Василиса

Я поднялась с земли и осмотрелась. Всё было почти таким же, когда мы с Димой только уходили в Ад. Однако тогда была ночь, а сейчас уже день клонился к закату. Темнело. Люди в деревне спешили по домам. Наверняка, никто не хотел ночью встретиться с ходячей утопленницей. Усталость сразу же дала о себе знать. Мои ноги казались мне ватными, тело обмякло. И лишь сейчас я почувствовала, что ужасно голодна и нуждаюсь в длительном сне. Нужно было возвращаться домой. Интересно, сколько времени прошло, пока меня не было? Неделя? Месяц? Если много, то что думали бабушка с дедушкой? Они искали меня? Наверное, волновались… Что же сказать им в своё оправдание? Где я отсутствовала? Ах… Чёрт, я слишком уставшая, чтобы придумывать отмашки… Чёрт бы с ними! Что уж ляпну, то и ляпну. Главное, что я уже вернулась. Целая и невредимая. Я доковыляла до домика, зашла в сад через открытую калитку, поднялась по низким ступенькам крыльца, прошла веранду и, наконец, оказалась внутри дома. — Вернулась, гулёна? — дедушка всё так же читал газету на своём любимом месте, и, казалось, даже не беспокоился о том, что я где-то пропадала долгое время. — Я? Ну да… — Есть хочешь? — Да… Очень… Бабушка что-нибудь готовила? — Зайди на кухню и спроси. Всё было очень странно. Дедушка вёл себя так, словно я вообще не исчезала. — Дед, ты что, не волновался, пока меня не было? Дедушка отвлекся от чтения газеты и удивлённо на меня посмотрел. — Тебя же не было пол дня. Я думал, что ты с утра и до вечера пропадаешь со своими новыми друзьями. Зачем мешать молодёжи? — Дедуль… — Ау? — А сегодня… Какое число? — Двадцатое июня. Я задумалась. Выходит, что по нашему времени меня не было действительно всего лишь день. Даже меньше. В то время как в Преисподней мы с Димой находились несколько недель. А то и весь месяц. Или… Или я просто так это чувствовала? Ах, ладно. Хорошо, что всё хорошо. — Всё нормально? — удивлённый взгляд дедушки всё ещё внимательно смотрел на меня. — Да. Просто выпала на время из реальности. Пойду кушать! — Ладненько-ладненько. — дед улыбнулся и вновь принялся читать какую-то очередную статью в газете. Я заглянула на кухню. Там, как обычно, хозяйничала бабушка. Кажется, она что-то варила. — Батюшки, вернулась! С утра до вечера на улице пропадаешь, ты бы хоть на обед заглядывала! Я виновато улыбнулась и пожала плечами. Как же всё-таки хорошо, что время в нашем мире течёт не так, как в подземном. Даже не представляю, что бы я сказала в своё оправдание. Бабушка налила мне тарелку борща и положила хлеб. Я поблагодарила её и за пару минут съела всё. Добавку я просить не стала: у меня ужасно слипались глаза. Наконец, помыв за собой посуду и зевая, я, отказавшись от чая, поплелась наверх в свою комнату. Мои ноги еле дошли до кровати и тело само плюхнулось на всё ещё пахнущее стиральным порошком покрывало. Вскоре я уснула крепким-крепким сном. *** Сон длился ровно сутки, до самого вечера 21 июня. Очнувшись, я зевнула, потянулась и посмотрела на себя: ох, в грязной одежде и на кровати! Я быстренько приподнялась и сняла с себя кофту Димы, предварительно достав из кармана баночку и контракт. Внезапно я наткнулась на небольшой замочек, который был хорошо припрятан на внутренней стороне кофты. Из интереса, я расстегнула замок и заглянула в потайной кармашек. Какого же было моё удивление, когда я нашла там записку, адресованную мне же. Вернее, запиской назвать это было трудно. Скорее, целыми письмом. Писал Дима. Сердце застучало быстрее, и я, раскрыв дрожащими руками послание от дорогого для