Незабываемая ночка

Как пишут в книгах, в древности Старый Хролдан был весьма крупным и важным городом — однако сейчас он представлял собой небольшую деревню, предлагавшую путникам ночлег и еду. — Говорят, раньше с помощью дорожных святилищ путешествовать можно было, — грустно вздохнула Блёнвенн. — Раньше вы, маги, и без дорожных святилищ с этим справлялись, — напомнил Корир. Волшебница с удивлением посмотрела на него. — Мейлур рассказывал. Путники вошли в старую таверну — по слухам, построенную аж в конце Второй Эры. — А он откуда знает? — недоумевала бретонка. — Он же данмер, а его семья до Красного Года телваннийскими подданными были, — небрежно ответил ярл Винтерхолда. Хозяйкой таверны оказалась моложавая услужливая нордка, по одному взгляду догадавшаяся, чего требуется двоим её новым посетителям. Ночевать пришлось в одной комнате, ужин состоял из двух кусков мясного пирога и кружки паршивого местного мёда. — Это правда? — зачем-то спросила Блёнвенн. — Зачем ему лгать на этот счёт? Это ведь ему никакой выгоды не принесёт, он и так говорит всем, что в Коллегии Винтерхолда когда-то состоял. — Но это ведь не так. Мейлур к нам никакого отношения никогда не имел! — Я в курсе. В глазах бретонки мелькнуло удивление. Странно только, что это удивляет её: легко же догадаться, что человек, едва терпящий магов в своём городе, ни за что не назначит собственным управителем члена Коллегии. Да и нападения драконов быстро бы всю правду открыли: Мейлур прекрасно знает, что умение разжигать огонь в очаге бесполезно в бою, и от драконов будет держаться подальше. — Но зачем он это выдумал? Все ведь знают, что вы Коллегию ненавидите, да и Неласара в «Замёрзшем очаге» едва терпите. — Поверь, Блёнвенн: Неласар моё плохое отношение к себе заслужил не потому, что он — маг. Его народу, я считаю, сначала надо вести себя нормально научиться, а потом уже от других что-то требовать. А Мейлур… так скажем, эта ложь выгодна нам обоим. Девушка поняла, что Корир сейчас не желал обсуждать это — и больше вопросов не задавала. Ужинали они молча, а затем зашли в свою комнату и заперли дверь на ключ. — Кстати о магии, — напомнил ярл Винтерхолда. — Есть соображения, как мы могли за одну ночь оказаться сначала в Рифтене, затем — в Хаафингаре, а под конец и вовсе в Маркарте? Довакин задумалась. — Псиджики каким-то образом заново научились преодолевать с помощью магии большие расстояния, — вспомнила она. — Но Сэм явно не из их числа. У ярла Винтерхолда была ещё одна зацепка: тот дракон. Когда Блёнвенн попросила об услуге, он изобразил недовольство — возможно, Одавингу всё-таки пришлось перевозить на своей спине нескольких смертных — а то и вовсе целую телегу вместе с лошадью в когтях тащил? — Ну-ка, а что тебе сказал этот Одавинг? — Сказал, что он — не лошадь, — качнула плечами бретонка; Корир с недоумением посмотрел на неё. — Да, так и сказал: «Я тебе не лошадь». — Может, мы всё-таки летали на драконе, как думаешь? — Сомневаюсь. Когда я призвала Одавинга возле Маркарта, он выглядел вполне дружелюбным для себя. Насколько я знаю этого дракона, он очень упрям и злопамятен, и если бы мы призывали его этой ночью и заставили делать то, что ему не понравилось, он бы высказал мне всё сразу… Ну, или просто полил нас огнём. Норд позволил себе несколько смешков: насколько же будничным тоном говорила об этом Блёнвенн! Будто речь шла не о драконьем огненном дыхании, а безобидной детской шутке с ледяной водой! — А как ты вообще убедила Одавинга подбросить вас с Лидией, куда вам надо было? — Пришлось пригрозить этому дракону, что я убью его и получу из его души необходимые мне знания. Умирать Одавинг не