова были адресованы уже обращенному, — никакой пощады. По возвращению я хочу видеть результат. Всем все понятно?       — Да, мой господин. — Тихо произнёс паренёк и поклонился тому месту, где буквально секунду назад стоял Бьяко.       А юная химе скрестила руки под грудью и поджала губы. С одной стороны — хорошо, что избиения откладываются, но с другой — что-то, очень сильно напоминающее ревность и обиду, кольнуло в груди. Харука прекрасно знала о том, насколько зол был её создатель. Но вот он так легко ушёл, практически забыв о ней.       Оставалось теряться в пугающих загадках — будет ли так и дальше, или подобное пренебрежение собственным дитя — лишь воля случая?       Харука цокнула языком, ловя себя на том, что её собственные мысли слишком эгоистичны. Но, что странно, вины или неловкости за это она не чувствовала. Только какой-то приглушённый голосок прошлой жизни, говорящий о том, что это — не слишком-то и правильно. Бьяко — глава клана и у него есть целая куча обязанностей помимо заботы о несмышлёном новообращенном.       Хаяте задумчиво посмотрел на свою ученицу, столь внезапно свалившуюся ему на голову. Поймав полный недоумения взгляд девушки, парень развернулся по направлению к особняку и поманил ту за собой. Не было нужды оборачиваться, чтобы проверить идет ли она следом — бессмертный превосходно слышал шуршащие по траве шаги.       Коридоры постепенно сменяли друг друга, прежде чем юноша распахнул дверь в комнату, где отдыхал душой и телом. Не спроста глава назначил его оружейником. Мечи, ножи и прочие орудия, вызывали в нем искреннее восхищение и непередаваемый трепет. С самого того момента, почти сотню лет тому назад, когда Хаяте был совсем ребенком и тайком пробирался в хранилище, только чтобы полюбоваться этими металлическими изделиями.       Отведённое же ему сейчас помещение было куда как больше того, в котором он околачивался в детстве. Здесь просторнее и чище. Хаяте до дрожи в руках не любил беспорядка. На стенах ровно и выверено до сантиметра висело созданное им самим оружие, на большом рабочем столе, посреди комнаты — инструменты. Даже на печи не имелось и пятнышка золы.       — Выбирай, — посоветовал юноша, придерживая дверь перед своей ученицей. — Но не взглядом, а сердцем. Найди клинок, который будет достоин стать твоим щитом от врагов и карающей дланью.       Харука скривилась так, будто только что съела целый лимон. Выбирать душой? Карающая длань? Ну и словечки. Для Харуки весь набор оружия был не многим большим, чем обыкновенным складом железяк. Да, они были сделаны из странного железа — чуть отливающего розовым и фиолетовым — но тем не менее.       Девушка прошлась несколько раз туда и обратно по комнате, рассматривая диковинные орудия убийства и прикидывая в голове, что из всего этого её смущает меньше всего. Это явно были не странные когти и уж точно не веер с шипами. Учитывая, сколько раз Харука, задумавшись, давала себе этими штуками по носу — подобный выбор точно отпадал.       Внимание её привлекла катана, висевшая на специальных держателях, почти у самого потолка. С черной рукоятью и белой гардой. Этот меч напомнил Харуке о её любимом брате. Не смотря на то, что большая часть шиноби предпочитали носить с собой вакидзаси, её Тобирама всё равно отдавал предпочтение длинным клинкам.       — Вон тот, — в конце концов сказала ламия, кивнув на приглянувшееся орудие. — Я хочу его.       — Тогда он твой, — кивнул парень.       Когда же выбранный инструмент был вручён бессмертной и двое вернулись на площадку, откуда не так давно вернулись, юноша в мгновение ока преобразился. Тело отточенным движением перетекло в атакующую стойку, а с лица пропал даже намек на каких-либо эмоции.       Начался бой, который Харуке пришлось принять.       Сказать, что ученица не оправдала ожиданий Хаяте — не сказать ничего. Казалось, та не знала с какой стороны браться за меч, пропуская удары и получая весьма обидные шлепки плоской стороной лезвия его собственного меча по спине и прочим частям тела.       