Париж - город любви

Жарко. Разве во Франции может быть так же жарко, как на Карибах? Соло приоткрыл один глаз – и зажмурился, справляясь с тем, чтобы не застонать в полный голос, потому что вместе с сознанием к нему вернулась режущая боль в висках. Его чем-то вчера опоили. Он не помнил своего возвращения в гостиницу. Вечеринка, бар и – ничего. Русский спал рядом, как медведь зимой: раскинув лапы и сопя ему прямо в лоб. Вот отчего Соло было так жарко. Рука Ильи придавливала плечо американца, его нога – колени, а сама туша напарника была так близко, что Наполеону не потребовалось никакого одеяла, чтобы не замерзнуть при открытой лоджии. Когда они успели открыть лоджию? Пока еще не в состоянии встать, Соло перемял во рту язык и поморщился от мерзкого вкуса. Он будто вернулся во времена своей юности. В свои шестнадцать он периодически оказывался в похожих ситуациях – только в этот раз он хотя бы знал имя человека напротив. - Вставай… - прохрипел он, набираясь сил, чтобы скинуть с себя все посягательства напарника на его личное пространство. Русский вынырнул из сна ровно на пару секунд: убедился в источнике беспокойства, дернул краем губ и отвернулся. Соло поднялся и первым делом пошел в ванную. Весь следующий час американец посвятил своему внешнему виду, собирая себя заново. Уже заканчивая, он склонил голову, чтобы нанести лосьон, как вдруг ощутил внезапную дурноту и уперся лбом в подвесной шкафчик. По ощущениям он не мог определить вид наркотика, но тот еще не отпустил его до конца. Едва ли это произошло случайно – за ними началась охота. Однако тот, кто пытался поймать их, не был уверен в оправданности своих действий. Иначе бы вел преследование решительнее. Их «прощупывали», а они до сих пор не знали – кто. Соло еще немного подождал, пока слабость отпустит его, а потом вернулся в спальню, чтобы найти там для себя новый костюм. Илья дремал, но точно уже не спал. Американец впервые видел его таким «утренним». - Доброе утро. - Не уверен… Ветер из открытой лоджии трепал занавески, и крапинки света плясали по всей их кровати. Курякин поморщился и провел рукой по лицу, закрываясь от солнца. Соло оценил его замечание и почти отвернулся, как вдруг заметил возле подушек, у изголовья, подозрительный отблеск. - Насчет вчераш… Наполеон не позволил напарнику закончить. За одно мгновение он оказался рядом с Ильей – забрался на постель и подполз к нему, чтобы заткнуть его самым проверенным и действенным способом. Склонившись над Курякиным, Соло зажал его рот рукой. - Не ворчи, малыш. Я вчера перебрал совсем немного… «Малыш?! Ты сбрендил?!» – Илья округлил глаза, глядя на американца, как на сумасшедшего. Соло приложил палец к своим губам и кивнул на деревянный столбик. Курякин, злобно пыхтя поверх ладони, проследил за его взглядом и затих. Продолжая удерживать рот русского закрытым, Соло перегнулся через него, чтобы рассмотреть жучок поближе. Он не знал эту модель, зато нашел объяснение сквозняку в их номере. Наполеон сделал знак головой и медленно оторвал руку от его рта, надеясь, что Курякин сообразит поддержать игру. - Давай в душ, а я приготовлю тебе одежду, - проворковал он с улыбкой, которая заставила русского поморщиться. Заворчав, Илья слез с кровати и как можно отчетливее зашагал в ванную, чтобы врубить там воду и приоткрыть дверь. Соло включил на тумбочке радиоприемник. Как только им удалось наладить посторонний шум, каждый из них бросился к своему тайнику с оружием и аппаратурой. Они проверили все свои личные вещи, но ни взлома, ни следов чужого присутствия, к счастью, обнаружить им не удалось. Больше они в номере ничего не обсуждали и, закончив сборы, спустились на завтрак. При входе в столовую им с ресепшена передали сообщение от Бонне: модельер прислал новый адрес для встречи. Это было не в студии – какой-то открытый прием. Они завтракали, и Наполеон не прекращал ловить на себе хмурые взгляды Курякина. Когда это стало мешать ему пережевывать пищу, он все-таки вздернул бровь: «Что?» - Зачем мы снова идем туда? – Илья постукивал пальцами по столу. – У нас есть адрес склада, давай проверим его и обо всем доложим Уэйверли. - Наша задача узнать действующих лиц этой системы. Склад уже завтра могут поменять, если мы поведем себя глупо, - Соло отер салфеткой губы. – Когда я говорю «глупо», я имею в виду, что некоторым стоит перестать размахивать своими кулаками направо и налево. Пальцы Ильи сжали скатерть. - Улыбайся, большевик. Улыбайся. Илья зыркнул на него исподлобья и растянул губы в оскале. Его напарник был безнадежен – Соло признал это с глубоким вздохом и поднялся из-за стола. И тут все снова заплясало перед его глазами. Наполеон сжал переносицу, заставляя себя собраться, и вздрогнул, когда ему в спину уперлась горячая ладонь. - Ты хуже Габи. Взгляд Курякина был презрительным, а рука поддерживала Соло, не давая тому потерять