Незабываемая ночка

Один из извозчиков всё же согласился довезти столь необычных попутчиков до Винтерхолда, взяв лишь половину сейчас, а оставшуюся сумму готов был получить по прибытию. Довакин всю дорогу выглядела встревоженной, словно ждала чего-то нехорошего, постоянно озиралась по сторонам. — Довакин, — позвал её Корир, когда монотонное покачивание и стук стали надоедать ему, — откуда ты этого… человека, Этьена, знаешь? — Я его однажды из лап талморцев вырвала, — небрежно ответила она. — Думала, он — просто бедняк, которому не повезло какую-то важную информацию узнать, а он ворюгой из Крысиной норы оказался. Но, надо сказать, мне он действительно помог — рассказал, что знает, и затем сказал, где искать. Рядом что-то просвистело. Драконорождённая схватилась за плечо и застонала. — Изгои! Извозчик погнал лошадь быстрее. — Ярл Корир, вниз! — приказала волшебница. Извозчик с простреленным горлом свалился на землю, лошадь продолжила мчаться по дороге. Корир дотянулся до вожжей, надеясь скорее увезти их отсюда — но выскочившие на дорогу Изгои, вооружённые копьями, заставили ярла дёрнуть вожжи на себя. Норд надеялся обогнуть их, затем снова разогнаться — но несколько стрел вонзились лошади в шею, затем одно из копий пронзило грудь. Повозка колесом наскочила на убитое животное и лишь чудом не перевернулась. Путь к реке оставался свободен, Драконорождённая решила отступать к воде, явно пыталась прикрывать ярла собой; она снова застонала от боли — но стрела, которая должна была пробить ей шею, всё же отскочила и упала на землю. — Не высовывайтесь! — приказала девушка, едва они достигли укрытия. Бретонка призвала себе на помощь демона из недр Обливиона, приказав ему убить Изгоев затем принялась наугад, выглядывая из-за укрытия, бросать огненные шары. Корир выхватил из ножен меч — следовало помочь бретонке сейчас же… Плевать, что давно не брался за оружие: это не повод сдаваться просто так, а уж тем более — бросать хрупкую девушку одну. Один дикарь решил зайти сзади, занёс свою покрытую шипами дубинку. Ярл защитился от этого удара, затем со всех сил пнул Изгоя в ничем не защищённый живот; дикарь попятился назад и не заметил, как поскользнулся и рухнул в быстрые воды реки. — STRUN! Небо неожиданно закрылось грозовыми тучами, тяжёлые капли падали на землю. Ещё одного дикаря, так же решившего напасть сзади, убило молнией прямо на месте, оставив от него лишь обугленный труп. Слышались крики умирающих дикарей, их трупы падали со скал, где они устроили засаду. — LOK-Vah-KooR! Странная гроза тут же прекратилась. — Ярл Корир, вы в порядке? — сиплым голосом поинтересовалась девушка. — Вполне, спасибо. А вот ты… Корир приглядывался к Драконорождённой, искал на её шее раны — удивительно, как стрелы отскочили от неё? Норд не выдержал, повернул голову бретонки, убрал волосы за спину… Нет, на ней не было ни царапинки, даже её дорожный наряд был цел. — Я не ранена, — уверила волшебница. — Разве что завтра пара синяков будет. Но вы, пожалуйста, сидите в укрытии, я ведь хочу, чтобы вы добрались до Винтерхолда… Ярл недовольно вздохнул: больше она ничего не хочет? — Довакин! Тебе точно так же надо добраться до Винтерхолда целой и невредимой. К тому же, где ты видела норда, который будет за спиной женщины прятаться? Бретонка скорчила забавную гримасу. — У ярла Балгруфа хускарл — данмерка, — парировала она. — У Игмунда редгардка служила. Ярл Винтерхолда рассмеялся: ведь точно сказала! — Ты мне никаких клятв не давала, так что не надейся, что я буду отсиживаться в безопасности, пока ты сражаешься, — всё же возразил норд. — Всё же я, как-никак, скайримский