Аeternum

      — Молодая госпожа! — раздалось где-то на периферии сознания. Я буркнула что-то невразумительное и перевернулась на другой бок, отмахнувшись от служанки, как от надоедливой мухи. Но та не оставляла попыток поднять меня на ноги. — Молодая госпожа!       — Да что?! — как-то слишком громко воскликнула я, резко подрываясь со своего футона. Сузуки-чан, та самая служанка, даже не удержала равновесия и упала, не ожидая такого резкого пробуждения.       — Молодая госпожа, сегодня день соглашения. Вам нужно собираться, — совершенно не придав значения своему маленькому фиаско, продолжила та, поднимаясь и помогая достать необходимые принадлежности для купания. Я же продолжала кутаться в одеяло и потирать заспанные глаза. Да, вставать совершенно никуда не хотелось. И потом, ну что я забыла на этом соглашении? Я не боевая единица клана, и даже роль присутствия химе клана запросто могла заменить молодая жена ни-сана. Почему именно я должна страдать от этих косых взглядов Учих?       — А Мито-сан не может за меня туда сходить? — поинтересовалась я, когда все-таки пришлось выходить из комнаты. Но с любимым и теплым одеялом я так и не рассталась, предпочтя дойти до источников прямо в нем. Местные уже давно привыкли к подобным закидонам своей химе, а потому даже не обращали внимания на внезапно объявившийся в коридорах поместья кокон-с-ножками.       — Мито-сама так же будет присутствовать на этом мероприятии, — невозмутимо отозвалась Сузуки, открывая передо мной проход в купальни. Что же, самое время распрощаться со своих мягким доспехом. Холод тут же пробрался сквозь тонкое ночное юката, заставляя покрыться россыпью мурашек. Стоило служанке подготовить купальню, как я буквально тут же рванула в горячую воду источника. Водные процедуры прошли, как и всегда, очень приятно. Ну, а кто не любит поваляться в теплой водице?       — Харуки-сама, прошу, взгляните в зеркало, — с легким поклоном, попросила служанка, когда она, наконец, закончила эту пытку с надеванием традиционного кимоно, макияжем и плетением, кажется, целой кучи косичек для прически.       — Я тебе доверяю, Сузуки-чан, — улыбнулась я девушке, направляясь к выходу из комнаты, даже не взглянув на своё отражение. Да, и почему заключение мирного договора должно обязательно происходить в каком-то захолустье? Почему нельзя было этого сделать в поместье Сенджу? За чашечкой горячего чая? Под теплым одеялом… Ммм! Красота! А вместо этого мне теперь трястись в паланкине целых два часа до места прибытия. Братьям-то хорошо, чакру в ноги, пятнадцать минут и они уже на месте. Но меня этой потрясающей вещи не учили. До сих пор помню слова матери: «Ты родилась женщиной. Твоё дело воспитывать детей и поддерживать мужа в трудные периоды. Чакра тебе совершенно не нужна, потрать это время на практику вышивки.» А ведь так хотелось взмыть в небо, а точнее на ближайшее дерево, совсем как братья, или пройтись по воде. Это всё очень волшебно! Но, нет. Я могу похвастаться лишь вышивкой с ласточками. Безусловно, лучшее моё достижение.       На улице у паланкина и остальной сопровождающей процессии меня ожидали братья и Мито-сан. Я еле сдержала себя в руках, чтобы не подхватить полы своего кимоно и не кинуться к обожаемым родственникам на шею.       Мы очень давно не виделись. В последний раз это было около месяца назад. Хоть и было очень одиноко, я, тем не менее, не жаловалась. Понимала ведь, что у главы клана и его правой руки, коим выступал Тоби-нии-сан, было много дел, в том числе и с заключением этого мирного договора. И если Тоби не сразу согласился с этой идеей старшего брата, то я была абсолютно и безоговорочно за. Я лишь один раз встречала того самого, лучшего друга Хаширамы, а по совместительству главу клана Учиха, вживую. От него так и веяло леденящим душу холодом и опасностью, хотя он даже не взглянул в мою сторону. Как по мне, то со всеми страшными людьми лучше дружить, чем воевать.       