Существует три грандиозных закона счастья в жизни — 1) надо что-то делать, 2) надо кого-то любить, 3) надо на что-то надеяться. Д. Эддисон
Ночной город принял нас в свои объятия, освещая путь цепью искрящихся фонарей. Даже сейчас, когда на часах давно за полночь, Юнион сквер очень людный, но нет той обычной суеты и нет особого шума, словно бы темнота приглушает посторонние звуки. Вокруг царит умиротворенная атмосфера. По крайней мере здесь. Так странно идти рядом с ним и молчать просто потому, чтобы быть ближе, чем есть на самом деле. Разговоры сейчас ни к чему. А прогулка по ночному Нью-Йорку заставляет меня задыхаться где-то глубоко в душе от счастья и восторга. Скорее всего, мои ощущения словами не передать в полной мере, поэтому стоит отметить лишь то, что я хочу, чтобы эта ночь не кончалась. Хотя впереди у нас еще целый день… У нас. Это так странно и я готова поспорить, что если произнесу это вслух, то слова «нас» и «мы» будут резать слух сильнее, чем что-либо. Потому что «мы» — это как пробная подписка на новый журнал. Город поражает меня своей красотой. Хотя я много где была и, честно говоря, многие крупные города Америки схожи между собой и, в общем-то, меня уже ни что не должно удивлять, но… Люк идет по правую руку от меня достаточно медленно, чтобы я не спеша шла рядом. Деловито сомкнув за спиной руки в замок, он не слишком охотно смотрит по сторонам, но я знаю, что Люк очарован всем, что происходит вокруг. Я замечаю, как парень поднял голову вверх, всматриваясь в темное небо, которое кажется таким далеким из-за немыслимо высоких домов. Где-то высоко над нами проводят свои ночные экскурсии по городу пилоты вертолетов. — Будь мы сейчас где-нибудь на шоссе, вдали от города, увидели бы звезды, — задумчиво произносит Люк, а я подхожу еще ближе к нему, чтобы хорошо его слышать, ведь звуки ночной жизни Нью-Йорка перебивают голоса. Чисто инстинктивно поднимаю взгляд к небу. — И что в них? Пока мы были в дороге… — Тогда повода не было. — Он усмехается, перебивая меня. — А вообще, ты, видимо, просто не пыталась даже наблюдать, верно? Не совсем понимая, что пытается донести до меня Люк, я смотрю на него, немного нахмурив брови. — Я похожа на девушку, которая пересмотрела все мелодрамы в мире и страдает от недостатка романтики в собственной жизни? Люк улыбается, а после поворачивается ко мне, опустив руки мне на плечи. — Ты похожа на девушку, которая будет изображать рвотные позывы от всякой романтической фигни до тех пор, пока ее саму не начнут носить на руках и осыпать цветами. — Эта его улыбка напоминает мне одну из уловок хорошего продавца в супермаркете. То есть, он словно бы пытается убедить меня в том, что я не понимаю собственного отношения к чему-либо. — Носить и осыпать? Что в этом приятного, черт возьми? Кому нужны все эти… — А что насчет скромных букетов на свиданиях и безобидных прогулок, держась за руки? — Ты хоть раз видел, как это выглядит со стороны? Мне двадцать два, а не пятнадцать, ладно? — я смеюсь, потому что Люк говорит какие-то странные вещи, пока я всего лишь всматриваюсь в его красивые, влюбленные глаза, наполненные необычайной теплотой. С Калумом все было немного реальней. — Вот видишь, тебе всего двадцать два, а ты уже считаешь, что абсолютно нормальные, взрослые вещи — для малолеток. — Люк, кажется, собрался добить меня. Скованно улыбаюсь, потому что не могу сдержать эмоции глубоко внутри. — А тебе девятнадцать и ты запал на, без пяти минут, учителя английского языка, — сквозь смех произношу эти слова, наслаждаясь реакцией парня, который находится в некотором ступоре. — Ты не говорила, что учишься на учителя… — Ты просто не интересовался. Ты спрашивал, кем я работаю и я отвечала, где подрабатывала, пока не окончила университет. — То есть, даже литература не уберегла тебя от ошибок? — подтрунивает Люк, а я стараюсь вложить в свой ответный взгляд как можно больше злости. — Поздравляю, ты только что лишил сам себя поцелуя, потому что именно это я несколько секунд назад намеревалась сделать, — проговариваю четким и твердым голосом, победно аплодируя себе мысленно. Я молодец. Теперь он стоит и ругает себя за слишком длинный язык.***
