Идеальное преступление

Я только что вышла из ванной, когда внезапный телефонный звонок раздался в пустой квартире. С полным недоумением и каким-то восторженным интересом, я отыскала свои наручные часы на тумбочке в спальне, которые родители привезли из Италии на совершеннолетие в качестве подарка. Стрелки на них отчетливо показывали без десяти пять утра. Настойчивые звонки не прекращались, а я напряженно размышляла о том, кто мог позвонить в такое время. Через несколько секунд моя нервная система не выдержала, и руки сами нажали клавишу принятия вызова. — Да? — настойчиво спросила я, словно бросая вызов невидимому сопернику. Как ни странно, по ту сторону не последовало ничего, кроме молчания. Честно сказать, меня это сразу начало раздражать: чья-то глупая шутка — далеко не самое лучшее начало дня. — Говорите. — Я нарочно обратилась резко и грубо, чтобы положить конец этой затянувшейся забаве. Но ответ заставил себя ждать и на этот раз. Мне ничего не оставалась, как завершить утреннюю телефонную беседу, состоящую из моего монолога. — До свидания. Была ли тому причиной обрывающаяся связь, или кто-то ошибся номером, стесняясь в этом признаться, но я не собиралась перезванивать и разбираться. Сейчас есть дела гораздо важнее: сконцентрироваться на предстоящей встрече, где наша группа ознакомиться с новым делом Фугаку, принять таблетку растворимой шипучки с витамином C, а еще успеть выпить чашку ненавистного мне кофе для ободрения и заряда энергией. Расписав небольшой план на ближайший оставшийся час, я прошла на кухню и вытащила из холодильника противный кошачий корм. Стоит ли вообще кормить животное этой гадостью? Целый спектр консервантов, искусственных красителей, вперемешку с изобилием наполнителей, вроде целлюлозы, сахара и карамели – вот, что ожидает моего питомца на завтрак. Я решила воздержаться от риска и побаловать уже трущуюся об мою ногу Сэн, раскрошив ей кусочки сырого мяса. Кошка выглядела довольной, а значит, осталось накормить себя и… что это? Телефонный звонок, снова? Гнев окончательно овладел мной, и поскольку я обладала слегка вспыльчивым темпераментом, подобная мелочь вполне могла сломить самообладание такой пылкой девушки. Не теряя больше ни минуты, я практически подбежала к предмету шума, скользя на паркетном полу, и впилась в него мертвой хваткой. Возможно, меня тяготила мысль признания себе в том, что таинственный звонок от незнакомца заставил меня в испуге вздрогнуть еще с первых звуков. Навязчивые чувства тревоги и необъяснимого беспокойства мучили мое сознание с критическим давлением, отчего в животе появилось неприятное покалывающее ощущение. В комнате стало жутко холодно, и я обратила внимание на открытое окно, которое закрывала колыхающая на ветру занавеска. Насколько нужно быть глупой, чтобы проветривать помещение после того, как вышел из душа? Этот вопрос волновал бы меня еще сильнее, если бы не прекращавшийся звон телефона. — Алло, кто это? — нетерпеливо выдала я, кипя от злости. Как и ожидалось, вновь повисло угнетающее молчание. Мне настолько осточертела эта бесстыжая игра, что я с больным притворством принялась рассуждать прямо в трубку: — Попробую угадать…. Наруто? Если тебе кажется это смешным — ты получишь при встрече по полной программе… Но никакой реакции не произошло. — Ино, верно? Брось, это даже не оригинально. Ничто не нарушало тишину на другом конце провода. И тут я окончательно потеряла терпение. — Киба, знаешь, что… Внезапно в телефоне раздался лихорадочный хриплый смех. Вовсе не приятельский, какой следует после невинного розыгрыша, а лютый, мрачный и заставляющий кровь стынуть в жилах. Я настолько опешила, что не смогла вымолвить ни звука. — Что делаешь? Меня передернуло от такой фразы. Никогда еще мне не доводилось слышать более ужасающего, необычного и ядовитого голоса, настолько хитрого и пафосного, что невозможно было даже предположить, женскому