Париж - город любви

Пидоры. Здесь все было в пидорах. В памяти всплыли события Второй мировой – блокада Ленинграда. Курякин ощущал себя городом, который осаждала «голубая дивизия». Чертовы гомики заполонили весь зал, принеся с собой блестки, огни, фривольную музыку и смех. Илья не знал, что их может быть так много в одном Париже! Им не хватало только взяться за руки и выйти с флагом на улицу, чтобы устроить военный марш. Или парад. А потом еще добиться легализации их прав и начать усыновлять детей. Не дай бог, blyat’. Курякин уставился на свои руки, больше всего боясь столкнуться с кем-нибудь взглядом. Они с Соло пришли к негласному компромиссу: американец общался с гомиками, Илья – нет. И сидел тихо. Их обоих это устраивало, так что обработку кутюрье Наполеон возложил на себя. Краем зрения русский наблюдал за напарником с момента их приезда в этот гомо-притон. Тот вел себя как обычно манерно, но так «по-гейски», что это настораживало Илью, подводя к вопросу, который он никогда не решится задать. А Соло пробовал с мужчинами?.. Вероятность того, что его коллега тоже мог оказаться «голубых кровей», толкала Илью нарушить принципы и глотнуть чего-нибудь покрепче. Спасал только страх нарваться в толпе на приключения. Спустя полчаса модельер закончил говорить о себе любимом и вдруг переключился на них: - И давно вы познакомились? Илья поднял голову от груди, невольно прислушиваясь к разговору. - Полгода назад, - ответил Соло по легенде и отпил мартини. – В Италии. Джек тогда был приглашенным гостем на показе, где я выступал. - Это была любовь с первого взгляда? Курякин нахмурился, мысленно ломая их объекту шею. Он опустил глаза обратно на пальцы и стал ими щелкать. За столом, где они сидели, было не так шумно, как на танцплощадке, поэтому хруст его суставов стал отчетливо различим. Соло накрыл его руки ладонью. - Ну, не совсем, - американец вздохнул и улыбнулся. – Джеку еще пришлось за мной побегать. Бонне рассмеялся, а Наполеон закинул руку за спину Курякина, опираясь на его кресло. Второй рукой он покрутил по столу своим пустым бокалом и кинул на Илью взгляд. - Милый, принеси мне еще выпить. - А не хватит с тебя? – ему никуда не хотелось уходить. - Пожалуйста. Улыбка Соло стала шире, и он толкнул коленку Ильи своей. Ладно. Русский встал с зубным скрежетом и оставил парочку наедине. Он вышел из вип-зоны и попал в общий зал, где пидоры отплясывали друг с другом, жались по углам, а некоторые из них кривлялись на сцене. Он был в гомофобном аду, и ему предстояло пройти через всю эту толпу… и никого не убить. Курякин размял шею и двинулся напрямую к барной стойке. Однако стоило русскому сделать несколько шагов, как к нему прицепилось ЭТО. - Привет! Какой у тебя шикарный рост, - восхитился парень, лет на пять его младше – юный, а все туда же. – Ты танцуешь? - Нет. - Тогда, может, я угощу тебя чем-ни… - Илья, не думая, применил блок, когда эта ручонка попыталась его остановить. – Ай-й-й… ты псих?! Отпусти меня, чокнутый! Гнев нашел свой выход – и русскому стало немного легче. Опомнившись, Курякин разжал ладонь. Он привлек к себе взгляды, поэтому лучшим решением было скрыться в толпе, чтобы не маячить у всех на виду. Так он и поступил, оставив парня баюкать руку. Благо, что остаток его пути до бара обошелся без инцидентов. Вцепившись в стойку, как в спасательный круг, Илья сумел более-менее расслабиться. Он даже заказал коктейль с жутким названием: «Бананчик», полагая, что Соло он обязательно понравится. Но он зря расслабился. Среди пидоров были свои партизаны. Бармен с сединой на висках поставил перед ним высокий стакан, который украшал наколотый на край банан с «головкой» из взбитых сливок. Мужчина оперся локтями на стойку и промурлыкал: - Красавчик, если ты проглотишь его при мне, напиток будет за счет заведения. Кулак в его лицо полетел автоматически. Бармен пикнуть не успел, как рухнул без сознания на пол. Русский потряс рукой и огляделся – в гаме музыки и десятков разговоров никто не услышал падения. Зато посетители за другим концом стойки выпучили на него круглые подкрашенные глаза. Илья предостерегающе нахмурился – и от парочки педиков след простыл. Враги отступили, и у Курякина высвободилось время передохнуть – ненадолго. Кто-то снова потрогал его за плечо. Пидрилам, видимо, жить надоело. - Позволь узнать, что ты творишь?!.. – прошипел Соло, остановив его руку в дюйме от своей скулы. Русский прожигал американца взглядом еще несколько секунд, не в силах сразу переключиться, но потом признал его, опустил плечи и выдохнул. От того, что напарник стоял рядом, ему сделалось спокойнее. Хотя Наполеон был