ярл, мне положено уметь самому за себя постоять. — Но всё равно, пожалуйста, сильно на рожон не лезьте. А теперь давайте уйдём отсюда поскорее, Изгои могут узнать, почему их товарищи не вернулись. — Подожди немного. Корир подошёл к убитому извозчику, забрал его нож и кошель с деньгами себе, поверх меховой накидки надел шерстяной дорожный плащ с капюшоном, чтобы в городах привлекать меньше внимания. Довакин с изумлением смотрела на него, будто забирать вещи у мертвецов она брезговала. Да, это неприятно и самому ярлу — но покойному деньги, оружие и плащ уже ни к чему. Самого убитого норд накрыл найденным в повозке войлочным одеялом — следовало рассказать о происшедшем первому же встретившемуся патрулю. — Вот теперь идём. Они шли по мощёной дороге в надежде наткнуться на каких-нибудь крестьян или торговцев, собравшихся в Вайтран или хотя бы в Рорикстед — однако им встретился лишь отряд шахтёров, направлявшихся вообще в другую сторону, обратно в Маркарт. Солнце уже заходило, следовало располагаться на ночлег; пришлось сворачивать с дороги, искать дрова для костра и место для лагеря. Бретонка магией ухитрилась поймать на ужин немного рыбы, затем своим кинжалом пыталась разделать её… Видя мучения девушки, Корир отобрал у неё добычу и принялся потрошить рыбу сам. Вместо специй Драконорождённая решила использовать ягоды можжевельника, в обилии произраставшего в округе. — Не боишься? — с ехидной усмешкой спросил норд; девушка недоумевающе смотрела на него. — Говорят, ягоды можжевельника пробуждают у мужчин ещё кое-какой аппетит. Щёки Драконорождённой предательски покраснели, она неловко пыталась скрыть их волосами. Девушка стыдливо поджала губы, на её лице промелькнула неловкая улыбка. — Вы женаты, — негромко напомнила она. От этой стеснительности — неважно, искренней или притворной, Корир добродушно рассмеялся. Конечно, он не притронется к Драконорождённой как к девушке, какой бы хорошенькой она ни была: изменять Тейне совсем не хотелось. Пусть их брак и задумывался как исключительно договорной, но к жене он всё же питал тёплые чувства и искренне к ней привязался. — Всё спросить хочу — зачем ты взяла с собой этот кинжал, и оделась в… это? Вместо робы мага Коллегии или же нарядного платья Довакин надела куртку из грубой кожи, суконные штаны и дорожные сапоги, что сейчас приходилось очень на руку. Всё же платья и магические робы — не лучший выбор для путешествия через опасный Предел. Только вот как куртка защитила её от изгойской стрелы? Наверное, какие-нибудь чары помогли. — Я знаю, что вы ненавидите магов, и боялась, что если я приду в робе, то вы даже слушать меня не станете. Ярл Винтерхолда недовольно вздохнул: можно подумать, он не в курсе был, кого именно Акатош наградил драконьей кровью! Сама же ни разу не скрывала того, что магией владеет, и что предпочла холодный Винтерхолд тёплому Вайтрану! Кориру, в конце концов, это очень льстило, ему было очень приятно, что именно в его городе будет жить Драконорождённая. Да и то, что она вчера пришла в «Замёрзший очаг» обсудить совместные проблемы города и Коллегии, ему тоже польстило. — Впрочем, наверное, не следовало мне называться архимагом… Я удивилась, что вы всё же решили выслушать меня. — Ты меня выпивкой угостила. После такого, как порядочный человек, я обязан был выслушать тебя, — усмехнулся норд. — Кстати, откуда ты? — Из Анвила. Этим ответом ярл Винтерхолда был очень удивлён: надо же ей было тащиться в такую даль, оставлять родных и друзей, покидать относительно благополучный Сиродил, чтобы отправиться раздираемый гражданской войной Скайрим — вернее, в нищий Винтерхолд! Вот