В его темных глазах отражаются яркие звезды. Самые лучшие звезды. В самых безумных глазах
«Где ты сейчас, Калум?»
Этот вопрос упрямо поселился в моих мыслях, напоминая об одном человеке каждый, именно каждый день. А дни, как известно, складываются в месяцы, а месяцы в свою очередь образуют годы. И вот уже почти год я не могу понять почему он исчез. Сначала заголовки городских газет гласили о том, что парень пропал без вести, но уже через месяц после исчезновения Калума стали ходить слухи о том, что его видели и он в порядке. Только где? Я сижу на переднем сидении авто у руля, закинув ноги на соседнее кресло, и проставляю черным маркером крестики на карте штатов, где уже сумела побывать. Хочу найти Калума. И если не плюнуть ему в лицо, то хотя бы спросить — за что? Дождь мелкими каплями заполняет лобовое стекло, образуя плотную, прозрачную завесу для меня от всего мира. Звук дождя успокаивает, в то время как мое сознание отказывается воспринимать спокойствие даже в благотворных целях. То и дело перед глазами всплывает лицо Кэла: его глаза, нагловатая ухмылка и вообще вся его манера поведения. Этот парень из тех, чье лицо целиком и полностью выражает испытываемые чувства. Помню, как в шутку говорила, что знаю его «от и до» и могу с легкостью понимать его без слов. Калум смеялся, как и всегда, подтрунивая меня, но смотрел таким теплым, ласковым взглядом… Он глумился надо мной, верно? Я думала, что знаю его, как саму себя, однако не смогла предчувствовать самого, казалось бы, очевидного. Вновь переключаю все свое внимание на карту, что лежит у меня на коленях. Совсем недавно у меня был план — идти по слухам. Я просто пыталась связать цепочку из сплетен, надеясь, что уже через неделю-две вернусь домой, прояснив все, что меня беспокоит. Такие наивные мысли посещали меня месяц назад. А сейчас гораздо чаще я думаю о том, на кой-черт мне сдалось все это дерьмо и этот Калум. Но нельзя ведь просто смириться и отпустить, разве не так? Да, глупо бежать вдогонку, как беспородная ищейка, но еще хуже «забить». Видимо, я одна из тех людей, которые не смогут себе простить поражение, отступление, фиаско. А точнее, я не могу бросить в ответ. Чувствовать себя кем-то вроде предателя, который, словно бы и рад избавиться от некогда близкого человека. Мне действительно будет проще, когда мы с Кэлом поговорим. Тогда я перестану чувствовать себя виноватой, перестану терзать себя всякого рода сомнениями. Я буду знать, что сделала все возможное и все прочее зависит не от меня. Я смогу дать своей жизни зеленый свет. Закрываю глаза, стараясь усилить эффект оживших воспоминаний. За все это время Калум стал для меня привычкой. А привычка — вторая натура — так, кажется, говорят? Я без труда могу представить его в своих мыслях так четко, что это становится похожим на галлюцинацию. Я отлично помню день, что был прожит уже очень давно, но ощущения такие, словно это было вчера. Мы с Кэлом сидели на автобусной остановке, которая не пользуется популярностью настолько, что когда кто-то там видит проезжающий мимо автобус, загадывает желание, как во время падения звезды. А вообще, это тихое место, где действительно можно побыть наедине с кем-то или со своими мыслями. Я сидела, по привычке прижав колени к груди, а Калум лишь удивлялся, как мне удается держать равновесие на узкой скамейке. Тогда же мы решили поговорить о том, что думаем друг о друге. А точнее, это был разговор «На что, по твоему, я не способен». Я часто возвращаюсь в мыслях к этому разговору. Калум утверждал, что с моей боязнью неизвестности, а также неизвестных мест, чужих городов и прочего, я никогда не отважусь путешествовать в одиночку, ведь я даже боялась выходить из дома после девяти вечера. Также Кэл говорил, что я ни за что не сяду когда-либо за руль, а еще мне не хватит смелости сделать что-то безумное, желанное, наперекор всему и всем. Я в свою очередь сказала, что Калум никогда не сможет покинуть свой дом и свою семью, ведь он так сильно привязан к родителям и сестре…Я ошиблась. И он тоже.
Интересно, Калум хотя бы раз за весь этот год вспомнил наш разговор? Пожалел ли о сделанном? Думал ли обо мне или напрочь решил забыть? Вероятно, он даже не догадывается, что я, наперекор всему и всем, путешествую за рулем собственной тачки по стране. А мое безумие — это он. Хорошо быть преданным одной единственной цели. Тогда все препятствия кажутся всего-лишь «лежачими полицейскими» на твоем пути. Зато это «странное путешествие» подает отличные уроки. Теперь я точно знаю, что гораздо безопаснее ночевать в машине на трассе у леса, чем соваться в мотель, где «принцы» такие «горячие», что дадут «прикурить» без всяких зажигалок. Также я знаю, что «блюдо дня» в заправочных кафе — на самом деле блюдо вчерашнего дня, а цены, оглашенные официантом, не всегда совпадают с меню. Плюс ко всему, подбирать на обочинах «голосующих» — значит решить в ближайшее время «склеить ласты», потому что когда какой-нибудь мастер автостопа начнет тебя «клеить», будет уже поздно решать что-либо. Ну и, в обобщении, неплохо бы иметь под рукой биту и представителя холодного оружия — тогда, при верном обращении, твоя безопасность возрастает в разы. Но сейчас не об этом... Каждый раз, когда смотрю на потрепанную карту, я прослеживаю глазами ту самую «цепь остановок», вычерченную маркером мною же. Все никак не могу понять, почему маршрут именно такой — ломаный, петлистый — хотя я уже не уверена, что все это время шла по верному следу. Я упустила слишком много времени, прежде чем начала поиски. Сомневалась ли? Ни минуты. Я готова была на все, но какой смысл биться о темные стены, бросаться в неизвестность? Поэтому слишком много времени ушло на подготовку и пустые надежды. Есть только песочные часы, которые, по видимому, некому перевернуть. И моя цель похожа на безумный план заключенного психиатрической клиники. План, вычерченный огрызком карандаша на белой, как мел, стене.Найти того, кто, видимо, не хочет, чтобы его нашли