последним человеком, на кого он мог положиться. - Ты сам попросил купить тебе выпить, – Илья кивнул на торчащий банан. – Угощайся. Соло прикрыл рукой лицо и глубоко вздохнул, отыскивая в себе моральные силы. С видом, что он считает русского непроходимым идиотом, Наполеон приблизился и, выдернув главный замысел коктейля, опрокинул в себя его содержимое. - Странный вкус… - он с сомнением глянул на стакан, а потом присмотрелся к тому, что валялось за стойкой. – Замечательно, я отправил тебя за выпивкой, а ты вырубил бармена! – американец покачал головой. – Я, конечно, не думаю, что он нас подслушает, но давай отойдем. Мне удалось кое-что узнать. Русский рефлекторно сжал челюсти, не желая ни под каким предлогом нырять обратно в этот ад. Но Соло не спрашивал: он схватил его за левое запястье и потащил за собой. Удивляясь самому себе, Илья поддался. Хотя у него промелькнуло в голове, что раньше он не позволял американцу так с собой обращаться – а теперь тот был почти наравне с Габи. Наполеон вел его к сцене с полуголыми гомосеками, а где-то в Лондоне Уэйверли довольно потирал ладони. По-другому быть не могло. Они остановились у самого края, и Соло подмигнул танцору. Курякин старался игнорировать это чучело, вышагивающее над ними. Он приготовился слушать. - Я узнал, где объект держит склад. Это недалеко от здешнего порта. Костюмы отгружают оттуда и пускают в океан. Но Бонне понятия не имеет – куда! - американец вздохнул и оперся на сцену, покачивая бедром в такт музыке. – Его помощница заправляет этими делами. Ох, супер... Надо сказать Габи, чтобы занялась ею вплотную… Он прервался, потому что стриптизер присел перед ним и прихватил за галстук. Наполеон с глупой улыбкой достал из кармана франки, чтобы положить их под ремень мужчины. Курякин не поверил своим глазам. - Что ты делаешь? Это наш бюджет, а ты пихаешь его по трусам всяких гомиков! - Большевик, если ты хочешь получить от меня вознаграждение, можешь тоже раздеться... Илья вцепился в него раньше, чем успел себя остановить. Американец повис в его руках и задергал уголком рта. Странное поведение даже для Соло. Курякин с подозрением присмотрелся к напарнику и вдруг понял, что зрачки того расширены. Он закинул его выше, чтобы в лицо попал свет софитов, но ничего не поменялось. - Тебя накачали??? - Мне нравится эта музыка, – Наполеон задергал головой в такт, кажется, не расслышав вопроса. – И вообще, мне здесь нравится! - Ebat’ kopat’, - только обдолбанного американца ему сейчас не хватало. – Мы уходим. «Эй, ну в чем дело?» - повторял Соло, пока Курякин, зажав его голову под мышкой, тащил его к выходу. Прощаться с Бонне он не собирался, боясь случайно того покалечить. Однако в дверях им попалась его менеджер. Женщина о чем-то говорила с охранником, но тут же прекратила, увидев их. - Месье Соло. Уже уходите? - Да, моему… другу… нездоровится. В его хватке Наполеон сосредоточено рассматривал свою ладонь, словно видел ту впервые. А затем, налюбовавшись, он показал руку мадам Гюзо и помахал. Менеджер поджала алые губы. - Надеюсь, он поправится к завтрашним съемкам. Она кивнула охраннику и пошла вглубь закрытого клуба. Илья проводил ее красную юбку долгим мрачным взглядом. Он никак не мог взять в толк, что она здесь делала, но охранник подогнал его на выход, помешав спросить. Отловив такси, Илья затолкнул Соло на задние сидения. Сам он сел впереди. Назвав адрес гостиницы, Илья воздал Вождю молитву за то, что водитель не стал уточнять, почему его «партнер» ловил на потолке воображаемых мух, а просто взял с них двойную оплату. К тому времени, как они добрались до отеля, на Париж опустилась глубокая ночь. Стрелки часов перевалили далеко за двенадцать. Глаза Ильи слипались, а ноги гудели после насыщенного дня. А его напарник спал, раскинувшись на креслах без зазрения совести. Открыв заднюю дверцу автомобиля и увидев это, Илья закатил глаза. Ему очень хотелось бросить Наполеона в машине и дать таксисту указания отвезти его на канал. Или в парк. Или… Но Курякин не мог так поступить. Американец оказался тяжелее Габи, так что русскому пришлось напрячься, чтобы донести его до лифта. Его уже не радовала реакция сменщиц за столом регистрации, хотя после такого шоу Соло по гроб жизни не светило отмыть свою репутацию от гейского позора. Кнопку на этаж Курякину пришлось нажать подбородком. Дверь в номер он долго открывал ногой. Как он не сломал себе спину – неизвестно. Но как только они добрались до кровати, Наполеон был брошен на одеяло, а Илья трупом рухнул следом. Не раздеваясь, не умываясь. Ругая Бонне великим, могучим русским матом. Он знал, что от пидоров добра не ищут.