— И где она пропадает?! — Людвиг нервно перебирал пальцы, сидя в кресле, иногда постукивая ими по подлокотнику.
Сегодня у Германии был весьма плохой день. С утра его вызвали на внеплановое собрание депутатов и отчитали, как ребенка. Причина была одна: «Почему нужные лекарства еще не доставлены в Канаду?». Виноват был не Людвиг, а неугомонная особа по имени Аличе. Он доверил ей проследить за доставкой почты, в то время как сам отправился проверять пригодность боеприпасов и оружейной техники. Зря доверил ей это дело! Ой, зря! Мало того, что девушка не удосужилась перепроверить квитанции об отправки, так еще неправильно указала адрес. Лекарство, естественно, не дошло, так и лежит в почтовом отделе. Только в каком, немцу тоже неизвестно, что еще больше «подогревает» желание из-под земли достать эту безответственную итальянку и заставить исправлять свои косяки. Конечно, Людвиг знал, что просьба о помощи у Италии хорошим не кончится, и все же когда-то надо приучать ее к самостоятельности.
Пока Германия мысленно рассуждал, что же он сделает с Аличе, когда она вернется, в проеме входной двери послышался звон ключей и щелчок открывающегося замка, и за долю секунды молодая особа оказалась в полутемном коридоре, что освещался тусклыми лампами на стенах, обои которых имеет желтый окрас. Сняв с себя коричневое до колен длинной пальто и черные сапожки на небольшом каблуке, Италия на цыпочках шла по красной дорожке, что лежала на полу во всех комнатах, направившись в свою. Однако пробраться в свою обитель незамеченной ей не удалось.
— Я думал, ты не придешь сегодня домой! — послышался голос в темноте, девушка обернулась в сторону, откуда исходил звук шагов, все больше приближающихся к ней. — Где ты пропадала весь день?
Вмиг, и перед Аличе появился немец, лицо его было будто каменным, не выражало ни единой эмоции, однако во взгляде читалась ярость и гнев. Ему хотелось все разгромить к чертям, все, что попадется на пути: уничтожить! Так же об этом говорили скрещенные руки на груди и прерывистое дыхание.
Варгас на секунду застыла от ужаса, широко раскрыв глаза, но долго это не продлилось. Через мгновения она широко улыбнулась, играючи прищурив свои янтарные глаза, девушка пританцовывая, направилась в сторону арийца, при интересной походке ее желтое, однотонное платье с короткими рукавами, с расклешенной юбочкой до колен, слегка развивалось, будто от легкого, невесомого ветра, декольте, если его так можно назвать, слегка прикрывало ключицу.
Германия пристально наблюдал за Италией, в то время как та мгновенно подошла к нему, обвив немца вокруг шеи руками, будто сейчас на нем повиснет.
— Был тяжелый день, да? Устал? Может, отдохнешь? — Италия сделала свои губки бантиком, посмотрев на мужчину своими кокетливыми глазками, от чего тот слегка пошатнулся.
— Хочешь узнать, что сегодня было?! — сердито спросил немец, грозно посмотрев на бестию с каштановыми волосами, что сегодня так прекрасно уложены и завиты в кудри, но не спешил убирать ее руки со своей шеи. — Я расскажу тебе, опишу в красках, во всех подробностях — как пожелаешь!
После этих слов итальянка слегка коснулась его кончика носа губами, и мягко посмотрела ему в глаза.
— Что такое, плохой день, встал не с той ноги? — лицо Италии сейчас настолько близко к лицу Германии, что он невольно почувствовал легкий запах алкоголя.
— Где ты пропадала? — сердито произнес немец, убрав руки Варгас с шеи, приготовившись слушать ее сегодняшнее времяпровождение.
— Я ходила по магазинам, выбирала себе платье, по дороге в бутик, я встретилась с братишкой- Францией, мы гуляли по городу, потом он пригласил меня на дегустацию испанского вина, я решила немного попробовать и… — эмоционально рассказывала девушка, но не успела договорить, как ее резко перебили.
— Понятно! Значит, ты весь день развлекалась, вместо того, чтобы прийти домой вовремя! — мужчина направился в свой кабинет, зашел, оставив дверь открытой, подошел к большому окну в «клетку», вглядываясь в темноту сумерек. Девушка немного помедлив, все же направилась за ним.
Как только немец услышал приближающийся шаги, невольно спросил:
— Ты знаешь, в каком почтовом отделе отправила посылку?