хотел и решил, что лучше всё же помочь мне. В Драконорождённой действительно было что-то, что заставляло других идти за ней. Что говорить, Корир и сам поддался этому странному притяжению, хотя, возможно, действительно должен был нагрубить ей позавчера вечером и велеть убираться в свою Коллегию, для приличия поблагодарив за выпивку. Но неужели огромный злобный дракон терпел угрозы какой-то пигалицы? — И он не пытался схватить тебя когтями или поджечь? — Вы ведь помните, чем знаменит Драконий Предел? Правитель Винтерхолда кивнул — конечно, каждому жителю Скайрима известно, кого именно держал на цепи в своём дворце король Олаф Одноглазый! Говорят, что над троном вайтранского ярла до сих пор возвышается череп того самого дракона. — Как бы удивительно это не звучало, но механизм ловушки времён Первой Эры был вполне исправен — нужно было лишь смазать цепи и заменить кое-какие мелкие детали. Одавинг был обездвижен и не мог применить ни свои челюсти, ни свои клыки. А насчёт огненного дыхания… Девушка поднесла руку к жировым светильникам, держала руку над огнём так, словно не чувствовала обжигающего пламени. Кориру хотелось одёрнуть её руку, заставить прекратить фокус, которым некоторые воины развлекают своих боевых товарищей. Она ведь сейчас обожжётся! — Я уже говорила вам, что мне лучше всего даются огненные заклинания, — напомнила она. — Огонь настолько подчинился мне, что перестал вредить. Блёнвенн, наконец, убрала руку от огонька. — И ты не боишься, что Одавинг однажды захочет убить тебя? — Он знает, что ничем хорошим эта попытка для него не кончится, — успокоила бретонка. — Чтобы схватить меня клыками, ему придётся сначала подобраться ко мне ближе. Если он подберётся ко мне с дурными намерениями, то мой Голос заставит познать его боль, с которой для дракона ничто не сравнится. Драконорождённая едва сдерживала зевоту — кажется, с вопросами на сегодня придётся закончить. Корир и сам вымотался за день. С утра придётся продолжить путь: желательно поскорее добраться до Вайтрана, откуда уж точно можно будет найти повозку до Винтерхолда. — Что же, возможно, этот Сэм каким-то образом нашёл способ ускорять путешествия на дальние расстояния, — заключил ярл. — Ложись спать, завтра нам снова в дорогу. Блёнвенн с улыбкой закивала и принялась расплетать волосы и раздеваться до нижней рубахи и подштаников. Корир же просто снял сапоги и лёг спать прямо в одежде. Странный порыв ледяного ветра, появившийся из ниоткуда, заставил сильнее укутаться в войлочное одеяло. Откуда-то возник образ призрачного воина в дорогих доспехах. — Хьялти, — звал он. — Помнишь, ты обещал назвать меня братом? Вокруг призрака проявлялись очертания комнаты, в которой заночевали ярл Винтерхолда и Драконорождённая — однако воин совсем не обращал внимания на постояльцев. — Дай мне меч, Хьялти, — требовал призрак. — Ты ведь обещал. Странный сон развеялся отчётливо слышным — и вполне реальным — петушиным криком, заставившим Корира проснуться. Солнечный свет едва пробивался в комнату, было ещё слишком рано, чтобы вставать… Но и заснуть больше не выходило. Норд решил выйти в общий зал — как раз кухонные работники спешно разогревали всё, что осталось со вчерашнего вечера, для нетерпеливых постояльцев, решивших выехать в дорогу пораньше. Вскоре в общий зал вышла и Драконорождённая. Девушка попросила себе чай из лиловых горноцветов и согласилась позавтракать вчерашним жареными овощами. — У вас в таверне призраки часто появляются? — неожиданно поинтересовалась она. Трактирщица испуганно посмотрела на неё: — К тебе сегодня ночью приходил? Ты же не испугалась? Поверь, он совсем безвреден, знает только, что