В отличии от девушки, он в свое время выбрал тяжелый двуручный меч с широким лезвием и несколько неудобной гардой. Впрочем, это не мешало ему орудовать этой железякой, будто перышком. Апофеозом же тренировки стал момент, когда Харука умудрилась пораниться о лезвие собственного меча. Это вызвало волну праведного гнева у учителя.       — Да что с тобой такое? Неужели Бьяко-доно мог выбрать такую слабую и никчемную девицу? Быть может, мне стоит вручить тебе ножик для фруктов? Может хоть с ним ты умеешь обращаться? — издевался парень, пытаясь разозлить шатенку и вынудить её хоть на какие-то атакующие движения. Инстинкты хищника. Хоть они-то должны были проявить себя. Но всё было бесполезно.       Харука злилась, ворчала, рычала, старалась скопировать как движения своего «мучителя», так и вспомнить хоть что-то из тренировок брата. Но даже с обретёнными способностями, девушка чувствовала себя ни на что ни годной, неуклюжей коровой. Она падала на сырую землю раз за разом, пачкая своё кимоно и царапая кожу ветвями и корой деревьев. Слава ускоренной регенерации — все раны заживали буквально за секунды. Но больно было всё равно.       Прошёл не один час того, что Хаяте искренне называл тренировкой, хотя по сути это было лишь беспощадным вспахиванием территории тушкой бедной химе. Столько унижений за столь короткий срок — такое возможно только здесь, воистину.       Но, в конце концов, ламия не выдержала и, пропустив очередную едкую колкость в свою сторону, не стала вновь нападать в глупой попытке «доказать обратное». Харука просто напросто развернулась и изо всех своих новых сил побежала вдаль, за территорию особняка. За территорию квартала и вообще.       Сенджу казалось, что она обежала уже весь город целиком и не по одному разу, прежде чем со спокойной совестью смогла остановиться в тени между старенькими домами. Её найдут — Харука в том не сомневалась, и она снова получит по мозгам. Девушка даже тихо хмыкнула, поймав себя на мысли, что подобное поведение напоминает некоторую форму мазохизма. Всё равно бежать, даже зная о том, что от этого наказание станет лишь жестче. Вот только пока этого не произошло — можно насладится одиночеством.       Осмотрев себя, шатенка поняла, что по крайней мере маскировка её была на высшем уровне — в этих изрезанных лохмотьях, вымазанных в земле, никто и не узнает в ней кого-то «высокого положения». Она была бы похожа на бродяжку, если бы не чертова катана, которую Харука за каким-то чертом ухватила с собой. И зачем? Проще было оставить ту в особняке.       Сердце с громким стуком билось в груди и ламия сделала один глубокий вдох, чтобы успокоиться. В тот же момент, её глаза широко раскрылись и она вся обратилась в слух. Харука чувствовала кровь. Человеческую кровь. А так же чьи-то тихие стоны и тяжелое дыхание.       Словно под действием чар, ламия двинулась в сторону сладкого аромата, уже предчувствуя долгожданную трапезу. Горячая человеческая кровь, прямиком из вены, а не выдавленная в бокал остывшая мерзость. Мозг просто напросто отключился, дав волю инстинктам.       Харука обнаружила себя в заброшенном и давно разграбленном магазинчике, где о бывшем назначении помещения напоминала только покосившаяся вывеска, да стойка продавца. Прямиком за ней и обнаружилась её добыча — молодой мужчина, смуглый. Прижимавший целой рукой тряпку к животу, которая с каждой секундой становилась всё краснее от покидавшей организм крови. Другая же его рука была распорота от локтя и до плеча. Пальцы лишь изредка подрагивали — скорее рефлекторно, чем по велению мужчины.       Незнакомец вперил в Харуку внимательный взгляд, ожидая — что же последует? У этой женщины в руках оружие — она пришла, чтобы добить его? Но почему тогда она медлит?       Мужчина молчаливо наблюдал за тем, как женщина опускается на колени рядом с ним и опускает на пол меч. Её глаза налились темнотой и раненый резко втянул сквозь зубы воздух — ещё одна странная, коих он уже успел встретить в городе, спасаясь от преследующего его отряда.       