или мужскому полу он принадлежал. Если незнакомец хотел обескуражить и вывести меня из строя, то у него это вышло безупречно. — А хочешь, я попробую угадать? Я в панике сбросила звонок и швырнула телефон на диван, подальше от глаз. Еще несколько минут я стояла в застывшей позе, приоткрыв рот от удивления и вглядевшись в одну точку. Что за жестокие шутки? А что, если вовсе не шутки? Тут же на меня нахлынули воспоминания недавних событий, как при загадочных обстоятельствах на Саске напал незнакомец, попросив передать мне серьгу, которую я потеряла в баре. Если некий сумасшедший тип следил за мной тогда, то что следует думать об этом спонтанном звонке? Немного совладав с волнением и паникой, я глубоко вздохнула и в который раз взглянула на часы. Свободное время давно истекло, и мне нужно было немедленно покинуть свою квартиру вместе с неприятным осадком, чтобы отправится в офис Фугаку. С медлительностью проблем не возникло, ведь мое желание поскорее убраться отсюда способствовало ловкому переодеванию и собиранию вещей. Когда я мигом пробежалась взглядом по комнате и убедилась, что не забыла ничего лишнего, то пулей кинулась к входной двери, но дальше ноги не слушались. А что, если там, в подъезде, кто-то есть? Мои глаза робко изучали обстановку за пределами квартиры через маленькую дырочку в двери. Похоже, на лестницах не было и признаков движения, но я решила перестраховаться и подождать, пока кто-нибудь не выйдет из соседней квартиры. К моему невероятному везению и счастью, на площадке уже через несколько минут послышался шум захлопывающегося портуна и ключей в дверной скважине. Кажется, моим спасителем оказался сосед напротив — тоже студент, правда третьего курса Физико-технического университета. Учиться на стипендию, живет с братом, ежедневно выгуливает в пять часов утра своего лабрадора, одевается совершенно безвкусно и, видимо, не имеет девушки — вот и все, пожалуй, что мне известно об этом неразговорчивом юноше. Впрочем, я впервые была настолько рада видеть именно этого человека на своем этаже, что в порыве сказочного облегчения забыла его имя. Но это обстоятельство вовсе не помешало мне вылететь из квартиры и столкнуться с удивленным взглядом малознакомого соседа, если усталость на его лице вообще можно было назвать удивлением. — Доброе утро. — Как можно невиннее поздоровалась я, словно случайно столкнулась с этим ничего не понимающим пареньком. Тот что-то отрывисто буркнул, отдаленно напоминающее человеческую речь, и сунул в карман связку ключей, поспешив к пока еще пустому лифту. Как и всегда, в подъезде обитал полумрак, и лишь в нескольких его уголках тусклые лампочки слабо освещали пространство. Несмотря на слегка мрачную обстановку, само помещение было довольно чистым и недурно обставлено, а при дневном свете создавалось почти приятное ощущение комфорта. Зато с лифтом всегда были проблемы — он новый, потому часто застревает и издает порой странные звуки, напоминающие стук кувалды о наковальню. Этот раз не стал исключением, и нас с моим соседом передернуло пару раз от неприязни к противному источнику шума, пока, наконец, трос не опустил кабинку на первый этаж и не прекратил издевательство над нашим слухом. — К тебе какой-то мужик приходил вчера, — неожиданно произнес рядом стоящий юноша, и я пристально взглянула в его карие глаза в ожидании продолжения. — Просил передать что-то о приезде твоей, вроде как, тети. Точно, совсем забыла об ее визите. Видимо, папе надоело напоминать мне по телефону, и он решил лично поговорить со своей забывчивой дочерью. — Отлично. Спасибо… — Киро меня зовут. — Как-то обидчиво пробубнил юный студент, пробудив во мне чувство неловкости и заставив меня смущенно отвести взгляд. — Прости… — шепотом сказала я, заправляя за ухо давно отросшую челку. — Я вот помню, что ты Сакура. Кстати, поздравляю с поступлением в ТУС. — Откуда, интересно, вы всегда все