Город засыпает

Выкладываю сразу следующую часть, потому что меня до воскресенья не будет.) приятного чтения) Пока я спал вместе со всем городом, ничего необычного не случилось. Никто не замешкался с пробуждением, не издал не единого шороха. Для меня это означало только одно – никто не хочет раскрываться, и поэтому играть будет сложно. - Просыпается комиссар. Я убрал ладони от лица и поднял голову, ища глазами Родериха. Он заметил меня и молча кивнул, объявив, что комиссар может спать дальше. Все вокруг выглядели чрезвычайно порядочными; Феличиано даже обхватил свою голову руками, чтобы ни у кого и мысли не возникло о том, что он подглядывает. Я покорно закрыл глаза и стал дожидаться наступления дня. - Ну что ж, первая ночь позади. Возможно, у кого-нибудь уже появились подозрения насчёт других игроков? Высказывайтесь. Если хотите, мы можем прямо сейчас провести первое голосование. - Да зачем же, милейший? Мне показалось, что было тихо, как в могиле, - Садык расслабленно откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу, мимоходом окинув внимательным взглядом всех остальных игроков. Подозрительно нахмурившись, Хенрик уже набрал в лёгкие воздуха, чтобы начать оживлённую дискуссию, но его тут же опередил Ван, вдумчиво подперевший кулаком голову. - Я согласен с ним. После первой ночи нет никакого смысла проводить голосование, нужно присмотреться к игрокам получше. - Как-то это всё подозрительно, - выпалил, наконец, датчанин, вцепившись пальцами в подлокотники, - Может, вы не хотите проводить голосование потому, что боитесь разоблачения? - Ты делаешь идиотские выводы, Хансен, - Хенрика тут же холодно осадил Кетиль, взглядом скользящий по лицам игроков, - Я вот тоже не вижу надобности убирать кого-то сейчас. И что же, я тоже мафия? Я с интересом пригляделся к норвежскому парню. Наверное, легко скрывать свою роль, будь ты хоть самым растреклятым мафиози, когда у тебя нервы, как стальные канаты, а твоё ледяное спокойствие даже из пушки не прошибёшь… Надо бы приглядеться к нему получше. Кто знает, может, он и в самом деле окажется мафией… - Давайте прекратим этот глупый спор, - Бонфуа, тем временем, с лёгкостью перебил только начинавшего протестовать Хенрика и положил руки на подлокотники стула, расслабившись, - Предлагаю каждому сейчас проголосовать против того, кого они считают мафией. В первый день можно же воздержаться от ответа, ведь так, дорогой ведущий? Если будет мало предположений, тогда никого убивать не будем. Все остальные согласно поддакнули французу; даже Хенрик на время успокоился, оставшийся довольный таким раскладом дел. А я же всё никак не мог отвести внимательного взгляда от Франциска. Слишком уж он расслабленный для начала игры… В лица других он всматривался без особого интереса, разве что с лёгким любопытством – как будто бы он знал больше, чем все остальные. Совершенно не сомневающийся в своих силах, смотрящий на всех свысока, как… - Чёрт бы побрал этого придурка! – Альфред рядом со мной внезапно с остервенением зашептал, чуть склоняясь к моему уху. От неожиданности я вздрогнул и, повернув голову, увидел, что он тоже не отводит взгляда от Франциска, недобро щурясь, - Пусть на меня упадёт потолок, если он не мафия! В этом весь Альфред. Думаете, он пришёл к этому выводу, основываясь на цепочке логических рассуждений? Как бы не так. Просто он ужасно не любил Франциска, и был готов поверить даже тому, что он играет за три мафии одновременно, да ещё и маньяком до кучи промышляет. В этот момент Бонфуа ощутил на себе мой пристальный взгляд и встретился со мной глазами. Это вышло так неожиданно, что я смущённо моргнул и поспешно отвёл взгляд в сторону. Но всё же успел заметить, как француз подмигнул мне. Подмигнул мне, чёрт возьми! Однако же Альфред прав. Что-то мне подсказывает, что я угадал первого мафиози... Но пока, пожалуй, я не буду никому сообщать о своих подозрениях. Надо понаблюдать за ним ещё