же тянет магов в его город — хорошо хоть, что эта не просто очередной волшебницей оказалась! — А почему именно Винтерхолд, а не какой-нибудь ваш Имперский Синод? — Я училась в Имперском Синоде, — фыркнула девушка. — Специально из этого гадюшника сбежала, чтобы от этих потуг на политические интриги подальше держаться… А в итоге окунулась в них с головой, когда пришлось в мирных переговорах на Высоком Хротгаре участвовать. Корир снял с огня зажарившуюся рыбу, сел рядом с бретонкой и протянул ей один из импровизированных вертелов. — У тебя неплохо получилось, — подбодрил он. — Во всяком случае, Ульфрик мне пока что не велит людей в военный поход готовить. И, надеюсь, до этого не дойдёт. — Вы не в восторге от него, верно? — Ты сталкивалась с ним на Высоком Хротгаре, наверняка поняла, что он за человек. И как, ты в восторге от него? Драконорождённая скорчила кислую физиономию. — Считает себя истинным нордом, а ведёт себя, как баба базарная! — девушка злобно нахмурилась. — Согласен, сам часто за ним замечал. Но, как я уже тебе говорил, он в буквальном смысле купил меня, и, чувствую, в скором времени захочет купить и тебя. Злоба в глазах бретонки разгорелась сильнее. — Я не продаюсь, — прошипела она. — Особенно таким людям, как Ульфрик Буревестник! — Знаешь, многие так думают… Но послушай опытного человека: все прекрасно продаются и покупаются — нужно лишь найти выгодные условия. Девушка явно хотела возразить что-то, но привитое имперским воспитанием чувство такта сдержало её. — На тех мирных переговорах, кстати, основную работу за меня ярл Балгруф сделал, я только несколько красивых речей произнесла. — Если под «основной работой» ты имеешь в виду этот передел сфер влияния, то… — Корир позволил себе едко усмехнуться, — я узнаю Балгруфа. Вполне в его духе залезть в мутную воду и вылезти оттуда с парой набитых золотом сундуков. Гнев в глазах Драконорождённой сменился испугом, затем недоумением. Конечно, она наверняка попала под те странные чары, которые Балгруф ухитрялся напускать на всех, кто попадался в его хватку — и считает вайтранского ярла честным, благородным и мудрым правителем. — Но ведь это благодаря ему война приостановилась! — возразила бретонка. — И он делает всё, чтобы она не разгорелась с новой силой! — И почему-то не продолжает прилагать никаких усилий, чтобы Туллий скорее вернулся в свой Сиродил, а в Скайриме остались лишь небольшие силы и Легиона, и талморцев, как это было до этой войны? Никогда не задумывалась, что такой обмен был выгоден прежде всего ему? — Он беспокоится о благе своих подданных больше всего, — пожала плечами девушка. Конечно, Драконорождённая была права. Каждый ярл должен заботиться прежде всего о благе своих подданных. Но не меньше каждый ярл должен заботиться и о том, чтобы удержать своё место… Если это место, конечно, не промёрзший край, где мало что растёт и мало кто живёт. Во всяком случае, на жизнь самого Корира даже покушений никто не пытался совершить, не говоря уже о каких-нибудь подобиях заговоров. Тан Кралдар слишком стар и слаб здоровьем, в последнее время редко своё жилище покидает. Магам и вовсе дела нет, что вокруг них происходит — вспоминают об окружающем мире, лишь когда совсем всё плохо. А простой народ, кажется, всё и так устраивает. — Конечно. Но ещё больше он заботится о том, чтобы его никто не посмел подвинуть с трона… Ну и о том, чтобы обогатиться. Бретонка грустно смотрела на огонь. Казалось, родившиеся в её голове выводы не сочетались с той картинкой, которую она себе нарисовала. — Я слишком многим обязана ему, ярл Корир, — её голос, кажется, начинал дрожать. — Он