***
Проходит словно тысяча лет. Но теперь он улыбается мне. Его правая рука нежно сжимает мою левую. Я кладу свою голову ему на плечо, отчего его губы расплываются в еще большей улыбке. Минуту мы сидим молча и смотрим друг другу в глаза. Его глаза прекрасны. Я тону в их манящем болотном цвете. Мне приятно видеть особенный огонек, так ярко горящий в них. Растянуть бы этот волшебный момент на вечность. Но это невозможно. Он разрывает зрительный контакт и отстраняется. Его рука больше не согревает мою. Улыбка сходит с моего лица. Я не могу понять в чем дело. Я что-то не то сделал? Но он не видит замешательства на моем лице. Его глаза закрываются, не смотря на меня. Что случилось, милый? Но тут его руки обвивают мою талию. Он сокращает расстояние между нами и нежно целует меня. Мое сердце начинает биться с бешеной скоростью, словно хочет пробить дыру и выбраться из моей груди, сбежать к нему. Но оно его. Я добровольно лишился этого важного органа уже давно. Я сладко простонал в поцелуй. - Фрэнки, - кто-то дотрагивается до моей руки.1
15 сентября 2015 г. в 00:42
Как клоун.
Снова они смеются надо мной, бесстыдно распахивая рты.
Только посмотрите на эти слюнявые рты, на их кривые зубы, на их "грязные", "злые" языки. Сейчас вы можете разглядеть это как нельзя лучше. Только постарайтесь сдержать свои рвотные позывы. Вы же не хотите стать еще одним предметом их насмешек? Да и кому нужна еще одна лужа дерьма? Точно не мне.
Спустя некоторое время я замечаю, что голоса вокруг утихают. Наверное, начался урок и эти уроды делают вид, что грызут гранит науки. Надо сосредоточиться и встать. Черт, как же все болит. Даже движение веками заставляет боль разливаться по телу.
- Боже, Фрэнки, снова они? - ласковый и беспокоящийся голос отозвался легкой болью в моей голове.
- Как всегда, Джам, не беспокойся, я уже привык, - слабо хрипя отвечаю.
- Снова ты болтаешь глупости. Пора уже прекратить все это! Ты же так можешь в больницу загреметь или чего похуже, - ее беспокойство очаровательно. Джамия похожа на рыцаря, спасающего меня.
- Перестань, они не станут убивать меня. Я же идеальная игрушка для битья. Джерарду нравится калечить мое тело, - на моем лице проскальзывает улыбка, а затем две слезинки скатываются по щекам, смешиваясь у рта с кровью. Больно.
Предпринимаю еще одну попытку поднять свое тело с пола. На этот раз удачнее. Джамия помогает принять вертикальное положение и ведет к туалету. Ей не впервой смывать кровь с моего тела, а еще в ее сумочке лежит пузырек с перекисью как раз для таких случаев. У этой бесподобной девушки очень доброе сердце. Джам помогает мне во всем. И ее помощь не выходит за рамки. Если я чего-то не хочу, она не станет делать это, даже если так было бы лучше. Иногда я ловлю себя на мысли, что уже давно мог встречаться с ней. Если бы она любила парней. Если бы я любил только девушек.
- Фрэнк, что же они сделали с твоим лицом! - Джамия закончила обрабатывать раны и убирала салфетки с оставшейся перекисью в портфель. Судя по ее выражению лица меня не хило потрепали.
- Ты же знаешь, на мне как на собаке, быстро заживает, - я очаровательно (насколько это было возможно) улыбнулся.
- Фрэнки, Фрэнки, совсем ты себя не бережешь, - девушка покачала головой. - Иди домой, дорогой, отдохни.
- Что бы я без тебя делал, Джам, - я обнял девушку и оставил поцелуй на ее щеке. Попрощавшись, отправился домой.
Выйдя из школы, я направился в импровизированную курилку. На переменах тут собиралось много народа, поэтому я тут курил редко. Облокотившись на дерево и выудив из портфеля сигарету, я поджег никотиновую палочку и втянул отравленный воздух, расслабляясь. Продолжая делать затяжки, прикрыл глаза от окутавшего тело удовольствия.
- Кто тут у нас? - взявшийся ниоткуда голос, заставил меня вздрогнуть. Этого человека я сейчас хотел видеть больше меньше всего. - Что ты тут забыл Айеро? Может быть, тебе не хватило сегодняшней встряски и ты пришел за добавкой? - красноволосый дьяволенок стоял напротив, облокотившись на забор, запрокидывая голову и открывая вид на бледную шею каждый раз, когда он выпускал сигаретный дым в воздух. Во мне боролись два желания: ударить его и поцеловать.
- Ты меня раздражаешь, - соврал.
- Взаимно, придурок, - мне хотелось, чтобы он тоже соврал. - Так что ты тут делаешь? Эта курилка не для мусора.
- Что, боишься испачкаться? Не стоит, дорогуша, ты уже прикасался ко мне, когда бил. Ты уже в дерьме, - злорадствую.
- Да как ты смеешь? - меня одарили злобным взглядом. - Может, мне стоит еще раз указать твое место? - медленный шаг грациозной львицы в мою сторону. - Как же тебе надо врезать, чтобы ты перестал сопротивляться? - он продолжает медленно приближаться. - Хотя, наверное, в этом вся фишка: мы разбиваем, ты снова поднимаешь голову. Так веселее, - совсем близко. Я могу чувствовать его дыхание на моей коже. - Это наш замкнутый, веселый круг.
- Я люблю тебя, Джи, - внезапный порыв и мысли вырываются наружу. Поднимаю голову и встречаю взглядом его губы. Такие тонкие. Такие желанные.
Такие горячие. Такие вкусные. Такие мягкие. Мне нравится прикасаться к ним своими губами. Вот уже полминуты мы целуемся. И никакого сопротивления. Я чувствую его сбившееся дыхание невообразимо близко. Ласкаю губы языком, просясь внутрь. Поцелуй разрывается, а в челюсти разносится боль. Джерард ударил меня.
- Совсем крыша съехала, педик?
- От педика слышу.
Он нанес мне еще один удар в лицо. Потом незамедлительно направил кулак в солнечное сплетение, отчего я согнулся пополам и начал медленно оседать. Теперь Джерард не скупился на удары, я уже перестал распознавать куда и чем он меня бьет. Было больно. Физически. Морально.
- Если кто-то узнает, тебе не жить, Айеро! Не смей даже думать обо мне, - Уэй плюнул в мою сторону и направился к школе.
Я лежал на земле снова в крови. К старым синякам и царапинам добавились новые. Но не это тревожило мой разум. Неимоверная душевная боль застала меня врасплох и накрыла с головой. Наверное, после очередных побоев я никогда не чувствовал себя настолько убитым. Почему сказал это Джерарду? Почему не остановил свое тело, плененное его губами? Почему просто не ушел сразу? Почему?