изобрази отсутствие

Сознание возвращается ко мне очень медленно, я открываю глаза и еще какое-то время фокусирую взгляд на белом потолке, пытаясь прийти в себя. Голова на удивление ясная, я будто проспал целый день и чувствую себя просто прекрасно, хотя что-то мешает мне полностью насладиться таким приятным пробуждением, но это что-то постоянно ускользает. Перевожу взгляд в сторону и вижу чужую комнату. Ммм.. Новая квартира Вика, - как-то вяло вспоминаю я, улыбаясь. Чему именно я радовался в тот момент я так и не понял, потому что стоило имени бывшего друга всплыть в моей памяти, как тут же вспомнилось и все остальное, что произошло за последние дни, а особенно за вчерашний. Улыбка тут же сходит с губ, и я резко сажусь, начиная себя ощупывать. Я помню то ощущение, как будто я распадаюсь на части, а потом собираюсь по кусочкам. Помню, как меня касались руки Вика, как хорошо мне тогда было и от этого становится тошно и противно. За что он так со мной? Что ж, такая месть лучше всего подходит, так как теперь я испытываю отвращение к себе из-за того, что мог чувствовать нечто подобное вчера от близости парня, друга, а точнее бывшего когда-то близким мне человека. - Доброе утро, хотя уже за полдень, - мои мысли прерывает спокойный голос Соколова. Он стоит в моих ногах и смотрит с немым вопросом, но каким именно я так и не понял, хоть и сверлил его взглядом какое-то время. Понятия не имею, что я должен чувствовать, смотря на него, находясь рядом, но сейчас мне было просто странно, внутри пустота и отторжение скорее себя, чем его. Так бывает, когда делаешь что-то противоестественное для себя? Что-то что по своей воле никогда бы не сделал? Я не знаю, что сказать и сделать, в голове лишь одна мысль «надо уйти отсюда», поэтому я подчиняюсь ей единственной, встаю с дивана и иду в сторону выхода. Вик молча отступает с моего пути и не нарушает тишину даже тогда, когда я выхожу в коридор. Уже на улице я более или менее прихожу в себя, хотя все еще не понимаю, что именно меня сбило с толку. Вчерашний вечер все не хочет становиться ясным воспоминанием, и я продолжаю переваривать ощущения, что удается вспомнить. Сажусь на ближайшую скамейку, прячу лицо в ладонях и пытаюсь собрать воедино мозаику из неясных образов. Они такие сумбурные и вечно сталкиваются друг с другом, накладываются и не вяжутся между собой. В моих мыслях получается, что мы целовались на полу и эти бурные эмоции вкупе с дрожью и возбуждением по всему телу, губы Вика необычайно мягкие и податливые. Я будто сейчас все еще чувствую этот слабый запах цитрусовых, помню, что он мне показался не очень-то мужским. Вот только почему после этого воспоминания так ярко перед глазами стоит эта долбанная дверь и треклятый звонок, на который я не могу заставить себя нажать?! После чего видение того, как я прижимаю к себе Соколова, и он что-то мне говорит, а я не могу вспомнить его слов, хотя может быть, что я и тогда его не слушал. Помню мысль, которая не покидала меня в тот момент, что я должен держать его и не отпускать. Вот только почему мне кажется, что она совсем даже не была о какой-то близости, а скорее о дружеских отношениях? Почему такое ощущение, что я даже тогда мог думать только о том, что не должен был ругаться с ним и говорить те гадости про его ориентацию? Почему я вообще думал об этом, когда этот козел подмешал мне в чай наркоту?! И почему я не могу отделаться от чувства, что я что-то должен вспомнить очень важное? Что было что-то больше, чем просто поцелуй? Больше, чем ласкающие меня холодные пальцы, которые касались так аккуратно и боязно? Ведь с моего прихода и до момента, как я оказался на полу, Вик вел себя как хозяин положения, он прекрасно знал что и с кем делает, у него был какой-то план, вот только в чем он заключался? - Твою мать! – вскакиваю и со всей дури бью по ближайшей бутылке, что попалась мне под ногу. Две проходившие мимо девушки взвизгнули и со всех ног бросились прочь от меня. Надо же, а я и забыл, что могу быть не один в этот выходной день на