сделал меня своим таном, едва зная. Познакомил меня с Лидией, которая мне как сестра… скамп, она и есть моя названая сестра. Простил нам оплошности, за которые другой ярл запер бы в подземельях. Помог исполнить моё Предназначение, в конце концов. Норд по-дружески положил руку девушке на плечо. — Я не буду оспаривать это, Довакин. Лишь хочу предупредить: Балгруфу нужны послушные орудия. Он поможет тебе, сделает вид, что простит твои ошибки — но взамен потребует беспрекословного подчинения себе. Ульфрик точно такой же: он согласился сделать вид, что его устраивает и мой Мейлур, и босмерка, которая жила у Лайлы, и делал вид, что не замечал, как один из сыновей Лайлы же чуть ли не в открытую Империю поддерживал. Но сам потребует от меня всего, что ему будет нужно — в моём случае, надеюсь, это будут лишь солдаты, пушнина и голос на выборах Верховного короля. — А вы? — девушка подняла покрасневшие от дыма глаза. — Ради чего вы готовы закрыть глаза на то, что я — маг? Корир снова усмехнулся: девочка определённо всё на лету схватывала! — Ради Винтерхолда, конечно же. К тому же, ты — не просто маг: ты всё же Довакин, тебя Седобородые признали, как и Тайбера Септима. Но мне, в отличие от Балгруфа или Ульфрика, нужны не послушные орудия — мне нужны партнёры. Будь честной со мной: ты имеешь право скрывать от меня то, что сочтёшь нужным, но не смей лгать. И мы поладим. Драконорождённая часто закивала. — Но что, если… — девушка зажмурилась и отвернула голову. — Говори. — Если вы ошибаетесь, и Ульфрик лишь выжидает, готовит какой-нибудь план? — её голос сильнее дрожал, а слёзы на её глазах наворачивались вовсе не от дыма. — Я же… я росла в Сиродиле, я не знала Войны, почитаю лишь Восьмерых, и… Что именно хотела сказать бретонка, ярл Винтерхолда понимал и без этих пространных пояснений. Конечно, она не готова принять Скайрим отделённым от Империи, изо всех сил надеется, что эта война рано или поздно завершится мирно, что стороны найдут компромисс. — Боюсь, в этом случае тебе придётся либо сделать вид, что ты принимаешь Ульфрика как Верховного Короля, либо возвращаться на родину. Но в любом случае, скажи мне о своём выборе, каким бы он ни был. Девушка снова часто закивала и протёрла глаза. — Надо расставить вокруг лагеря магические ловушки, — сказала она. Похоже, Довакин просто захотела немного побыть одна, заняться чем-то, что позволит ей на время отвлечься от собственных мыслей — по крайней мере, так показалось Кориру. Да и вернулась на прежнее место она более спокойной. — Если захотите нужду справить — идите за этот валун, — пояснила она. Бретонка молча съела свой ужин и собиралась лечь на ветках сломанного можжевельника. — Ты так спать собралась? Девушка согласно промычала. В ответ ярл Винтерхолда снял шерстяной плащ, затем расстегнул ремни, скреплявшие накидку из цельной шкуры и протянул её Драконорождённой. — Но, ярл Корир… Довакин смотрела на него сначала с изумлением, затем с протестом. — Из нас двоих не мне бояться ночных холодов и простуды. Давай, бери. Ты мне здоровой нужна, если завтра придётся отбиваться от Изгоев или диких зверей. Бретонка явно не ожидала такого поступка, с осторожностью взяла выделанную саблезубью шкуру, положила её на можжевеловые ветки и затем легла сверху сама. — Довакин, я ведь даже не сподобился узнать, как тебя зовут. — Блёнвенн. Если хотите — можно и просто Венн. Корир улыбнулся: красивое имя дали Драконорождённой родители, ни к чему его так грубо обрубать, каким бы удобным это не казалось. Норд хотел сказать это — но заметил, как Блёнвенн отвернулась и уснула. Ярл Винтерхолда закутался в шерстяной