про какого-то Хьялти и какой-то меч бормочет. Ярл Винтерхолда сдавленно усмехнулся: кажется, этот призрачный воин совсем не был сном. Вряд ли бы им с Блёнвенн снилось одно и то же! — И никто не пытался выяснить, кто это и что ему нужно? — Заезжал однажды какой-то умник, сказал, что это, должно быть, один из воинов Тайбера Септима. Мне-то лично никакого дела нет: призрак никому не мешает, так пусть бродит, любопытных ко мне заманивает. Больше донимать расспросами хозяйку таверны ни Драконорождённая, ни Корир не стали. У многих старинных мест есть свои легенды и свои призраки, которые привлекают путешественников и приносят хозяевам несколько лишних золотых монет. Погибший воин из армии Тайбера Септима играет для Старого Хролдана как раз эту роль. После завтрака, проведённого в молчании, и покупки припасов в дорогу предстояло найти попутчика до Вайтрана или Рорикстеда. Однако торговец, направлявшийся в Вайтран, уехал вчера, а все остальные, проезжавшие Высокий Хролдан на телегах, направлялись либо в Картвастен, либо в Маркарт. Лишь один мог подбросить до Логова Сольюнда — как сказала Блёнвенн, это совсем маленькое шахтёрское поселение. Можно было бы подождать ещё день-другой — Кориру не верилось, что не найдётся человека, направлявшегося в Вайтран, однако Драконорождённой не хотелось задерживаться в этом месте. Она даже в чём-то была права — за эти два дня вполне можно добраться до Рорикстеда самостоятельно, а там уж точно можно найти извозчика до Вайтрана. Крестьянин велел садиться рядом с ним — на козлах хватало места и на троих — и повёл лошадь на узкую горную тропу. Блёнвенн озиралась по сторонам, опасаясь ещё одного нападения Изгоев. — Не бойся, — успокоил крестьянин. — Изгои на нас не нападут. В глазах бретонки застыло изумление. — В общем, эта дорога — единственное, что связывает Логово Сольюнда с окружающим миром. И чтобы однажды ноги от голода не протянуть, местные каким-то образом договорились с этими дикарями, платят им деньги в обмен на безопасность. — Изгои разве берут деньги? — Ещё как берут! — усмехнулся крестьянин. — Некоторые из них, я слышал, даже людей крадут и выкуп затем просят. Заплатят — отпускают с миром. Не заплатят… В общем, представляешь, что эти изверги с пленными сделать могут. Драконорождённая побледнела, её тело передёрнуло судорогой — видимо, однажды ей удалось увидеть, что эти дикари делают со своими пленниками, и эти воспоминания так некстати всплыли из глубин разума. Конечно, до далёкого Предела Кориру не было никакого дела, в Винтерхолде своих забот хватало — однако ему хотелось, чтобы однажды Ульфрик Буревестник собрал войско и калёным железом выжег изгойскую заразу. Этих безумцев всё же следовало истребить, а их зверские обычаи — предать забвению, иначе однажды всё может обернуться ещё большим кровопролитием, чем во время Маркартского инцидента. К середине дня удалось добраться до Логова Сольюнда — совсем крохотного посёлка, выстроенного вокруг залежей лунного камня. Блёнвенн подошла к одному из шахтёров, о чём-то спрашивала — наверное, искала попутчиков до Рорикстеда или Вайтрана. Корир тоже принялся спрашивать всех приезжих, куда они собираются отъезжать. Двое собирались в Маркарт, ещё один — до Картвастена, но в любом случае они хотели возвращаться по этой дороге до Старого Хролдана и выезжать на большак. — У вас есть что-нибудь? — поинтересовалась бретонка. — Нет. Или Маркарт, или Картвастен. — У меня то же самое, — вздохнула она. — Придётся идти пешком до Рорикстеда. Вы… не против? Вопрос Драконорождённой звучал двусмысленно, будто она считала, что ярл Винтерхолда ослабел настолько, что не выдержит этого