Hidden Images

Иван сидел на краю лавочки; солнечные лучи нещадно палили его. — Сегодня теплее, чем вчера. — заявил Иван, подняв взгляд вверх; соломка из его молочного коктейля все ещё находилась в углу его рта. — Прошу прощения. — вздохнул он, и, отодвинув стаканчик, снял своё пальто. Мэтью удивлённо отметил, что никогда не видел его без пальто. Даже этим утром за завтраком на нём было пальто и шарф, полностью покрывающий его. Он носил стандартную униформу с белыми пуговицами, заправленную в оливковые штаны с соответствующим зелёным галстуком, который болтался из-под шарфа. Мэтти понял, что Иван не собирается снимать шарф, и тихо хихикнул из-за нелепости его вида. — Я не могу снять его. — заявил Иван, и Мэтью взглянул на него с любопытством, хотя они оба знали, почему. — Этот шарф, я получил его, когда еще был Русью. Где-то с 988 года, когда я впервые был найден. — тихо закончил Россия. Глаза Мэтью расширились. — Этому шарфу более тысячи лет?! — Мэтти в восторге уставился на русского, и всё, что тот мог сделать, так это кивнуть. — Моя старшая сестра сделала его для меня. Это была первая вещь, которую мне подарили. — Россия мягко провёл рукой по части шарфа, свисающего с плеча, и улыбнулся Канаде. — Приятно видеть, что ты так заботишься о нем. — сказал Мэтти, наблюдая, как Иван кивает. — Он у меня уже так долго, поэтому я чувствую себя некомфортно, если его нет на мне. Это неудобно. — Я хорошо понимаю тебя. В 1812 году, во время войны, Ал схватил меня за волосы. Я тогда ни о чём не думал, я просто схватил нож и отрезал их, после чего убежал. На следующий год нас начали путать. Без моих длинных волос все думают, что мы одинаковы. — усмехнулся Мэтью, но потом удивился, когда увидел, что уголки рта русского опустились. — Ты на сантиметр выше, чем он. Твои глаза другого цвета. У тебя более высокие скулы, и в корне иная мышечная структура. Не говоря уже о том, что у тебя нет лишнего веса. — заявил Иван, отмечая те вещи, которые он мог сразу сказать (физические различия). — Я думаю, если ты увидишь различия, то ты будешь счастливее, чем сейчас: другие люди тоже начнут понимать это. Имей больше гордости за себя. — закончил Иван. Мэтти удивился на мгновение, не сводя взгляд с русского. — Ты действительно думаешь, что таким образом я смогу больше отличаться от брата? — Возможно, но даже если это не так, это сделает тебя счастливее о том, кто ты есть на самом деле, и потом тебе не придётся волноваться об это, Da? Мэтти засмеялся и кивнул. Он не мог понять эту логику. — Я понимаю, что моё мнение не совсем кстати, но я бы лучше провёл день с тобой, чем с ним. Я находился тут два дня, и за это время ты ни разу не пытался запихнуть в меня гамбургер. — Иван закатил глаза, прежде чем его взгляд мягко упал на чашку. — Ты очень добрый, Матвей. Знаю, временами ты считаешь это недостатком, но я думаю, ты прекрасен таким, какой есть. Ты поддерживаешь себя и то, во что веришь. Ты заботишься об окружающих. Ты не оставляешь людей позади ради своей выгоды, как это делают другие. Ты очень хороший человек. — Иван поднял взгляд и увидел смущённого Мэтти, пытающегося сделать глоток кофе. — Tres bien! Mathieu! — Франциск подошел и обнял Мэтью, не задумываясь об этом. Иван с удивлением наблюдал, как человек изменил направление, забежал в магазин и через несколько мгновений выбежал с чашечкой кофе в руках. — Я надеялся увидеть тебя перед отъездом! И Иван с тобой? — Франциск взглянул на них, и огонек любопытства зажёгся в его глазах. — Мы уходим, Papa. — ответил Мэтти, шокировав француза на мгновение. — Я думал… тебе нравятся девушки. — пялился на них Франция, пребывая в шоке. — Полагаю, времена меняются. — румянец появился на щеках канадца, он сделал еще один глоток своего кофе. Иван сунул соломинку в рот и повернул голову, чтобы Мэтью хоть немного чувствовал себя лучше, и его щёки вернулись к нормальному цвету. Мэтти хихикнул, услышав мурлыканье с его стороны. — Ты действительно не знаешь, что делаешь? — спросил Мэтти. Иван одарил его любопытным взглядом. — Делаю что? — он смотрел, как Мэтти смеётся, прежде чем покачать головой. — Не волнуйся насчет этого. — его взгляд сместился к Франциску. — Так в чём дело? Ох, если ты хотел спросить меня насчёт альянса… — Артур. Я в порядке. — усмехнулся Франциск. — Неужели я не могу просто навестить моего драгоценного маленького Mathieu? Я больше не могу не видеть тебя так долго! Иван с улыбкой наблюдал, как Франциск потянулся и обнял Мэтти за голову, как