плащ и погрузился в сон. Следующим утром его разбудил приятный запах. Корир лениво перевернулся и открыл глаза. Блёнвенн проснулась уже, кажется, достаточно давно — девушка успела привести себя в порядок, укрыла самого ярла плащом из шкуры и сейчас жарила им на завтрак грибы. — Доброе утро, ярл Корир, — улыбнулась она. — Завтрак сейчас будет. Норд поднялся на одной руке, другой протёр глаза. Здоровье в очередной раз не подвело его — после сна в открытом поле даже нос не заложило, да и в целом ярл Винтерхолда давно так хорошо себя не чувствовал. Разве что голод давал о себе знать. — Не отравимся? — Нет, разве что догола разденемся и до самого Вайтрана так побежим, — отшутилась Блёнвенн. Грибы казались совсем безвкусными, не спасал даже сок можжевеловых ягод, который выдавила на них Драконорождённая. Больше съесть было нечего — и потому приходилось терпеть. Утолив жажду прямо из реки Карт, ярл Винтерхолда и архимаг Коллегии выдвинулись в путь. — Блёнвенн, можно тебя спросить? — Конечно, — добродушно ответила девушка. — Тот дракон… Бретонка презрительно фыркнула. — Это Одавинг — его мы с Лидией заманили во дворец Балгруфа, и на его спине добрались до Скулдафна. Когда мы победили Алдуина, Одавинг пообещал, что я в трудную минуту могу призвать его — и он поможет мне. Но второй раз провести двух JooRRE… смертных на своей спине, видимо, оказалось ниже его достоинства. — «Мы»? — решил уточнить Корир. — Значит, те странные упражнения в стрельбе на самом деле были… репетицией какого-то представления? Конечно, ярл Винтерхолда помнил, как две девушки тренировались в стрельбе из арбалета, зачем-то поставив драконий череп на тележку и набив ему рот соломой. Лидия то подходила ближе, то отходила дальше, а Блёнвенн, рискуя собой, намеренно становилась напротив драконьей пасти, да ещё и двигалась постоянно, будто в бою. — Да. Я отвлекала внимание Алдуина, Лидия прострелила ему рот зачарованным арбалетным болтом, а затем я этим кинжалом нанесла ему последний удар. Не знаю, может, Тсун правду сказал, что мы недостойно поступили. В ответ норд лишь усмехнулся. — Многие битвы выигрывались хитростью — а в вашем случае ставки были очень высоки. — Это же самое мы Тсуну и сказали, — вздохнула девушка. — Но, кажется, этим мы лишь разозлили его. Не понимаю, ярл Корир: Лорхан ведь обманщик — так почему его страж повёл себя так с нами? — Возможно, он посчитал, что раз Шор однажды смог честно перекричать Алдуина, то и ты должна была управиться. — Но я — не Шор, и никак с ним не связана. Что ответить Драконорождённой, Корир не знал: если верить имперским книгам, с Шором её силы действительно никак не связаны — но могут ли написавшие их учёные ошибаться? — Возможно, тебе стоило бы спросить об этом Седобородых, — предложил норд. — А скажи, как ты выучила драконий язык? Блёнвенн вздохнула. — Мой Дар помог мне. Вы знаете, что я умею поглощать драконьи души, Седобородые говорили мне, что с помощью этих драконьих душ я могу быстрее других учить Крики… Но до того, как каждый убитый дракон научит меня одному Слову Силы, и его сущность сольётся с моей, он… я не знаю, как объяснить вам это, вы ведь меня сумасшедшей сочтёте. — Ничего я не сочту. Рассказывай, как сможешь — а я буду задавать вопросы, если чего-то не пойму. — Хорошо. После смерти своего тела душа дракона не отправляется в Этериус или план Обливиона. Если рядом нет таких, как я, то их можно вернуть к жизни особым Криком — я видела, как Алдуин делает это. Но даже когда кто-то вроде меня поглотит душу дракона, он продолжает жить — в голове у Драконорождённого. Первого дракона я прикончила возле