Василиса

Этой ночью я спала как убитая. Снова отсыпалась. Под утро стало очень душно, поэтому я раскрылась и выползла из-под одеяла. Следующие часы я провела, лежа на кровати и полностью предаваясь своим воспоминаниям, своим мыслям. Описывать последующий день смысла нет, потому что ничего интересного практически не происходило, кроме того, что я постоянно рассматривала странную чёрную субстанцию в баночке. Неужели… Так выглядела душа? Настоящая душа. А что есть душа? Это ведь наше сознание. По крайней мере, для меня. И что же получается, что вот эта чёрная дымка отвечала за многие поступки Василисы на протяжении её не столь долгой жизни? Даже представить такое сложно. Интересно, а как выглядела её душа до сделки? Она была цветной или просто белой? А как выглядит моё сознание? Почернею ли я когда-нибудь точно так же или останусь чистой до самого конца? Надеюсь на второй вариант. Внезапно я подумала, что есть время и насколько это сильная иллюзия. Ведь его не существовало до тех пор, пока люди сами не заставили его существовать, придумав часы и распланировав свой дневной и ночной график. Если бы они этого не сделали, время бы ощущалось лишь в прошествии многих лет. Или я ошибаюсь? Сложно всё это… Я снова вспомнила разговор с Люцифером. Получается, если мой автомобиль постоянно едет вперёд, в будущее, то автомобиль Василисы, (а теперь ещё и Димы), как и у всех грешников в Аду, просто ездит по кругу? Эх, чёрт… — Эй! — мои размышления прервали голоса ребят, кричавшие на улице, — а ну иди сюда! Я быстренько подошла к окну и увидела Даню, который забрал печенку у Маши, и, отбежав чуть дальше, надкусил её. Я улыбнулась. Эти ребята были такими забавными. И я… Уже привязалась к ним. Компания зашла ко мне в домик, поздоровалась с бабушкой и дедушкой и поднялась на второй этаж, ко мне в комнату. — Ну, показывай! — возбуждённо проговорил Алёша, которому просто не терпелось увидеть душу, или, говоря по-другому — сознание. Я показала ребятам вещи, украденные из замка Люцифера. Минут двадцать они рассматривали всё это с большим удивлением. — Жуть как классно… — Пробормотал Даня, наблюдая за чёрной душой в баночке. Я пожала плечами. В конце-концов, я уже рассмотрела это дело. И видела я побольше них… Маша и Света рассматривали контракт. Зря они пытались прочесть его, ведь, попав в мир живых, правило «говоришь и читаешь на своём языке», работать перестало, и у нас документ теперь был написан на чистой латыни и меняться на русский не собирался. Мы стали дожидаться ночи. Всё это врем ребята рассказывали мне про предстоящий обряд. Честно? Если бы со мной не случилось этого злоключения с Адом и если бы я не встречалась лицом к лицу с живым трупом, я бы никогда не поверила в подобные бредни, но после всего этого кошмара, поверишь и не в такое… В действительности всё не то, чем кажется. Наконец часы показали половину двенадцатого, мы с ребятами обнялись и двинулись в путь. Бабушка с дедушкой уже крепко спали, поэтому мы двигались тихо, как мышки, чтобы их не разбудить. Наконец, выйдя за калитку и отойдя от моего домика метров на пятьдесят, мы уже могли идти нормальным шагом. В траве стрекотали сверчки, где-то выла собака… — Ребят, а как же вы у своих отпросились на ночь? Не думаю, что они легли спать без вас. — У каждого был свой способ. — ухмыльнулся Лёша. Я не стала вдаваться в подробности. В конце-концов, всем сейчас было не до меня. Да и я сама сосредоточилась лишь на расторжении сделки… Через десять минут мы дошли до старого заброшенного кладбища, на котором, судя по всему, уже давным-давно не проходило никаких обрядов захоронения. — Это кладбище появилось после войны, — начал объяснять Данил. — На нём похоронены те, кто умер от голода и у кого не осталось родственников, поэтому и за могилами тут никто практически не ухаживал. Всё заросло травой. Нужно быть осторожнее. Мы ступили на кладбищенскую землю и стали медленно продвигаться вперёд, к середине кладбища. Полная луна освещала надгробия, вокруг стояла полнейшая тишина. Здесь не было ни воронов — главных предвестников смерти, ни ужей, ни даже насекомых. Лишь мы и покойники повсюду. Заросшие могилы навевали страх и печаль. Все мы когда-нибудь окажемся тут… — Фонарик никто не взял? — внезапно подала голос Маша. Она боялась. — Нельзя! — отчеканила Света, которая шла практически первее всех. Надо же, какая смелая! Молодец… — нельзя иметь никаких источников, кроме луны… Все остальные снова замолчали. У меня в голове на тот момент были мысли о том, что мы, словно в фильме ужасов, сейчас оживим мертвецов и из-за нас настанет зомби апокалипсис. Я уже начинала слышать, как полусгнившие скелеты скребут костяшками пальцев по крышкам своих гробов, если те вообще имеются… Могильные плиты отодвигаются и в мир живых выходят покойники. Их так много, и