Париж - город любви

Илья проснулся, сам не понимая, отчего. Над ним был уже изученный потолок гостиничного номера. По внутренним ощущениям было где-то семь утра. В окно бил свет раннего парижского солнца, рядом кто-то сопел, а на его бедре лежала чужая нога. И… Стоп. ЧТО?! Курякин повернул голову на подушке, не контролируя выражение лица. Соло, растянувшийся на другой части кровати, сумел перебросить к нему ногу через границу. Он еще спал, но это не избавляло его от ответственности. Недолго думая, Илья скинул его конечность. Наполеон мигом открыл глаза, но, увидев русского, поморщился и перевернулся на другой бок. Это было самое отвратительное пробуждение за последний месяц – хуже было только в Стамбуле, когда он очнулся в плену вверх тормашками. Курякин сел и потер лицо, нашаривая под кроватью тапочки. В голове выстраивалось расписание на день: завтрак, подготовка, съемки, ужин и шпионаж, если у них все получится и ничего не поменяется. Илья рассчитывал на удачный исход операции, каким бы пессимистичным ни был Соло в своей оценке. Пользуясь тем, что его напарник не претендовал на ванную, Курякин нырнул туда первым. Больше чувствовать себя под замком в безопасности он не мог, поэтому периодически стрелял глазами на дверную ручку. Сейчас все обошлось, но от воспоминаний о вчерашнем инциденте хотелось раскрошить кулаком стену – или белозубую улыбку американца. Вымывшись, побрившись и нервозно почистив зубы, Илья вернулся в спальню. Соло все еще валялся в кровати, но теперь в позе звезды. Курякин нахмурил брови, не доверяя его закрытым глазам. Он отвернулся, чтобы надеть под халатом брюки, а после, скинув махровую ткань, сменил ее рубашкой. Застегивая пуговицы, он смог рассмотреть Наполеона в отражении зеркала. Надо сказать, ему никогда не доводилось видеть американца таким – без лоска, с утренней щетиной и... И утренним стояком. Господи, это было еще хуже, чем закинутая нога. Илья выдохнул и потер переносицу. Но следом его губы дрогнули в усмешке. Соло весь вчерашний день изводил его своими гейскими штучками, но ведь он тоже был жертвой. Из-за их прикрытия этот альфонс был лишен возможности перетаскать весь персонал отеля в свою койку. Конечно, он мог закрутить с кем-то, кто не знал о том, что он "гомик"... но тут уж Илья постарается, чтобы поставить всех в известность. Он ему еще покажет настоящую пидорскую жизнь. - Вставай, ковбой, время завтрака. Курякин подхватил со спинки стула пиджак Соло и швырнул тому его в лицо. Американец испуганно взбрыкнул на кровати и, выбравшись из-под одежды, вымученно улыбнулся, немного щурясь от света. - …и тебе доброе утро, большевик. Как спалось? - Отвратительно. Ты не умеешь держать свои лапы при себе. - Прости, я трогал тебя во сне? - Если бы трогал – не проснулся. Наполеон склонил голову к плечу: «Логично». Он встал с кровати и потянулся, и Илья отвел взгляд, чтобы не видеть промелькнувшей дорожки лобковых волос над пижамными штанами. - Я закажу нам завтрак в номер, - буркнул он, чтобы не стоять без дела. - Мне кажется, это неудачное решение, - американец раздернул занавески и выглянул на улицу. – Нам нужно вести себя как обычные постояльцы, чтобы не вызывать вопросов. - Ладно. Тогда я жду тебя в коридоре. И поживее там, понял? От изумления Соло обернулся и вскинул брови, но русский не представлял, как ему еще сказать, чтобы этот тип не затягивал с дрочкой. Решив не говорить ничего, Илья вышел за дверь и прижался к ней затылком. Мимо прошла дежурная уборщица с тележкой, и он неловко поздоровался в ответ на ее подозрительный взгляд. Соло вышел из номера, когда стрелки часов показали Курякину начало десятого. К этому времени русский озверел не столько от голода, сколько от ожидания. - Что ты делал все это время? – спросил он, стараясь обуздать злость. - Все необходимое для того, чтобы отличаться от обезьяны, - Наполеон гордо вскинул подбородок и направился к лифту. – Я рекомендовал бы тебе взять с меня пример, но что-то мне подсказывает, что ты не согласишься. Илья не стал отвечать на очевидные вещи. Они зашли в лифт и спустились на первый этаж. И вот тут Курякину удалось отыграться. Пользуясь превосходством в росте, он закинул руку на плечо Наполеона и привлек его ближе, когда они проходили мимо стойки регистрации. Он раньше не видел этих девушек, зато они сразу узнали, кто был перед ними, и зашушукались. - Не знал, что ты умеешь быть таким подлым, - не теряя улыбки, выдавил Наполеон. В обнимку они прошли до столовой, где расположились