Незабываемая ночка

— Раз уж так вышло, может, вернешь кольцо? — попросил Корир. — Не думаю, что ты или я увидим его живым, продать ты его здесь никому не сможешь, а я отдам его человеку, у которого мы его купили и толком не расплатились. — А хотелось бы увидеть этого гада, — пробурчала ворожея, снимая с костлявого пальца обручальное кольцо, — чтобы на месте испепелить. Норд выдавил из себя приятную улыбку и, едва сдерживая позывы к рвоте, предпочел удалиться подальше от этого места. Почему-то именно сейчас желудок сжало голодным спазмом, но неожиданно сменившийся ветер принес запах гниющей плоти… — Уходим подальше, — Драконорожденная потащила его в сторону дороги. Свежий воздух заставил ярла ободриться и придти в чувство, а отвращение настойчиво сменилось чувством голода. — Поесть бы, — негромко произнёс Корир. Довакин позволила себе усмешку. — Тут Роща Кин недалеко, там и поедим. Кстати, мы возвращаемся в Винтерхолд или в Виндхельм заглянем? — Посмотрим. Вдруг Мейлур здесь нас ждёт? Жизнь в Роще Кин шла своим чередом, совсем, казалось, не тронутая внешними потрясениями. В таверне «Деревянное кружево» было ещё немноголюдно, и хозяйка, узнавшая обоих посетителей, обещала им, что обеда долго ждать не придётся. — Блёнвенн, как думаешь, куда Сэм подевался? — поинтересовался ярл Винтерхолда. — Даже не знаю, — вздохнула девушка. — Может, куда-нибудь в Картвастен попёрся, ещё кого-нибудь разыграть. Может, он действительно хотел вступить в Коллегию, и уже ждёт нас в Винтерхолде. А может, погиб по дороге. — Я бы хотел, чтобы он ждал нас в Винтерхолде, — Корир хищно усмехнулся и потёр кулаки. — С удовольствием бы заехал ему по морде. Блёнвенн почему-то засмеялась: — Его, наверное, сразу же, как только он черту города пересёк, побили как следует и принялись пытать, куда он нас дел. — А мне уже интересно, что он мне за посох подарить собирался… Впрочем, плевать на посох, я куда больше приобрёл. Драконорождённая вопросительно посмотрела на ярла. — Тебя, — с доброй улыбкой пояснил норд. — Когда мы вернёмся в Винтерхолд, я соберу всех своих подданных перед Длинным Домом и прилюдно объявлю тебя своим таном и своим другом. — Прилюдно? — недоумевала бретонка. — Да. Не понимаю, почему тебя это удивляет. — Ну, ярл Балгруф не стал собирать народ на городской площади и объявил меня своим таном в Драконьем Пределе, в присутствии лишь управителя и своего брата. А затем велел Лидии проводить меня на Высокий Хротгар, к Седобородым. Негодование сменилось недоумением, срывалось в презрительную усмешку: ярл Балгруф даже таном волшебницу не объявил, как положено, а затем просто сбагрил к старым отшельникам, на Глотку Мира! — Он едва знал меня, — тут же оправдывала ярла Вайтрана Блёнвенн. — Для меня вообще было удивительным, что он не выпроводил меня за дверь, когда я первый раз пришла в Драконий Предел. Там в тот день такое напряжение царило… Кориру показалось удивительным, зачем волшебница вообще отправилась к ярлу Вайтрана на поклон, если её там не знали. Что она вообще в Вайтране в тот день делала? — А что тебя туда привело? — За день до этого Алдуин сжёг Хелген. Я была там, до сих пор мурашки по коже, если вспоминаю… — голос бретонки задрожал, она обхватила голову руками, уставилась в одну точку, будто те кошмары заново представали перед ней. Следовало прервать эти воспоминания, а историю спасения из уничтоженного города выслушать потом, после пары кружек хорошего мёда. — Ты выбралась, — успокоил ярл, заставил девушку выпить немного эля. — И отомстила Алдуину. — Да, всё верно. Алдуину, который сжёг Хелген, я отомстила, — Драконорождённая едва взяла себя в руки. — Так вот, Хадвар, парень из Легиона, помог мне выбраться оттуда живой, привёл меня в Ривервуд, к своему дяде, местному кузнецу. Утром это