это делают с детьми. — В смысле, я понятия не имел, что у тебя есть парень! Или что ты вообще гей… Франциск снова уставился на Ивана в замешательстве: — Он же тебе не угрожал, oui? — Papa! — засмеялся Мэтти. – Иван не такой! Sheesh! — Мэтти потряс головой, продолжая смеяться. — Серьёзно, он просто джентльмен! Ну, за исключением сегодняшнего утра… Но я думаю, с учётом ситуации, это может быть оправданно, не так ли? — Мэтти посмотрел с тёмной ухмылкой на Ивана, и тому пришлось подумать, чтобы вспомнить. — Ах да. Я хотел извиниться за это. Я даже не спросил, причинил ли я тебе боль или ещё что-то… — Иван сильно покраснел, и Франциск на мгновение остановил свой взгляд между этими двумя. — Что… случилось? — даже если бы Бонфуа не хотел этого знать, он всё равно бы спросил ибо был очень любопытным. — Он… эм… толкнул меня к стене довольно-таки сильно. — Да нормально! — Франциск тяжело сглотнул, неправильно поняв ситуацию. Россия и Канада покрылись румянцем, когда поняли, о чём он подумал. — Я полагаю, мой мальчик больше не невинен, oui? — мужчина провёл рукой по мягким волосам Мэтью, заставляя краснеть еще больше. — Papa! Мог бы ты не говорить такие вещи?! Иван понял, что он имеет в виду. Так Мэтти все еще невинен? Русский покраснел, когда тот повернулся к нему. — У Франциска столько интересных вещей, чтобы рассказать их сегодня! — усмехнулся Брагинский, и Мэтти ещё больше почувствовал себя неловко. — Было бы интересно услышать больше, Da? — смеялся он; темная аура, которая обычно держит другие страны в страхе, расползалась вокруг него. Мэтти долгое время был рядом с Россией и сейчас легко понял, что тот оставил честность позади. — Прекрати придираться ко мне! Ты это делаешь, чтобы восполнить прошлую ночь? Я же сказал, что извиняюсь! — щеки Уильямса горели всё ярче с каждым произнесенным словом. Иван мягко посмотрел на него. Это был не дразнящий взгляд, а мягкий и добрый. Франциск посмотрел на этих двоих и улыбнулся. — Я сомневался, правда ли это, но теперь я вижу… — вздохнул он. Мэтти и Иван обернулись к нему. Франциск наблюдал за смущёнными странами и внезапно расхохотался. — Вы оба, вы безнадежны! — он засмеялся громче под сконфуженными взглядами остальных двух. — Вы фальсифицируете отношения, вероятно, чтобы поставить Альфреда на место, и это произошло! Ах, magnifique! — он вновь засмеялся, пока пара смущённо смотрела на него, но с виной во взгляде. Он попал в точку. — Mathieu, позвони мне вечером, как доберёшься до дома. Я бы хотел поговорить с тобой кое о чём. — А, хорошо. — Мэтти кивнул, воображая, о чем с ним хотели поговорить. — Иван, если ты обидишь моего драгоценного Mathieu, я настрою весь мир против тебя так, что ты будешь страдать, — Франция смотрел на него с долей угрозы во взгляде, но какого было его удивление, когда Иван невинно улыбнулся в ответ. —Da, хорошо. — он протянул руку, и удивленный Франциск пожал ее. Не произошло ничего из разряда «Такого никогда не произойдет!», что характерно для всех ухажёров в старшей школе. Иван просто согласился быть разрушенным. Франциск улыбнулся Мэтти, понимая, что тот не знает, что Иван действительно любит его. Канада тоже не понимал, что любит его. — Arevoire, Мэтти, Иван! — начал отдаляться француз. Он помахал рукой, перепрыгнул через забор и пошел дальше по дорожке, держа чашку кофе в руках. — Что это было? — спросил Иван. Мэтти нахмурился. Франциск знал кое-что. Он был гораздо более проницателен, чем о нем думали. Возможно, это и была причина, по которой он хотел поговорить с ним позже. — Он слишком хорошо знает меня, так что видел нас насквозь. Но, в таком случае, почему он выглядел настолько счастливым? — Мэтти нахмурился. Иван посмотрел на Канаду, анализирующего произошедшее. Он потряс головой. — Я никогда не понимал Франциска. Он очень… отличается от меня. — честно признался Иван. Мэтти мог только согласно кивнуть. Они немного прогулялись, рассматривая город. Мэтти остановился у супермаркета - ему нужно было закупиться, всё-таки, Иван будет у него в течение недели. Вечером, около четырёх часов, они вернулись домой. Мэтти смеялся, говоря об ужине. Завтра была его очередь готовить. Уильямс вручил ему ключ, и Иван мягко взял его в свои руки. Тем временем канадец уже понёс сумки на кухню. Почему-то маленький кусок металла в руке казался русскому удивительным, и Иван мог лишь стоять и пялиться на ключи. — Иван? — Ах, иду! Прости! — отозвался Россия, схватил сумки и поспешил к канадцу. Поместив сумки на стойку, он