улице. Мда, а мой двор, да и район, вымирает с приходом выходных, будто все пытаются спать до посинения, да и когда проснутся не покидают теплых и насиженных мест до самого понедельника. Воровато оглядываюсь кругом, но рядом больше никого нет, так что я глубоко вдыхаю-выдыхаю и плетусь в сторону дома. Уже у себя на пороге запоздало вспоминаю о лабораторной, которую я теперь точно завалю, так как не смогу чисто физически успеть ее сделать, да и сосредоточиться не получится никак. Я даже не пытаюсь начать что-либо делать, а просто дохожу до своей постели и падаю лицом в покрывало, мечтая уснуть и проснуться через парочку лет или же наоборот перенестись в прошлое, чтобы исправить всю ту хрень, что за последнее время со мной произошла. Впрочем, частично мое желание исполняется и я, поворочавшись немного, проваливаюсь в беспокойный сон. Во сне все перемешивается еще сильнее и становится даже каким-то зловещим: темный коридор, по которому я неспешно иду, меня обнимают чьи-то руки и ногти оставляют красные полосы начиная от плеч и заканчивая у пояса джинсов, меня постоянно кто-то зовет и будто пытается привести в чувства, но я почему-то ясно понимаю, что это только сон и голос в моей голове, что никого рядом нет. Такое странное чувство одиночества наяву и чьего-то присутствия в моей голове. Я будто со стороны смотрю на сидящего на моих бедрах Вика, который целует меня, и так странно возбуждающе это выглядит, что я не сразу замечаю, как поцелуй заканчивается, и он начинает меня душить. Рвано, будто глотаю воздух, приподнимаясь на руках. Вот ведь я идиот – чуть не задохнулся из-за того, что уснул, носом уткнувшись в покрывало, которое и мешало мне нормально дышать! Спорю, что это была бы самая глупая смерть в мире! Оставшаяся часть субботы и воскресенья превращается для меня в очередные дни самокопания и самозакапывания – завтра меня ждет очередной поход в университет, где все меня ненавидят и сторонятся, мне надо будет сдавать и защищать лабораторную, которую я даже не начал делать, так как мои наработки уничтожил Вик, а снова сесть за работу я так и не смог себя заставить, да и еще этот самый Соколов.. В субботу утром он был необычно молчалив, так что основного накала страстей стоит ждать в понедельник, что пугает меня просто до чертиков. Сколько бы я не надеялся оттянуть время, но понедельник все-таки пришел и вот он я – плетусь в сторону университета и еле передвигаю ноги из-за чего захожу в аудиторию одновременно со звонком, занимаю место в самом конце класса. Игнорирование моего присутствия даже становится привычно, так что я больше не оглядываюсь кругом, так как уже не осталось надежды на чудо, что все исправится само и вернется на круги своя. За сим даже не сразу замечаю, что Вик также находится здесь, только сидит за партой в первом ряду. Всю лекцию я только и делаю, что сверлю взглядом его спину в надежде прожечь в ней дыру. К моему превеликому сожалению этого не происходит, зато звонок звучит неожиданно и, как мне показалось, очень рано. Буквально несколько секунд я думаю о том, чего же мне сейчас больше хочется: позорно сбежать с поля боя или же наоборот пойти в наступление. В итоге я успел метнуться к выходу из аудитории, замереть перед ним, несколько раз мысленно перекреститься, повернуться и шагнуть в сторону бывшего друга, который слишком уж долго копошился в сумке в поисках чего-то видимо очень потерянного, но не менее нужного. Помещение опустело довольно быстро, поток, который обтекал меня, иссяк и только один Дима, когда поравнялся со мной, ободряюще похлопал по плечу и как-то даже сочувствующе улыбнулся. Почему-то мне кажется, что он знает обо всей этой истории даже больше меня, и, если говорить начистоту, то меня это несколько выводит из себя – в центре «скандала» я, но вся информация до меня так и не доходит. Между прочим, я так и не знаю, кто сделал из меня изгоя и зачем это кому-то там нужно. Вообще не понимаю, чем я мог так уж насолить, что получил за это бочку дегтя и где мой заслуженный мед?! В итоге остались