Hidden Images

Мэтти вернулся на кухню и увидел сидящего на столе Ивана; глаза русского сверлили стену. Канадец напрягся, вспомнив, что именно у этой стены Иван почти поцеловал его, но тут же выкинул эти мысли из головы. Возможно, русский думал о чём-то другом. — Матвей, если я стану обузой, ты же скажешь мне, Da? — Мэтти застыл после этих слов. Почему он выглядел таким отречённым после своих слов? — Да, конечно. — мягко произнес он, скрещивая руки. — У нас есть полтора часа до начала приготовления ужина. Давай я покажу тебя окрестности? — Da. — Иван встал и потянулся. Они вышли их кухни, прошли по коридору напротив лестницы, и Иван посмотрел вокруг с широко открытыми глазами. Мэтти включил свет, несчётные фонари залили комнату светом так, что Ивану показалось, будто свет проникает через дерево на стенах. Было достаточно светло, чтобы видеть всё, но в то же время приглушенно. Комната была огромна. Посередине располагался большой стол, две полки с книгами висели на стенах. Стол находился рядом с гигантским окном от потолка до пола со стеклянной дверью: всё это давало больше света, чем казалось из коридора. Русский вошёл, заметив очень старый глобус на столе. Мэтти подошёл и улыбнулся ему. —Никому не говори, что он есть у меня. Это своего рода потерянное сокровище, понимаешь? —Мэтти смотрел на Ивана; тот прищурился. —Это было моим много лет назад. — усмехнулся он. — До того, как ты появился. Он был украден очень буйным Испанией. —Его украл у Испании жутко раздражительный Англия, который уже забыл, кому отдал его. До сих пор утверждает, что это Альфред украл его мир. — Мэтти с улыбкой посмотрел на глобус. —Так он имел в виду это? Я всегда полагал, он имеет в виду своё сердце. Я не возражаю, что он будет у тебя, Матвей. Просто заботься о нём, Da? — Заботился о нём двести лет. Не собираюсь прекращать сейчас. —Это был первый в мире глобус, понимаешь? — вопросительно посмотрел Иван на удивлённого Мэтти. —Это был четвёртый корабль, который плыл в Америку, чтобы доставить это. «Нинья», «Пинта», «Санта-Мария» – первые три корабля помнят все, но лишь немногие знают о четвёртом, о «Шансе». —…Шанс? —Da. — Иван продолжил. — Экипаж начал делать маркировки, где они были, пока плыли вдоль побережья, когда потеряли остальные три корабля. На борту была лишь горстка людей, но это не значит, что они должны были бороться. Они могли бы остановиться и собрать пищу в течение дня, чтобы потом быть счастливыми всю неделю. Они принесли апельсиновые деревья и овощи на палубу, чтобы можно было не останавливаться как можно дольше. К тому времени они проплывали около Америки и, увидев Россию напротив Аляски, причалили. Мы помогли им добраться домой, но, честно говоря, сначала не верили в то, кто они. Мы внимательно за ними наблюдали до тех пор, пока они не покинули нас. Мы считали, они могут быть худшими или лучшими пиратами, которых мы когда-либо видели! — засмеялся Иван, и Мэтти хихикнул. — В начале их было двадцать человек, но за то время, пока корабль дрейфовал в одиночестве, их стало всего шесть. Все путешествие длилось три года. К тому времени, когда они вернулись в Англию, умерли ещё два человека. На борту всё еще было шесть человек. Они создали этот глобус на основе их путешествия. Он не полный. Здесь нет Кубы, Южная Америка неправильной формы, они не поместили на него Австралию, но это всё равно удивительная вещь. — Иван наклонился, глядя на глобус. —Это невероятная история. — произнёс Мэтти, тоже глядя на глобус. — Da. Жаль, я никогда не узнаю, было ли это правдой. — ответил Иван. Мэтти удивлённо обернулся к нему. —Это не правда? — Мэтти