всё рассказали деревенской старосте, та всех собрала обсудить, что делать. Решили просить помощи у ярла. В общем, меня к ярлу во дворец и взяли, да и мне всё равно туда надо было, Фаренгару показать кое-что. Потом было нападение на Западную сторожевую башню, убийство дракона, зов на Высокий Хротгар… Я в «Гарцующей кобыле» сидела, думала, куда мне отправиться сначала: любопытство манило меня на Высокий Хротгар, а разум говорил, что надо сначала в Винтерхолд поехать. Тут заходят люди от ярла, говорят, чтобы я срочно шла за ними во дворец. В Драконьем Пределе меня уже ждал Балгруф со своим окружением, наградной зачарованный топор из ярловой оружейной и Лидия, которая должна была убедиться, что первым делом я отправлюсь на Высокий Хротгар. Хозяйка таверны наконец принесла заказанный обед. — Скажи нам, — позвал её Корир, — здесь не появлялся темноволосый данмер в кожаном жилете и зелёных штанах? — Ваш управитель, что ли? — ответила женщина. — Он прибежал к нам дней пять или шесть назад весь перепуганный, говорил, что едва от ворожеи спасся, и спрашивал, не сможет ли его кто-нибудь до Виндхельма подбросить. Мой сын и наша Дравиния как раз собирались туда по делам и взяли его с собой. Ярл Винтерхолда переглянулся с Драконорождённой. Кажется, оба они оказались правы, и Мейлур сумел добраться до Виндхельма. Только вот Корира терзало нехорошее предчувствие: не попадёт ли его управитель в беду? Дорога в Виндхельм заняла не слишком много времени. Вулканическая равнина, поросшая елью, сменялась постепенно видом покрытых снегом полей. Вдалеке можно было разглядеть гладь моря Призраков и даже очертания Коллегии Винтерхолда. Древние стены Виндхельма же казались такими близкими, стоило только с пригорка спуститься. — Ты когда-нибудь была в Виндхельме? — Пару раз приходилось, — фыркнула девушка. Извозчики ещё не торопились расходиться по домам, а нескольких из них удалось застать болтавшими возле конюшен. — Эй, вы! — громко позвал их Корир. — Никто данмера до Винтерхолда подвозить брался? — Тебе зачем это? — грубо ответил один из мужчин. — Раз спрашиваю, значит, мне надо. — Да подходил несколько дней назад какой-то, — ответил другой. — Денег у него почти не было, он начал плести какую-то чушь про то, что он очень уважаемая личность, управителем служит, маги его знают… Короче, послали мы его к скамповой матери, и этот серожопый в город потащился. — На помойку свою, небось, вернулся, — сплюнул его товарищ. Из вежливости кивнув, ярл Винтерхолда позвал Блёнвенн за собой, в сторону городских ворот. С каждым шагом на лице Драконорожденной всё сильнее читалось недовольство, словно находиться в Виндхельме было для неё настоящей пыткой. И чего ей не нравится? Она — человек, гость города, и относится к ней должны вполне терпимо. А сам Виндхельм, несмотря на внешнюю мрачность и строгость, очень величественен, способен внушать какой-то странный трепет. — Не любишь этот город? Довакин промолчала, однако недовольство с её лица никуда не исчезло, как она ни пыталась выдавать его за спокойствие и хладнокровие. — Хорошо, можешь не говорить мне. Но постарайся личико попроще сделать, особенно когда мы во дворце появимся. Поиски своего управителя Корир решил начать сразу с дворца Исграмора — наверняка Мейлур и сам в первую очередь отправился туда, надеясь получить от Буревестника помощь. С каждым шагом, приближавшим к дворцу, Блёнвенн становилась всё мрачнее, всё чаще оглядывалась назад, её взгляд застывал на здании «Очага и свечи». Её чувства ярл Винтерхолда понимал: он и сам не любил виндхельмский дворец, находил его чрезмерно мрачным и холодным; синие знамёна с оскалившейся медвежьей мордой лишь усиливали это впечатление. Сам он не питал к Ульфрику Буревестнику даже уважения, поддержал его лишь ради