Коллекция зарисовок

      Неприятности, похоже, решили преследовать её по пятам с того самого момента, как на голову вылилось ведро белой краски.       Точно, с этого всё и началось. Вот, к примеру, она знала, что статус «невидимки» не для неё, однако некоторые считали иначе. Игнорировали её фото-работы. Не замечали её саму. Не отвечали на сообщения, из-за чего телефон стал казаться бесполезным куском пластмассы. Да ещё, в довершение ко всем прочим «прелестям», пару секунд назад она подвернула лодыжку.       До комнаты оставалось всего ничего. Дурацкая шпилька. Не зря она не хотела брать эти туфли. Попытка подняться на ноги потерпела фиаско. Ничего, она упёртая, раза с шестого точно получится. Хорошо, что никто не видит её в такой жалкой ситуации... — Неприятности? — надо же, какой догадливый этот паренёк с фиолетовым фингалом под глазом. — М-да, «модные штучки» до добра не доводят.       Уоррен Грэхэм бесцеремонно отбросил в сторону «модную штучку», за которую она, между прочим, выложила целое состояние. Да что он знает о моде? И, вообще-то, она не просила брать её на руки, да ещё так внезапно. Ох. Мог бы предупредить о своих намерениях.       Сердце ёкнуло, и Чейз сильнее вцепилась в широкие плечи парня, имени которого даже не знала. Ну, он точно не состоит в клубе «Циклон». — Доставим быстро и с комфортом, мисс, — улыбнулся этот хам, посмотрев на неё. Вообще, если отбросить высокомерие, Виктория была даже признательна ему за помощь. — Осторожнее, не споткнись о порог, — на всякий случай предупредила она, когда парень, особо не заморачиваясь, ногой открыл оказавшуюся такой хлипкой дверь. А что, если он своим ботинком оставил в ней вмятину? — В принципе, меня можно уже отпустить, — напомнила Виктория «зависшему» посреди комнаты с ней на руках Грэхэму.       Он кивнул, опуская ее на мягкое покрывало и задерживая взгляд на её работах, хаотично развешанных на стене. Может, они и впрямь бездарны, оттого их и не замечают? Вызванная ноющей лодыжкой волна самокритики. — Чудесные снимки. Особенно киты. И закат, — завороженно проговорил он.       Неужели ему и правда нравится? — Спасибо, что оценил, — легкое прикосновение его пальцев к ноющей лодыжке отзывается острой болью. — Здесь понадобится что-то эффективнее льда. Кстати, я Уоррен.       Она точно слышала о нём, но тогда описание было кардинально другим. Характеристики «заботливый» в тех фразах не было. А именно таким он предстал перед ней сейчас.       Паренёк, ничего не понимающий в «модных штучках». Паренёк, пришедший на помощь так кстати. Паренёк, которому приглянулось её творчество. Паренёк, существующий с ней в кардинально разных измерениях.       Вот он исчез из поля зрения, чтобы через короткий промежуток времени появиться с непонятными колбочками и бинтами. Химичит что-то на её столе. Наверняка состоит в кружке местных «безумных ученых». Ей даже не хочется останавливать его, когда он подносит пропитанный чем-то светло-зелёным бинт к больной ноге. Обматывает и туго затягивает. Она чувствует облегчение и благодарность к этому странному пареньку. — К утру заживет, — обещает он и направляется к выходу. Оборачивается, чтобы сказать: — Поаккуратнее с «модными штучками», Виктория.       Он знает, как её зовут... — До встречи, Уоррен, — она машет ему рукой и с непонятной тоской наблюдает, как за ним захлопывается дверь.