дёрнулся, когда его голос дрогнул на половине фразы. —Я не уверен. Я услышал эту историю, когда мне его передали. Мне рассказали её, но я не сильно верил в неё тогда. Похоже, я становлюсь сентиментальнее с возрастом. Даже если я не верил в это удивительное путешествие, я хотел знать, возможно ли выжить так. Быть потерянным и одиноким, но всё равно иметь возможность вернуться домой. Это как сказка, Da? — Ага, когда ты ставишь так вопрос, то я думаю да. — Мэтью посмотрел на глобус и улыбнулся. Ему нравилось смотреть на глобус. Хотя Канады там почти и не было, это даже казалось ему более подлинным. — Это всегда заставляем меня помнить то время, когда я был ребенком, прежде чем они забудут. — сказал Уильямс, и Иван оглянулся, нахмурившись. — Они ведь не всегда забывали тебя? — спросил русский, слегка изогнув бровь. Мэтью покачал головой. — Некоторое время. Когда меня нашли, то я начал много времени проводить с Америкой. Тогда они поняли, что он слишком активный, и решили разлучить нас. Франциск принял меня к себе, а Америку взял Англия. Через некоторое время Франциск ввязался в большие проблемы, и тогда меня передали Англии; он заботился обо мне несколько лет. В один день он пришел ко мне, сказав, что привезет мне что-то, напоминающее о Франции. — Мэтти уставился на глобус. — Я решил проведать Ала, примерно год спустя, и увидел, что Артур собирает вещи, готовясь отправиться домой. Он сказал Альфреду, что был занят и имел время только сделать какие-то важные вещи, прежде чем уехать, и я полагаю, что… Слова застряли у него в горле. Он поднял руку и с удивлением осознал, что слезы катятся по его щекам. Канада взглянул вверх, смотря на Ивана. На его лице не было жалости. Он понимал его. Мэтти отвернулся, пытаясь вытереть слезы. Иван нежно провел рукой по его спине. — Матвей, дыши. — мягкий голос Ивана Мэтти пропустил мимо ушей. Канада судорожно вдохнул, даже не понимая, что перестал делать это. Но когда он сделал вдох, то не смог больше сдерживаться себя; он рыдал. Иван развернул его, прижал к себе, проводя рукой по спине вверх и вниз. Мэтью чувствовал, что русский пытается утешить его, но вместо того, чтобы успокоиться, он еще сильнее заплакал, сотрясаясь в рыданиях. Потребовалось много времени, чтобы Мэтти успокоился. Все это время он совершенно не обращал внимания на то, что происходит, поэтому когда он пришел в себя, то понял, что Россия посадил его на стол и обнимает его. —Прости. — Мэтти шмыгнул носом, пытаясь утереть слезы. Иван лишь покачал головой, смотря на него. — Все в порядке. Если человек способен плакать, он все еще может что-то чувствовать, Da? Это хорошо. — Иван похлопал канадца по спине, когда тот фыркнул и попытался придать лицу нормальный вид. — Ну… наверное. — Мэтью заметил гигантское мокрое пятно на плече русского и побледнел. — О черт! Я чувствую себя такой тряпкой! Твоя рубашка! — Мэтти попытался вытереть это, на что Иван только рассмеялся. — Ты не сможешь вытереть это. — русский нахмурился, задумавшись. Сегодня утром он надел последнюю чистую рубашку, все остальные были грязные. — Это может стать проблемой. У тебя есть стиральная машинка, да? — Ох, конечно. Давай, может у меня найдется что-то для тебя. — Уильямс вскочил со стола, попутно проведя рукой по щеке, пытаясь затолкнуть все свои мысли обратно. Он должен держать себя под контролем. Канада прошел в свою комнату, и Иван последовал за ним. Осмотревшись, русский удивился этой комнате больше, чем офису, в котором они находились до этого. — Белые медведи и кленовые листья повсюду… Здесь были флаги, плакаты, фотографии, на которых был белый