Вид из окна моего номера в отеле завораживает. За такую цену в Нью-Йорке я ожидала окно во двор с ржавой железной лестницей и парочкой мусорных баков поблизости, где с утреца копошатся грязные птицы. Все же от одной первой буквы в названии (категории) заведения зависит многое. Допиваю кофе с изделием свежей выпечки (название сего творения мне не сказали), после чего достаю из дорожной сумки лучшие вещи из тех, что я взяла с собой, для примерки. На то, чтобы собраться, у меня есть еще чуть меньше часа времени, а этого как раз достаточно. Люк должен ждать меня в холле, если не опоздает сам.Я поддаюсь попутному ветру и надеюсь не угодить в клетку-ловушку
Ощущение растерянности и острое желание сбежать накрывают меня с головой. Если размышлять здраво, то я должна быть уже на пути домой, а не прохлаждаться с юным фотографом из Луизианы. Нервно сглатываю ком волнения в горле, заходя в лифт. А я так и не поняла, чего мы добиваемся. Эта бессмысленная ночная прогулка и планы на сегодняшний день… Иногда нужно резко отсечь, чтобы дольше не мучиться, но сказать куда проще, чем сделать. Выхожу в просторный и, я бы даже сказала, фешенебельный холл. Еще полдень, но здесь уже полным-полно туристов, желающих заселиться, бегающих из одной части помещения в другую, а у ресепшена собралась очередь. — Привет… — раздается прямо позади меня негромкий голос Люка, что заставляет меня подскочить на месте. — Это тебе повезло, что у меня удар не поставлен! Ну какой нормальный человек подходит со спины? — вместо ответного приветствия немного возмущаюсь, на что в ответ получаю только насмешливую улыбку. — Хэй, не кипятись. Идем по плану? — задает вопрос Люк, пока я обвожу его оценивающим взглядом. На парне надета просторная фланелевая рубашка с подвернутыми рукавами, цвет которой мне очень нравится. Замечаю, что он постоянно носит похожие вещи. Также я не понимаю, каким образом все это сумело уместиться в его емком рюкзаке. — А ты даже причесался, — задумчиво произношу, игнорируя вопрос Люка, ведь и так ясно, что все по плану. А план, собственно, заключается в том, чтобы сделать большой забег по городу с пользой. Посетим интересные, живописные места; Люк фотографирует, а я строю из себя модель — все просто.***
Статуя Свободы, Бруклинский мост, Бродвей, Пятая авеню, Уолл стрит, Центральный парк, Таймс-сквер, еще кое-что — и денег нет. Хотя, это того стоило. 365 ступеней для подъема на «Корону Свободы Америки» я преодолела, вцепившись обеими руками в Люка. Конечно, надеялась отпустить его будучи на финишной высоте, но кто мог предугадать, что акрофобия даст о себе знать и я даже близко не подойду ни к одному из 25 окон. Спустившись, я готова была целовать землю, а Люк купил мне воздушный шарик и хот-дог, чтоб не ревела… М-да. А еще за последующие несколько часов мне пришлось выслушать не меньше десятка шуток про боязнь высоты. А Люку стерпеть не менее десятка ударов «куда повезет». Кстати, с Бруклинским мостом мы решили не рисковать, так что понаблюдали издали, чем фотограф из Луизианы был не слишком доволен. Но несмотря на все это, нам (то есть и мне тоже) было весело. Причем, мне удалось затащить «взрослого и серьезного мужика» Хеммингса в зоопарк. Он скептически отнесся к этой идее и мне пришлось заставить его пойти туда со мной, после чего я пожалела об этом, ведь парень полчаса торчал в зоне пингвинов и морских животных, а потом вместе с кучей детей понесся смотреть преставление морских котиков. А мне понравилась Альпака и я спустила на нее около пятидесяти центов. Кстати о Люке: ему повезло и он попал на кормление тех самых пингвинов. Стоит ли уточнять, что я сполна отомстила ему за шутки над моей боязнью высоты? Сейчас мы идем по улице, которая просто довольно хороша. Люк не выпускает из рук свой фотоаппарат, на котором за этот день, кажется, появилась пара тысяч новых фото. Я не уверена, но во всяком случае, парень не расставался с этой штукой и постоянно что-то снимал. Постоянно. — Смотри, это ты так криво сфотографировала, да? — парень поворачивает фотоаппарат ко мне, чтобы я смогла увидеть это кривое фото. — Да, я, конечно же. А это моя сестра-близнец в левом углу, смазанная, видишь? — посмеиваюсь над Люком, а он закатывает глаза. — Ладно, значит, это был случайный кадр… — То есть я «спецом» фигню снимаю, а у тебя всякая хрень — случайная?! — возмущаюсь, стараясь подавить смех и выглядеть серьезно, что выходит очень неумело. — Ну я же красавчик в этом деле, Си. — Еще раз назовешь меня так и я вылью на тебя этот противный сок, — приподнимаю пластиковый стакан с жидкостью, названной «апельсиновым-свежевыжатым» в знак угрозы.***