В комнате было довольно темно, лишь тусклый свет из коридора давал возможность видеть хотя бы очертания предметов, находящихся в кабинете Людвига, коих таких было немного: небольшой камин, в противоположной стороне громоздкая тумба, на которой лежали стопки бумаг, деревянный стол и стул, что находились по — середине комнаты.
Германия стоял к Италии спиной, ей был виден лишь его силуэт, однако Аличе казалось, что он смотрит на нее, причем неодобрительным взглядом.
Итальянка помедлила с ответом, в таком состоянии трудно соображать. Немного погодя, она произнесла тоненьким слегка веселым голосом:
— А зачем тебе почтовый отдел? Я же уже отправила… — девушку снова резко перебили, причем уже переходя на крик.
— Вот именно, что ТЫ отправила посылку, неизвестно куда, неизвестно где, и неизвестно зачем!!! — делая акцент на слове «ты», буквально накричав, Людвиг поворачивается и подходит к девушке, сверля ее злостным взглядом.
— Она еще не дошла? — уныло и разочарованно произносит в те минуты Аличе, от чего Германия еще больше злиться.
— Она даже не была отправлена, по данным по почте не было выслано коробки под названием «Лекарство» ни в Канаду, ни еще куда-либо! Как можно было написать адрес, что посылку просто-напросто оставят на почте?! Только ты так можешь! — немец еще с большей агрессией начал орать на бедную итальянку, от чего у той подкосились ноги.
— Прости, я правда не знала, что так все получиться, я думала, что все сделала правильно… — всхлипывая, Варгас начала тереть глаза руками. В этот момент она была похожа на ребенка, которого обидели. Людвиг подошел ближе к итальянке так, что тусклый свет ламп из коридора позволял разглядеть его черты лица, но все еще находился от девушки на расстоянии.
— Ты хотя бы помнишь, где отправляла посылку? — немного успокоившись, ариец прикрыл глаза, опустив голову вниз, как виноватый.
— Не помню… — еле слышно ответила Аличе, отводя руки от глаз, чтоб посмотреть на Германию.
После этой фразы немец резко поднял голову вверх, смотря в потолок.
— Ну, за что мне это все?!
— Я вспомнила, у меня есть квитанция! — радостно воскликнула девушка, быстро поднявшись с колен, и мило улыбалась. И не скажешь по ней, что буквально пару мгновений она плакала.
— Неси ее сюда… — с облегчением вздохнув, попросил ариец.
Итальянка весело и вприпрыжку выбегает из кабинета, что не этично для немца, но Аличе, есть Аличе. Ее не переделаешь, но Людвиг отчаянно старается. Он бы мог попросить проверить все почтовые отделения в страны с помощью местной полиции, не расходуя на нее свои нервы, но научить Варгас быть ответственной куда важнее для него. А почему, он и сам не знает.
Аличе медленно заходит в кабинет, от былого прекрасного настроения не осталось и следа.
— Где квитанция? — настороженно спрашивает Людвиг.
— Я кажется, его потеряла… — виновато склонив голову, Италия поникла.
— Да что же… — Людвиг держал себя в руках, чтобы не заорать на бедную легкомысленную итальянку. Он был зол, как никогда.
«Пока сделать Аличе более ответственной не удается. Миссия невыполнима! Надо все же подключить полицию для поиска посылки.» — Прокручивает мысли в голове ариец, в то время, набирая на телефоне нужный номер…
***
Легкий и приятный запах свежих блинчиков доносился по всему дому Канады так, что почувствовать его было невозможно. Несмотря на то, что уже поздно, Мэгги решила побаловать себя и подругу чем-нибудь вкусненьким.
— Ого! Это блинчики! — радостно воскликнула Дина, придя по зову сердца и желудка, когда почувствовала легкий аромат выпечки. Она всегда любила блинчики Канады, они у нее получались всегда чудесно. — Люблю твои блинчики! Они всегда такие вкусные! Кстати, почему на ночь глядя? Хочешь наши фигуры испортить?
Уильямс слегка хихикнула от слов подруги. Шатенка всегда беспокоилась насчет своей внешности, чего не скажешь о Канаде, ведь ее никто не видит. В этом плане у страны нет причины для беспокойства.
— Нет, просто захотелось поесть блинчиков. О своей фигуре я не беспокоюсь, меня все равно никто не видит. Если тебя это беспокоит, мы можем поесть их завтра.