узнаете? — с улыбкой и шутливым подозрением в голосе поинтересовалась я, выходя вслед за новым знакомым на просторную улицу. — Есть там пару знакомых… Удачи. Киро впервые за все время наших встреч изобразил дружескую гримасу — искреннею и простую, на ходу ловя такси и садясь в машину. Я повторила эту процедуру и мысленно настроила себя на знакомство с, возможно, важнейшей задачей, которую мне когда-либо приходилось решать. — Извините, но в данный момент встреча с Фугаку-саном невозможна — он занят. — Понимаете, дело в том, что он занят тем самым сбором, на котором я сейчас должна присутствовать. — Бесполезно было объяснять что-то этой дамочке в ядовито-желтом, вальяжно расположившейся за своим столом, прожигавшей взглядом монитор новейшего компьютера. — Я Сакура Харуно — студентка университета, ректор которого — Учиха Фугаку. Понимаете? — в сотый раз переспросила я, желая убедиться, что до нее, наконец, действительно дошло. — Сейчас поищу в списках… — совершенно монотонным и безразличным голосом вяло отозвалась секретарь, щелкнув один раз по правой стороне мышки. — Хоруно? — уточнила женщина, и в ее голосе прозвучали слабые признаки интереса. — Через «а», — сухо ответила я, устало потирая виски. Мои глаза медленно стали изучать строго обставленный офис — без позерства и вульгарности, но слишком уж по-мужски. Из открывающейся двери одного из кабинетов выпорхнул так хорошо знакомый мне светловолосый юноша, негромко беседуя по телефону. Когда его взгляд наткнулся на мою фигуру, молодой человек понятливо вздохнул и поспешил спасти подругу из неловкой ситуации. — Все в порядке, она со мной. — Произнес вовремя подоспевший Наруто, обращаясь к бесстрастной особе и слегка обхватив своей рукой мои плечи, тем самым позволяя следовать за ним. — Опаздывать — твоя привычка или кредо, Сакура? — Если бы ты знал, в чем причина — не стал бы так говорить…, но это подождет. Фугаку уже успел все рассказать вам? — Нет, его задержал в аэропорту старый знакомый. Впрочем, кое о чем мы уже имеем представление…. Мы с будущим напарником вошли в просторный кабинет, и мои глаза тут же наткнулись на однокурсников и остальных студентов старших курсов. Когда с некоторыми из них я обменялась приветствиями, потому что остальные были слишком заняты изучением материала и разговорами, то не смогла удержаться от заинтересованного взгляда на Саске, который опирался нижней частью о стол из красного дерева и рассматривал листы бумаг. Тот, похоже, и вовсе не заметил моего неожиданного присутствия, но это было к лучшему - то, с каким лицом я на него смотрела, могло вызвать у юноши раздражение. Я готова была поклясться, что с каждым днем он становится все прекрасней: бледность исчезает, чистая кожа лица обретает здоровый румянец, казалось бы, безупречная осанка становится еще прямее, а его разборчивый и тонкий вкус в одежде никогда себе не изменяет. И лишь в глазах не отражается абсолютно ничего — ни искр, ни огня, ни каких-либо других признаков заинтересованности в жизни и желания к ней. Тщательно подобранная внешняя корка, подверженная массовой эстетике самообмана. — Ты пришла, — в своих не предвзятых рассуждениях я и не заметила, как ко мне подошла сияющая энергией Хината, — смотри, что у нас есть… Девушка подошла к столу и взяла с него несколько страниц из серой папки, а рядом стоящий Саске, наконец, поднял голову и встретился взглядом с моими моментально расширившимися зрачками, отчего в груди заныло вновь подкравшееся чувство воздушной легкости. Тем временем, Хината начала уже что-то рассказывать. Необходимо быстро сосредоточиться и вслушаться в ее слова. — Наш заказчик — широко известный писатель не только в Японии, но и во всей Европе, мужчина, чей возраст слегка превышает то, что называют «средних лет». — В две тысячи десятом году публиковался в одном из самых популярных литературных журналов «Бунгакукай»*, а два года спустя стал