денег… Отвращение, которое порой испытывал к себе Корир, снова всплыло из глубин разума, едва удалось подавить это чувство. Сейчас нужно притвориться преданным сторонником и покорным вассалом. Из примыкавшей к залу комнаты вышли хозяин дворца и его верный хускарл; оба заметили посетителей и направились в их сторону. Волшебница нервно теребила навершие кинжала и едва смогла надеть маску безразличного спокойствия. — Ярл Корир! — ядовитым тоном позвал Ульфрик Буревестник. — Мы уже гадать начали, когда ты за своим серокожим объявишься! Самого Мейлура Селота в компании Буревестника не было видно — неужели Ульфрик из вредности его в подземелья запер за какую-нибудь провинность? — Ульфрик, смотри: наш бесстрашный непобедимый герой здесь! — издевательски заявил Галмар. — Что, Корир, остроухого тебе стало мало, и ты нового питомца себе завести решил? Бретонка пока что молчала, однако едва сдерживала свой гнев. Ульфрик очень фальшиво изобразил недовольство своим хускарлом: похоже, ему на самом деле доставляло удовольствие наблюдать, как его ручной медведь насмехается над его союзником. — Прости его, ярл Корир, — не менее фальшиво извинился Буревестник, — наша встреча с Драконорождённой на Высоком Хротгаре закончилась… не лучшим образом, и Галмара это очень задело. Блёнвенн одарила ярла Истмарка полным ненависти взглядом, явно собиралась ему что-то сказать, но правила хорошего тона, привитые с детства, удерживали её. — Когда-нибудь, ярл Ульфрик, нам следует обсудить это, — Корир предпочел перевести тему, — но сегодня я бы хотел просто забрать своего управителя. Буревестник позвал одного из своих стражников и велел привести в тронный зал Мейлура Селота. — Мой тебе совет, ярл Корир: научи своего серокожего вести себя хорошо, — презрительно заявил Буревестник. — Не то тебе точно придётся нового остроухого питомца подыскивать. Опасения ярла Винтерхолда подтверждались: Мейлур натворил что-то, не устроившее Ульфрика, и тот приказал бросить ненавистного ему винтерхолдского управителя за решётку. — Я прошу прощения за поведение своего друга, — нехотя извинился Корир, особенно подчёркивая последнее слово. Ульфрик презрительно фыркнул: — Неправильный ты какой-то норд, раз тёмного эльфа своим другом называешь. Что дальше, Корир? С желтомордыми обниматься начнёшь? Это грубое оскорбление совсем не задело ярла Винтерхолда, лишь вызвало к Буревестнику ещё больше неприязни. «Неправильный норд»… А имеет ли право так говорить ярл, насмехающийся над своими гостями? Или человек, который сражается против Империи, но поклоняется имперскому же богу? Или тот, чья глупость привела в Скайрим орды талморских юстициаров? — Поверьте оба: ярл Корир — истинный норд, — неожиданно заступилась за него Довакин. — Или по-вашему, ярл Ульфрик, истинные норды убегают после своих «побед», словно преступники? Или сдаются без боя, едва запахнет жареным? Несомненно, Кориру было приятно, что волшебница вступилась за своего ярла, назвала его истинным нордом и, кажется, осадила Буревестника — но всё это ведь может рассорить Винтерхолд с сильным союзником, чьи деньги жизненно необходимы их городу! — Блёнвенн, довольно! Оклик заставил Драконорождённую замолчать, однако она продолжала испепелять Буревестника и его верного хускарла взглядом. — Ты очень плохо воспитываешь своих питомцев, Корир, — выразительно проговорил Ульфрик. — А ты, Довакин, знаешь, что в день, когда ты пересекла границу Винтерхолда, твоя жизнь и твоё благополучие оказались в моих руках? И догадываешься, что я легко могу отнять и то, и другое? — Коллегия Винтерхолда и её члены не зависят ни от одного ярла, — парировала бретонка. — Раз вы, маги, такие независимые, то что же ты тогда сейчас рядом с ним делаешь, а не сидишь в своей Коллегии? Может, не такие вы независимые, как