— Вот еще! Из-за одного раза я не стану жирной! — уверенно проговорила Дина, мигом хватая один из блинов и жадно поглощая. — Объявляю сезон блинчиков от Мегги открытым!
— Скажешь то же! Я еще не полила его кленовым сиропом, а ты уже ешь! — наигранно обиделась Уильямс, надув губки.
— Кстати, а почему ты говоришь, что тебя никто не видит? Я ведь тебя вижу! — как бы, между прочим, спросила шатенка, как только Канада села за стол.
В это время подруга Мегг уже приготовила чай, и тоже села рядом.
— Просто ты — человек, а прежде всего, канадка. Люди же других стран, и существенно, сами страны, видеть меня не могут, а почему — не знаю. — На лице девушки-страны появилась грустная улыбка. — Правда, немногие все же видят меня, единицы, но они есть.
— Странно. Ты очень хорошая. Те, кто тебя не видят, многое упускают в своей жизни, не замечая тебя! — добродушно улыбнулась Дина.
— Спасибо! Мне повезло, что у меня есть ты! — Мегги слегка дернула плечами, все же приятно слышать, что ты кому-то дорог.
— Я помню, когда ты призналась, что страна! — вдруг вспомнила подруга Канады. — Честно сначала я тебе не поверила.
— Я тоже помню, ты еще смотрела на меня, как на сумасшедшую! — невольно хихикнула Мегг, прикрыв глаза рукой.
— Но потом, когда ты лично познакомила меня с премьер — министром, и он лично, без свидетелей, сказал, что ты страна, я чуть не упала в обморок. — Приложив руку к сердцу, как на духу, играя в «Серьезность», проговорила Дина.
— Кстати, сейчас время ужина! Нужно покормить Кумари! Где она? — Канада посмотрела на пол, кресла, диван, но мишки нигде не было.
— Она, наверно, в комнате России.- Предположила шатенка.
— Я посмотрю.
Мэгги зашла в комнату Брагинского. Было темно, лишь луна едва освещала комнату. Девушка осторожно, без лишнего шума, чтобы не беспокоить больного, подошла к кровати. Ее любимица и правда находилась в комнате Ивана и лежала рядом с ним. Уильямс осторожно взяла мишку на руки, как вдруг Ваня открыл глаза, стараясь разглядеть силуэт, стоящий рядом с ним.
— Кто Вы? И где я нахожусь? — судорожно, еле шевеля губами, прошептал Россия, но Мегг услышала.
— Я — Канада. Вы заразились неизвестным вирусом и сейчас находитесь у меня дома. — Немного испуганно проговорила страна, слегка дрожа.
— Можно воды? — Иван старался произнести как можно громче, но у него не получилось, но Уильямс все же услышала.
Она быстро направилась на кухню.
— Подержи, пожалуйста! — вручив Дине, до этого момента, поедавшей блинчики, Кумари, параллельно схватив стакан и наполнив его питьевой водой из фильтра.
— Что случилось? — удивленно спросила подруга Канаду.
— Россия очнулся и он просит воды. Я сейчас приду. — Мегги быстро направляется в комнату к Брагинскому.
— Спасибо! — хрипло произносит Ваня, стараясь приподнять голову и взять стакан в руки, но у него не получается.
— Давайте я помогу! — девушка свободной рукой приподнимает голову русского, другой держа стакан с водой, преподносит его к губам больного, благодаря чему тот делает несколько глотков.
— Все, спасибо… — вяло, но более слышно, чем прошлые попытки, говорит Иван, прикрывая глаза. Канадка кладет его голову на подушку, и отходит на шаг.
— Что-нибудь еще? — беспокойно спрашивает она.
— Нет, спасибо… Я хочу спать…
— Хорошо, отдыхайте. — девушка тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
— Что там? — обеспокоенно спросила Дина, как только та зашла на кухню.
— Все хорошо, Россия лег спать. Он идет на поправку, это радует.
***
Глубокая ночь. Людвиг при свете настольной лампы перебирает бумаги на столе, что — то усердно ищет. Вдруг он слышит какой-то шорох в коридоре. Германия точно знает, что ему это не показалось, и решил проверить, не забрался ли кто в его обитель. Как только он подходит к двери кабинета, как вдруг его хватают за плечо, и ловким движением прижимают к стенке, подставляя большой, перочинный нож, над ухом зловеще произнося:
— Где мой брат?!
