Ярко-голубая бабочка.

Christina Perri — Jar of Hearts Вот уже месяц как её не стало и каждый грёбаный день я прихожу сюда. Капли дождя медленно стекают по моему лицу, смешиваясь с моими слезами, которые я уже не в силах остановить. Дождь. Ей бы понравилась такая погода. И мне, когда-то, тоже. Сейчас же я его ненавижу, я ненавижу всё, что заставляет меня вспоминать о ней. Но и люблю одновременно. Поднимаю голову и закрываю глаза, позволяя прохладным каплям дождя свободно падать на моё лицо. Мокрые волосы липнут к лицу и я даже не пытаюсь их убрать. Одежда промокла насквозь. Я могла взять зонтик, но…зачем? Я бы всё равно им не воспользовалась, так было не один раз. В моём сознании снова появляется её образ. Синие волосы. Ярко-голубые, как небо, глаза. Высокая. У неё стройная фигура. Татуировка на правой руке, а в левой сигарета. Много раз я говорила ей, что курение и алкоголь её погубит. Но погубило её далеко не это. Я вспоминаю дни проведённые вместе с ней. Её смех. То, как в детстве мы хотели стать пиратами. Губы. Тот, наверняка не серьёзный для неё, поцелуй. Её улыбку. Эта улыбка была для меня самой прекрасной. Она называла меня «СуперМакс», мне так этого не хватает. Я так хочу её снова увидеть. С тех пор, как она погибла — я ни разу не использовала свою силу. Опускаю голову и бросаю взгляд на аккуратное надгробие. Под ним лежат цветы, а на нём красивыми буквами написано «Хлоя Прайс». Вижу её силуэт, высеченный на гладком мраморе, по которому, переплетаясь, тоненькими струйками стекают капли дождя. Вижу ту самую улыбку, по которой так сильно скучаю. Хлоя. Моя Хлоя. Её больше нет. Слёзы начинают катиться сильнее, а в голове звучит одно и тоже имя. Такое родное, такое дорогое мне имя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Я падаю на колени и, наклонив голову, упёрлась руками в мокрую землю. После чего, всхлипывая, шепчу: — Чёрт, как же я по тебе скучаю. Слёзы продолжают ручьём стекать по моим щекам, а из горла вырывается приглушённый крик. Как же я могла это допустить? Я не смогла её уберечь. Не смогла. Достаю из кармана единственную вещицу, которая осталась мне от неё. Её любимая шапка, которую она носила практически всегда. Я утыкаюсь в неё лицом и немного перестаю плакать. Она всё так же пахнет Хлоей. Запах сигарет и мяты. Я вдыхаю такой знакомый мне аромат полной грудью и чувствую, что в безопасности. Всегда так было, когда я находилась рядом с ней. Я любила её, да, любила. Но даже не успела ей сказать этого. И сейчас очень сильно об этом жалею. Господи, как же мне её не хватает. Я поднимаю голову и, снова бросая взгляд на её улыбку, кладу рядом с цветами шапку. — Хлоя… Мой голос дрожит. — Я люблю тебя, родная. Всё так же тихо шепчу. — Прости, что не сказала раньше. Господи, снова начинаю плакать. — Я..я..очень сильно тебя люблю. Кончиками пальцев я провожу рукой по силуэту её лица и спускаюсь вниз, по надгробию, остановившись на сырой земле. — Прости меня. Дождь начинает идти всё сильнее, а я всё продолжаю сидеть возле её могилы. Поднимаю глаза и вижу нечто, от чего у меня перехватывает дыхание. На надгробии её могилы сидело то, чего в это время и в такую погоду тут никак не могло оказаться. Это была бабочка. Та самая. Ярко-голубая бабочка.