меня человека, стала читать строки, написанные не слишком ровным почерком: «Здравствуй, милая Настенька. Если ты читаешь это, то меня уже нет в мире живых. Я знаю, что ты скучаешь. И я тоже. Больше, чем ты можешь себе представить. Гораздо больше… Позволь мне объясниться. Что ж… Начнём? Знаешь ли ты, когда я пишу это письмо? Да прямо сейчас — за час до нашего с тобой отправления в подземный мир. Откуда же я знаю, как всё произойдёт далее? Мой ответ прост: я многому научился у мёртвой. У меня и Василисы была особая связь. Я разговаривал с ней гораздо больше, чем кто-либо другой. И если к другим она часто являлась во снах, то я спокойно мог прийти ночью на озеро и поговорить с настоящей мертвячкой по душам. Это опасно, ведь частично это была не та милая девушка, а демон, что жил внутри полуистлевшего тела. Даже в мёртвом состоянии зло постепенно поедало её. И она бы никогда не нашла покой. Если не расторгнуть контракт, Василиса со временем убьёт всех жителей деревни, даже не осознавая этого. Я очень давно обещал ей помочь. Но подвернулась такая возможность относительно недавно. Тогда, когда ты приехала к нам, заинтересовалась „легендой“ и мы всей нашей компанией стали играть в детективчиков. Именно Василиса давала мне и тебе знаки, как быть и что делать дальше. Да, у тебя тоже появилась особая связь с утопленницей. Можешь как-нибудь даже попробовать поговорить с ней, это интересно… Если не боишься. Она увидела в нас с тобой что-то, чего не видела в остальных. Мы нравимся мертвым, мх… Отправляясь в Ад, я заранее знаю, что двое оттуда уже не выйдут. Пренебрегать твоей безопасностью я просто не могу, и для того, чтобы ты смогла идти дальше, вперёд, а затем и вовсе выбраться из измерения абсолютного зла, я должен перенять внимание Ада на себя и выиграть для тебя время. Я спокойно могу пройти с тобой дальше 7 круга, но думаю, что остановлюсь именно там. Проблема ведь не в этом. А именно в портале между двумя мирами. Он не выпустил бы нас двоих. И Люцифер порвал бы в клочья одного из нас. Поверь мне. Я знаю. Ты будешь думать, что идёшь совсем одна. Но это не так. Я постоянно буду находиться поблизости и защищать тебя. Просто ты этого не будешь видеть. Я не допущу, чтобы ты там погибла. Знаешь, милая, ты понравилась мне с самого первого дня. В тебе есть что-то, чего нет у многих людей: ты яркая и такая живая… Ты — тот самый огонёк, что освещал мне путь. И пусть мне придётся остаться в измерении абсолютного зла, я всё равно с радостью пойду туда, осознавая, что последние дни я проведу, защищая тебя от врагов и всех Демонов, словно фантастический герой из комиксов или фильмов. Хотя я постоянно это делал… Или хотя бы пытался. В этой заметке я просто хотел сказать, что люблю тебя, и убедить тебя в том, что всё будет хорошо, несмотря на то, что я останусь в параллельной реальности. Чёрт, я любуюсь тобой, пока ты этого не видишь… Серьёзно. Ты — та, что резко и внезапно ворвалась в мой мир и перевернула его с ног на голову. Даже тут, в Аду, я этого не забуду. Знаю, знаю, что ты будешь скучать… Но всё так, как должно быть. Твоей главной задачей далее будет являться освобождение Василисы. Ты справишься, я знаю. А ребята помогут. Они молодцы. Предупреждаю: будь осторожней со своими будущими желаниями, и как бы тебе не было больно, даже если ты будешь сходить с ума, не пытайся вернуть меня… Любыми способами… Потерь будет больше. Меня нет рядом физически, но я все равно сейчас нахожусь с тобой. Вдохни аромат моей кофты. Запах одеколона ещё остался? А теперь оглянись вокруг: я — везде. Ну же, солнышко, вглядись. Ах, да-да… Не знаю, успею ли я сказать тебе, но мой любимый цвет — фиолетовый, (хм, я уже сейчас это сказал, хах), поэтому ты без труда можешь взять любую фиолетовую вещь в руку и ощутить рядом моё присутствие. Я буду навещать тебя, пока ты спишь. Не забывай, что я с тобой. Я всегда. Рядом. С тобой.» Я закончила чтение. Слёзы медленно катились по моим щекам. Люцифер правильно говорил, что каждый видит Ад по-своему. И мой личный Ад был не тем подземным миром, через который я прошла и вернулась обратно. Именно тоска по Диме, который стал мне невероятно дорог за такое короткое время и которого я потеряла за считанные минуты, больно резала моё сердце, оставляя многочисленные шрамы. Это и был мой личный Ад. Я аккуратно взяла в руки его кофту. Да, запах одеколона ещё остался… Хех. Я обняла меховую вещь и зарылась в неё носом. У меня создалось впечатление, будто я обнимаю Диму. Что бы то ни было, он всё равно навсегда останется моим героем. Пусть без супер способностей вроде телекинеза, лазанья по стенам без специального оборудования или летания, но героем. Настоящие герои супер способностями не обладают. Они есть вокруг нас, и они физически самые обычные люди. Но внутри имеют сильные отличия от серости. Нужно просто внимательней приглядываться, и тогда можно увидеть их — тех самых героев. Я вздохнула. Как-никак, а нужно было вставать. Идти мыться, а потом, возможно, прогуляться, найти ребят. Хорошенько припрятав контракт с душой Василисы в шкафу, я пошла в душ. Наконец, отмывшись ото всей этой грязи, я надела чистые джинсы, красную рубашку в клетку и пошла гулять, в надежде быстро разыскать ребят. Предварительно я ещё зачем-то положила в карман штанов записочку Димы. Не знаю зачем. *** Искать подростков долго не пришлось. Вся команда находилась у поваленного дерева и о чём-то увлечённо болтала. Завидев меня, Света крикнула: — НАСТЯ! Остальные обернулись, и уже через пару секунд меня обнимали обрадованные до ужаса подростки. — Как ты?! — Ты достала то, что нужно?! — А где второй…? — Это и вправду ты… — Расскажи, как там, в Аду?! — ГДЕ ДИМА? — Что с контрактом? — Ты встречалась с Дьяволом? Ребята буквально завалили меня вопросами. Я потрясла головой в разные стороны, закрыла уши ладонями и прикрикнула: — ТИХО! Через несколько секунд все затихли и удивлённо уставились на меня. Я глубоко вдохнула воздух и тихо пробормотала: — Сейчас… Я всё расскажу… Я осторожно уселась на траву и убрала мешающую прядь волос с лица. Подростки расположились рядом, готовясь слушать. Я снова вздохнула, оглядела остальных и… начала. Я не утаила ничего, кроме парочки интимных подробностей насчёт меня и Димы. Всё, абсолютно всё, что отложилось в моей памяти, было пересказано ребятам. Они сидели тихо, не перебивая, изредка покачивая головами или вздыхая от удивления или страха. Я рассказала о каждом испытании, через которые мы прошли; о добрых и несчастных скелетах, об объявлении в «туристическом агентстве», о том, как нам с Димой пришлось расстаться после 7 круга и что он остался в Аду, о золотом ключе и замке Люцифера, о Цербере, об озере желаний, об игре с повелителем Преисподней и главное — о том, что каждый видит Ад по-своему… Когда я закончила, на деревню уже давно опустились сумерки. Практически полная луна величественно красовалась на усыпанном звёздами небе. Я опустила голову и выдохнула. Рассказывать мне больше было нечего. Маша отвернулась и прикрыла лицо ладонью, кажется, я слышала всхлипы… Остальные молчали. Все думали. Видимо, переваривали