не только лауреатом, но и обладателем «Императорской премии»* за пьесу «Фруктовый дождь», по которой поставили множество постановок. — В нашу беседу как всегда вмешался Шикамару, дополняя ситуацию полезными сведениями. — Не женат, детей не имеет, а еще жуткий бабник. — Громким и бодрым голосом заметила Ино, иронично усмехаясь себе под нос. Девушка отмахнула назад пряди слегка подстриженных недавно волос и повернула голову в сторону продолжающего нить диалога Кибы. — Самое интересное, что до того, как начать заниматься писательством, этот мистер Икс был сотрудником отдела полиции, причем дослужился до весьма почетной должности. Но по неведомым причинам ушел в отставку, после чего путешествовал по Ирландии, Сахалину и Северной части России. Собственно, вернулся уже с полным набором вдохновения и рукописей. — Да, но главное — здесь-то и начались серьезные проблемы и загадочное преследование.- С нескрываемым воодушевлением произнес Наруто, вставая рядом с неподвижным Саске. От слов «загадочный» и «преследование», которые в сочетании давали идеальный союз для навивания ужаса, по моему телу пробежала слабая дрожь. Видимо, я еще не до конца отошла от подозрительного утреннего звонка. — О ком идет речь? — томясь от любопытства, поинтересовалась я. В эту самую минуту в комнату вошли две фигуры: Учиха Фугаку и седовласый крупный мужчина, который медленно шагал за ректором нашего университета. На его широком, но удивительно стройном для возраста теле сидела свободного кроя светлая одежда, поверх которой был надет совершенно нелепый, портящий весь вид, жилет. Высокие ботинки по последней моде, отсутствие часов на руке и слегка неряшливая наружность говорили о натуре истинного писателя — творческой личности. В остальном, черты его лица показались мне довольно приятными, и даже очаровательными, несмотря на приличные года. Седина шла мужчине, морщины не проявлялись на смуглой коже так же явно, как у других представителей среднего возраста, а маленькие, но глубоко посаженные черные глаза излучали внушительный запас внутренней энергии и мужского начала. — Обо мне, видимо. — Ответил мне только что вошедший незнакомец, и его медвежий, поющий голос звучал настолько соответствующе внешнему образу, что мне показалось, будто он сам оживший герой первосортного романа. — Думаю, многие из вас уже успели узнать в Джирайе знаменитого писателя, драматурга, автора таких произведений, как «Соломенная пальма», «Сорок глубоких«… — Фугаку начал представлять нам знатного гостя, но тот волнительно прервал отца Саске и с гордой улыбкой добавил: — И не забудь про «Райские игры» — мое особое достижение. — Эротические романы создаете? — недоуменно спросила Темари, после чего поймала удивленные взгляды присутствующих. Я подумала, что меньше всего ожидала бы именно от этой девушки с пшеничными кудрявыми волосами, собранными в короткие хвостики, интереса к изданиям подобного жанра литературы. — Вы хоть в курсе, что кроме отчаянных домохозяек их никто не читает? — Тут же, с явной наглостью, поинтересовался Наруто у известного писателя, отчего тот нахмурился и презрительно фыркнул. — Такому, как ты, точно не помешало бы его изучить. Кажется, наш задетый друг хотел выразить все возмущение от язвительного замечания в свой адрес, но предусмотрительный Фугаку не дал конфликту право на существование: — Джирайя — наш заказчик и мой давний приятель, поэтому проявите уважение и внимайте каждому его слову, фиксируйте любые детали в голове, делайте все необходимые заметки на бумаге. Беспристрастность и внимательность — наиболее ценные качества для детектива. — Благодарю. — Седоволосый мужчина, явно польщенный словами авторитетного адвоката, глубоко вздохнул и приступил к изложению дела. — Думаю, вы уже ознакомились с ключевыми моментами моей биографии. После возвращения в страну жизнь начала казаться мне лакомым кусочком: неожиданный прилив