Вайтрана — вернее, помогла прикончить: магией сломала ему крыло и выжгла глаза, чтобы один из людей Балгруфа смог перерубить ему шею. Корир с притворным испугом посмотрел на Драконорождённую. — Да ты опасная женщина! — усмехнулся он. — Я не буду враждовать с тобой хотя бы ради того, чтобы ты мне ничего не выжгла. — Не напоминайте мне об этом, пожалуйста, — попросила она. — Смотреть, как кто-то заживо горит — это… это ужасно. Ярл Винтерхолда одарил девушку недоумённым взглядом. — Почему тогда ты часто пользуешься огненной магией? — Отчего-то именно заклинания огня даются мне проще всего, молнии — чуть хуже, а всё, что со льдом связано — вообще отвратительно. С Криками отчего-то точно так же. — Хорошо, и что случилось, когда ты поглотила душу того дракона? — Сначала в моей голове зазвучал несвязный шёпот на непонятном мне языке, затем — Слово Силы, которое я узнала в одной древней гробнице. Убитый дракон открыл мне не только его простой перевод, но и его истинный смысл. Поначалу я постигала истинный смысл Слов неосознанно, Крики получались слабыми, я не могла полностью контролировать их, а всё, что не касалось Слов Силы, было для меня чем-то несвязным, что постоянно мешало и отвлекало, как будто рядом со мной постоянно летали назойливые мухи. Поиск Стен со Словами были для меня настоящим спасением, ведь каждое изученное мной Слово приносило избавление от этого шёпота. Затем глава Седобородых объяснил мне, как именно мне следует слушать и размышлять над каждым Словом исходя из того, что я услышу. Шёпот постепенно становился более осмысленным, мёртвые драконы заговорили со мной, учили меня своему языку, иногда даже давали советы, как мне следует поступить. Норд слушал этот рассказ со смешанными чувствами. Ему было жаль эту девушку — как она ухитрилась с ума не сойти, выдерживая сначала несвязный шум у себя в голове, а затем — советы крылатых чудовищ! В то же время он немного завидовал Драконорождённой: она в короткие сроки выучила чужой для себя язык. — А сейчас кто-нибудь из них разговаривает с тобой? — Нет. Последний дракон, которого я убила, помог мне познать LaaS и замолчал. Скольких драконов убила эта хрупкая девушка? Каждый её Крик — это три Слова. Однажды Драконорождённой пришлось сразиться с напавшим на Винтерхолд драконом. В тот день она Кричала дважды — два раза по три, шесть Слов. Шесть мёртвых драконов, к которым затем присоединился седьмой. Вчера она Крикнула иное слово, и сегодня сказала ещё об одном. Восемь драконьих душ — это лишь те, о которых Корир догадывался. Не слишком ли много для одной человеческой, пусть избранной богами? А сколько их будет ещё? — И ты не боишься, что однажды станешь больше драконом, чем человеком? — Мне говорили, что этого не произойдёт. А можно теперь вас спросить? Ярл Винтерхолда кивнул. — Колетта Маренс хочет открыть в Винтерхолде лечебницу. Если Бирна согласится пустить её поработать у себя, вы не станете возражать? — И нашла же ты время говорить о делах, — по-доброму усмехнулся Корир. — Я собиралась спросить об этом ещё позавчера, — Драконорождённая забавно нахмурилась, — но прискакал этот Сэм Гевен, чтобы его даэдроты… — Думаю, мы и без даэдротов управимся, — усмехнулся норд. Волшебница притворно испугалась: — Да вы куда опаснее меня! — А с чем мы должны не управиться, чтобы даэдротов на помощь звать? — притворно недоумевал Корир. Смущенный вид, который приобрела девушка, заставил ярла Винтерхолда усмехнуться и перевести тему. — В общем, скажи своей целительнице, чтобы ко мне подошла. Обсудим с ней условия, на которых она сможет лечебницу открыть. В глазах бретонки вспыхнула