Несущая Смерть: Эхо войны

      На’Тот, на секунду замявшись, остановилась у дверей в палату, где лежал На’Ир.       Отец ободряюще кивнул ей.       — Пойдем же! — и он толкнул ее вперед.       На’Ир, похудевший и осунувшийся, лежал в постели с перевязанной грудью, утыканный катетерами и капельницами. Рядом с ним сидел его отец. Увидев посетителей, дядя На’Кал встал, оправляя мундир.       — А, вот и вы! Мой сын ждал вас.       Помрачнев, дядя посмотрел на На’Тот.       — Эх, дети, дети… — начал было он, но потом прервал сам себя и посмотрел на Ша’Тота. — Называется, отлучился на пару дней со службы! Там, небось, уже все вверх дном…       На’Кал подошел к На’Тот и щелкнул ее по носу.       — Надо бы, конечно, тебе всыпать, — заметил он, — но твой отец не велит. Он тебя балует. А с вами, оболтусами, надо быть строже…       И он мрачно посмотрел на своего сына.       — С тобой мы еще потолкуем, когда ты выйдешь отсюда.       На’Ир вздохнул, поймав сочувственный взгляд дяди.       — Как он? — спросил Ша’Тот, подойдя к племяннику.       — Пошел на поправку. Опасности для жизни уже нет. Как только встанет на ноги, упеку его в Кал’наран. Там ему вправят мозги! И научат дисциплине, раз мне это не удалось.       — Не слишком ли сурово? — поморщился отец. — Учиться там нелегко…       На’Кал хмыкнул.       — Ему это только на пользу пойдет. Пойдем, братец, поговорим о наших делах. Да и передать кое-что тебе надо, раз уж ты интересовался. Да-да, я навел справки, и получил ответ. Не ахти какой, но всяко лучше, чем ничего. Завтра прилетит моя жена, будет с сыном сидеть. Мне же придется возвращаться на свой крейсер. И так тут задержался… А дети пусть меж собой поговорят. Потом вряд ли им это удастся.       Он хлопнул отца по плечу и вышел из палаты, подталкивая его вперед.       На’Тот некоторое время молчала, глядя на кузена. Тот смущенно улыбнулся.       — Рана пустяковая, а они все держат меня в постели, — сказал он. Голос его был слабым и прерывистым. — Вставать не разрешают.       Она по-прежнему молчала.       — Прости меня, На’Тот, за то, что случилось, — выдавил он, наконец, теребя одеяло, — это я во всем виноват!       — Никто не виноват, — ответила она, — это все — Джа’Дур. Мой отец объявил ей шон’кар.       На’Ир пошевелился, морщась от боли.       — Я тоже хочу участвовать в этой мести. И мой отец даст клятву. Говорят, что это бесполезно, потому что все дилгаре вымерли. Но я все равно буду искать ее! В космосе это, может быть, увенчается успехом…       На’Тот, задумавшись, протянула ему руку.              — Выздоравливай поскорее, — сказала она, — возможно, мы не скоро теперь встретимся. Твой отец хочет отправить тебя в военную академию…       — Он ужасно расстроен из-за того, что случилось, — вздохнул На’Ир, сжав ее ладонь. — На’Тот, все-таки… прости меня!       Она выдернула свою руку.       — Моя тетя иногда говорит: «Позволь мне побыть на тебя в обиде еще пару дней, а потом я прощу тебя и никогда не вспомню об этом». Сейчас мне еще слишком трудно сделать это, На’Ир. Позволь мне простить тебя… позже. Хорошо?       Кузен понимающе кивнул, погрустнев…