вдохновения, крупные издательства сами высылали мне просьбы о публикации мои романов, книги стали расходиться массовым тиражом — более ста тысяч экземпляров. Я обзавелся полезными и внушительными связями, мой гонорар позволял приобрести роскошный пентхаус в центре города, а молоденькие девушки сами прыгали ко мне в койку — что может быть лучше? Джирайя, видимо, вспоминая интимные моменты его новой жизни, сладко рассмеялся, а я нахмурила брови в отвращении. Действительно, что может быть лучше для пятидесятилетнего писателя, наверняка повидавшего золотую и медную стороны медали на своем веку? Разве что остепениться, завести семью и найти тихое, укромное пристанище, где уже никакие буйства праздности города не потревожат его покоя. — По крайней мере, так мне казалось тогда. Потом начались первые тревожные знаки. Знаете, странные письма с угрозами о расправе, постоянные ночные телефонные звонки и молчание в трубке. Я не воспринимал такие вещи всерьез, решив, что кто-то просто завидует моему успеху и хочет меня напугать. Однако, вскоре после упорного игнорирования с моей стороны, этот злоумышленник, или их было несколько, подошли вплотную. В тот день я, как обычно, возвращался поздно с пресс-конференции, посвященной моей книге, и жутко устал. Очередной звонок, но на этот раз прерывистый, плачущий женский голос произнес жуткие слова: «Акира найден мертвым в своем собственном доме». Это был мой лучший друг. Бывшие коллеги из полиции сообщили, что по предварительным данным экспертизы — самоубийство, застрелился из револьвера. Но я сразу понял, что это было предупреждением для меня — «ты будешь следующим». Конечно, я был напугал, и даже не сколько за себя, сколько за близкое окружение. Именно поэтому принялся за собственное расследование — сообщать в органы было слишком опасно. Впрочем, безрезультатные поиски навели меня на мысль, что мой противник достаточно продуманная зараза, не оставляющая никаких следов. Тем временем, вдобавок к остальным несчастьям началось таинственное преследование — я чувствовал это, знал, что они следят за каждым моим шагом. Произошли несколько взломов квартиры, и куда бы я ни переезжал, как бы ни прятался — все повторялось вновь.  — Они требовали с Вас деньги, какие-то условия? — прямо спросил молчавший до этого Сай, внимательно слушая рассказ, как и все мы. — Если бы! — вздыхая от безысходности, воскликнул беловолосый заказчик, — их цель — расправиться со мной. Впрочем, на какое-то время все утихло, и я уже было обрадовался, что злостные обидчики отстали от меня. Но спустя месяц наступила еще одна внезапная смерть — редактор моих книг прыгнула с двадцать пятого этажа издательства, в котором меня выпускали. И тут я понял, что они просто готовились к очередному сокрушительному удару и не успокоятся, пока не сотрут меня с лица земли. Теперь я, кажется, понимаю, почему это дело считается таким сложным. Зацепок практически нет, а об опасности и подумать страшно. И все же, сдаваться я не собираюсь, а потому необходимо узнать любую наводящую информацию. — Скажите, у Вас уже имеются хоть малейшие подозрения? — Тщательные наблюдения и некоторые полезные сведения привели нас к одной интересной группировке. — Ответил Фугаку, переглянувшись с Джирайей. — Неужели те самые «Акацуке»? — Саске, наконец, произнес одну реплику за все время пребывания здесь и даже с некоторым любопытством взглянул на отца. — Причем тут эти уроды? — Не в силах сдержать экспрессивной реакции, возмутился подключившийся Киба. — В прошлом, когда я еще служил полковником в полиции, под моим руководством была задержана преступная организация «Акацуке», распространявшая запрещенные препараты и оружие по странам Европы и СНГ. И это лишь ширма, прикрывающая их наиболее опасную деятельность, под которую струсили копать даже наши самые опытные сотрудники. — Я читал, что их как раз посадили в двух тысячном на десять лет, однако