Реверс

С самого прибытия на эту планету, не могу называть ее Землей, мы только и делаем, что переходим границы разумного. Каждый день, в каждом нашем решении мы нарушаем нами же установленные правила. Это сводит меня с ума. Спасает лишь осознание, что на СДФ так было всегда. (Лиса Хейс-Хантер, SDFSN, личная страница) – Я нашел кафе Минмей. Ты представляешь, Лиса?! – Рик начал рассказывать, едва переступив порог апартаментов, – Она все еще живет здесь, держит караоке в настоящем китайском ресторане. Я забронировал нам столик на эту пятницу. – Боюсь ничего из этого не выйдет, отозвалась Лиса из комнаты – сегодня пришло приглашение в Вашингтон, Нас ждут на приеме в объединенном правительстве. – Звучит как обедненном – съязвил Рик. – На эту пятницу. Мне придется быть там в любом случае. – безразличным тоном отозвалась Лиса – И тебе конечно же тоже. – Надо, буду. Рик вошел в комнату и наконец увидел свою жену. Лиса стояла перед зеркалом в длинном темно зеленом платье. На кровати лежало еще штук пять разных платьев, светлый брючный костюм в чехле и несколько шляпок. На полу в беспорядке валялись туфли – казалось пар двадцать. Рик остолбенел. Их взгляды встретились в зеркале. – Ты .. ты . – А ты никогда не умел говорить комплименты – не старайся, Лиса лукаво посмотрела на мужа. – Ты сногсшибательна! Ты похожа на кинозвезду. – Как думаешь, это платье подойдет для приема? Спросила Лиса – или может что–то более официальное? Представляешь, я уже час меряю все это и никак не могу выбрать. Я отвыкла. Рик улыбнулся. – Мы даже не привыкали. – Я для тебя заказала несколько разных костюмов. Там в твоем шкафу. Помоги мне расстегнуть молнию. Рик подошел к жене и аккуратно потянул застежку вниз. Шершавая, чуть поблескивающая материя, расходясь открывала спину. Рик обнял Лису и прижался губами к ее шее – Я люблю тебя, Лиз – прошептал он – я так люблю тебя. Женщина повернулась к нему и поцеловала в губы. Рик еще сильнее прижал ее к себе, растягивая поцелуй подольше – будто он был прощальным, и продолжал в это время стягивать с жены узкое платье, на ощупь напоминавшее змеиную кожу. – А представляешь, я посажу тебя нарядную в альфу, и мы полетим через океан. Я обойду все их радары и приземлюсь прямо на лужайке перед Капитолием, мурчал Рик на ухо жене, мне плевать на все правила. Ты мне так нравишься сейчас. – Я тоже люблю тебя, Рик. Прошептала Лиса ему на ухо. Мне очень сложно играть в эти глупые игры с конспирацией, каждый день, как на сцене. Но ничего из этого не выйдет. – Почему, Лиз, давай раскроемся и встряхнем это болото! – Мы летим, как гражданские двумя разными рейсами. Билеты и отели уже заказаны. – Но что нам мешает хотя бы открыться? Немного обиженно спросил Рик, целуя ее в плечо – думаешь, твой папа-генерал не примет меня как твоего мужа? Минуло же больше тридцати лет. Ты же не обязана ждать его благословения! – Тридцать пять лет, Рик. Мы обязательно скажем ему, я обещаю тебе. Только не на приеме – ответила Лиса, извиняющимся тоном. Она ловко стянула с мужа узкую водолазку, и вывернулась из объятий, но лишь для того, чтобы избавиться, наконец, от платья. Но Рик посерьезнел и отстранился. – Тебе лучше знать своего отца я все понимаю. – Я найду способ сказать ему. Я тебе клянусь! Я представлю тебя при первой же возможности. Рик поймал ее взгляд в отражении – а давай просто объявим твоему старику, что давно женаты. И сделаем это именно на приеме? – Многовато сюрпризов на один раз. Не думаю, что случай подходящий. Лучше, когда окажемся наедине, или сначала я сообщу сама, а тебя потом представлю. – Делай, как считаешь нужным – в голосе Рика уже звучали нотки раздражения, – это твой отец и тебе с ним будет проще сладить ... – Ты же не думаешь, что я стыжусь тебя? Правда, же?! – А было бы забавно, в конце концов! – Пойми меня правильно, весь этот маскарад не стоит обид. Ну, поверь же, я не забыла на каком мы свете? – А я бы не посмел тебя за это упрекнуть. – Я не знаю наших перспектив, может нам придется зависнуть здесь на годы. – Я все понимаю, делай, как знаешь. Повторяю – это твой отец. Был бы жив мой старик, тоже не обошлось бы без церемоний... – А ты выяснял? Может он не умер, а живет себе спокойно? – Я не хочу ничего знать.