информацию. Данил опустил голову, прищурился и помотал ей в разные стороны. Затем он посмотрел на меня и снова опустил глаза в пол. — У вас… Есть ещё какие-то вопросы?.. Все молчали. — Хорошо, — я вздохнула. — Я надеюсь, что вы-то… Не теряли времени зря? Вы знаете, как расторгнуть контракт из Преисподней? — Да… — Света поправила причёску и сменила положение. Устала сидеть в одной позе, наверное. — Мы всё разузнали. Нужно совершать такие обряды на полную луну. Завтра как раз-таки полнолуние. Ты с нами? — Конечно! — Отлично. — Кхм, — Данил кашлянул. — ты уверена? Знаешь, ты уже так много сделала… Ну… Можешь предоставить это нам. — Нет. Я должна закончить. — Ладно. — Покажешь нам контракт с душой? — подал голос всё это время молчавший Алёша. — Безусловно. Только не сегодня. Завтра вечером соберёмся и я вам покажу. — А почему не сейчас? — Уже поздно, да и возвращаться назад не охота. — Арх, ну, ладно. — Ребят, — буркнула я, — вы же точно знаете, как расторгают сделки с Дьяволом? Света демонстративно цокнула языком: — Да точно! Я слегка ухмыльнулась. Да уж. Всё-таки я её раздражала. — У вас есть ещё какие-нибудь вопросы ко мне? — чпросила я и почесала кончик носа. Чёрт, ну чешется — жуть! Все молчали. — Ну тогда… Пойдёмте по домам, может? — Да, мои наверняка уже волнуются. — задумчиво сказала Маша. Неужели она проронила хоть одну фразу за вечер? Ну, прогресс. Остальные согласились со мной. Не теряя времени, все разошлись. Я не пошла домой сразу, решив немного посидеть у озера. Особая связь, значит.? — АЙ-ЯЙ! — нога сорвалась, когда я пыталась спуститься с небольшого обрывчика к воде, и я упала на зад. — Гр, бесит… — бурчала я. — Все джинсы теперь грязные… Я встала, отряхнулась и на этот раз вдвойне осторожней спустилась к озеру. В воде отражались звёзды и яркая луна. По мутной глади бегали водяные паучки, пуская крошечные волны. Подул лёгкий ветерок. Я прикрыла глаза и чуть поддалась вперед. — В… Василиса… — мой шёпот нарушил столь чудное безмолвие. — Я знаю, что ты меня слышишь… Милая Василиса, скоро мы освободим тебя… Осталось совсем немного. — по воде прошлась небольшая рябь, словно утопленница оповещала меня о своём присутствии. Я совсем закрыла глаза. — Позволь мне поговорить с тобой… Я не боюсь. Пожалуйста, покажись. Завтра уже будет поздно. На минуту я почувствовала себя идиоткой, которая стоит ночью у озера и разговаривает сама с собой. Я тихо выдохнула и отрыла глаза. — ЧЁРТ! — тут же вскрикнула я. По моему телу прошлась ужасная дрожь, а глаза стали размером в пять рублей. Примерно в паре метрах от меня, в воде стояла мертвячка. Она смотрела на меня и ничего не говорила, даже не шевелилась почти. С её чёрных волос свисала тина, на платье виднелись многочисленные дыры, кожа вздулась и приобрела сине-фиолетовый оттенок, плоть на лице уже стала разлагаться, поэтому на нижней части левой щеки виднелась дыра, сквозь которую можно было разглядеть челюсть, ноги уже сгнили, на правой руке от кисти и до локтя плоти не было вообще, лишь голая кость… Василиса быстро заморгала и медленно наклонила голову вбок. Она напоминала обычного стереотипного зомби из фильма ужасов. По крайней мере, видом и столь «неживыми» движениями — точно. Я стояла в оцепенении и боялась пошевелиться. Страшновато, когда перед тобой живой труп… не находите? Однако утопленница, кажется, и не думала идти ко мне. Она оставалась на месте. Внезапно по её лицу стали катиться чёрные слёзы. Она плакала и смотрела на меня. — Спасибо… — голос мёртвой девушки отозвался в моей душе