всего через пять выпустили досрочно. — Отметил Шикамару, отходя от окна и задумчиво глядя на нашего гостя. — Хотите сказать, они пытаются отомстить Вам таким образом? — Это слишком опрометчиво и выставило бы их в дурном свете, особенно учитывая тот факт, что «Акацуки» долгое время находились под наблюдением. — С сомнением высказалась Ино, сидя в кресле и переставляя ногу на ногу. — Но если верить словам нашего клиента, угрозы начались не сразу. — Решила возразить я, вспоминая детали рассказа Джирайи. — Замечательно, что вы так быстро ухватились за нить дела и принялись обсуждать его друг с другом… — Вмешался Фугаку, начав медленно расхаживать по комнате своей старой военной походкой. — … потому что сегодня вечером мне понадобиться ваша помощь. Несколько бывших участников этой группировки — Конан и Нагато, который также был известен под псевдонимом Пейн, собираются посетить New national Theatre*, и ваша задача — проследить за двумя подозреваемыми, оставаясь незамеченными, конечно. — Отлично, как раз собирался сходить в театр. — Улыбнулся довольный Наруто, закидывая руку на плечи рядом стоящего Саске. «Ничего ты не собирался…» — с усмешкой подумала я, рассматривая довольный вид друга. Сама идея посмотреть театральную постановку радовала меня ничуть не меньше, тем более Эн-Эн-Ти-Ти — один из моих любимых и часто посещаемых культурных центров. Интересно, что будут показывать? — Вы должны помнить, что ваша основная задача — наблюдение за Конан и Нагато. Джирайя отправится с Вами, само собой, иначе смысл данной операции не будет существенен. Посмотрите, как они будут реагировать на его присутствие, отмечайте любые странности не только со стороны объекта, но и других зрителей постановки — нам важен любой подозрительный факт. Ни в коем случае не вздумайте прийти всей толпой, но и поодиночке не желательно появляться — это привлечет лишнее внимание. Разбейтесь на пары, пусть парни пригласят девушек — так будет выглядеть естественно и менее приметно. После этих слов Фугаку мое сердце съежилось, а пульс участился. Мой взгляд метнулся в сторону Саске, который тоже, в свою очередь, посмотрел на меня. Тут я почувствовала легкое головокружение, приступ внезапной эйфории и приятную дрожь по телу, особенно тогда, когда его тонкая линия губ приоткрылась, и он готов был произнести какие-то слова…. — Сакура, готова насладиться эстетическим зрелищем? — радостно спросил Наруто, подходя к моей дрогнувшей от услышанного предложения фигуре. — Я…. — предложение никак не получалось составить, и моя голова в своеобразном испуге повернулась в сторону брюнета, который продолжал молчать, так ничего и не сказав, по какой-то причине отводя глаза. Но я заметила, что он напряг слух, поэтому мне ничего не оставалось, как напряженно вздохнуть, натянуть приятную улыбку и ответить упрямо ждавшему Наруто. — Да, готова. Тем временем, Ино собрала волосы в хвост и развернулась лицом к Шикамару. — Пойдем вместе. — Что звучало ровно как утверждение, а не вопрос. Тот сомнительно поджал нижнюю губу и неуверенно отозвался: — Вообще-то, я хотел… Но девушка бросила на напарника исчерпывающий взгляд, и тот моментально понял, что любое противоречие бесполезно. — Начало в семь — придите раньше на сорок пять минут. И да, компанию вам составит мой ассистент… Все присутствующие в недоумении приглянулись, а дверь в кабинет тихонько отворилась, и в помещение вошел так хорошо знакомый нам декан исторического факультета. — Задержался в институте… — оправдывая свое окончательное опоздание, произнес Какаши. Теперь, когда мы получили первое указание, вся наша группа поспешила покинуть здание и приготовиться к сегодняшнему вечеру. Я уходила с неприятным осадком и чувством полного расстройства от того, что не смогла составить партию для Саске. И если он придет не один — это окончательно сведет меня с ума и испортит крепкие нервы. Мне становилось досадно, что