Он дернулся в сторону, когда женщина стала склоняться к нему, раскрывая губы и обнажая клыки. Он задел ногой повязку-протектор, со знаком новообразовавшейся деревни, и та с лязгом упала с его коленей на пол. Мужчина не хотел брать эту чертову штуку с собой, особенно после того, как убил его обладателя, но так получилось. И, вероятно, то был знак свыше — потому что внезапно женщина остановилась, лишь взглянув на металлическую пластину. Её глаза вернули свой человеческий вид, а клыки исчезли.       На Харуку словно вылили ведро ледяной воды. Ламия просто не могла поверить в то, что видит. Это же он — тот самый знак, который Хаши-ни присвоил своей деревне.       — Ты шиноби, да? — тихо спросила Сенджу, устремляя на незнакомца полный надежды взгляд. Даже мысли о вечном голоде новообращенных как-то внезапно забылись. — Шиноби Конохи?       Пальцы мужчины лишь крепче сжали тряпку, закрывающую рану, а грудь разорвал надсадный кашель, результатом которого стали струйки теплой, омерзительно пахнущей железом крови. Но существо напротив, жаждало его ответа, что-то зная о Конохе. И это самое что-то остановило чудовище.       Не имея сил, чтобы нормально ответить, мужчина едва качнул головой, лишь обозначая кивок. Он не был уверен в том, что это поможет, но если уж быть честным с самим собой, а Какузу всегда был таковым, шансов у него все равно не было. Не с такими ранами.       Чертов Хаширама! Ублюдок оказался удивительно силен, и чудо то, что он вообще сумел бежать. Старая хижина, найденная в лесу, стала настоящим спасением. А то, что он увидел по другую сторону, казалось бредом сумасшедшего. И сейчас, истекая кровью, мужчина задавался лишь одним вопросом — а в своем ли он уме?       Сердце забилось в груди быстрее крыльев бабочки, а внутри разверзся ураган. Харуке хотелось петь, кричать, плакать от счастья — и всё одновременно. Это такое чудо, такое счастье, что она смогла наткнуться на человека, хоть отдаленно связанного с её семьей. И девушку совершенно не волновало то, каким образом этот человек попал в город, куда шиноби хода нет. В голове четко сформировались только две мысли: этот шиноби, кем бы он ни был, может отнести послание её братьям, и второе — если не умрет в скором времени от потери крови, то его наверняка убьют те, кто присматривает за городом. В этом Харука не сомневалась, бессмертные слишком уж ревностно относились к своим территориям.       Сенджу нервно сглотнула и положила обе ладошки поверх руки мужчины, помогая тому сильнее надавливать ткань на рану.       — Послушай меня, — смотря в глаза незнакомцу, тихо сказала девушка. — Здесь много твоей крови и совсем скоро сюда заявятся. Я не могу драться — я не умею, как и скрываться в городе, но я могу тебя вылечить. Как только я это сделаю — тебе нужно будет срочно уходить, ты понял?       Дождавшись слабого кивка от проваливающегося в небытие мужчины, Харука лишь на мгновение замешкалась, всё ещё сомневаясь в правильности своего решения. Но уже в следующий момент, она отпустила ткань, чтобы прокусить собственное запястье и приложить то к губам шиноби.       Тот широко раскрыл глаза и предпринял слабую попытку отстраниться.       — Пей, — утвердительно сказала Сенджу, не убирая руки. — Это поможет.       Глотнуть самостоятельно мужчина так и не успел, в связи с чем, Харуке пришлось силком разжимать ему зубы катаной и вливать драгоценную жидкость прямо в рот. Хоть на что-то это железка сгодилась и можно сказать, что она таскала ее не напрасно.       Глотательный рефлекс сработал на ура, и мужчина проглотил порцию ее крови. Оставалось лишь надеяться, что все получится.       Мужчина слабо застонал, от пронзившей тело боли. Чувствовать, как в кратчайшие сроки срастаются раздробленные кости и разорванное в лоскуты мясо — весьма неприятное ощущение. Сколько времени это длилось, сказать было сложно, но когда он немного пришел в себя и приоткрыл глаза, незнакомка все еще сидела рядом. Более того, успев переложить его голову с жесткого дощатого пола себе на колени.       — Остановись, — хрипло прокаркал Какузу, перехватив руку Харуки, что вытирала кровь с уголков его губ оторванным откуда-то лоскутом. — Что ты такое?       — Как грубо, — обиженно фыркнула девушка, наблюдая за тем, как шиноби уже самостоятельно садится. — Скажи спасибо, что химе клана-основателя спасла твою жизнь, — отозвалась ламия. О, это знакомое ощущение, как же приятно было вновь чувствовать это.       Девушка поднялась с колен и, закончив вытирать уже зажившее запястье от оставшихся капель крови, бросила на спасенного высокомерный взгляд.       — Я — Сенджу Харука и ты наверняка слышал обо мне. А сейчас — нужно уходить. Твоей кровью пахнет на весь квартал.       «Сенджу» — набатом пробило в голове, и мужчина едва удержал порыв убить на месте возможную угрозу. Однако, он тут же напомнил себе, что та приняла его за шиноби Конохи, а значит, он ей в каком-то роде нужен.       — Что же, я благодарен. И будь уверенна, я слышал о тебе. — А слухи и правда ходили. Странные, неправдоподобные байки, больше напоминающие сказки, что травят друг другу детишки у ночного костра, нежели правдивые истории. Но то что, он увидел — было ли этому какое-то объяснение?       — Ты говорила, что мне опасно здесь находиться. Почему? — задал вопрос мужчина, а заодно и напомнил о том, что его пребывание здесь нежелательно.       Харука усмехнулась. Чудо, что ей вообще удалось сдержать себя и не напасть.       — Ты даже не представляешь куда попал, — покачала головой девушка и подняла с пола свою катану. Толку от неё никакого, но и оставлять её здесь — не вариант. Улика ведь. По хорошему, здесь бы вообще нужно всё сжечь. Огонь убивает запахи, в этом Харука неоднократно убедилась во время путешествия с Бьяко.       — Это город демонов, — в конце концов, сказала ламия, делая шаг к выходу из магазина и осматриваясь вокруг. Вроде бы никого, на её скромный непрофессиональный взгляд. Незнакомец уже смог подняться и сейчас с интересом рассматривал собственный живот, где совсем недавно зияла дыра и кишки едва ли не выпрыгивали наружу. — Нечисть на любой цвет и вкус. И так уж получилось, что человечинка — здесь любимое лакомство всех и вся. И каким бы сильным ты не был — их элементарно больше.       — Так не гуманнее ли было дать мне умереть? — отступник криво усмехнулся и почесал щеку соскабливая засохшую кровь. Он умел наблюдать и делать выводы, может потому и смог выживать все эти годы. Вот и сейчас он видел, что шатенка напугана едва ли не больше него самого.       — Нет, — глухо произнесла Харука, покачав головой, внезапно вспомнив о собственной смерти. — Не гуманнее…       Жизнь и смерть — ко всему этому Какузу относился достаточно философски. А вот тот факт, что ему не видать кругленькой суммы, обещанной за голову Хаширамы, и в самом деле беспокоил.       — Сложно поверить в сказки, которые ты рассказываешь. Но то, что я успел увидеть, пока добрался до этой Хибары… Ты знаешь где я мог бы укрыться? — Проследив взглядом за неуверенным кивком девушки, мужчина удовлетворенно хмыкнул. — Веди, я буду следить за тем, чтобы нас не заметили.       Харука, хотя и сказала, что отведет коноховца туда, где безопасно, но, если быть честной, как минимум с самой собой, она и понятия не имела где найти это чудо-место. В голове проносились все те немногие варианты, которые у неё вообще были. Но после недолгих размышлений, оказалось, что выход у неё только один.       Девушка обернулась к новому знакомому, параллельно вспоминая нужную дорогу.       — У тебя есть спички? Здесь нужно всё сжечь, а потом… — Харука вздохнула, — двигаться на восток, по возможности избегая центральной площади.       Выходя наружу, мужчина молча сложил печати, ударив по покосившемуся зданию огненной техникой. Высушенное, растрескавшееся дерево весело заискрилось гудящим пламенем, бросая блики на двоих. Будто что-то вспомнив, Какузу натянул повисшую на шее тряпку, обратно на лицо. Первое правило наемника — никогда не позволяй видеть свое лицо, и тогда — враг не будет знать, кому должен мстить. Тут он прокололся, и эта странная девчонка успела его как следует разглядеть. И вроде нет смысла прятаться, но привычки плотно въевшиеся под кожу, так просто не искоренить.       