только мы вдвоем и, раз уж я решился, то не стал тянуть больше резину и подошел к столу Вика. Тот перестал делать вид, что очень занят и посмотрел на меня, вид у него был довольно своеобразный: глаза бегали, будто он вдруг почувствовал себя в ловушке, как пару дней назад я, когда оказался в его новой квартире, в руках сжимает сумку, будто щит, чтобы прикрываться от меня, а заодно и обороняться, если потребуется, да и вообще он был несколько испуган, как мне показалось. Вот только это состояние длилось недолго. Лучшая защита – это нападения, и Соколов не собирался просто обороняться, он глубоко вздохнул, встал так, что нас разделяла парта, взял себя в руки и только тогда посмотрел мне в глаза. И как я раньше мог не замечать, что не такой уж он самоуверенный и сильный парень? Только разругавшись с ним, я понял, что у него есть слабости, если знать на что давить, то можно многого от него добиться. Вспомнились слова Арины: «Мне всегда казалось, что ты об него ноги можешь вытирать и все хорошо будет…» Хотя до конца я так и не смог понять, что именно она имела в виду, а расспросить у меня еще не было возможности – на выходных по известным причинам абсолютно не хотелось покидать квартиру. - Итак? Что ты хочешь мне сказать? – поинтересовался Вик, выразительно поднимая одну бровь. Я бы поверил, что он полностью собрался и ему все нипочем, если бы он все также сильно не сжимал свои пальцы на сумке и костяшки не побелели, выдавая его истинные чувства. - Поблагодарить за лабораторную работу, которую я сегодня завалю по причине ее отсутствия у меня, а точнее партнера, который вместо того, чтобы помочь мне, только и делает что портит жизнь и пытается напакостить. Спасибо тебе, мой дорогой друг, никогда не думал, что ты до такого опустишься, - во мне что-то начинает кипеть, и я не могу сказать точно почему. С одной стороны меня просто безумно бесит, что какие-то «левые» люди в курсе нашего «грязного белья», а я нет, с другой же – это его спокойствие и равнодушие, тем более напускное, выводит из себя еще сильнее. Мало того, что этот парень имеет кучу секретов от того, кого хоть когда-то считал лучшим другом, так он еще смеет выставлять меня виноватым во всем. - Вообще-то я не собирался тебя подставлять, я уже сдал работу за нас двоих, так что в этом плане жертву тебе из себя строить не получится, - парень качает головой и раздраженно кривит губы. Вот наглец! - Премного благодарен, достопочтенный сэр! Наверное я должен кланяться тебе в ноги и просить прощения за то, что мог подумать о тебе плохо, но я этого делать не буду, так как твоя надменность, с которой ты в очередной раз пытаешься выставить меня идиотом, меня просто выводит из.. - Стоп, - Вик перебивает меня, выходит из-за парты и тянет за локоть к выходу. Только повернувшись лицом к двери, я понимаю, что нас уже начинает с интересом слушать группа, которая займет данную аудиторию на следующую пару, так что, хоть и продолжаю злиться, но все-таки выхожу вместе с Соколовым в коридор. И хоть я всего минуту назад хотел сказать ему невероятно много, предъявить кучу претензий и «напасть» на него, но сейчас я слишком ясно осознал, что нельзя такие разговоры затевать в университете и привлекать к себе еще больше внимания, чем раньше. Да и стоило обдумать все, чтобы не наговорить лишнего, как в тот раз, когда мы даже подрались. Да, он виноват во многом что произошло с нами, но я тоже совсем не ангел и мог повести себя иначе, а не рубить и уничтожать нашу дружбу. Все-таки тогда, хоть и с надменностью, но Вик хотел уладить конфликт и поговорить. И опять да! Я воспринял это в штыки, но уж последующее поведение Соколова это не оправдывает.. Черт, счет так и остается равным. Ладно, сейчас думать об этом и что-то решать все равно бесполезно. Я вижу только один выход – необходимо назначить встречу «другу» вне университетских или иных стен, где кроме нас двоих никого не будет, а тем более лишних ушей и любопытных глаз. За всеми этими размышлениями не замечаю, как парень выводит меня на улицу