они все такие старые… О да… У них была ужасная смерть… Они устали томиться в этих душных могилах. Им нужен воздух. Но явно не для того, чтобы дышать. Воняет тухлятиной и сырой землёй… Покойники сдирают с нас кожу и мы корчимся от боли, а те двигаются в направлении деревни… Им нужна плоть. Они хотят почувствовать себя снова живыми… — Настя, ты вообще нас слышишь?! — А? Что? — я встряхнулась и прервала свои размышления на тему мертвяков. Кажется, все последние события неплохо подействовали на мою психику. Я огляделась вокруг. Всё было тихо. Покойники продолжали спать в своих гробах под землёй, никто не скребся. Кажется… — Ты готова, спрашиваем? — Как никогда. — кивнула я. — Прекрасно. — Света резко остановилась. — Ребята, мы дошли до середины кладбища. Все стояли и постоянно осматривались. Никому не нравилось это место. Света взяла всё в свои руки. Она начертила пентаграмму, а вокруг неё ещё какие-то знаки, не относящиеся к сатанизму. Я вообще видела их впервые в жизни. Баночку с душой она поставила посередине знака и приготовила контракт. Наконец, когда её подготовка была закончена, она спросила: — Ну что, может, начнём сейчас? Нам нужно в полночь, но я боюсь, что, если будем просто сидеть и ждать время, мы пропустим шанс… А до следующего полнолуния ещё ого-го времени… — Начнём сейчас. — кивнула я. — Окей. Мы взялись за руки и встали кругом по линии пентаграммы. Все опустили голову и закрыли глаза. Света, выучившая нужный текст, начала говорить в слух на латыни: — ***Vitae, mortis, resurrectionis? Novas formas est revelare! Lacus Oxianus operandi? Haiot, conversus ad horologium retro! Domine iterum producat omnia? Obsecro te, sancte Michael Angelus, Et predsedatelstvuesh Saturni, qui, Diaboli transire locas A primis ad ultima. Quarta angeli Et alas suas ad conteram hostium cinere Et creavit sponte! Sunt tres printing. Est sacerdos terrenus institueretur a print — Donata a creator. Et probatus terminabitur Contractus diaboli nomini Domini altissimi. Nunc et semper, et in saecula saeculorum. Очень сложный язык. Язык мертвых. После первого произнесения этих слов ничего не произошло. И после второго тоже. Но на третий раз, видимо, уже подошло время полуночи… Звезда в пентаграмме стала медленно приобретать синеватые оттенки, с каждой секундой становясь всё синее и синее… Внезапно прямо перед нами резко на метр поднялось синее пламя. Света не на секунду не останавливалась и постоянно повторяла одни и те же непонятные фразы на латыни. Пламя становилось всё больше и больше. Оно не обжигало, совсем. Оно даже горячим не было. Словно это была… оптическая иллюзия или что-то вроде того… Затем каждый из нас начал рвать по очереди контракт, Света взяла ошмётки пергамента, и, прикрикнув что-то страшным голосом, бросила в огонь. Мы все резко отскочили, потому что синее пламя внезапно поднялось на три метра над землёй. Дальше от нас ничего не зависело, и мы просто стояли и наблюдали за происходящим, готовые к чему угодно… Кусочки пергамента разделялись на частицы, эти частицы на ещё одни, и ещё… Он постепенно исчезал. Из баночки вырвалась душа и взлетела над огнём в образе милой девушки с длинной косой. Словно в фильме, белое и чёрное воссоединилось: белая душа, что до сих пор находилась в мёртвом теле и чёрная, принесённая из Ада, стали единым целым. Девушка смеялась… Очень громко смеялась… Она была счастлива. Из её глаз теперь текли призрачные слёзы, они больше не были чёрными. — Спасибо! — кричала она и улыбалась, задирая голову к небу. — Милые! Спасибо! Это продолжалось на протяжении нескольких минут. Затем призрак стал медленно таять, а огонь — угасать… Он становился всё меньше и меньше, а призрак всё прозрачней и прозрачней, и вскоре, прелестно улыбнувшись, девушка исчезла… Навсегда. Теперь уже навсегда. Пламя наконец-таки догорело и мы смогли приблизиться к месту проведения обряда поближе. Света взяла немного земли с могилы, и, бросив её в центр пентаграммы, прикрикнула: — Уплачено! Затем мы все развернулись к этому месту спиной и пошли обратно, не оглядываясь назад. Не нужно было… — Света… — приблизилась я к ней. — Да? – задумчиво спросила она. — Ты умница… — я улыбнулась. Девушка смутилась и опустила глаза в пол. Мы всё шли и шли вперёд… Наконец, когда старое кладбище скрылось из виду, потерялось где-то там, за деревьями, мы смогли спокойно вздохнуть и обернуться. Теперь смотреть было можно. — Мы… Мы сделали это? — Да. Все вместе. Мы обнялись. Всё было не напрасно! Мы долго стояли в кругу, обнявшись, и я, честно говоря, даже потеряла счёт времени. Наконец, когда все начали чувствовать усталость, ребята решили пойти по домам и просто лечь спать. Главное дело было завершено… Больше не нужно волноваться… — Пока, ребята! — Крикнула я и побежала к себе. Мне на душе тогда легко-легко было…