Париж - город любви

…Взрыв. Вздох. Белый потолок – и сопение справа. Соло поморщился, а следом потер глаза и присел. Кошмары еще не перестали его мучить, но курс терапии двустороннего воздействия определенно приносил результаты: психиатр использовал свою методику, а Курякин – свою. Наполеон не мог точно сказать, чья была эффективнее, но трахать напарника было гораздо приятнее, чем мозги. В итоге, после недели интенсивных практик, он чувствовал себя почти здоровым человеком. Илья мирно похрапывал на своей части кровати, которую агенты заново поделили пополам. За эти дни они даже успели выработать некоторый свод правил. К примеру, никаких объятий или прижиманий – потому что Соло этого не выносил. А еще никаких поцелуев по утрам – потому что Курякин спросонья метил прямо в челюсть. Естественно, все это они выяснили опытным путем. Для Наполеона это вообще стало наукой – по доброй воле делить с кем-то стаканчик с зубными щетками. Не то, чтобы это было необходимо… За ним еще числился его номер, но американец так много времени проводил у напарника, что почти все его вещи перекочевали с четвертого этажа на третий. Габи посмеивалась, а Курякин не возражал, хотя продолжал косо поглядывать на растущее количество флакончиков и тюбиков в ванной комнате. Кстати о ванной. Соло встал и босиком дошел до нужной двери, по пути захватив вешалку с костюмом и пару туфель. Это был их последний день пребывания в Париже, и у них было много дел. Однако это не повлияло на тщательность, с которой Наполеон привел себя в порядок. Он как раз приступил к укладке, когда Илья выполз из берлоги. - Подвинься, - с дружелюбием уголовника попросил русский. - Да-да, тебе тоже доброе утро, – Соло взял расческу и отошел. – Как спалось? - Дивно. Лег в три ночи, проснулся в восемь, - Илья плеснул в лицо водой. – А все благодаря шилу у тебя в заднице. - Хм… Вот тут я не уверен, - Наполеон улыбнулся и обошел русского со спины, прижавшись и заставив того уткнуться бедрами в раковину. – Если я ничего не путаю, большевик, вчера там было точно не шило… Вот так, в свои тридцать со скромным хвостиком, Наполеон Соло внезапно осознал, что иметь постоянного полового партнера было не так уж плохо. Меньше затрат на поиски, больший простор для фантазии и все в таком духе. А еще за это время он в совершенстве научился не только ИЗ-водить своего коллегу, но и ЗА-водить его. Чем он, собственно, и пользовался при каждом удобном случае, искусно комбинируя приятное с опасным. Один укус в загривок и ощутимый толчок в ягодицы. Это как вставить ключ и прожать рычаг зажигания на мотоцикле – сразу слышен рык. - Ковбой, - с предупреждением покосился на него Курякин. У них был запланирован рейс через несколько часов. - Понял-понял, - с улыбкой отпрянул Соло, выставляя открытые ладони. Курякин не дрогнул, но из его взгляда улетучилась вся сонливость. Пока он умывался, Наполеон рассортировал по пакетикам всю свою коллекцию парфюмерии и забрал ее из ванной. Также он сложил несколько костюмов, возвращенных из химчистки, портсигар и прочие мелочи. Вещи заняли всю поверхность трюмо, а наверх этой горки торжественно шмякнулся мешочек с бриллиантами. С камнями разобраться у Наполеона так и не получилось. Из-за датчика, который он обязался носить при себе, ЦРУ отслеживало все его перемещения. Иными словами, путь в любой подпольный ломбард ему был заказан. Но если ЦРУ еще можно было обмануть, то перехитрить Уэйверли было не под силу даже Сатане. Поэтому, чтобы избежать лишних подозрений, свое главное сокровище Наполеон был вынужден тщательно скрывать, беречь и пересчитывать по ночам. Это, конечно же, разбивало ему сердце. - Не хочу показаться неблагодарным, но лучше бы ты подарил мне кольцо, - подумав, Соло убрал кулек в потайной карман пиджака. – С ним было бы меньше хлопот. И носить проще. - Хватит уже ныть, - ворчливо отозвался Илья, выходя из душа с полотенцем на плечах. – Ты сам виноват, что подставился. К тому же я не хочу быть придурком, женатым на мужике. Даже фигурально. - В общем-то, я тоже. В наших обстоятельствах это было бы весьма проблематично… – Наполеон постучал пальцем по подбородку. – Ладно. Когда соберешься, проверь Габи. Нам еще нужно заказать машину. С твоего позволения, я пойду соберу у себя вещи и привезу чемодан. - Я думал, ты уже съехал, - русский оторвался от натягивания брюк. - Нет, мне просто нравилось жить у тебя, - Соло остановился в дверях и насмешливо улыбнулся. – Хотя обычно я предпочитаю разнообразие. - Мы польщены. В смысле, я и номер. Измятый после сна Илья на измятой после ночи постели. Наполеону понадобилось все его хладнокровие, чтобы не кинуться повторять вчерашний балаган. Это, безусловно, сгладило бы его воспоминания о дурном сне, в котором напарник, прощаясь, смотрел на него с болью. В реальности русский уже давно на него не смотрел, занявшись злободневным поиском второго носка. И от этих пустяков Соло, пожалуй, острее всего ощущал себя в настоящем. Вторично агенты встретились уже на завтраке – полным составом. Отсутствие похмелья у Габи вызывало