и оттягивает подальше от курилки, но я уже для себя все решил, так что довольно мягко высвобождаю свою руку из его пальцев и останавливаюсь. Соколов молча повторяет мои действия. - Я думаю, что нам надо поговорить, как считаешь? У меня есть к тебе некоторые претензии, как и у тебя ко мне. - Хм, свежая идея в твою голову пришла? – фыркает Вик и смотрит на меня с явным скептицизмом. – Ты считаешь, что мы поговорим и что-то решится? Или тебе не хватает острых ощущений и хочешь снова подраться? Погоди, а может быть, что тебе понравилась наша небольшая «игра» в пятницу? – Соколов хитро улыбается и приближается довольно близко ко мне. Я немного сбит с толку, так как хочу решить уже наш конфликт хотя бы до нейтралитета, а Вик не выглядит заинтересованным в этом. - Перестань себя так вести. Давай.. - Вести себя как? – перебил меня парень, сейчас он находился совсем уж близко, до неприличия и мне безумно хотелось отшатнуться, но я упорно не отводил взгляда и не отступал. Внезапно я почувствовал такую усталость, так хотелось все это закончить и если сейчас не перетерпеть еще хоть чуть-чуть, то опять все будет по новой. Убеждая себя в том, что надо держать себя в руках, я так и не смог придумать достойного ответа на его вопрос, поэтому продолжил с того места, когда он меня перебил. - Давай доведем наш конфликт до какого-то осмысленного окончания. Сейчас, правда, я уже не уверен, что тебе хочется закончить враждовать, но если вдруг, то предлагаю обсудить все это без свидетелей. - Например, у меня дома? Хочешь снова попить «волшебного» чая? В прошлый раз ты был довольно заинтересован в происходящем с тобой. Не страшно находиться будет один на один с голубым? Или, может быть, ты уже перешел на нашу сторону? Если бы знал, что ради этого тебе стоит только отсосать, то давно бы это сделал и.. Я пытался, правда пытался, но совладать со своей реакцией смог не полностью. Стоило Вику сказать последнюю фразу, как я отшатнулся, скривился в отвращении и закрыл рот рукой, будто меня сейчас должно было стошнить. Возможно Вик думал, что я все помню про ту ночь, но это было совсем не так. Неужели он действительно делал нечто подобное? Твою мать! - Отвратительно.. – я честно не хотел этого говорить, я правда старался, но и мои нервы не железные. Вот зачем он давит на больную мозоль? Прекрасно ведь знает, как я могу отреагировать. Я так думал, но Вика было уже не остановить: - Ну что ты такой ошарашенный? Как поскуливать от удовольствия, так «прекрасно», а как потом слышать об этом, так «отвратительно». Что-то в пятницу ты не жаловался на мою технику. В чем твоя проблема? - Моя? Может быть в том, что ты в последнее время только и делаешь что провоцируешь меня и пытаешься вывести из себя? Надо же было додуматься до такого.. Между прочим, я пытаюсь с тобой хоть о чем-то договориться, я хочу исчерпать конфликт, а ты его только обостряешь. - Могу считать, что ты уже «раскаялся и пришел ко мне»? Чего ты хочешь? Какого развития наших отношений? Дружить у нас явно не получится больше, так? Предлагаешь делать вид, что мы не знакомы? - Если иного варианта нет, то да, я не хочу быть с тобой врагами. - Да? А я не хочу с тобой дружить и не собираюсь так просто отпускать, так что не думай, что своими разговорами ты сможешь что-то изменить. - Значит, ты настаиваешь только на вражде и никак иначе? Ты так сильно меня успел возненавидеть? - Ты полный идиот, Свят, беспросветный тупица и ничего так и не понял. Не страшно, когда-нибудь до тебя дойдет и тогда уже можно будет поговорить. Пока же давай продолжим портить друг другу жизнь – это довольно увлекательное занятие, которое, за неимением другого, мне даже начинает нравиться, - на этой ноте наш разговор закончился. Вик больше не хотел меня слушать, да и я не был особенно расположен к тому, чтобы унижаться перед ним и просить все-таки «сменить гнев на милость», так что на тот момент мы просто разошлись в разные стороны – я пошел на пару, надеясь, что меня на нее пустят после получасового опоздания, а Соколов решил не