думаете? Объясни ей, Корир, почему теперь её благополучие зависит от меня, и что может случиться, если я захочу отобрать его. Либо же объясним мы с Галмаром. Бретонка продолжала смотреть на ярла Истмарка полным ненависти взглядом; её рука настолько крепко сжимала рукоять кинжала, что костяшки её пальцев побелели. От гнева её отвлёк лишь вошедший стражник, объявивший, что привели Мейлура. Данмер выглядел изрядно потрепанным: держался за бок, на лице красовались кровоподтеки, ссадины и царапины, а правый глаз и вовсе опух настолько, что едва открывался — неужели действительно натворил что-то, не понравившееся Буревестнику, и его люди избили несчастного данмера? Или же он просто ввязался в драку с кем-то из местных? — Не смеем больше тебя беспокоить, ярл Ульфрик, — фальшиво улыбнулся правитель Винтерхолда, учтиво склонил голову и жестом позвал своих товарищей за собой. Ни Блёнвенн, ни Мейлур не произнесли на прощание ни единого слова, лишь молча последовали за своим ярлом прочь из дворца. — И что ты натворил, Мейлур? — грустно вздохнув, поинтересовался Корир, пока Драконорождённая лечила его управителя. — За свою соплеменницу заступился, — пробурчал данмер. — Двум ф’лахам, приставшим к ней, это не понравилось, они набросились на меня, я дал им сдачи, одному даже бородёнку на жирной морде подпалил… Правда, он братом Галмара оказался — из-за этого меня не только в тюрьму и бросили, но ещё и поколотили. — А этих уродов хотя бы в тюрьму бросили? — спросила Блёнвенн. — Конечно, нет — они наплели, что это я напал на них, а они защищались. Извозчики не собирались отправляться на ночь глядя куда-то дальше Рощи Кин, и пришлось останавливаться на ночлег в «Очаге и свече». Денег хватало на такую роскошь, как три отдельных комнаты и неплохой ужин — но засиживаться в трактире, где по вечерам собирались местные расисты, не хотелось ни Кориру, ни Драконорождённой, ни тем более Мейлуру. Сразу же после ужина, однако, данмер зачем-то задержался в комнате своего ярла. — Корир, это ведь она? — подчёркивая последнее слово, спросил он. — Да. Драконорождённая, новый архимаг Коллегии Винтерхолда, — ответил ярл. — И наш новый тан. Мейлур довольно улыбнулся — однако что-либо сказать ему помешала вошедшая в комнату Блёнвенн. — Я не помешаю? — робко спросила она. — Нет-нет, — добро произнёс данмер. — Я как раз хотел с нашим ярлом поговорить в очередной раз на одну и ту же тему. Что именно имел в виду его управитель, Корир уже понял: наверняка снова заведёт речь о том, что не следует поддерживать Буревестника. Да, власть в Коллегии сменилась, а её архимаг вскоре будет объявлена таном Винтерхолда — но всё это не повод разрывать отношения с Ульфриком и объявлять о нейтралитете. — Не понимаю, о чём ты, Мейлур, — соврал ярл Винтерхолда. — Всё ты понимаешь, мой ярл, — возразил тёмный эльф. — Скажите, мутсэра: как вы относитесь к Ульфрику Буревестнику? Я должен знать, стоит ли мне продолжать этот разговор, чтобы не показаться… обидчивым эгоистом. — Я — за Империю, если речь об этом, — ответила бретонка. — И я не понимаю, Корир, как ты терпишь Ульфрика? Он ведь тебя ни во что не ставит, даже не хочет сделать вид, что ценит твою поддержку. — Она всё правильно говорит, — поддержал Мейлур. Норд сел на кровать, устало подпёр голову руками и недовольно вздохнул. Легко этим двоим говорить! А как они думают обеспечивать город провизией и дровами, платить стражникам, чинить их доспехи с оружием, закупать сырьё для приготовления лекарств? В конце концов, у Ульфрика хватит дурости привести к Винтерхолду своих людей, которые силой вернут город на свою сторону и посадят на трон более послушного человека. — Вам двоим жить надоело? — спросил Корир. — Мейлур, я уже говорил тебе, а теперь, Блёнвенн, слушай и ты: вражду с