Порочное искусство

      — Нацу, — Люси, полная решимости, посмотрела другу, к которому испытывала далеко не дружеские чувства, в глаза, — могу я стать твоей моделью?       Несколько секунд Нацу стоял в шоке. Вопрос подруги вызвал у него ступор. Люси чувствовала, что колени её начинают дрожать. Она сама от себя не ожидала, что задаст Драгнилу подобный вопрос. В ней боролись две стороны: одна была категорически против подобных вещей, а другая поддерживала эту безумную идею. Буквально не на жизнь, а на смерть бились друг с другом разум и желание. В данный момент почему-то выигрывало желание.       — Люси, ты сдурела? Ты хоть понимаешь, о чем спрашиваешь? — Нацу перехватил руки Хартфилии, с силой сжав их, и приблизил свое лицо к её. Люси не ожидала такой близости, поэтому сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в стену, перед этим ударившись об край стола. Нацу не отпускал запястий подруги ни на секунду. — Ты знаешь, каким соблазном для меня является твое предложение? — этот вопрос художник прошептал ей на ухо. По всему телу Люси пробежались приятные мурашки, отозвавшись каким-то странным тягучим чувством внизу живота. Щеки покрылись алым румянцем, в голову ворвался сумасшедший поток мыслей, а дыхание сбилось к чертям собачьим. Нацу отодвинулся от уха подруги и увидел пронзительный взгляд со стороны Люси. — Только не говори, что ты серьезно.       — Серьезней не бывает, — выдохнула Люси в ответ. Просто смотря на этого мужчину и чувствуя его непосредственную близость, она ощутила желание, которое никогда ранее не чувствовала так отчетливо. Люси перевела свой взгляд на губы Нацу и нервно сглотнула.       — Люси, есть две причины, по которым я хочу тебе отказать, — художник выглядел относительно спокойным, но его волнение выдавало участившееся дыхание. — Во-первых, это очень и очень плохая идея: ничем хорошим подобные отношения не закончатся. Во-вторых, за это мне никто не заплатит, а бесплатно я работаю очень редко. Думаешь, откуда у меня все это? Если бы я рисовал этих девушек просто для себя, то не имел бы ни гроша.       — Ты сказал, что бесплатно работаешь очень редко, то есть все-таки исключения бывают, я права? — Люси снова посмотрела в глаза Нацу, надеясь уловить хоть какую-то тень сомнения. Кажется, ей это удалось.       — Иногда — в очень редких случаях — я пишу для своего удовольствия. Когда девушка мне нравится, и она согласна на подобное извращение, я пишу картины для себя, — Нацу сощурился, пытаясь понять, что от него хотела эта маленькая глупая девчонка. Он отпустил её запястья и ушел из кухни в другую комнату. Люси проследовала за ним, все еще одурманенная желанием. Возможно, позже она пожалеет о своих действиях, но сейчас её тело поддавалось этому чувственному порыву. Нацу сел на диван в гостиной и непонимающе посмотрел на подругу. — Я не понимаю, зачем тебе это. Чем тебя привлекает подобное…       — А я тебе не нравлюсь? — Люси перебила начинавшуюся тираду Нацу. Мужчина нахмурился, поняв, к чему она клонила. — Неужели ты не хочешь нарисовать меня ради своего удовольствия? Неужели ты не хочешь увидеть меня… обнаженной?       — Ох, Люси, для меня ты другая. Все девушки и женщины, которых я рисовал, продажные… А ты не такая. Не знаю, как тебе объяснить, — Нацу откинулся на спинку дивана, проведя рукой по волосам. — Ты милая, красивая, веселая. Проще говоря, ты нормальная. Нормальная для меня. В тебе нет той грязи, которая таится во многих других девушках.       — Ты считаешь, что я не такая порочная, как все твои предыдущие женщины? — Люси подошла вплотную к Драгнилу и присела рядом с ним на край дивана.       — Да, можно и так сказать. Ты прекрасная и светлая, как солнце. Практически единственная в своем роде. Я не встречал таких раньше, поэтому не хотел и до сих пор не хочу втягивать тебя в свою грязную жизнь. Мне нравилось просто сидеть с тобой на кухне и болтать часами напролет. Ты представить не можешь как. Пожалуйста, не порть это, — Нацу взял Люси за руку и умоляюще посмотрел на неё.       — Ты так говоришь, будто я сущий ангел. Хорошо, мы прекратим все это, но сначала ответь на один вопрос. Только честно, — улыбнулась Люси. Драгнил приподнял бровь, не догадываясь, чего она добивается, и кивнул. — Ты хочешь увидеть и нарисовать меня обнаженной?       