равновесие. От такой неоднозначности Наполеон улыбнулся и с внезапным интересом осмотрел своего «партнера». Он бы не рискнул сообщить русскому, что тот умел быть милым, но это не отменяло того, что Илья «мог». После завтрака они заглянули к Габи, где смогли без опасений обсудить план. В списке приглашенных на встречу Теллер значилась как журналист. Одно ее присутствие избавляло Соло от необходимости быть нянькой при Курякине, а русскому давало лишний повод держать себя в руках. По крайней мере, они оба так думали. А потом они отправились на встречу к кутюрье. И убедились в обратном. - Нас не должны были сюда приглашать, - Илья подал Соло бокал, но американец предпочел больше не притрагиваться к спиртному из его рук. – Не тот уровень. - Говори за себя, большевик, - Наполеон не терял улыбки, даже препираясь с коллегой. Он продолжал высматривать в толпе модельера, который затерялся среди журналистов и предпринимателей. – Может быть, мы ему приглянулись и он хочет познакомить нас со своим спонсором. - Или это западня, - не отступался Курякин. – Мы зря тратим время на игры. - Смотри и учись, - отсалютовал ему Наполеон и направился вниз по лестнице, где заметил Бонне. Модельер казался замученным прессой, но воспрянул духом, когда увидел Соло. Перебросившись несколькими шутками, он взял американца под локоть и повел его вдоль галереи. Илья мрачно пристроился поодаль за их спинами. - Стоит отдать тебе должное, Висси, ты умеешь организовать любую встречу с шиком, - Наполеон улыбнулся раскрасневшемуся от удовольствия мужчине. - Без моего менеджера я не стал бы с этим затеваться, - отмахнулся тот. – Мне больше по душе отдых в окружении прекрасного, чем работа на публику. Кстати, мальчики, а как насчет того, чтобы устроить совместный отдых? – намекнув, он прижался плотнее к плечу американца. Соло затылком ощутил вспышку раздражения от русского. - Боюсь, мой друг будет против, - с притворством вздохнул он. – Он не умеет веселиться. От этих слов Винсент внезапно ускорил шаг. Они оторвались от Курякина, а потом кутюрье утянул американца за одну из колонн и поднялся на мысы, чтобы прижаться губами к его уху: «Ну, а как насчет того, чтобы мы повеселились вдвоем?» Брови Наполеона высоко приподнялись. Это был его шанс избавиться сразу от трех проблем: от Курякина, от неясностей и от нервного перенапряжения, которое он привык сбрасывать через секс. В отличие от своего напарника, Соло умел добиваться целей более приятными и менее травмоопасными способами. - Думаю, мы сможем договориться, - ответил он и провел пальцами по плечу модельера. А потом нечто отшвырнуло его прочь от Бонне к другой колонне. Из-за удара у Соло потемнело в глазах. Пришел он в себя от вскрика несчастного кутюрье, который повис в руках русского. Илья мстительно приложил Винсента головой о мрамор. Он потерял над собой контроль – это было видно по его побелевшим от ярости глазам. На них смотрели десятки лиц, с ужасом наблюдая, будто на гладиаторской арене, чем закончится схватка дизайнера со львом. Соло остолбенел, а потом бросил взгляд в зал, чтобы отыскать Габи. Девушка поняла его призыв о помощи, но была слишком далеко, чтобы успеть. Русский размажет Бонне раньше. - Ты за это ответишь… - Илья вдавливал побледневшего Винсента в колонну. Что. Ему. Делать. Вся их маскировка летела псу под хвост. Соло бегал глазами, стараясь придумать хоть что-нибудь, что могло бы остановить Курякина и спасти их положение. Черт бы его подрал. - Милый! – подлетел он к Илье и обхватил его за занесенную руку. – Прошу прощения, мсье, он очень ревнив! Соло понятия не имел, поступал ли он правильно и останется ли после этого жив. Но он знал один способ переключить внимание русского: почти такой же действенный, как заткнуть его рот. Дернув Илью к себе за воротник, Наполеон прижался губами к его щеке. Русский застыл. Он медленно повернул к нему голову. Его взгляд искрил, но затем... прояснился, и рука разжалась – дизайнер упал возле горшка гибискуса. Соло не стал ждать, пока напарник осознает произошедшее до конца, и потащил его за руку на балкон, не прекращая извиняться перед собравшимися. - Какого дьявола ты творишь?! – со злостью поинтересовался он, когда вжал Курякина в перила. - То же я хотел спросить у тебя! – Илья потер щеку, и Соло закатил глаза. Наверное, они бы подрались, если бы не услышали шорох за стеклянной дверью. Соло разжал пальцы, и Илья без промедления подкрался к тени в углу, чтобы выхватить оттуда «хвост». Он бросил мужчину на пол. - Что вы делаете?! – воскликнул тот самый охранник с вечеринки. - Сейчас ты нам все расскажешь, suka, - Курякин размял руки, надвигаясь на него и заставляя отползать. – Смотри и учись, ковбой, как работают методы русского дознания. - Ты страшный человек, большевик. Соло отошел и, задернув занавески, придержал ручки дверей, чтобы к ним никто не смог войти.