медведь или кленовый лист (кроме некоторых личных вещей). Брагинский посмотрел выше и увидел фотографию, на который был Мэтти с его хоккейной командой, наверное, на протяжении последних пятидесяти лет. Уильямс улыбнулся и кивнул, после повернулся к шкафу и начал осматривать третий ящик. Иван огляделся и заметил на потолке странные символы, как ему показалось, совсем неуместные. Длинные завитки, короткие линии и точки — это выглядело не больше, чем кучка случайных загогулин, но Иван видел их раньше. Брагинский сразу понял, что это такое. Он выискал наиболее удобное место для просмотра, сделав несколько шагов от Мэтти. Иван в шоке уставился на потолок. Там был изображен сам Мэтти. Он выглядел безупречно. На его лице была беззаботная улыбка, его волосы были собраны в хвостик, но они даже не доставали ему до плеч. Очков не было, и Иван подумал о том, как давно он начал их носить. Мэтью повернулся к двери и увидел Ивана, уставившегося на потолок с шокированным выражением лица. — Ах, ты увидел это, да? — щеки Мэтти приобрели красный оттенок, когда Иван кивнул. — Это невероятно. — заявил Иван, все еще рассматривая рисунок. — Это так… правдоподобно. — Камадзизи часто бывает здесь, поэтому я сделал это, в надежде на то, что однажды утром он перестанет спрашивать у меня, кто я такой. — Когда наступит этому конец? —спросил Иван и Уильямс нахмурился. — Он сказал, что это было жутко. Он остался на моей кровати. — Мэтти вздохнул и Брагинский издал мягкий смешок. — Я еще не видел его. — Россия посмотрел вниз, принимая рубашку из рук канадца. — Он спит в гостиной. Я проверял раньше, но он просто повернулся на другой бок, когда я сказал ему, что пришел домой. — Уильямс закатил глаза. — Это самая большая рубашка, что у меня есть. Надеюсь что она будет как раз. — Я пойду посмотрю. — Иван ушел в свою собственную комнату. В голову Мэтти лезли странные мысли, ему казалось, что Россия по-прежнему чувствовал себя в опасности без одежды. Ходить по дому без рубашки было нормально для мужчин в Америке и Канаде, но, может быть, россияне по-другому это воспринимали. Он пожал плечами и уставился в потолок. Триста оттенков красителей. Четыреста часов работы. Мэтти мог только улыбаться, быть счастливым оттого, что хоть кто-то заметил это. Иван вернулся примерно через две минуты. Он решил не заморачиваться с рубашкой, но он не мог честно ответить Мэтти, почему. На рубашке был изображен огромный кленовый лист. Иван не замечал этого до тех пор, пока не взглянул на себя в зеркало. Чем дольше он смотрел, тем краснее становилось его лицо. …Иван нес свою сумку под мышкой, пока Мэтти вел его через гостиную, комментируя некоторые вещи, типа «Не сиди в этом кресле, а то Кумачери оцарапает тебя». Мэтью усмехнулся, а Иван нахмурился. — Я думал его имя Кумадзизи. — Я Кумадзиро. Кто ты? — донеслось до ушей Ивана, и тот посмотрел вниз, увидев маленького медведя, смотрящего на него снизу вверх. — Я Иван. — он уставился на медведя, пораженный, что он только что заговорил с ним. Он посмотрел на Мэтти; тот выглядел смущенным. — Кто ты? — Я Канада. — Мэтти смотрел на медведя, тот, в свою очередь, неотрывно смотрел на него. — Парень, который тебя кормит. — Оу. — медведь после этого потерял всяческий интерес. Иван обернулся и увидел, как медведь прокрался на кухню, но Мэтти повел его в другую комнату. Оглядевшись, Иван нахмурился, так как понял, что это было. Другая половина гостиной. Он повернулся к стене позади него; Мэтти усмехнулся, включая свет. Домашний кинотеатр, несколько удобных стульев и маленькие декоративные столики наполняли огромную комнату, состоящую их двух. Хорошо снабженный бар стоял около стены напротив кухни, столы для пинбола и воздушного хоккея расположились в углу рядом с экраном телевизора. — О, выглядит весело.