В паланкине мы ехали вместе Мито-сан. Что было одновременно и очень здорово, и очень странно. Её, в отличие от меня, пользоваться чакрой учили очень тщательно, а потому было немного непонятно, почему химе клана Узумаки решила потратить несколько часов своего времени на тряску со мной. Но, в любом случае, так хотя бы веселее.       — Нервничаешь? — с улыбкой поинтересовалась Мито, пока я всматривалась в медленно плывущие пейзажи за окном. Я понятия не имела, как в этом потоке одинаковых деревьев кто-то разбирается, но один из сопровождающих не так давно сказал, что совсем скоро мы прибудем на место. Как по мне, так он просто пытался меня успокоить, чтобы я не дала деру прямо из этой процессии.       — Нет. С чего бы? — легко отозвалась я, пожимая плечами.       — Это хорошо, — многозначительно протянула супруга Хаширамы и улыбнулась. Я хоть и не шиноби-убийца, но и в поведении людей кое-что смыслю. Тем более, что знаю Мито точно не один день. Я чуть нахмурилась, наблюдая за тем, как очаровательная сестрица всеми силами делает вид, что всё в полном порядке. Очень успешно, между прочим. И быть может я бы даже поверила, если бы она не стала вдруг меня расспрашивать.       Один из сопровождающих объявляет о нашем прибытии. Двери паланкина открываются и я выплываю наружу, одновременно осматриваясь по сторонам. Понятия не имею, где мы. Куча деревьев и гора. А так же целая толпа народа. Кажется, будто весь клан Сенджу собрался в этом месте, оставляя родовое имение совершенно без охраны. Но, что радует, так это то, что Учих собралось не меньше. Значит, нападать на дом в наше отсутствие они точно не станут. Хотя… Это же страшные Учихи. Может они раздвоились и именно в данный момент крушат мою комнату. О нет! Я же на кровати свитки неприличные оставила! Ну, и ладно. Пускай развлекаются, мне не жалко.       Вижу вдалеке своих братьев, вставших во главе всего клана и развешанные всюду наши знамена. Неподалеку точно так же расположились и Учихи со своим пугающим лидером. Нервно проглатываю ком в горле, но продолжаю свой путь, чтобы остановиться рядом с Мито, напротив каких-то черноглазых. Еле сдерживаю себя, чтобы не скривиться. В голове невольно пролетает мысль о том, насколько же всё это странно. С самого детства я только и слышала от взрослых о том, насколько ужасны и жестоки представители Учих, что теперь даже странно видеть их настолько похожими на людей. В смысле, а где клыки, полуметровые когти, огромные хвосты и рога? Я разочарована.       Начинается сама церемония. Скука смертная на самом деле. И я начинаю понимать, что жутко проголодалась. Ну, что? Я не супер-воин, который может выдерживать без еды несколько дней к ряду. Я, черт возьми, женщина, которая должна заботиться о детях и поддерживать мужа! Как по мне, так это самое идиотское изречение моей покойной матушки.       Вот брат подписывает что-то кровью (фу, мерзость какая) в огромного размера свитке, после чего протягивает его другому главе и он делает тоже самое. И если Хаширама выглядит очень довольным и, я бы даже сказала, счастливым, то по лицу Учихи словно камнем проехались. Серьезно, нельзя же настолько ничего не выражать. А как он, интересно, выглядит, когда болеет, к примеру? Ну, горло разрывает, сопли текут рекой и постоянный кашель. Хотя, о чем это я? Во-первых, он супер-воин, а ,во-вторых, еще и страшный Учиха. Он по определению болеть не умеет.       — С сегодняшнего дня, — громко заявляет брат, когда свиток исчезает в облаке дыма, — вступает в силу мирный договор между Сенджу и Учиха! И дабы закрепить сей нерушимый союз, мы объявляем о помолвке химе нашего клана и главы клана Учиха!       Я на автомате начинаю хлопать несчастным, даже не вслушиваясь в дальнейший поток изречений Хаширамы. И только потом начинает доходить.       Что?       Нет, не так.       ЧТО?!       — Что происходит?! — яростно прошипела я, когда смогла, наконец, протиснуться сквозь толпу к братьям. Хаши-нии-сан выглядит каким-то слишком уж беззаботным и веселым. Будто не он только что прилюдно буквально объявил о моей продаже в стан врага. Он широко улыбается и пытается меня обнять, но я отстраняюсь. А то ведь знаю его тактику: приласкай, отвлеки внимание и смени опасную тему. Ну, уж нет! Не выйдет, братец! Не в этот раз!       — А в чем дело? — непонимающе захлопал глазами Хаширама. Дурака из себя строит, будто это заставит меня меньше гневаться. И, не смотря на присутствие самого главы Учих буквально в двух шагах от нас, я даже и не думаю, что могу таким поведением опозорить свой клан перед врагом. Все, что сейчас имеет значение — буквальное предательство со стороны старшего брата.       — В чем дело?! — истерично визжу я, чего сама от себя не ожидаю. Кажется, выгляжу я достаточно безумно, потому что Хаши вздрагивает и как-то странно на меня косится. Но это даже хорошо, потому что от этого я, как никогда ярко, ощущаю собственную крутость. — Кто я по-твоему, Сенджу Хаширама?! Лошадь?! Когда захотел — продал, не захотел — выкупил обратно?       — Харука, — одернул Тобирама, смерив меня, как обычно, строгим взглядом своих малиновых глаз. Я же прикусила нижнюю губу, но своего гнева не умерила.       — Что? — прошипела я, метая молнии глазами. — Ты на его стороне? Хочешь отдать меня им? Ни-сан! Это же… Это… — я не могла подобрать приличного слова для описания всего этого безумия! Я знала, что родители при жизни не оставляли попыток женить меня на родовитых мужчинах, но братья никогда не поддерживали этих затей. Более того, Хаширама обещал, что ни за что не поступит со мной подобным образом, когда станет главой клана. Но, что происходит сейчас? Что за предательство идеалов?       — Это твой долг, — тихо заметил альбинос, пытаясь усмирить мой гнев. Что? Почему он делает вид, будто я в чем-то виновата?       — Но я не могу за него выйти! — в конце концов заявила я, переводя взгляд с одного брата на другого. Неужели они готовы вот так предать меня? И ради кого? Ради Учих?! Братья уставились на меня, в ожидании, когда я поведаю им причину, по которой не могу раздвинуть ноги перед злейшим врагом моей семьи. Ну, кроме очевидного, конечно. — Я… Я… — протягивала я, пытаясь найти достаточно подходящий аргумент прекратить весь этот фарс. Взгляд упал на стоящую неподалеку Мито. — Я девушек люблю! — выпалила на одном дыхании и тут же покраснела, словно рак. Со стороны моего клана послышались обреченные вздохи, мол, «Ну, опять начинается!». А Учихи же изо всех сил пытались подавить смешки.       Не помню, если честно, как точно я попала домой. Потому что братья не поддались моим виртуозным уговорам и все-таки как-то подписали этот чертов брачный контракт между кланами. Что за черт? Почему именно я должна быть залогом этого идиотского мира? Я не хочу! И не буду!       Хаширама был в ярости, хотя и старался изо всех сил сделать вид, что совершенно на меня не злится. И теперь, по какой-то непонятной причине, пытался свести наше общение с Мито к минимуму. Параноик. А Тобирама… Ну, он в некоторой степени поддерживал моё нежелание продаваться в рабство красноглазым, но в тоже время был все-таки старшим братом, а потому не мог простить мне того глупого и необдуманного поведения на мероприятии.       После великой ссоры с братьями я не разговаривала с ними еще несколько дней. Всеми силами пытаясь отсрочить, а лучшим вариантом было бы, конечно же, разорвать собственную помолвку. За те два дня моих мега-истерик Хашираме пришлось трижды переселять меня в новые спальные комнаты. Я выплескивала свой гнев, как могла. Все начиналось с банального швыряния подушек в стены, а заканчивалось вандализмом с порчей мебели, и прочим, и прочим.       Когда же Мито пришла провести со мной женско-воспитательную беседу, досталось еще и ей. Правильно! Я еще в дороге заметила, что с ней что-то не так. А стоило припереть ту к стенке (фигурально выражаясь, естественно), как она тут же призналась, что Хаши рассказал ей о моей помолвке еще полтора месяца назад. Полтора! И неужели за всё это время она не могла даже намекнуть? Я что, так мало для неё значу?!       