Ульфриком мы не потянем. — С нами ведь теперь маги будут, верно? — данмер вопросительно посмотрел на Драконорождённую. Ярл Винтерхолда усмехнулся: маги — превосходные бойцы! Даже свою Коллегию без посторонней помощи отстоять не в состоянии! Первыми ведь погибнут, если Братья Бури придут в Винтерхолд с оружием! А что они сделают с женщинами (особенно с эльфийками), если хоть одна из них выживет, Корир и думать не хотел. — И кто из магов в бой пойдёт? Старики? Девчонки? Блёнвенн, или, может, ваш талморец поблагодарит тебя за то, что жизнь ему сохранила, и подкрепление у Эленвен попросит? Вот потеха будет: талморские солдаты сражаются за нордов Винтерхолда! В конце концов, мы очень зависим от денег Ульфрика, и без них просто-напросто умрём от голода или замёрзнем. — Но вместе мы сможем зарабатывать достаточно, чтобы обеспечивать самих себя, — возразила Драконорождённая. — В Винтерхолде целый двемерский город стоит, на двемерите оттуда мы не одно десятилетие протянем, да и можно попробовать исследовать Чёрный Предел, не зря же его двемеры в своё время обживали… — Это всё займёт даже не один месяц. Так что нам всем придётся сделать вид, что стремления Ульфрика нас устраивают, и что мы готовы закрыть глаза на все его недостатки. А там, может, этот раскол завершится и мирным путём. Довакин умоляюще посмотрела сначала на Мейлура, затем — на Корира. — Так давай попытаемся ускорить это, — девушка присела рядом, положила руку ярлу на плечо, — попросим Балгруфа помочь нам, я как-нибудь Седобородых подключу. Ломать надежды Блёнвенн норду не хотелось — тем более что волшебница говорила, в общем-то, здравые вещи. Корир положил свою руку сверху и добро посмотрел на бретонку. — Посмотрим, что можно будет сделать. Но сначала давай приведём в порядок мой город и твою Коллегию, чтобы нас воспринимали хоть сколько-то серьёзно. А теперь давай-те-ка ляжем спать, нам завтра рано вставать и отправляться в дорогу. Путь до Винтерхолда занял два дня. Извозчик подгонял лошадей, надеясь угодить своим пассажирам и заработать немного денег сверху в благодарность. С каждым часом становилось всё холоднее, всё реже в снегу попадались проплешины, а ветер с моря Призраков казался ледяным. К вечеру сгущались тучи, казалось, что вот-вот пойдёт снег, однако Драконорождённая силой Голоса устранила непогоду, дав возможность насладиться закатом. Корир смотрел в морские дали, любовался родным фьордом и не смог сдержать улыбки: наконец-то он дома. Уже можно было разглядеть очертания города, громада Коллегии и вовсе казалось такой близкой. Вот мимо пронеслась статуя Азуры — и Мейлур, сложив руки в замок и склонив голову, прошептал ей благодарственную молитву. — Приехали, господа, — отчитался извозчик, замедляя ход. Повозка въехала в черту города, стражники первое время в молчании разглядывали прибывших, а затем радостным криком приветствовали своего господина. На скамейке «Замёрзшего очага» виднелась знакомая фигура в чёрном балахоне, державшая в руках посох… Сэм? Колдун, завидев прибывших, поднялся, с довольной улыбкой направился к людям, над которыми неделю назад столь паршиво пошутил. Ярл сжал кулаки, хотел всё же велеть своим людям схватить негодяя… только вот стоило ли? — Я уж думал, где вы затерялись, а потом забыл, что до Маркарта путь неблизкий и опасный! — с улыбкой произнёс бретон. — Ярл Корир, я так и не поздравил вас с победой и не вручил вам заслуженную награду! Сэм выпрямился, словно на параде, протянул свой необычный посох Кориру. — Ну же, берите, не то обижусь! Ярл Винтерхолда принял необычный подарок, затем подозрительно огляделся по сторонам: странно, что его до сих пор не вышли встречать ни жена, ни сын, да и стражники будто бы не обращают внимание на то, что какой-то пьяница дарит какой-то посох их