Уже не комедия

— Фил! Резкий окрик руководителя немедленно вывел интерна из раздумий. — Что стоишь, глаза выпучил? А ну-ка повтори, что я только что сказал. Из горла застигнутого врасплох парня вырвалось несколько несвязных междометий. — Ты, Рональд Макдональд, обнаглел вконец, что ли? Ты в каком измерении сейчас витаешь? Ладно, повторю тебе сам: дежурство. — За что, Андрей Евгеньевич? — простонал Ричардс, но Быков лишь ядовито усмехнулся и, положив руку ему на плечо, задушевно произнес: — За то, что не слушаешь своего мудрого наставника, не желаешь у него учиться уму-разуму… — Но это уже третье подряд, — пролепетал Фил, ни на что, впрочем, не надеясь. — А что поделать, Филька, что поделать, если только такими методами я могу хоть что-то вбить в ваши дуршлагоподобные головы. Но, раз уж на то пошло, сегодня тебя ожидает бонус, — зловеще сверкнул глазами глава отделения и добавил: — На этот раз ты будешь дежурить вместе со мной. По спине интерна прошел холодок. Фил Ричардс три часа кряду боролся со сном. Не помогало ничего: ни кофе, ни холодная вода, ни страх перед шефом. Когда его в очередной раз повело куда-то в сторону, он беспомощно плюхнулся на диван, чувствуя, что не в состоянии больше подняться, и потер глаза. — Так, я не понял, чего это ты здесь прохлаждаешься? — Извините, Андрей Евгеньевич, — обреченно ответил он, по-прежнему не открывая глаз. — Я сейчас приду. — Подкинули тебя на мою голову, — вздохнул Быков, садясь напротив. — Ладно, иди домой, кукушонок. Все равно пользы от тебя ноль, даже в минус уходит. Еще убьешь кого ненароком. Фил только слабо кивнул головой в знак благодарности и выскользнул за дверь. Впрочем, далеко уйти он так и не успел. Уже на соседней улице от стены отделились две неясные тени, в свете одинокого фонаря превратившиеся в неопрятного вида парней. Агрессивно настроенных и явно нетрезвых — это Фил определил с первого взгляда и потому поспешил обойти их стороной. Однако это ему не удалось, потому что один из них ткнул его ладонью в грудь. — Приятель, закурить есть у тебя? — Нет, простите. Я не курю! — бодро ответил Ричардс, предпринимая вторую попытку покинуть место встречи, но был грубо пойман за шкирку. — Ну, а деньги-то у тебя хоть есть на сигареты? — Есть, — выпалил он, все еще не понимая, что хотели от него неизвестные. — Ну, так давай сюда, — рявкнул один из них, отбрасывая его к стене. Только тогда Фил по-настоящему испугался, только тогда понял, что вместо разговоров нужно было бросать свой бумажник и уносить ноги, но американские понятия о личной собственности кипели в нем, норовя окончательно погубить. — Постойте! Вы не имеете права! — отчаянно крикнул он, вырываясь из цепкой хватки. — Не трогайте… Ай! В ответ он был сбит прицельным ударом в голову, которая не замедлила взорваться болью. Вслед за ним последовало еще несколько. Задыхаясь, Ричардс из последних сил попытался сгруппироваться — о том, чтобы лезть в драку, речь уже не шла. Кажется, ему сломали пару ребер. — П-пожалуйста, возьмите, только не надо больше меня… — Слышишь, какой у него акцент? Ты откуда такой взялся, выродок? Гони все, что есть, пока живой. Фил протянул дрожащую руку с кошельком и телефоном, но один из напавших ловко схватил его за кисть, в то время как второй изо всех сил ударил. Щелчок, с которым лопнула кость, показался интерну оглушительным. Всхлипывая, он прижал искалеченную руку к груди, после чего на него обрушился град пинков. Все кончилось так же быстро, как и началось. Проморгавшись, Ричардс понял, что все еще лежит в проклятом закоулке, что все его тело болит так, что встать не представляется возможным, что в эти глухие ночные часы на улице совершенно пустынно, что у него больше нет мобильного, а значит, нельзя позвонить и позвать на выручку, что его только что избили два неизвестных ему человека, которым он не сделал ничего плохого, и что он не сумел дать им отпор. Видел бы его сейчас Быков. Быков… Филу очень хотелось, чтобы он сейчас оказался там и помог ему, пусть и ценой насмешек.