Они шли, перемещаясь в тенях, отбрасываемых зданиями. Постепенно убогие дома сменялись более добротными и богатыми. Сенджу время от времени бросала на него взгляды, удивляясь молчаливости своего спутника. Но, наверное, дело было в том, что Какузу предпочитал говорить только по делу. Вот и сейчас у него возник весьма важный вопрос:       — Куда ты меня ведешь?       — Туда, куда не следовало бы, — мрачно отозвалась Харука, выглядывая из-за угла на дом собственного создателя, где она не появлялась со вчерашнего вечера. — Но места, где тебе было бы безопаснее — я не знаю.       Девушка, прячась в тенях противоположной улицы, наблюдала за тем, как её создатель вышел из дверей, беседуя с двумя мужчинами. Отрывки их разговора доносились до обострённого слуха:       — …Я ухожу… Две недели… Риота… Проследите за ведьмой…       Внезапно, шиноби отдернул свою спасительницу, пряча ту за стеной дома. В тот же самый момент, Древний обернулся в их сторону, приглядываясь и хмурясь.       — Что-то не так, глава? — Спросил один из мужчин, хватаясь за рукоять повисшей на поясе катаны.       — Нет, — холодно отозвался тот, рукой останавливая своего подчиненного. — Через две недели — отчёт должен быть готов.       Какузу отпустил девушку только тогда, когда убедился, что незнакомцы у небольшого двухэтажного дома ушли. Он стойко выдержал недовольный взгляд малышки Сенджу и молчаливо последовал за ней, не обращая внимания на девичье бурчание. Когда же они пробрались в дом, Харука сразу закрыла за ними дверь и молнией пронеслась по комнатам — задергивая занавески. Вот только любопытных взглядов ей не хватало.       — Не смотри так, — нахмурилась девушка, ловя на себе недовольный взгляд своего попутчика, пока она сама же вытаскивала музыкальные пластинки из тумбы под граммофоном. — Это дом моего отца и, если кто-то спросит, — веселые звуки инструментов разнеслись по гостиной. Эта комната, судя по тому, что вчера здесь устроил Риота — видала и не такое. — То ты — мой…ээм… любовник. Не обижайся.       Кстати, о Риоте…       Харука нервно вздохнула и, взглянув на своё отражение в зеркале, поспешила растрепать и так не слишком аккуратные волосы и растянуть ворот кимоно в разные стороны, создавая впечатление того, что она совсем недавно занималась не совсем приличными вещами. Из небольшого бара были выужены две бутылки вина, а их содержимое — безжалостно вылито в ближайший горшок с растением.       Юная ламия слегка отодвинула ткань занавески в гостиной и принялась ждать момента, когда на улице появится несчастный, которому посчастливится передать её послание. Буквально десять минут спустя, идя вверх по мощенной камнем дороге, появился человек. Он катил за собой тележку с какими-то сосудами и выглядел весьма изнеможенно. Старик точно устал.       Подорвавшись с места, Харука поспешила к входной двери, чтобы, кокетливо улыбаясь, подозвать к себе смертного.       — Хочешь подзаработать немного? — продолжая улыбаться и строить из себя милое невинное создание, спросила ламия. Старик, растерявшись ненадолго, быстро кивнул. — Отлично. Найди Риоту из клана Бьяко и передай ему вот это, — девушка всучила прохожему пустые бутылки из-под вина. — И передай, что маленькая химе не в обиде, но у неё закончилась выпивка, а веселье заканчивать не хочется. Ты понял?       Дождавшись кивка старика, Сенджу отпустила несчастного, попутно пообещав, что Риота-сама обязательно заплатит ему за хорошую работу. После чего, поспешила обратно в дом. Где она практически сразу же наткнулась на пытливый взгляд своего спутника.       — Было бы куда проще, если бы ты объяснила мне, что происходит, — наконец прохрипел отступник, присаживаясь на диван и сбрасывая декоративные подушки на пол.       — Я не хочу повторять всё дважды, тебе и… Что это ты делаешь?! — Сбилась с мысли шатенка, глядя как мужчина одним движением плеча скинул плащ и теперь стягивал обрывки кофты, обнажая верхнюю половину своего смуглого тела.       