Глаза Нацу округлились, а сам он вскочил с дивана и начал метаться из стороны в сторону, видимо, думая, что ответить на такой нескромный вопрос. Люси была практически уверена, что художник соврет. В первую очередь для себя, во вторую — для неё. Она была уверена, что он скажет, что никогда не хотел и не хочет, хотя по его поведению уже понятно, что все совсем наоборот. Нацу наконец остановился и повернулся к Люси лицом.       — Ты ведь знаешь, что отрицать это просто невероятно глупо. Если бы сказал, что не хочу, то явно солгал бы. Понимаешь, ты молодая красивая девушка, найдешь достойного парня, который будет готов в будущем взять тебя в жены…       — Стоп! Ты о чем вообще? — Люси перебила нервно-оправдательное бормотание Нацу, не понимая, к чему он клонит.       — Я боюсь, что, увидев тебя обнаженной, не смогу сдержать себя. Хоть я и не рассчитывал на такой поворот событий, но всё равно думал о том, что будет, если подобное произойдет, — Нацу отвернулся, казалось, готовый уже биться головой о стену или бежать куда глаза глядят. Почему-то вся эта ситуация позабавила Люси, поэтому она решила ещё подразнить друга этой темой.       — То есть ты имеешь в виду, что хочешь меня?       — Чёрт, Люси, да, я хочу тебя. Когда я впервые увидел тебя, то подумал, что хотел бы нарисовать голой, но, когда мы познакомились поближе, понял, что так только опорочу столь прекрасное создание. Не могу я этого сделать, понимаешь? Жутко хочу, но совесть не позволяет! — Нацу сильно сжал кулаки и напрягся всем телом. Люси встала с дивана, подошла к мужчине и легонько коснулась его спины. Он повернул голову и посмотрел на девушку с прищуром. — Ты играешь с огнем, Люси.       — Почему ты так уверен, что я не такая же порочная, как все твои предыдущие пассии? — Хартфилия продолжала выводить узоры на спине художника, тем самым вызывая его ускоренное дыхание. — А вдруг я волчица в овечьей шкуре? — игривая улыбка появилась на лице Люси. Несмотря на свою неопытность, флиртовать у неё получалось всегда очень хорошо. Кокетливо строя глазки, девушка выдавала одну пошлую фразу за другой, распаляя фантазию Нацу. Он перехватил руку Люси, блуждающую по его спине, и притянул к себе блондинку. Она судорожно выдохнула, понимая, что Драгнил сорвался. Тот человек, которому столько месяцев удавалось сохранять гриф секретности на своей жизни, сдался под властью соблазна.       — Прости, принцесса, но ты сама напросилась, — прошептал Нацу в губы Люси и впился в них поцелуем.       Хартфилия не ожидала таких резких изменений в ситуации, поэтому опешила и не сразу ответила на поцелуй. Она целовалась и раньше, но именно этот поцелуй ей казался самым лучшим. Когда влюблен все кажется сказочным и волшебным. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй доставлял умопомрачительное удовольствие. Звук его голоса, один мимолетный взгляд заставлял трепетать всем телом. Очертание его губ, ярко выраженные скулы — она любила все его черты лица. Люси прервала поцелуй, пытаясь отдышаться, и посмотрела Нацу в глаза. Казалось, ему остановиться было очень сложно, потому что затуманенный желанием взгляд оставался у него довольно долго. Когда Нацу пришел в себя, он выпустил Люси из ловушки своих рук. Художник подошел к мольберту и понес его из гостиной комнаты. Девушка поняла, что должна следовать за ним. Нацу установил мольберт рядом с кроватью в своей спальне и сел на стульчик перед ним. Люси зашла в комнату и вопросительно посмотрела на друга. Он кивнул в сторону кровати, давая понять, что Хартфилии нужно сесть на неё. Она с осторожностью подошла к краю кровати и окинула её взглядом.       — Раздевайся, — послышался властный голос за спиной Люси. Она обернулась, непонимающе взглянув на друга. — Ты хотела быть моей моделью. Как видишь, я предоставляю тебе такую возможность.       Люси поняла, во что собственноручно вляпалась. Ни один мужчина не видел её в таком виде, а тут так сразу «раздевайся». Подрагивающими руками она расстегнула маленькие пуговички на своей блузке и медленно стянула её с себя. Нацу, казалось, пожирал свою новую модель взглядом. Его довольная ухмылка жутко смущала Люси, но она сама подписалась на все это, поэтому не стала возникать. Нацу резко встал — девушке уже показалось, что он подойдет к ней, — и ушел из спальни. Люси облегченно вздохнула и более уверенно сняла с себя остальную одежду, кроме нижнего белья. Нацу вернулся со всеми необходимыми ему принадлежностями. Кинув на подругу один скользящий взгляд, он присел на стульчик и недовольно покачал головой.       — Это тоже снимай, — скомандовал Драгнил. У Люси пробежались мурашки по всему телу от холодности его тона. Это уже не сугубо профессиональный подход, а самое настоящее безразличие. Нацу разложил все инструменты по своим местам и, взглянув на застывшую девушку, вопросительно изогнул бровь. — Ты чего-то ждешь?       Уже багровый румянец покрывал лицо Люси. Она осторожно спустила лямки своего бюстгальтера, а потом завела руки за спину, расстегивая застежку. Сняв верхний элемент оставшейся одежды и бросив его к остальным, уже снятым вещам, Люси стыдливо прикрыла грудь рукой. Она пыталась не смотреть на Нацу, но его пристальный взгляд будто сковывал её, душил своим вниманием. Дотронувшись одной свободной рукой до края трусиков, Люси подняла на художника взгляд, полный надежды.       — А это обязательно снимать? — в её голосе звучала мольба, но, видимо, Нацу абсолютно было плевать на это. «Ты сама напросилась», — всплыла недавняя фраза Нацу в голове у Люси. Всем своим видом Драгнил именно эти слова и говорил. Неужели он так со всеми своими моделями? Хотя если вспомнить, как грубо была заткнута та Флер, то напрашивается очевидный вывод. Но ведь Люси была не просто его моделью! Возможно, после этого статус «подруги» окончательно и бесповоротно сменился на «модель», а эти «модели» для Нацу не значили ровном счетом ничего.       — Да, — ответил он и облизнул пересохшие губы. — Кстати, прекрати уже прикрывать свою грудь, все равно через минуту тебе придется её показать.       Люси нервно сглотнула и опустила руку. Она уже тысячу раз себя прокляла за это безумное предложение и за то, что дразнила Нацу. В данный момент именно он играл с ней, вертел ею, как хотел. Люси медленно сняла с себя трусики, отбросила их куда-то в сторону и быстро присела на край кровати. Взглядом она сверлила пол, так как, сгорая от стыда, не могла поднять его на художника.       — Отлично, теперь можем приступать. Залезай на кровать и сядь на колени, широко раздвинув их в стороны, — тон его был властным и требовательным, не терпящим непослушания. Люси вздрогнула всем телом и выполнила все его указания. Когда Нацу рисовал её портрет, его голос завораживал, погружал в какой-то другой мир, а сейчас пугал и вызывал мелкую дрожь. — Теперь прямыми руками облокотись на кровать позади себя и грудь выстави вперед, — он не давал ей и малейшего шанса где-то прикрыться. Люси уже беззвучно плакала. Слез не было, была только смертельная обида. Нет, не на Нацу, а на саму себя. Он ведь предупреждал её, говорил, что не хочет втягивать в эту авантюру, а она не послушалась, наплевала на его желание. — Что ж, принцесса, начнем.       Ехидное «принцесса» обжигало сильнее его холодного тона. Художник сосредоточился и с головой погрузился в работу. Скользящий взгляд по Люси, стоящей в, откровенно говоря, непристойной позе, был каким-то отрешенным. Девушка никогда не умела читать эмоции людей по их движениям, взгляду, но сейчас могла точно сказать, что Нацу будто находился не в этой комнате. Он отказался от этой дрянной реальности и погрузился в свой, только ему известный мир. Люси думала, что её поступок сблизит их, а оказалось все совсем наоборот. Сейчас они далеки друг от друга как никогда. Стена между ними стала толще. Хартфилия уже устала биться в эту каменную непреодолимую стену. Она бессильно упала на колени, все еще царапая преграду давно стертыми в кровь пальцами. Люси билась отчаянно, но этот бой давно проигран. Она устала бороться.       — Принцесса, сделай лицо попроще, — на лице художника появилась гримаса недовольства.       — Нацу, можно я задам тебе вопрос? — Люси тяжело вздохнула. Мысли было сложно собрать в единую кучку, но она попыталась. Нацу кивнул. Девушка посмотрела на белый потолок. — Ты разочарован во мне?       — Как знать, — он пожал плечами. Безразличие в его голосе и сам ответ больно кольнули её сердце. Люси поняла, что теперь точно уверена в своей грубой и непростительной ошибке. — Но ты не думай об этом. Сейчас твоя задача позировать и, желательно, помалкивать. Не люблю слушать болтовню во время подобной работы.       Люси вернула голову в исходное положение и столкнулась взглядом с Нацу. На его лице на секунду появилась печаль, но он быстро привел свои чувства в порядок. Хотя правильнее будет сказать, запер их глубоко внутри себя. Сердце Люси болезненно сжалось, ей показалось, что ещё одно его слово и она сорвется. Девушка добилась своего, но, к сожалению, счастья от этого не прибавилось. Буквально полчаса назад все было прекрасно, а сейчас Люси готова прыгнуть в пропасть. Бездонную мрачную пропасть.