Близился вечер, и тогда мы наткнулись на ночной бар, который как раз празднует очередную годовщину. Цены снижены на 50% и совсем не трудно догадаться, куда я потащила девятнадцатилетнего паренька. Забавно, что никто не спросил подтверждение возраста у него, а попросили у меня. Это все из-за бороды, верно? «Космополитен» и «текила-санрайз» только разыграли мое внутреннее желание хорошенько повеселиться, но при взгляде на Люка, который собрался, как я поняла, строить из себя сдержанного и порядочного, мне хочется непременно закатить глаза. Он растягивает свой единственный бокал виски уже на протяжении получаса. А я несу всякий бред про свою семью, школу и даже не забыла о собаке, которая была со мной все мое детство, а потом родители сказали мне, что она сбежала. Только спустя несколько лет до меня дошло, что она не сбежала, а умерла. Туповатым ребенком я была однако. — Нам еще до отеля добираться, ты помнишь это? — мягко обращается ко мне Люк, когда я собираюсь заказать третий коктейль. Объемом они почти крохотные, так что… — Скинемся на такси? — с усмешкой предлагаю такой вариант, но парень мотает головой из стороны в сторону. — Отсюда вызов такси до отеля не оплатят даже «особые услуги», помимо денег. — Он облизывает губы, а мое внимание моментально фокусируется на его языке. Глупо хихикаю, прокрутив в голове что-то весьма пошлое, а Люк снисходительно вздыхает. — Зря ты намешала, — говорит он, намекая на то, что я нахально и непростительно «играю с градусом». — Я не пьяна, у меня настроение хорошее, окей? Люк в ответ очаровательно улыбается, а потом закусывает колечко на нижней губе. Не отвечая головой за свои действия, я тянусь вперед к его губам, и уже через мгновение по телу пробегает волна теплоты, а на языке чувствуется горечь выпитого Люком виски. Голова кружится сильнее обычного: всему виной алкоголь.***
В конечном итоге Люк уговорил меня на «продолжение банкета» в баре отеля. По крайней мере, до номера добраться — это куда ближе, чем ползти с одного района города в другой, причем, дальний. За тихой беседой о всяком разном, мы, а точнее я, выпила еще немного текилы. А самое забавное в том, что Люк практически не пил, но и не пытался напоить меня. Я сама себе дала зеленый свет и, вероятно, люди, сидевшие в баре с нами, думали, что-либо у нас с Люком все плохо, либо он мой «сынишка». — Мы можем взять виски и подняться в номер, чтобы повторить тот вечер, только уже с просмотром наших фото, — предлагаю я, а Люк хмурится, заглядывая мне в глаза с намеком на то, что мне пора перейти на воду. — Я не хочу, чтобы ты утром забыла весь сегодняшний день. — О-о-о, ты даже не представляешь, как я хочу забыть Статую! Люк натянуто и как-то нехотя усмехается. Я чувствую напряжение, возникшее между нами пару мгновений назад, но рассеянные мысли мешают адекватно воспринимать действительность. — Я зайду к тебе утром попрощаться, ладно? — говорит Люк, а по моим оголенным, как провода, чувствам проходит электрический заряд. Бездумно хлопаю ресницами, смотря на парня, категорически не воспринимая слово «попрощаться». Но мне хватает здравого рассудка, чтобы справиться с ненужными эмоциями и сжать их в кулак. — Ха, окей. Проводишь хотя бы до номера? Без виски… — Конечно. Зеркальные стены лифта привлекли мое опьяненное внимание. Я смотрю на наше отражение и мне нравится, что Люк на пол головы выше меня; нравится мое платье и его прическа — слегка небрежная, но приемлемая. Парень с усмешкой наблюдает за тем, как я смотрюсь в зеркало и немного наклоняется к моему уху, чтобы сказать: — Ты очаровательна. Мягко и искренне улыбаюсь, ведь он наконец сказал что-то о том, как я выгляжу сегодня. Двери лифта открываются