бубенцами. Внутри всё похолодело и сжалось от жалости. — Спасибо… — чёрные слезы текли не переставая. Они скатывались по отёкшему лицу и ударялись об мутную гладь озера, оставляя после себя небольшие круги. Я хотела продолжить беседу с мёртвой, но она вдруг осеклась, зашла чуть дальше в озеро и быстро пошла ко дну. — Василиса — прикрикнула я, — куда же ты.? Я резко замолчала. Ведь сзади послышались шаги. Утопленница, видимо, услышала их раньше меня и предпочла скрыться от посторонних глаз. Я напряглась. Мало ли кто гуляет ночью тут. Но через минуту мои опасения развеялись, ведь ко мне спустилась Маша. Она дышала несколько тяжело, видимо, быстро шла сюда. Я немного расстроилась, что она прервала моё общение с «живой» мертвячкой, но всё-таки не сказала ни слова, изредка лишь удивлённо поглядывая в глаза девушки. — Ты кричала? — спросила она. — Мне показалось, что ты в опасности. — Всё хорошо. — заверила я её и опустила взгляд в пол. — Ты разве не пошла домой? — Нет… Я… — она замолчала. — Что?.. Девушка выждала паузу. — Расскажи ещё что-нибудь о нём… Я вздохнула. Чёрт, мне было её жаль. Она так же, как и я, не может смириться с потерей любимого человека. — Вы… Вы же были не настолько близки, верно?.. — зачем-то спросила я и тут же пожалела об этом. Эти ужасные слова могли ранить её в тот момент. Но, увы, слово — не птичка, раз фраза вылетела, её уже не поймаешь… — Я дольше и честнее любила Диму! — воскликнула она. — Ты итак забрала его, так зачем же… — она осеклась на полуслове. Я не стала ничего говорить в ответ. Просто подошла и обняла её. Она заплакала. Маша… оказалась такой слабенькой и хрупкой. Даже несмотря на свою внешность и полненькую мальчишечью фигуру. Через несколько минут она вылезла из моих объятий. — Так что… Расскажешь? Я кивнула и присела у берега. Где-то там… на дне… лежала Василиса. Может, она тоже нас слушала? Вероятней всего, да. Я подождала некоторое время и стала рассказывать ей что-нибудь, что было связано с Димой. Милое, забавное, грустное или даже страшное. Не имело значения что. Влюблённых людей хлебом не корми, они всё равно хотят услышать как можно больше о предметах своей симпатии. Я говорила на протяжении десяти минут, а затем замолчала. Всё это время Маша слушала меня очень внимательно, не задавая ничего лишнего. — Он хорошо целуется? — внезапно послышался вопрос от моей собеседницы. Я слегка обалдела от столь личных и нагловатых вопросов. Девушка повернулась ко мне и посмотрела в глаза. Я смутилась и опустила взгляд в пол, вспоминая наш с Димой поцелуй в пещере. И тот разговор… «Я ведь могу умереть тут, понимаешь?» — пришли на ум мне слова друга. По телу пробежались многочисленные мурашки. Маша кисло усмехнулась. — Понятно… — пробормотала она. — Всё будет хорошо. — повернулась я к ней. — Нас ведь таких двое. — я ободряюще улыбнулась. — Пойдём по домам. Завтра нам предстоит сложная ночка. — Ага. Идём. Я сунула руку в карман джинс и почувствовала, что там что-то лежит. Я попыталась достать это что-то, но оно упало на землю. И только сейчас я вспомнила, что положила письмо Димы в карман перед уходом… Как я могла забыть?.. Я бережно подняла бумажечку с земли и крепко сжала её в руках. — Пойдём? — Да. Мы стали продвигаться в сторону моего дома. Я дошла до своей калитки, а Маше дальше нужно было свернуть по тропинке налево. — Ну, пока! — Стой. — Что? — А что это за бумажечка у тебя в руках? — Это… — я на секунду задумалась. — Мой личный Ад. — пробормотала я, и, помахав рукой своей приятельнице, зашла в сад, закрыв за собой калитку.