удивление у напарников и гордость у самой девушки. Или она научилась пить, или бросила эту пагубную привычку вовсе. Соло предпочитал мыслить в позитивном ключе, а вот Илья не оставлял попыток приглядеться к глазам напарницы. Однако девушка быстро переключила взгляд русского на стену тонким замечанием о его собственном «потрепанном» виде. Теллер научилась ими манипулировать, что американец считал не совсем честным – но его мнением никто не интересовался. Габи все устраивало, Илью все НЕ устраивало, а Наполеон никак не мог определиться. Так они и провели свой последний завтрак перед выпиской. Позже агенты связались с начальством и согласовали вылет из Парижа. В аэропорту их уже ждали, так что последний этап сборов прошел в ускоренном темпе. Они вызвали такси и спустились в холл, чтобы сдать ключи от апартаментов. Менеджеры прощались с ними с искренней грустью, а вот швейцары впервые так бойко и радушно открывали двери на выход – сегодня определенно был их день. Такси приехало за ними спустя десять минут и домчало агентов до аэропорта без задержек. Первое, что встретило коллег на месте – огромные очереди. Благо, что у Уэйверли везде были свои люди и для агентов открыли отдельную стойку приема. Пока их регистрировали, Курякин то и дело поглядывал на Соло, но американец его не замечал. Он был мастером по вывозу контрабанды и единственный риск видел исключительно в прохождении таможни. - Фух… – сдав тяжелый чемодан, Габи повалилась на стул и плюхнула на колени не менее увесистую сумочку. – Черт, зря я столько вещей купила. - Главное – они все поместились, – поддержал ее Соло, багаж которого стал легче ровно на одну пачку контрацептивов. – Хотя мне страшно подумать, сколько усилий ты для этого приложила. - Их прикладывала не она, - намекнул русский. Наполеон глянул на напарника с деланным уважением, ведь это был поистине героический поступок – победить дамские платья и законы физики. Курякин закатил глаза и отвернулся. - Нам нужно найти посредника с документами, - напомнила Габи, отвлекая коллег от игры в «гляжу – не гляжу». - Полагаю, он будет ждать нас у турникетов, – Соло указал рукой в сторону пункта досмотра. В этот момент на информационном стенде сменились таблички – посадка на их рейс началась. Габи протяжно выдохнула и вместе с сумкой пошла следом за остальными – в долгую таможенную очередь. - Ты точно справишься? – тихо переспросил Илья, встав впереди американца. - Разве я даю поводы для сомнений? - Кроме того, что тебя один раз уже поймали? Соло с улыбкой стукнул Курякина мысом ботинка. Между тем их очередь неминуемо приближалась. Как Наполеон и предполагал, их направили к определенному досмотрщику. Илью попросили сдать сумку и поднять руки. С его обыском проблем не возникло – и русский прошел дальше. Теперь настал черед Соло. - Жак! – воскликнул он с ноткой облегчения. – Поверить не могу, что это ты. Какими судьбами? Я думал, ты уехал в другой город! Наполеон схватил руку француза и потряс ее. - Боюсь, вы обознались, мсье, – таможенник неловко выкрутил ладонь. – Пожалуйста, зайдите за полосу. - Да? Вы очень похожи, – Соло расстроенно свел брови, позволяя себя досмотреть. Когда мужчина закончил, Наполеон принял назад свой кейс и хлопнул француза по плечу. – Простите, я так скучаю по своему другу... Мне стыдно, что я обознался. - Ничего, со всеми бывает, – мужчина растерянно улыбнулся. – Приятного полета, мсье. Соло вовремя успел забрать из его кармана мешочек, пока таможенник не отошел к следующему пассажиру. Американец спрятал драгоценности обратно в рукав и, показав билет, прошел мимо стюардесс, послав им свое коронное подмигивание. Настроение Наполеона было на высоте, когда он поднялся на борт. Его коллеги летели вместе, в то время как посадочное место Соло располагалось в хвосте. Судя по всему, в рамках новой легенды знакомы они снова не были. Проходя вглубь салона, Наполеон столкнулся с облегченным взглядом напарника. Илья как раз помогал Габи запихнуть сумку в багажное отделение. Втянув живот, Наполеон протиснулся мимо Ильи. Русский зря в нем сомневался. Празднуя свою маленькую победу, Соло смачно ущипнул недоверчивого коллегу за ягодицу. БУМ! Сзади послышался грохот. - Милый, ты цел?!.. Соло даже не обернулся – спецагенты никогда не оборачивались на взрыв. Сверкая ухмылкой, американец дошел до своего кресла. Закинув кейс на колени, он вскрыл замки и извлек подложенную папку с документами и инструкциями. Следующее задание – следующая головная боль. Наполеон лениво отложил изучение деталей на потом. Его внимание привлекла открытка от Уэйверли – из Нью-Йорка, с наилучшими пожеланиями. Английский плут. Им с Ильей действительно стоило его остерегаться. - Уважаемые пассажиры, просим вас пристегнуть ремни безопасности... Вздохнув, Соло откинулся на спинку кресла и устремил взгляд в иллюминатор. Их самолет заходил на взлет. Снизу замелькали ускоряющиеся штрихи разметки, а вдалеке пришла в движение темная шляпка Эйфелевой башни. Париж оставался в прошлом – но Соло еще обязательно сюда вернется. И, скорее всего, не один.