немного… - Начинаем голосование! – Родерих каким-то образом оказался стоящим сзади меня и гаркнул мне прямо на ухо, отчего я аж подпрыгнул, в очередной раз взятый врасплох. Это не укрылось от глаз сидящего неподалёку поляка, и он ехидненько захихикал, прикрыв рот ладошкой, украшенной розовым маникюром. Я смерил это недоразумение мрачным взглядом и неожиданно грозно рявкнул, что воздержусь от высказываний. Морально удовлетворившийся Лукашевич в свою очередь заявил, что «тотально подозревать некого». Понабирали же всякого сброда на игру, как умудрились только… Практически все на этот раз воздержались от ответа. Предсказуемое исключение составил только Хенрик, воинственно сообщивший, что мафия Садык и китаец. Кажется, на этом всё и должно было мирно закончиться, как вдруг… - Мне тоже кажется, что Ван мафия-я. Все с нескрываемым удивлением уставились на Феличиано Варгаса, радостно сообщившего свою точку зрения. Искренней всего удивлялся сам Ван, аж слегка приподнявшийся с кресла. - И почему же тебе так кажется? – удивлённо переспросил он, чуть нахмурившись. - Интуиция мне подсказывает, - просто сообщил итальянец, лучезарно улыбнувшись вконец ошеломлённому китайцу. - Это необоснованный ответ! – кажется, Яо слегка оскорбило такое заявление; он недовольно скрестил руки на груди и угрюмо нахмурился, - Разве такое вообще засчитывается? - Учитывается каждый голос, вне зависимости, обоснован он, или нет. Доказательства нужны только для остальных игроков, а не для ведущего, - заметил Родерих, скрупулёзно записывая голоса Хенрика и Феличиано в свой блокнот с сиамскими котятами. Ван лишь возмущённо фыркнул, но пререкаться не стал, вместо этого сев в напряжённую и протестующую позу, - Больше никто никого не подозревает? Альфред уже открыл было рот, чтобы высказать всё, что он думает о Франциске, но почему-то промолчал, заявив, что тоже пока воздержится от голосования. Интересно, что же ему помешало? Всё-таки здравый смысл, или же он задумал какой-то хитрый план? Что-то эта игра превращается в какое-то настоящее противостояние… Я в очередной раз пожалел, что позволил Альфреду привести себя сюда, когда Родерих объявил, что голосования не будет, и город может засыпать. И всё же, пока этой ночью мафия договаривалась, кого им следует убрать, я непроизвольно замер, тревожно вслушиваясь в тишину. Что бы я там не говорил, напряжение в воздухе растёт немалое. Кому же хочется, чтобы его убрали в первую же ночь? Оставалось только надеяться, что преступные лица не вспомнят о моём существовании. Или, на худой конец, вспомнят, но вместе с ними вспомнят и доктор вместе с любовницей. Когда настала моя очередь сделать выбор, я даже слегка растерялся. Много кого бы хотелось проверить, на самом деле… Франциска я решил не проверять из гордого принципа, а поэтому быстро скользнул взглядом по всем, сидящим справа от него. Белая макушка Гилберта, Елизавета, подобравшая длинные волосы, Эмма, её странноватый брат… Я решил остановиться на сидящем рядом с ним Яо и пальцем указал на китайца. На всякий случай стоит проверить, верна ли доблестная интуиция Феличиано… но Родерих отрицательным кивком головы сообщил мне, что она глубоко ошибалась. Неудача. Я совсем не расстроился и вернулся в прежнее положение, закрыв руками глаза. Расстраиваться будем утром, если оно принесёт плохие вести… - Итак, город просыпается… - Родерих выдержал театральную паузу, подождав, когда все поднимут головы и с нетерпением уставятся на него, - Начнём с насильника, который этой ночью пришёл к Эмме, и поэтому она обязана хранить молчание до конца голосования. Мафия решила убрать одну из девушек… но им помешали сразу два человека! Доктор в это время решил проверить её здоровье, а любовница – не дать заскучать этой тёмной ночью. Именно поэтому счастливая Наталья получает иммунитет на этот день. Грозные планы мафии сорвались… но маньяк оказался более удачливым. И поэтому Феличиано может спать дальше.