Наверное раньше, когда она еще была химе клана Сенджу, это зрелище заставило бы упасть ее в обморок. Но теперь, опыт разглядывания мужских тел не ограничивался одними только братьями, что иногда возвращались с реки, забросив хаори на плечо. Мадара, Бьяко и даже Риота. Список небольшой, зато повидать пришлось гораздо больше подробностей, нежели широкую, расчерченную старыми шрамами грудь.       — Это вполне вписывается в твою версию с любовником, — коротко пожал плечами отступник, прищурив зеленые глаза. — Моя одежда не годится даже на тряпки, поэтому лучше совсем уж без нее, если не найдется чем заменить.       — Не слишком ли ты смело себя ведешь? — шатенка закусила губу. Ее до глубины души возмущало, что этот шиноби так спокоен, в то время как она буквально сидит на иголках, думая, как быть дальше. Ведь мужчина и сам рискует не меньше. Но в чем-то она даже завидовала его выдержке, и не смогла сдержать мечтательного вздоха. Ах, если бы ее воспитывали как шиноби, то сейчас она наверняка смогла бы чувствовать себя так же уверенно. Ах, если бы.       Какое-то время они провели молча, слушая навязанную граммофоном музыку. Какузу стирал с себя грязные разводы влажной тряпкой, время от времени споласкивая ту в тазу, что принесла Сенджу. Пришлось хорошенько постараться, чтобы отыскать эти вещи в доме создателя. Однако повисшее в воздухе ожидание, не давало расслабиться ни одному из них. Короткий стук в дверь, заставил обоих чуть вздрогнуть, и поймав на удивление тяжелый взгляд девушки, Какузу понял, что игра началась.       Харука со своей новой скоростью хищника поднялась с места и быстро открыла дверь, втягивая бессмертного в дом. Ей не было совершенно никакого дела ни до коробки с бутылками алкоголя, которую он принес, ни до его жутко довольного выражения лица, ни до следа чьей-то помады, оставшейся на его шее.       — Вот это поворот! — Высказался Риота, после того, как дитя его брата затащила его в гостиную. — Харука, либо ты что-то задумала, либо у тебя совсем отсутствуют мозги! Впрочем, надеюсь, что первое, — развязно улыбнулся блондин, ставя на тумбу коробку и проходя в комнату. Мужчина внимательно разглядывал сей экземпляр смертного, улавливая в воздухе ароматы не только его крови, но и крови маленькой химе. Интересно, интересно.       Губы Харуки растянулись в широкой улыбке, как у кошки, наевшейся сливок.       — Не я задумала, — сладким голоском пропела ламия, обходя ещё одного гостя в доме своего отца, чтобы занять место между двумя мужчинами. — А ты. Ты мне должен, поэтому тебе лучше бы хорошо подумать над тем, как сделать так, чтобы с моим другом ничего не случилось. По крайней мере здесь.       — Даже так? — переспросил Риота, со скрипом выдвигая для себя стул и садясь на него задом наперед, таким образом, чтобы оказаться напротив присутствующих. Положив руки на спину и уперев в них подбородок, блондин стал на удивление серьезным.       Девушка, не обратив внимания на слова бессмертного и сведя брови к переносице, взглянула на шиноби.       — Тебя же преследовали, верно? Они еще живы? Тебе бы лучше поскорее вернуться в Коноху…       — Мне нельзя возвращаться, — сообщил Какузу раньше, чем успел все как следует обдумать. И теперь в него впивался подозрительный взгляд Сенджу, вынуждая выкручиваться. — В деревне завелся предатель, здорово подставивший меня. Мне нужны доказательства, что я не виновен. В деревне неспокойно, после попытки переворота, устроенного Мадарой.       — Стой, стой, стой! — замахала руками девушка. — Переворот? Мадара? Такого не могло произойти, прошло ведь совсем не много, с тех пор как я ушла… Он бы просто не успел! — Для верности, девушка даже помотала головой, будучи уверенной, что ей послышалось.       — Ты не лжешь, но и всей правды не сказал, — ухмыльнувшись, промурлыкал Риота, поймав после этих слов враждебный взгляд отступника, и в ответ подарил свой, сквозивший откровенной насмешкой, говоря тем самым: «Я вижу тебя насквозь, ведь и сам пропитан ложью». Однако их гляделки, к счастью, укрылись от Харуки.       — Как?! Как такое возможно? — в отчаянии бормотала девушка, закусив губу.       — Всё дело в Ямаубе, Хару, — как нечто само собой разумеющееся, сообщил Риота, поднимаясь со стула и подходя к химе, чтобы приобнять за плечи. — Время здесь идет…иначе. Один день здесь — неделя там, за гранью. Учитывая то, как Бьяко сорвался, заварушка и впрямь что надо. Но к черту это всё, поговорим о нашем маленьком…деле, сладкая. Что ты хочешь, чтобы я сделал?       Харука была настолько сильно потрясена, что даже не обратила внимания на вольности Риоты. Переворот… Неужели это правда? Хаширама… Тобирама… Всё ли с ними в порядке? Больше у неё никого не осталось. В груди кольнуло от боли.       А теперь и этот шиноби. Харука надеялась, что он сможет передать послание её семье, но из-за треклятого Мадары даже это теперь невозможно. И как у него выходит портить ей жизнь, даже находясь за черт знает сколько километров от неё?       — Бьяко вернется через две недели, — хрипло произнесла ламия, пытаясь унять разгорающиеся волны гнева. В конце концов, её земляк не виноват в том, что происходит. — И хорошо бы, чтобы к его возвращению… У моего друга был такой статус, который бы объяснил его здесь присутствие, не давая другим напасть и… неплохо бы ещё, чтобы его и отец не убил. Он ведь разозлится.       Харука спрятала лицо в ладонях и отчаянно застонала. Сумасшедший день… А впереди ещё две недели. О целой вечности думать как-то не хотелось. С другой стороны — Риота наверняка творил что-то похуже и тем не менее — он ещё жив.       — Детка, не реви, я не выношу женских слёз, знаешь ли, — проворчал Риота, притягивая шатенку в себе и поглаживая по волосам. Да черт возьми, он даже позволял ей портить слезами свою любимую шелковую рубашку! Должно же это хоть что-то значить.       — Почему вы так боитесь этого Бьяко? — с ноткой настороженности спросил Какузу. Однако большая часть его мыслей была повернута на только что сказанном этим смазливым блондином. Такая колоссальная разница во времени. Ему было бы выгодно укрыться здесь, пока его подвиг не забудется. Да и возможность поэкспериментировать с украденной техникой… Ему было необходимо остаться, и кажется, тот жуткий хищник, что сейчас прижимал к себе хрупкую на первый взгляд девчушку это знал. Иначе не сверлил бы столь насмешливым взглядом.       И может, в другой ситуации, Какузу бы как следует почесал кулаки о лицо зарвавшегося юнца, но в этот раз отступник решил сдержатся. Все его инстинкты буквально кричали об опасности, исходящей от мужчины.       — Риота? — обеспокоенно откликнулась Сенджу, стоило объятьям разомкнуться. Она широко распахнутыми глазами наблюдала, как тот в мгновение ока оказался возле шиноби и извлек из его кармана пожелтевший от времени свиток.       — Верни. Иначе я переломаю тебе все пальцы, красавчик, — угрожающе прорычал Какузу.       Блондин же, будто не услышав угрозы, спокойно развернул свиток, вчитываясь в содержимое.       — Так, так, как любопытно!       — Что там? — Харука с любопытством засунула свой носик в свиток, просочившись под рукой древнего и с сожалением выдохнула, не сумев прочитать криво написанные каракули.       — Видишь ли, Хару, этот свиток был украден пару столетий назад из нашей деревни одним ушлым старикашкой, — криво ухмыльнулся тот, и смерил сидящего на кровати отступника оценивающим взглядом. — Ты готов сдохнуть ради этого? — со смешком поинтересовался блондин, размахивая свитком перед лицом разозленного мужчины.       — А сам-то как думаешь? — огрызнулся Какузу. Он уже успел сделать выводы, касательно этого мужчины. Судя по всему, он был из категории «без царя в голове». Однако, некоего Бьяко он опасался. Значит и ему стоило опасаться. А потому, насмешки его не особо волновали.       — Эй, вы двое! О чем вы говорите?! — Харука уперла руки о бёрда и нахмурилась, пытаясь казаться более грозной.       — О твоем плане, сладкая. Я тут подумал и решил… — на лице блондина появился абсолютно безумный оскал. — Будем делать из твоего протеже демона. И вот это, — подкинул свиток в руке он, — нам поможет.