перехода. — Почему я теперь должен быть против? Главное, чтобы ты дорогу знала. — Знаю. Полтора дня пути по этой дороге. — Тогда веди. Девушка направилась по горной дороге. Норд последовал за ней. Разговаривать не было никакого желания: Довакин проверяла каждый поворот, боясь нападения диких зверей, Корир позволил себе любоваться строгой, но прекрасной природой Предела, слушать пение птиц, которых так не хватало в Винтерхолде. Винтерхолд… Мимолётная мысль о родном холде заставила сердце забиться сильнее. О чём сейчас думают Тейна с Ашуром, что предпринимает Мейлур, отправил ли Кай какую-нибудь записку своему господину в Истмарк… Скорее бы объявиться на пороге Длинного Дома живым и здоровым, прижать сына к себе, отвечать на каждый его вопрос. Драконорождённая неожиданно остановилась, жестами велела пригнуться, сама спряталась за камень, едва дышала. — Там саблезуб спит, — шёпотом предупредила она. — Нужно попытаться проскользнуть мимо него, вдруг он не заметит нас. Вы готовы? Сражение с голодным саблезубом — дело очень опасное даже для двух человек. Однако надеяться, что удасться проскользнуть мимо этого зверя незамеченным, казалось ярлу Винтерхолда немного наивным. У этих больших кошек очень тонкий слух, отличное чутьё и зрение — и если этот саблезуб голоден, столкновения не избежать. Да ещё и ветер в этих горах постоянно меняет направление. Норд вытащил из ножен меч и кивнул. Девушка шла первой, пыталась не наступить на опавшую на дорогу листву, Корир след в след за ней двигался. Шаг. Ещё один. Сердце забилось чаще, дыхание от волнения чуть не сбивалось. Ещё шаг. Зверь открыл жёлтые глаза… От прыжка саблезуба Блёнвенн едва успела увернуться, однако зверь схватил её за голень и сомкнул зубы. Девушка потеряла равновесие и рухнула на землю. Ярл ударил саблезуба наугад, лезвие меча не сумело глубоко распороть шкуру, но удар заставил хищника отвлечься от бретонки. Прыжок сбил норда с ног, клыкастая пасть тянулась к горлу. Корир двумя руками обхватил его горло, отталкивал от себя, саблезуб неистово бил когтями, куда только мог. Ярл хотел со всех сил пнуть зверя в живот, надеялся отвлечь его, хоть одной рукой дотянуться до меча и вонзить клинок ему в горло… Хрустальный звон. Что-то тёплое полилось по рукам. Огромная туша саблезуба завалилась на бок, заливая землю кровью. — Поднимайтесь, — велела Блёнвенн, устало сползая на землю. Норд поднялся, рукой придерживая разодранное плечо. Его взгляд упал на дохлого хищника: из груди зверя торчал ледяной шип, начинавший постепенно таять. Мысли крутились в голове, но одна из них всё же смогла пробиться из этого хаоса, и теперь сверлила разум: жизнь ярла Винтерхолда только что спасло заклинание волшебницы Коллегии. — Сейчас, я посижу немного — и постараюсь починить вас, — девушка окутала себя чарами исцеляющего заклинания. Корир присел рядом с ней, глядя на поверженного саблезуба. Мысли снова закрутились в голове, мешали придумать слова благодарности получше. — А говорила, что ледяные заклинания у тебя плохо выходят. Смотри, как хорошо получилось. Блёнвенн добродушно усмехнулась. — Жаль, шкуру испортить пришлось, — отшутилась она. — Не выйдут из нас добытчики пушнины! — Спасибо тебе, Блёнвенн, — норд по-дружески обнял Драконорождённую. — Да бросьте, — Довакин скромно качнула плечами. — Если бы не вы, этот саблезуб бы мне не только ногу прокусил. Клыки саблезуба разорвали штанину, однако на месте глубокого укуса после действия заклинания красовались лишь грубые розовые рубцы, на первый взгляд не представлявшие никакой опасности. Но кто знает, чем этот саблезуб болел? — Как доберёмся до Вайтрана — пойдёшь к жрецам