— Иван пялился на мебель с отвисшей челюстью. Обычно он не интересовался электроникой. Он не мог вынести мысли о просмотре телевизора, но при этом любил фильмы и игры в стиле аркады. Он бросил взгляд на бар, обнаружив несколько видов водки, и усмехнулся, глядя в пол. — Действительно, очень-очень весело. Он понял, что интонация его голоса упада до той точки, с которой у большинства людей начиналась паника, но заметив, что широко открытые глаза смотрят на него без страха, облегченно вздохнул и попытался оживить свой голос до счастливого тона. Мэтти указал на ванную комнату, а затем на расположенную рядом прачечную. Иван кивнул и поставил сумку, заметив еще одну дверь. — Это подвал, но там только некоторые мои работы.— помрачнел канадец, повернув голову. — Какого рода работы? — поинтересовался Иван, когда Мэтти открыл шкаф, показывая на моющее средство и кондиционер. — Картины и деревянные работы. — с трудом произнес канадец. —Может, когда ты будешь чувствовать себя более комфортно, ты покажешь мне, Da? —Более…комфортно? — Мэтти не понял, что он имел в виду. —Ты затащил меня в спальню, ни о чем не задумываясь. Ты плакал в своем кабинете, показывая то, что люди обычно отказываются делать в присутствии других, но ты не отвел меня вниз и вместо этого просто рассказываешь. Это твое личное место, место только для тебя. Возможно, это сентиментально, но ты вкладываешь душу в свои работы, Da? — голос Ивана утихал, пока он смотрел на гостиную. Он заметил несколько пятен на потолке и нахмурился; загрузив вещи в стиральную машину, он подошел ближе и посмотрел наверх. — Другие скрытые изображения? — спросил русский, и Мэтти кивнул, наморщившись. Россия отошел к концу комнаты и посмотрел вверх, но осознал, что отсюда он ничего толком не видит. Он сместился и нашел фокусную точку прямо перед телевизором. У Ивана округлились глаза, когда он посмотрел на изображение. Это была женщина, которую он никогда не видел. У нее были длинные черные волосы и пухлое лицо. Добрая улыбка осветила лицо женщины; длинные волосы развевал ветер. — Она прекрасна. Кто это? — спросил Иван, как вдруг ему показалось, что он что-то пропустил. Мэтти смотрел в пол хмурым взглядом, а щеки его пылали ярко-красным огнем. — Если Артур — мой отец, то она могла бы быть моей матерью. Аклак. — Мэтти поднял взгляд вверх, чтобы видеть женщину; он подошел и встал рядом с Иваном. — Ее убили, когда я был еще маленьким, поэтому я практически ничего о не помню, кроме трех вещей. Этот образ, что присутствует в моих снах с самого младенчества. Ее имя, которому учили меня туземцы, которые жили в то время. И она единственная, кто дал мне Кимаджоджо. Иван замер на мгновение, осознавая, о каких вещах они сейчас говорят. — Так там были туземцы, прежде чем Альфред и Артур взяли верх? — Да. Она… впечатлила Франциска. Иногда я задаюсь вопросом, а не из-за этого ли он начал ухаживать за мной. Потом я осознал, что его люди погнали местных жителей к той точке, где их убивали англичане… Я думаю она любила его, но это не продлилось долго; он встретил Жанну, и она была попросту забыта. — Мэтти посмотрел на рисунок. Он грустно улыбнулся, и Ивану не понравилось это, потому что он не любил, когда канадец чувствовал себя подобным образом. Это доставляло ему темные чувства в груди. — Я хотел бы думать, что она гордилась бы мной. — улыбнулся Уильямс, и Россия кивнул. — Готов держать пари, что так бы и было. — мягко ответил Иван.