заморачиваться и свернул в сторону буфета. До конца дня мы так больше и словом не перекинулись, да и особенно некогда мне было этим заниматься – со всеми своими переживаниями и заботами я совсем забыл, что к середине недели мне надо сдать огромную работу по истории России. Представляете себе, как «сильно» инженеру биомедицины необходимо знать историю с деталями, которые, наверное, и на историческом факультете не преподают? Я все понимаю и знать прошлое страны, в которой живешь, важно, но почему все преподаватели считают, что их предмет самый важный и его надо знать от «а» до «я» даже если он совсем не вяжется с будущей профессией? Не могу я этого понять. И вот он я, сижу в библиотеке университета за горой книг и пытаюсь дописать работу. В принципе, я сделал ее за несколько часов, так что даже начал гордиться собой, чем я и занимался, когда насвистывал мелодию себе под нос и расставлял книги по полкам. В университете было уже довольно темно – только редкие «контрольные» огни горели, да главный вход освещался. Мда, похоже, я один в понедельник оказался излишне падок на знания, что остался в университете допоздна. Одевшись и замотавшись шарфом по самые глаза, чтобы не замерзнуть, я вышел из здания университета и направился в сторону дома. Это потом я понял, что это было плохой идеей, но сейчас, даже не смотря на холод, мне хотелось прогуляться пешком и подумать о своем. Общественный транспорт не располагает к обдумыванию каких-либо мыслей. Я свернул во дворы чтобы срезать угол. Вообще пешком от университета мне идти довольно долго – около часа, и-то только с учетом всех углов, что я могу срезать, и оптимального пути движения, но так как я его знал, да и никуда особенно не торопился, то такая идея мне казалась даже очень интересной. В ритм моим шагам в наушниках звучала скрипка Lindsey Stirling, но сосредоточиться на своих мыслях мне так и не дали. Я не знаю, что именно произошло, и пропустил момент, когда на одной из пустынных улиц, куда я свернул, оказался совсем даже не в одиночестве, да и боль пришла не сразу. Вроде бы секунду назад я иду спокойно и наслаждаюсь музыкой, а в следующий момент я уже получаю удар под дых, наушники выпадают из ушей, и я складываюсь пополам, падая коленями на мокрый от реагентов и снега асфальт. Хоть следующие удары и были для меня теперь ожидаемы, но защищаться от нескольких нападающих эффективно я все-таки не мог. Не могу точно сказать сколько их было: может быть, что трое, а может двое или четверо. Я просто закрывался как мог, а на меня сыпались удары со всех сторон – сначала били кулаками, потом перешли на ноги. От очередного удара из меня вырвался стон боли, который я не смог сдержать, и все остановилось также быстро как началось. Просто неожиданно удары прекратились. - Осторожнее ходи по темным улицам, Святик, - донесся до меня сквозь гул в голове голос одного из нападающих, после чего они удалились, оставив меня поскуливать в гордом одиночестве. Несколько минут я просто приходил в себя от шока, после чего начал предпринимать попытки подняться. Получилось у меня это далеко не с первого раза, но в итоге я встал. Если честно, то лучше было бы, если бы я остался лежать, но погода мне этого не позволяла. Я старательно начал ощупывать себя в поисках повреждений – болело все, но надо было точно знать есть ли переломы или нет. Таковых не оказалось и хоть из носа капала кровь, но он не был сломан. Идти домой в таком состоянии я мог бы еще несколько часов, но в мокрой одежде мне эта прогулочка могла бы аукнуться большими проблемами, а мне нынешних вполне хватало. Назад идти тоже был не вариант, так как я уже довольно далеко ушел от университета. Оставался только один вариант, и я с тоской посмотрел вправо – до новой квартиры Вика отсюда было всего минут десять, в моем состоянии полчаса. Если уж он не захочет помочь, то я хоть смогу вызвать скорую из теплого подъезда. Тяжело вздохнув и собравшись с последними силами, я сделал первый шаг в сторону дома Соколова. И куда меня приведет эта дорога?..