Кинарет, — приказал Корир. — Вместе сходим, — настояла бретонка. — Да. Конечно. Сходим вместе. Девушка велела сидеть на том же месте, сама поднялась на ноги и принялась творить исцеляющее заклинание. Тёплое, как южный летний ветер или вода в горячем источнике, оно успокаивало и даже, казалось, придавало сил. — Идти сможешь? — поинтересовался норд. — Да. Немного прихрамывая, Блёнвенн направилась по дороге, Корир всё так же шёл за ней. Произошедшее не выходило у него из головы — и причиной тому был не сам зверь. Ярл всю жизнь считал, что от магов Коллегии одни лишь проблемы и почти никакой пользы, что все они трусливы и никчёмны, что им совсем нет дела до того, что происходит вокруг них. И все события, которым он был свидетелем, это подтверждали. Теперь волшебница этой самой Коллегии сначала спасла его город от неминуемого разрушения, а затем — и жизнь самого Корира, да и в целом она неплохая девчонка… Привычные суждения разрушались, показывали себя глупыми, несостоятельными, но отказаться от них было тяжело. Неплохо бы остановиться, передохнуть — тем более, что и Блёнвенн начала уставать, стала сильнее прихрамывать. И обязательно надо выпить — эль иногда может упорядочивать мысли. Или, по крайней мере, помогает переключаться на другие. — Блёнвенн, не хочешь привал сделать? — предложил норд. Довакин остановилась, тут же прислонилась к какому-то валуну, вытянула раненую ногу, массировала голень. Корир вытащил из котомки эль. — Я же вас не дотащу, — пригрозила бретонка. — Не придётся, — норд откупорил бутылку и сделал несколько глотков. — На ужин оставьте, — потребовала девушка. — Если просто хотите выпить, то потерпите до Рорикстеда. Если вас что-то тревожит — расскажите мне. Губы Блёнвенн тронула настолько добрая улыбка, насколько это вообще возможно, в её глазах горел тёплый огонь, какой горит в домашнем очаге — точно в ней сейчас сама Мара воплотилась. Корир улыбнулся ей в ответ и убрал бутылку обратно. — Ничего страшного, Блёнвенн, — успокоил ярл. — Скажи только, когда у тебя нога… ныть перестанет — и мы пойдём дальше. Бретонка грустно вздохнула, понимая, что ей лгут, что её разнывшаяся нога была совсем ни при чём. Но настаивать и донимать расспросами не стала — лишь заверила, что способна идти дальше. На ночлег пришлось останавливаться в умирающем перелеске. Между большими валунами был натянут шерстяной плащ, играя роль отражателя тепла, высохшее дерево, которое в любой момент могло сломаться от ветра, пошло на костёр, а Драконорождённая, как и в прошлый раз, выставила вокруг лагеря ловушки. Ужин был совсем небогатым — по два тонких ломтя козьего сыра, копчёная колбаска и несколько глотков эля… Впрочем, девушка и эти крохи поедала без особого удовольствия — зато на выпивку набросилась с жадностью. Сразу же после ужина Блёнвенн легла на подстилку из сухих веток и провалилась в сон. Кориру показалось это очень странным, ведь вчера они прошли куда большее расстояние, а выглядела бретонка более бодрой; установка магических ловушек будто выпила у неё последние силы. Норд позволил себе поднять оборванную штанину: те грубые розовые рубцы покраснели и начали отекать. Хоть бы девушка дотянула до Рорикстеда, а там можно показать её местной знахарке или сразу в Вайтран отвезти к жрецам Кинарет. Ярл осторожно прикоснулся ко лбу Драконорождённой — её кожа оказалась горячее обычного. Скамп. Только этого не хватало: застрять без каких-либо зелий посреди степи в месяц Начала морозов с заболевающей явно не обычной простудой девчонкой! Оставалось лишь надеяться, что завтра никакие дикие звери не сочтут их двоих лёгкой добычей, и удастся благополучно добраться до Рорикстеда.