я до сих пор не могу понять, что он чувствует, когда я вхожу в зал, комнату, аудиторию. Так же замирает ли его сердце? Немеют ли пальцы рук, замирает ли дыхание? Всегда сложно признаться себе, когда влюбляешься. Особенно тогда, когда ничего не знаешь о мыслях избранника и боишься быть отвергнутым. И я понимала: чем дольше я колеблюсь, волнуюсь от неведения и топчусь на месте, тем меньше мои шансы на близость с ним. Саске в эту минуту как раз выходил из кабинета и собирался пройти мимо меня. И с какой-то стати я решила, руководствуясь необъяснимым душевным порывом, что должна рассказать ему о сегодняшнем утреннем звонке, поделиться страхами и услышать еще раз его бархатный голос, насладиться моментом, когда он смотрит на меня и о чем-то тайно думает. — Саске, подожди. — С такими словами я обратилась к уходящему юноше, после чего тот не до конца повернул голову, несколько секунд размышляя, а затем окончательно развернулся ко мне всем телом. — Могу я… рассказать тебе что-то? — начать такой разговор оказалось гораздо труднее, чем представлялось. Я почти шептала, подходя ближе к молодому человеку, и старалась не выдавать своего беспокойства. — Смотря что. — Монотонным голосом отозвался Саске, скрестив на груди руки в ожидании дальнейших действий с моей стороны. — Сегодня утром… — Начала было я, но сразу замолчала, еще раз оглядев собеседника. Эта закрытая и вялая поза, безразличный взгляд и вся апатия, исходившая от юноши, насторожила и одновременно огорчила меня. Да, его разум внимал моим словам, но сердце, похоже, оставалось глухо. — Нет… ничего такого, забудь. Похоже, только сейчас Саске заметил мое тревожное состояние. Его руки опустились, мышцы лица обеспокоенно напряглись, а прекрасные, глубокие, черные, как сажа глаза выпытывающее изучали мое сжавшееся тело. — Что-то случилось? — Это не так важно, как мне показалось… Он подошел на несколько шагов ближе, и не отрывал от меня пронзительного взгляда, что для меня было равносильно мучительной пытке. Никогда и никто из представителей мужского пола не оказывал на меня большего воздействия. — Ты сильнее, чем кажешься. — Вдруг произнес он, говоря это скорее самому себе. — А сильным не простительна слабость. — Даже самым стойким женщинам нужна опора… — попыталась возразить я и понять, наконец, его мысли. — Хочешь, чтобы я пожалел тебя? — А ты хочешь, чтобы тебя пожалели? — Напрасно я так сказала. Эта фраза стала пулей, пронзающей его скрытную душу. Я добилась своего — коснулась тех глубоких чувств, которые он так старательно прятал, но сделала это самым гадким образом. Саске преодолел оставшуюся между нами дистанцию и оказался совсем близко, снова. Я в диком томлении ожидала его дальнейших действий, не в силах пошевелиться. Когда он уже почти прожег своим испепеляющий взглядом всю мою сущность, то резко поцеловал мои онемевшие губы своими мягкими устами. Я едва успела закрыть глаза, полностью потерявшись в пространстве. После почти пятнадцати секундного, непрерывающегося поцелуя, юноша отстранился и я, опьяненная таким ничем неоправданным поступком, поняла, что никогда не испытывала ничего более пленительного и околдовывающего. — Теперь ты отстанешь от меня? Ответная пуля в затылок. Ощущение, похожее на то, когда из теплой, расслабляющей бани вы прыгаете в холодный, леденящий все нервные ткани бассейн. Я почти не могла поверить в эту жестокую реплику героя драматической пьесы, словно мы стояли на сцене и репетировали романтическую сцену, изображая любовников, а затем вернулись в трезвую реальность. Я еще долго впивалась взглядом в его глаза, желая вызвать хоть малейший намек на чувство вины, но Саске был непреклонен. Всего единственная слеза, выражающая состояние моего раненного сердца, скатилась по моим скулам, и я с позором удалилась из здания. Сегодняшний день был окончательно испорчен, и оставалось только догадываться, что преподнесет вечер…