Знаете, я не могу позволить себе забыть обо всем. Просто не могу! Я не собираюсь, словно покорная милая девочка, выполнять все приказы старших братьев. Я сбегу. Точно, именно это я и сделаю. Убегу, как можно дальше, поселюсь где-нибудь в лесу и буду жить среди оленей. Хотя, нет. Среди оленей я живу уже сейчас. Нужно выбрать каких-нибудь более разумных соседей.       Итак, через коридор идти не вариант. По крайней мере потому, что это мало похоже на тайный побег, и еще потому, что возле моей комнаты всегда стоит двое охранников. А то вдруг злые Учихи захотят похитить меня до свадьбы? Вот же неудачненько выйдет.       За два дня до отъезда, я решилась на свой безрассудный план. Украла из комнаты Тобирамы немного удобной одежды и походную сумку, из столовой стащила круг сыра, яблоки и воду, а с деньгами вышло немного более сложно. Пришлось потрошить мамину шкатулку с украшениями. Ничего, продам в какой-нибудь деревеньке — вот и деньги.       Походную сумку закрепила за спиной, из ночного юката и постельного белья соорудила веревку, с помощью которой и выбралась из окна собственной спальни. Было дико страшно и я, кажется, вспомнила весь словарь ругательных слов Тобирамы. Я чуть умерла от разрыва сердца, когда почти сорвалась со второго этажа. В итоге сорвалась с первого и угодила задницей прямо в розовые кусты. И вот так, шипя от боли и вытаскивая по пути шипы из собственных ягодиц, я уверенно двигалась в сторону выхода из поместья. Скрытая покровом ночи, я чувствовала себя самым настоящим шиноби! Вот только… Надеюсь, убивать сегодня мне никого не придется. Все-таки это побег от помолвки, а не от какая-нибудь шпионская миссия.       Ворота уже передо мной. Последний взгляд на место, где я провела последние 20 лет своей жизни. Даже как-то грустно становится. Но нет, я уверена в том, что делаю. Поправляю походную сумку и делаю шаг к новой жизни.       — Куда-то собралась, милая? — раздался за спиной голос того, кого я здесь совершенно не ждала увидеть. Ведь план был хорошо продуман! Он был почти идеальным! Закусываю нижнюю губу от отчаяния и медленно поворачиваюсь к своему гостю.       — Нии-сан! — приторно сладко восклицаю я, смотря на хмурящегося Хашираму. Он выглядит несколько потрепанно, видимо, только что проснулся. Широко улыбаюсь и делаю вид, будто совершенно не собиралась только что бежать из собственного дома. — А что ты здесь делаешь? — очаровательно хлопаю глазами и застенчиво шаркаю ножкой.       — Это я у тебя хотел спросить! — восклицает тот. Ну, видимо, его совершенно не волнует тот факт, что от его криков может кто-то проснуться. Хотя, с другой стороны, он же глава. Думаю, кричать по ночам — одна из положительных сторон его должности.       — Я? — указываю на себя пальчиком, а брат многозначительно молчит, ожидая дальнейших моих реплик. — Ну… — протягиваю я и осматриваюсь по сторонам, в поисках достаточно хорошего объяснения. Но в голову, как обычно, ничего адекватного не приходит. — Да я…Я тут зоршиков ищу.       — Зоршиков? — Брат скептически смотрит на меня, приподнимая одну бровь. Я утвердительно киваю.       — Зоршики. Ну, знаешь, маленькие такие. Пушистые. Появляются только по ночам.       — Тебе к помолвке нужно готовиться, а не на поиск каких-то зоршиков выходить, — нахмурился тот.       — Так это для неё самой! Свадебный подарок! Уверена, Мадара-сама давно хотел посмотреть на зоршиков, — и главное источать всеми порами искренность. Смотри, братишка, я врать не умею! И мило хлопаем глазками. Хаширама смотрит на меня внимательно, в течение десяти секунд, а потом расплывается в счастливой улыбке во все 32.       — О, я так рад, что ты решила пойти ему на встречу! — сказал он, подталкивая меня за плечи в сторону дома. — И кстати, я тоже хочу посмотреть на зоршиков! Не забывай о своем любимом старшем брате!       Отлично. Теперь еще и придумывать каких-то невиданных существ. И кто меня за язык тянул?!