снял свою цепочку и аккуратно расстегнул замок, вешая ключ рядом с солдатским жетоном. Он скатился за его шарф, Иван вздохнул и снял пальто. — Эм, я скоро вернусь. — произнес Иван, поднимаясь по ступенькам. Он повесил пальто на шкаф за дверью и нахмурился, глядя на себя в зеркало. Он по-прежнему перегревался. Иван смотрел в отражение до мгновения, когда тихий стон вырвался из его горла. Он протянул руку и снял шарф с шеи, осторожно положив его на пальто, прежде чем вернуться к зеркалу. Он больше не был похож на себя. Он не чувствовал себя самим собой. Холод бежал по его спине, пока он смотрел на своё отражение. Оторвавшись, Иван открыл дверь и медленно двинулся вниз по лестнице, обратно на кухню. Он вошёл и отодвинулся, чувствуя себя некомфортно даже в присутствии Мэтти. Канада повернулся, держа в руках капусту, и уставился на вид перед ним. Иван хмурился, свесив голову вниз. — Пожалуйста, перестань так смотреть. Это смущает. — пробурчал Иван. Мэтти встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. — Прости, я просто… я не знаю, я просто никогда не думал, что увижу твою шею. — Мэтти вытянулся, чтобы получше разглядеть структуру его плеч и голову. — Твоя шея тоньше, чем я думал. — продолжал канадец, но тут же вспомнил, что собирался спросить. — Там в ящике нет места для овощей. Ты хочешь, чтобы они лежали на нижней полке, или я могу просто оставить их на полке с фруктами? — Ах, с фруктами. Спасибо. — ответил Брагинский и канадец улыбнулся ему, понимая, что русский не будет психовать по поводу шкафа. Бакалея была убрана, и Мэтти поднялся наверх, по пути вытаскивая телефон. Он нажал на кнопку быстрого набора, параллельно смотря на свой шкаф. — Bonjour! — Привет, Papa. Ты просил позвонить?— Мэтти улыбнулся на хихиканье Франциска. — Конечно, я просил. Могу я задать личный вопрос? — голос Бонфуа был намного мягче, чем обычно, и Мэтти не могло не обеспокоить то, как он вздохнул. — Мой отказ тебя остановит? — наиграно хихикнул Мэтти. Что он хотел узнать? — Ты и Иван целовались на собрании, oui? — Oui, Papa. Vous avez déjà deviné la raison, cependant,* — он ждал. — Это не было… я не планировал этого. Он услышал, как Ал нападает на меня, и решил помочь. Мы решили, что будем платоническими любовниками, так что тебе не стоит волноваться, хорошо? — Платоническими? То есть ты ни разу не думал о том, чтобы поцеловать его с того времени? — Ну, я не могу так сказать. — Мэтти вспыхнул, радуясь, что никто его не видит. — Он почти поцеловал меня сегодня утром, когда Ал и Игги пытались втолковать мне, что я не могу с ним встречаться. Об этом он говорил сегодня. Он прижал меня к стене, и я уверен, что со стороны тех двоих, это выглядело так, будто он целовал меня. — хихикнул Мэтти. Франциск вздохнул. — Помимо этого. Когда он не рядом с твоими губами. Ты думал, какого это? — спросил Франция. Его тон был лёгок и воздушен, и Мэтти понял, что он, возможно, занимался стиркой. Его голос всегда приобретал тон мягкого бриза, когда он занимался этим. — Я не могу выбросить это из головы. Я могу пятнадцать минут просто сидеть за столом и пялиться в тарелку. — нахмурился Мэтти. — Позже я чувствовал себя ужасно глупо. — Почему же? — спросил Франциск. Мэтти замер. —Я точно не знаю. — он думал над этим. — Думаю, я был немного…разочарован? Но прошлой ночью мы оба согласились иметь платонические отношения, поэтому это не имеет значения, так? Мэтти сел и снял рубашку. Больше никаких пуговиц. Время для футболки. Может, сначала душ. Он думал, находясь в одном только нижнем белье. — Может, мне просто любопытно. — это имеет больше смысла? — Так ли это? Не я должен спросить твоё сердце, Mathieu. — ответил Бонфуа хмурому Мэтти. — Я не знаю. Это только… между нами, да? — спросил он, чувствуя, как сердце забилось чаще после смешка с другой стороны провода. — Oui, конечно. — Я хотел, чтобы он поцеловал меня. Очень. Я никогда не был так смущён! Это бессмысленно! Это не просто любопытство, но я не знаю, что это может быть… — он вздохнул. Франциск сделал то же самое. Мэтти нахмурился. Он знал этот вздох. Этот вздох появлялся, когда Австрия и Венгрия улыбались друг другу. Этот вздох он слышал, когда Франциск видел Грецию с Японией или Италию и Германию, прогуливающихся рядом. Так он вздыхал немного медленнее, когда вспоминал Жанну. — Oh, Papa, что я сделал? — спросил он, замерев. — Я знаю, что значит этот вздох. Это так…так серьезно? — Oui, mon petit, но это хорошо, ты же знаешь. Тебе тоже позволено влюбляться.