за самым дальним столиком. Среди оживленного зала Курякину удалось высмотреть Габи и послать ей скупую улыбку. Девушка ответила ему сочувствующим вздохом, который он различил по одному движению плеч. Поздно было пить боржоми. Ему стоило подкрепиться и подготовиться, чтобы показать этому Бонне лучший результат. Илья придвинул к себе тарелку с беконом и яйцом. - Почему-то меня не покидает чувство, будто ты железно уверен, что справишься с ролью модели, - проронил Соло, разрезая яблоко на дольки. – Не хотелось бы тебя разубеждать, но ты - полено, и нам стоит срочно придумать, как избавить тебя от позора. - Я не полено, - с угрозой начал Курякин, но Соло не дал ему закончить. - Скушай яблочко, - американец с улыбкой протянул ему наколотую на вилку дольку. Курякин с ненавистью глянул сначала на предложенный фрукт, а потом на напарника. Если это была расплата за сцену у лифта, то это означало войну. Илья мельком обвел глазами переполненную столовую и… и-и-и… твою мать… и заставил себя приоткрыть рот. Ни один лишний мускул не дрогнул на его лице, но Наполеон довольно вздернул уголки губ, едва не проронив: «Хороший мальчик». - Так вот, думается мне, - продолжил он, потому что рот Ильи был занят, - нам стоит сказать, что у тебя травма ноги. И шрам на виске… хм… Пусть это будет автомобильная авария. Если что, это поможет объяснить некоторую односложность твоей мимики. Курякин прожевал и как раз хотел кое-что добавить, но Наполеон ловко подсунул ему еще кусок. - В контракте мы с тобой числимся как Линдро и Джек Соло, что лично я нахожу комплиментом моей фамилии от Уэйверли, - Соло придвинул к Илье его листок с подписью «Джек». – Легенду ты знаешь, так что остается надеяться, что Бонне оставит тебя в студии хотя бы для примерки. Проглотив чертово яблоко, Илья отер рот салфеткой. - Я справлюсь с этим, - во взгляде Наполеона добавилось скептицизма. – После завтрака я встречусь с Габи. - И почему мы с ней должны постоянно тебя вытягивать?.. – вздохнул американец и отпил остывший кофе. Илья сжал челюсти, чтобы не выдать своего раздражения. Ему было еще тяжелее бороться с приступами гнева, когда Наполеон откровенно его провоцировал. Им фантастически повезло с заданием в Стамбуле, потому что каждый работал обособленно, но с одной целью. Тогда все прошло гладко, но за этот месяц они разучились работать бок о бок. И привыкать заново было… невыносимо. - Потерпи, ты справишься с этим, - заверила его Габи, когда он заглянул после завтрака к ней в номер. – Ты круче него. Он – фантик. У тебя здесь больше, - девушка ткнула ему в грудь, – тебе осталось только научиться это показывать. - Ты так думаешь? - Да. Да, конечно! – девушка отмахнулась от несуществующих проблем рукой. – Все это пустяки. Давай, покажи мне, что ты можешь, гигант. Теллер развернула его к зеркалу на шкафе-купе и уперла руки в боки. - Для начала прими какую-нибудь мужественную позу. Илья задумался и попытался изобразить что-то из того, что он представлял «мужественной позой». Габи какое-то время смотрела на него, и по ее лицу можно было прочитать оценку от «о боже…» до «ну, сойдет». - Ладно, - она прокашлялась и вернула себе оптимистический настрой. – А попробуй улыбнуться. Не смотри на меня, просто улыбнись зеркалу! Илья встретился глазами со своим отражением и улыбнулся. Габи приподняла брови и кивнула своим мыслям. - В общем: я иду на первый этаж за модными журналами, а ты пока здесь тренируешься улыбаться. Ок? Курякин тяжело и согласно вздохнул. Девушка оставила его и отправилась за «гуманитарной помощью», а он обреченно уткнулся взглядом в зеркало и показал ему зубы еще раз. Спустя несколько часов упорных тренировок у него онемело все выше лопаток. Илье никогда не приходилось столько двигать губами. И шеей. И плечами. Он читал о моделях и знал достаточно о моде, но с книжных страниц это выглядело проще. Габи была выжата не меньше его. И все-таки под конец Илье удалось заставить ее поднять большой палец вверх. Теперь он справится. Русский шел обратно в их с Наполеоном номер и собирался с силами, чтобы пройти последний, самый трудный этап подготовки. Он вдохнул глубже и постучал – три раза и один. - Габи? – послышался с той стороны удивленный голос Соло. – Неужели наш друг все-таки достал тебя?.. Наполеон открыл дверь и замер, удивленно уставившись на Курякина. На лице американца был написан вопрос, который он не успел озвучить. - Привет, - поздоровался с ним Илья. И улыбнулся. Где-то в русской тайге сдох один медведь.