на нужном нам этаже и мы неспешно направляемся искать мой номер. Карта-ключ находится в моей сумке и, к счастью, я быстро ее нахожу. — Останься ненадолго, — говорю Люку, открыв дверь в номер. Он смотрит на меня так, словно бы в данный момент принимает нелегкое решение. — Пожалуйста. И эта просьба окончательно добивает его. Парень проходит в номер. Я запираю дверь, после чего сбрасываю туфли и быстро иду к мини-бару. Если я решила напиться, то я сделаю это, черт возьми. Люк закатывает глаза и со вздохом качает головой. — Дай мне фотоаппарат, папарацци. Сев на кровать с бокалом виски, я листаю фотографии. Люк наконец приземляется рядом. Ничего не скажу — он сделал классные фотки сегодня. А я… Я выгляжу на этих фото заметно красивее, чем в жизни. — А портреты ты тоже снимаешь хорошо? — вопрос совершенно спонтанный. Люк отвечает усмешкой, но через пару секунд решает ответить и словами. — Не думаю, что ты сейчас… — Что? Ты сказал, я очаровательна. — Верно, но… — Когда я бросаю на него настойчивый взгляд, Люк умолкает на полуслове. — Окей, можно попробовать. Утром скажешь, чтобы я удалил, и я удалю, идет? Мой кивок — знак согласия. Это довольно интересно и мило: он находится достаточно близко, чтобы сделать портретные фото. Все похоже на разговор с глазу на глаз: что-то интимное и чарующее. — Не улыбайся, так ты похожа на куртизанку, — смеется Люк, а я на зло ему улыбаюсь только шире. — Куртизанки выглядят иначе, — говорю я, игриво глядя на парня. Затем осторожно расстегиваю верхнюю пуговицу на платье, образовывая декольте. Улыбка Люка поползла вниз вместе с его взглядом. Влияние алкоголя и близость интересного мужчины заставляют меня чувствовать себя утонченной и идеально красивой. Это то, чего я очень давно не испытывала. Меня накрывает взрывная волна неприличных мыслей и, прокручивая их, а голове, я то и дело усмехаюсь сама себе, а Люк лишь спокойно наблюдает за мной. Сейчас у него томный, немного рассеянный взгляд. Недосыпание и алкоголь неплохая команда. — Расскажи мне о что-нибудь. Например, о том, есть ли в твоей коллекции фото, которые ты не показываешь никому и ни при каких обстоятельствах? — я говорю чисто, лишь иногда запинаясь на словах, но всему виной слишком расслабленное состояние. Такое, когда говорить лень, но без беседы как-то скучно. Люк, кажется, сразу понимает, о чем конкретно я спрашиваю и скромно, даже смущенно, улыбается: — Думаю, что разочарую тебя. — Неужели? — Нет, Сиена, я не снимал девушек топлес. Максимум на пляже в купальнике. — Это заметно, что парню неловко говорить об этом. А вообще, я и не ожидала иного ответа. — Это не интересно… — задумчиво растягиваю фразу. — Включим музыку? По радио играет неизвестная мне композиция, но заслуживающая того, чтобы ей дали шанс. В данный момент Люк сидит ко мне спиной, пока я поднялась с кровати, чтобы приоткрыть окно — в номере душно. Мне ничего не стоит подкрасться к нему сзади, что я и делаю. Опускаю руки парню, а плечи, едва коснувшись губами его шеи. Он реагирует так, словно бы я выполнила заранее запланированное и известное ему действие. — Фотографировать девушку в нижнем белье гораздо приятнее, чем в купальнике, знаешь? — вполголоса произношу над ухом Люка, с игривой усмешкой. Если это последний день каникул, то девочка не хочет отправляться в кровать так рано. Я даже надеюсь на «сказку на ночь». — Не всякую, — отвечает Люк, все еще не торопясь поворачиваться ко мне. Массирующими движениями я уделяю внимание его плечам. — А как насчет меня? — немного мурчащим голосом задаю вопрос, надеясь, что совсем скоро Люк потеряет голову. — Прости, я должен спросить разрешения у мамы, — отвечает шуткой Люк, а я хихикаю. Блестящая самоирония. — Она не узнает, — подыгрываю парню, и на этот раз смеется он. — Ну, раз уж так… Медленно сбрасывать с себя одежду, делая это красиво, чтобы окончательно свести с ума одного милого мальчика, как минимум, приятно. Каким-то одержимым взглядом он обводит мое тело, чуть заметно усмехается сам себе, время от времени облизывая губы. Бесконечно восхищаясь собой, я упускаю из виду самое главное — истинную причину своего поведения. — Только не съешь меня, ладно,