Очень важная ошибка

Настроение с минуса резко поднималось до плюса, поэтому я даже начала весело насвистывать какую-то мелодию, пока Таня сидела и хмуро косилась на меня. Пару раз даже порывалась что-то сказать, но понимала, что ничего нового она не скажет. Да, виновата, да, дура, да, замечталась. Это понимала как она, так и я, поэтому до моего дома мы доехали в молчании. Расплатившись с таксистом, мы зашли в подъезд, но подниматься на мой этаж не стали - попросту не успели. Вероятно, в этот вечер незаконченность действий меня уже доконала, потому что на предложение соседа поехать с ним к его друзьям на дачу я восприняла как скабрезность, грубо отказала и почти прошла мимо него к лестнице, но и здесь мне помешали. Настроение постепенно возвращалось на начальную планку. То есть, я была зла и готова к борьбе за свои мелодрамы и попкорн. Не с соседом, конечно, а с подругой, которая извинилась перед Димой и оттащила меня в сторону, дабы сподвигнуть на очередную глупость. - Ну, Ань, ты же все равно сейчас красоты неписанной, а готовились мы на продолжительную пьянку, кто мог предположить, что с пабом прогорит? А сосед - он, вроде как знакомый, безопасный, поехали, а? — канючила Таня, не позволяя выдернуть руку из ее захвата.  — Я сюда неделю назад переехала, знаю его, от силы, дней пять, — обреченно процедила я, чувствуя крупную подставу.  — Да ладно, вот и будет шанс узнать его получше, тем более он довольно симпатичный, — в глазах подруги блеснул интерес, она окинула опытным взглядом подтянутую фигуру чернявого паренька.  — Ему всего двадцать, — с удивлением посмотрела я на подругу.  — И что? Почему ты на меня так смотришь? Тебе тоже двадцать.  — Ну да, мы ровесники, только тебе-то двадцать восемь! Таня обиженно отвернулась и дернула плечом, мол, иди давай, хочешь упрямиться, и ладно. Не знаю, на какой почве мы подружились, ведь она старше меня на восемь лет, и ее люто ненавидел мой отец, однако в наших отношениях старшей ощущала себя именно я. И она ненавидела упоминание о ее возрасте.  — Ладно, Тань, забей, — примирительно сказала я, — Я просто пошутила. Конечно, если ты хочешь с ним переспать - спи на здоровье, мне-то что. Но ты уверена, что мы не вляпаемся в этот раз, поехав с ним?  — Анька-а! Дорогая, ну что ты, я знаю, что делаю! — подруга резко обернулась ко мне и кинулась обниматься, при этом сверкая глазами на терпеливо ждущего нас у подъезда парня. Думаю, при желании он мог слышать наш разговор, он ведь стоял и придерживал дверь из подъезда, пока мы не слишком тихо переговаривались на лестничной клетке первого этажа. На расстоянии двух метров трудно не услышать. Но к его чести, вел он себя вежливо и не показывал, что хоть что-то из произнесенного нами достигло его ушей. Мы сели в его старенькую "Волгу", а далее последовали не слишком интересные, а потому не влияющие на последующие события разговоры. Я в основном молчала и смотрела в окно на меняющийся пейзаж. Как будто декорации сменили. Во только были яркие фонари и разноцветные вывески города, как вдруг дома начали редеть и вскоре вовсе исчезли, сменившись сплошной полосой деревьев. Лес был как будто черным, все же время уже было позднее, а темнеет сейчас быстро. Возможно, лес подействовал на меня умиротворяюще, поэтому я не обратила внимание на неприятное чувство в груди, словно предупреждающее меня об опасности. Возможно, щебетание Тани под боком и легкомысленные ответы Димы отвлекали меня от тревожных мыслей. Да что бы это ни было, я перестала думать о плохом и расслабилась, а когда сосед вдруг сказал, что под его сиденьем в пакете есть бутылка вина, вместе с подругой одобрительно подняла палец вверх. А почему, собственно, нет? До дачи ехать еще не меньше часа, по словам Димы, так чего ждать? Водителю мы отхлебнуть не дали, как бы он ни просил, но сами выпили бутылку меньше, чем за десять минут. Опыт - это не шутка. Скорость оправдывает состояние, поэтому нас немного повело, вино оказалось паленым.  — А давай-ка мы тоже порулим! Дорогая, у тебя же права есть, так? — немного запинаясь, спросила подруга.  — Тань, права-то у меня есть, по счастливому совпадению даже с собой в сумочке, но мы же..пьяные! — делая остановки после слов, ответила я. А меня похоже развезло больше, чем я предполагала.  — Девушки, а почему бы и нет! Откуда тут ментам взяться, они тут не стоят, а я даже рад уступить водительское место, не поверишь, шея болит! — с энтузиазмом тут же отозвался Дима, который и в правду иногда потирал шею, видимо, не шутил.  — Но я пьяная! — все еще пыталась сопротивляться я, не настолько ведь выпила, чтобы наплевать на разумность. - Ой, вы выпили на двоих бутылку вина, что с него будет! Давай, пересаживайся, — с этими словами мой сосед затормозил у обочины и торопливо обежал машину, галантно открывая мне дверь. Я, немного пошатываясь, вылезла из машины, пошатывалась я не столько из-за алкоголя, а скорее из-за долгого сидения почти не шевелясь, а еще плюс проклятое вино. Я заняла место водителя и привычно повела машину вперед, GPS показывал дорогу к даче, находящийся в какой-то до этого неизвестной мне деревне. А может селе. Далее события развивались быстро и почти не запомнились мне на детали, помню только, как вдруг сзади громко засмеялась Таня и послышались чмоки, это, я так понимаю, мой сосед и подруга налаживали контакт. Я отвлеклась от дороги и обернулась назад, сказать, чтобы поимели совесть и не заставляли бедную меня слушать происходящую гадость, как машину резко повело в бок и мы почти съехали в кювет, но я успела выровняться. Дима заматерился, но не на меня, а на сумку, врезавшуюся ему в бок. То, что чуть не произошло, похоже заметила я одна, хотя шатнуло нас хорошо. Однако стоило мне выровняться, я увидела в метрах десяти ДПС и мне пришлось остановиться. Так и случилась моя важная ошибка. Дальше нас, естественно, заставили провериться на алкоголь, всех по очереди, потом оформление, меня посадили в машину, чтобы отвезти к ним, видите ли, решать дела с помощью денег они не хотели, а только разозлились на мое довольно грубое предложение взять деньги и пойти в жопу. Алкоголь все же был слишком паленым. Череда неоконченных событий продолжалась. В смысле, уже понятно, что на дачу мы не попали. До утра нас продержали в обезьяннике, хотя причину такого отношения я не видела, а особенно пугал тот факт, что никто даже не собирался звонить кому-либо из наших родных, ведь мы могли выйти отсюда и раньше. Отец приехал только утром, как он сказал, о том, что я нахожусь здесь, ему сообщил его старый знакомый, полицейский, видимо он увидел в документах мое имя.  — Объясни мне, как ты могла? Как? И что ты там сказала? Куда ты там их послала? — отец говорил мягко и ровно, но это меня не обмануло. — Пап, прости, я честно не понимаю, как такое могло случиться… Я никогда раньше не напивалась до такого состояния, ты же знаешь, — смутилась я, нервно теребя край майки. Отцу я не врала, среди друзей я имела репутацию довольно разумной и умной девушки, даже при редких заскоках в пабы за приключениями. В конце концов, даже самым добрым, умным, хорошим хочется отдохнуть. - Аня, я не говорил и слова против, когда ты в очень… фривольном виде ходила со своей… подружкой в клубы и приезжала домой под утро! Ведь я знал, что ты благоразумна и будешь осторожна! Я доверял тебе, в конце концов. А сейчас что? — делая выразительные паузы, вопрошал отец. — Что? — совсем тихо и обреченно прошептала я, сгорая от стыда. Ведь понесло же, черт, на дачу эту!  — А ты что же, не знаешь, что тебе привязать пытаются? — произнесенное отцом меня напрягло, но немного порадовал тот факт, что папа не верит в то, что я действительно могла что-то сделать, серьезнее вождения за рулем пьяной. Слышала я об этом, с богатых людей часто пытаются стянуть деньги, отыгрываясь на мелочах.  — И что же это?  — Это…убийство, детка, — голос отца дал петуха, из чего я с ледяным спокойствием поняла — проблема. Большаая такая, жииирная. Убийство уже не шутки, не попытки денег выжать, здесь уже серьезнее расследование предстоит. А значит, либо я действительно успела кого-то убить, либо есть улики, указывающие на это.  — Паап, но я никого не…  — Я знаю, Аня, — перебил отец, — я знаю. Даже не так: я верю. Ты никогда раньше не предавала моего доверия и я знаю, что ты не способна на такое. Но есть улики — какие, я не в курсе, мне не говорят. Поэтому я уже позвонил твоей матери, она сможет посоветовать стоящего адвоката, боюсь, он тебе потребуется.  — Ты позвонил маме? Зачем? У нас ведь есть адвокат, Аркадий Георгиевич! — это действительно ошарашило меня, папа с мамой развелись три года назад и с тех пор ни разу не разговаривали друг с другом. Неужели мое положение такое критическое?  — К сожалению, он не настолько хорош в таких делах. Но хватит пока об этом, твоя мать тоже неплохой адвокат, однако, как видишь, даже она предпочла поискать тебе лучшего, — раздраженно проговорил отец, быстро поставив размашистую подпись на протянутых каким-то полицейский документах. Недовольно посмотрел на притихших сзади меня Диму и Таню, до этого в шоке слушавших наш разговор.  — Выходите, — хмуро сказал тот же полицейский. Мы быстро вышли из камеры и пошли вслед за моим папой, который уверенно шел впереди. Таня пыталась заговорить со мной, но, поняв, что на контакт я не иду, просто ободряюще похлопала по плечу. Я чувствовала начало чему-то, над чем я не властна, и это меня пугало. Убийство? Неизвестный адвокат? Суд? Что из этого тревожило меня? Не знаю, но теперь меня могут отчислить из университета. И уволить с работы. Кто знает. Увидим. Посмотрим. Сейчас мне хотелось только одного — спать. Оказаться в своей квартире и собраться с мыслями, побыть наедине с собой, вспомнить вчерашний вечер.. Но прежде всего — спать.