радость, сменившаяся удивлением, словно она не верила собственным ушам. — Я разрешу ей, если эта целительница действительно хочет помогать моим людям, а не только проводить на нас свои опыты, — уточнил Корир. — Странно вообще, что она раньше ни ко мне, ни к Мейлуру не обращалась — хотя мне говорили, что ваш лесной эльф приводил её к раненым охотникам и рыбакам, когда сам управиться не мог. Блёнвенн грустно опустила голову. — Она боялась. Думала, что вы откажете, да ещё и с грязью смешаете, — призналась Довакин. Конечно, ярл Винтерхолда вряд ли бы радушно принимал столь необычных посетителей, как маги Коллегии — но никогда не отказался бы от возможности заставить каждого из них приносить городу хоть какую-то пользу. Лечебница, разумеется, необходима Винтерхолду. Если же эта Колетта Маренс и впрямь так хороша, что взялась обучать своему искусству других, то, возможно, слава о её лечебнице расползлась бы по всему Скайриму, а это дало бы приток денег городу. — Блёнвенн, я не дурак и уж тем более не чудовище, что бы вы там обо мне не думали. Долгое пешее путешествие изматывало обоих; всё чаще приходилось срывать ещё не засохший лиловый горноцвет и жевать его прямо сырым. Это приносило всё меньше облегчения, каждый новый лист придавал всё меньше сил. Драконорождённая изо всех сил изображала бодрость — но получалось у неё скверно. Девушка совсем выбилась из сил, однако попросить сделать привал ей мешало желание показать Кориру, что она — не хилая телом волшебница, что не зря весь Скайрим возложил на неё такие надежды. Она злилась на собственную слабость: это читалось в её глазах. — Отдохни немного, — посоветовал норд. — Не надо, я в порядке, — впервые за два дня в голосе Блёнвенн звучало раздражение. — Я тоже немного устал, так что нам обоим надо отдышаться. Бретонка сжала кулаки и едва слышно зарычала. — Давайте тогда разбивать лагерь, — предложила она. — Мы должны быть недалеко от Старого Хролдана — если я всё правильно помню, он начнётся сразу после дорожного святилища Дибеллы. — А если вы ошибаетесь? — Значит, мы встанем лагерем возле дорожного святилища Дибеллы. Драконорождённая села на один из крупных валунов, устало подпёрла голову руками. Корир, впрочем, сам держался из последних сил — долгое отсутствие регулярных физических упражнений изрядно ослабило его, лишило прежней выносливости. Норд обещал себе тренироваться с Каем Взмыленной Лукой — но постоянные отговорки находились то у Клинка Бури, то у самого ярла Винтерхолда. Собирался хоть иногда выезжать на охоту — но не мог подобрать себе компанию: Мейлур не любил это занятие, а Кай — не тот человек, с которым хотелось проводить свободное время. Холодный порыв ветра на время привёл в чувство, будто придал сил, откуда-то донёсся цокот копыт… Корир поднял голову, огляделся — и едва поверил своим глазам. По дороге со стороны Маркарта ехала повозка. — Эй! Ярл Винтерхолда выскочил на дорогу, размахивал руками, заставляя незнакомого крестьянина остановиться. Блёнвенн тоже подскочила со своего места, размахивая руками. — Подбросишь нас двоих до ближайшего поселения? Крестьянин измерял взглядом двоих незнакомцев, заставивших его остановиться. — Хер с вами, забирайтесь скорее, — решил он. Драконорождённая уж слишком фальшиво поблагодарила его, словно его согласие не стало для неё неожиданностью. Корир внимательнее пригляделся — и заметил в глазах крестьянина лёгкий зелёный отблеск… Заколдовала, не иначе! — До Старого Хролдана далеко? — спросила девушка. — Нет, — фыркнул крестьянин. — Сейчас мы святилище Дибеллы проезжать будем, затем — мост, и за этим мостом ваш Старый Хролдан и будет.