господину… От увиденного норд чуть не ахнул: время вокруг будто бы застыло. — Скамп тебя дери, Сэм, кто ты такой? — поинтересовалась Драконорождённая. — А вы не догадались, госпожа архимаг? На мгновение глаза Сэма обрели золотистый оттенок, а румянец приобрёл очертания… боевого раскраса дреморы? — Сангвин? Течение времени возобновилось. — Моё почтение, — зачем-то произнёс «Сэм» и учтиво склонился. — Теперь прошу меня простить, мне пора. Колдун (или Даэдрический Принц?), как ни в чём не бывало, направился по дороге прочь из города, совсем не страшась приближавшейся ночи, а затем словно растворился в тумане. — Архимаг! Из дверей «Замёрзшего очага выскочило трое магов — старик-норд и пара альтмеров, мужчина и женщина. — Папа! Дядя Мейлур! Ашур обогнул магов и прыгнул в крепкие отцовские объятия. — Папа, я знал, я знал, что ты вернёшься! И знал, что дядю Мейлура ты тоже спасёшь! Корир рассмеялся, поцеловал сына в лоб и крепко прижал к себе. — Венн, ты… — старик-норд, разглядев Драконорождённую, всплеснул руками, альтмерка испуганно зажала рукой губы и ахнула, а её сородич нахмурился. — Надеюсь, ярл Корир, девушка серьёзно не пострадала? — строго спросила эльфийка. — Фаральда, не стоит переживать, я в порядке, — ответила Блёнвенн. — Идёмте, госпожа архимаг, — попросил альтмер. — Госпожа Маренс осмотрит вас и убедится в этом. Маги окружили Драконорождённую, старик набросил ей на плечи свой шерстяной плащ, альтмерка покровительственно положила руку ей на плечо, и все трое повели её по главной улице к мосту Коллегии. — Блёнвенн! Бретонка обернулась на зов. — Я пришлю за тобой завтра. За всеми вами. Маги о чём-то расспрашивали её, девушка неразборчиво им ответила. — Пап, пойдём домой, — потребовал Ашур. — Мама заждалась, скоро похоронит вас с дядей Мейлуром! Несмотря на слова мальчика, Длинный Дом встретил своего хозяина обычным спокойствием. Тейна с грустным лицом сидела на троне своего мужа, рядом с ней с видом коршуна стоял Кай Взмыленная Лука. — Он мёртв, миледи, — уверял Клинок Бури. Корир с Мейлуром ехидно переглянулись. — Я что-то себя покойником не чувствую, — парировал ярл Винтерхолда. — Да и на призрака, вроде, не похож. Услышав это, обитатели Длинного Дома повернули головы. Кай пребывал в ступоре, а Тейна, поднявшись с трона, неторопливо подходила к мужу, с недоумением разглядывала, а затем с опаской обняла. — Я даже думать боюсь, куда вы втроём вляпались, — вздохнула она. — На уши весь город подняли, даже маги из своей Коллегии выползли, я уже хотела Ульфрику со Скальдом писать, вдруг ты у них погостить собрался! А ты… я даже не знаю, где вас троих носило! — Ну, я женился на ворожее, сбежал от неё и затем попал в Виндхельме в тюрьму, — злобно покосившись на Кая, ответил Мейлур. — А мы с Блёнвенн пересекли весь Скайрим, сражались сначала с Изгоями, а затем — с драконом, поохотились на саблезуба, пару раз заночевали в поле и, наконец, вытащили Мейлура из тюрьмы. Нордка ещё крепче обняла мужа. — Идиот, — пробурчала она. — Сумасшедший идиот, никогда так больше не делай, слышишь меня? Корир улыбнулся, поставил сына на пол и, легонько толкнув, приказал идти спать. Мальчик заупрямился. — Ашур, делай, что отец велит, — устало повторила Тейна. Ребёнок, недовольно сгорбившись, поднялся в свою комнату. — Мейлур, ты знаешь, что завтра будет за день, — напомнил Корир. Данмер с улыбкой кивнул и затем также отправился в свою комнату. А его ярл, совсем не обращая внимания на Клинка Бури, подхватил жену на плечо и побрел в свою спальню. — Корир, ты с ума сошел? — недовольно пробурчала Тейна, угощая мужа ударами по спине. — Отпусти меня! Правитель Винтерхолда уложил жену на кровать, бросил на пол подаренный посох и захлопнул дверь в покои. Что-либо ответить на это Тейне не дал крепкий поцелуй.