Идеальное преступление

« В двухтысячном году дело №54 было официально закрыто японским полковником Джирайей, когда тот разоблачил контрабандистскую группировку „Акацуке“, распространявшей запрещенные и смертельно опасные препараты под рабочим названием „X-00-B“, а также нелегальное оружие высокого калибра. Все участники группировки предстали перед судом, где каждому был вынесен достаточно строгий приговор для статьи о хранении и распространении психотропных, наркотических препаратов, в виде десяти лет лишения свободы. Однако все члены „Акацуке“, оказав сильное сопротивление при задержании, продемонстрировали удивительно послушное поведение в тюрьме и выполнили все исправительные работы сверх нормы, таким образом, отсидев всего половину срока, но длительное время находились под тщательным наблюдением полиции». Я отложила в сторону выделительный маркер и саму статью из личного дела Джирайи. Моя неестественная поза, в которой, как бы парадоксально не звучало, лучше всего протекал мыслительный процесс, породила судорогу и ноющую боль в ногах. К остальным спазмам прибавился отек нерва шейного отдела позвоночника, или, проще говоря, обострился остеохондроз. Стрелки часов в гостиной родительского дома словно замерли на невинной цифре десять, а небо за окном как раз успело приобрести оранжевый оттенок вдалеке, возвещая граждан об окончании суток и правительстве нового дня. Точнее ночи. Весь мой организм и физиологическое состояние требовали немедленного отдыха в виде крепкого сна, и действительно: что может быть полезнее для здоровья? Но утомительные материалы о деле Джирайи, которые позавчера нам выслал Фугаку для тщательного анализа, уже несколько часов держали меня в заложниках, причем абсолютно безрезультатно: мое сознание отказывалось воспринимать неинтересную информацию, и было сосредоточено лишь на одном. Шли уже вторые сутки с тех пор, как неизвестный решил показать мне непонятную запись с участием Саске. Впрочем, не только это в сложившейся ситуации было непонятно: какую игру ведет со мной загадочный незнакомец, и почему именно со мной? Ведь совершенно очевидно, что запись прислал тот самый человек, который уже давал о себе знать пугающими утренними звонками, слежкой напротив моего дома и подделыванием теста. Если брать во внимание теорию о том, что этим «некто» все это время был Хидан, то остается важная не состыковка — этот подозрительный тип находился в другом месте, когда в Национальном театре произошло убийство и первое послание нашей команде. Тогда остается лишь два возможных варианта: либо мы ошибаемся, либо Хидан действует не без помощи союзника. Союзника, которым может оказаться любой из ведущих дело Джирайи. Союзника, которым может оказаться любой из нас… — Сакура, открой дверь, пожалуйста. Тут снова ручка заедает… Я встрепенулась от неожиданного женского голоса, раздавшегося за стеной гостиной, и быстро окинула взглядом комнату в поисках пульта от телевизора. Когда выяснилось, что предмет находиться прямо под моим носом на широком журнальном столике, я тут же схватила пульт и включила черный плазменный экран, который мгновенно выдал мне очередную телевизионную программу в виде интервью с известным гостем. Будет лучше, если мама начнет думать, что я интересуюсь политикой, а не опасным делом об угрозах знаменитому писателю. — Все, готово. — Моя мама как раз справилась с вечно подводящей дверной ручкой и вошла в скромный будуар нашего просторного дома, стараясь изо всех сил не уронить серебреный поднос из рук, нагроможденный почти всей кухонной утварью и половиной холодильника. — Зачем ты достала сервиз из коллекции? Сама ведь говорила, что это ценное приданное на мою свадьбу и нужно бережно относиться к такой посуде. — Да, конечно, говорила, но… не знаю, просто ты так редко приезжаешь к нам с отцом в гости, что это становится настоящим праздником. Неужели в университете такая сильная нагрузка? Я лишь горько усмехнулась в ответ, но маме хватило и этого жеста, чтобы понять настолько она попала в точку. — Не то слово. Иногда мне кажется, что я прилагаю максимум усилий, но это лишь еще больше препятствует пониманию сути проблемы. Знаешь, стараюсь изо всех сил, но не получаю взаимной отдачи и хоть какой-нибудь награды, знака внимания. Как будто он специально не замечает моего усердия и желания помочь… Закончив изливать душу, я перевела свой бегающий по комнате взгляд на маму и тут же поджала обе губы, наткнувшись на ее внимательно изучавшее меня лицо и проникновенную ухмылку. Похоже, я сболтнула лишнее, но лучше всех знающая меня женщина как всегда почувствовала именно то, что так сильно волнует ее дочь. — А мне кажется, дело не только в учебе. Ну, и как его зовут? Я смущенно повернула голову, отчего розовые пряди моих волос закрыли покрасневшие щеки, выдававшие меня с поличным. Однако я чувствовала, что пауза начала затягиваться, тем более что в откровенных разговорах с мамой никогда нельзя было утаить даже самые сокровенные тайны. — Какое это имеет значение, если тот парень безнадежно равнодушен ко всем особам женского пола? — Не верю: ты всегда нравилась мальчикам. — Конечно, особенно до шестого класса, когда они дразнили меня за большой лоб. Да и этот не такой: не флиртует, не приглашает на свидания, одним словом — никакого намека хоть на малейшую симпатию. — Может, твой юноша слишком стеснителен? Или воспитание не позволяет? Мама даже отодвинула поднос с ужином в сторону и заглушила звук телевизора, увлекаясь решением вопросов, касающихся моей личной жизни. — Это вряд ли, ведь он обладает всем: репутацией, положением в обществе, поразительным умом, деньгами, наконец, как бы меркантильно и прагматично это не звучало, к тому же… невероятно хорош собой. Плюс ко всему, в нем есть что-то особенное, притягивающее, словно какая-то обаятельная тайна, и она способна свести с ума. — Тогда все яснее некуда — этот парень чересчур самоуверен и знает себе цену, потому и осознает, что не каждая девушка способна составить ему подходящую партию. Однажды я даже встретила одного такого, но оказалась слишком проста, чтобы понять его философию. — Если ты, такая красавица в молодости, не смогла заинтересовать похожего мужчину, что могу предложить я? — Сакура, не недооценивай себя: ты не просто красивая девушка с острым умом, что уже удивительная редкость, но обладаешь необыкновенным даром чувствовать, понимать людей, сострадать им. Тебе доверяют, к тебе прислушиваются, ты умеешь психологически помочь каждому. Между прочим, такие юноши, как правильно, очень одиноки… Признаться, мамины слова сильно обнадежили меня и вдохнули уверенность, так что я благодарно улыбнулась и глотнула теплого чаю. В конце концов, Учиха Саске — настолько сложная личность, что совершенно бесполезно пытаться угадать ход его мыслей и порыв чувств. Пусть все идет своим чередом, ведь он вовсе не обязан раскрывать мне душу и отчитываться за каждый совершенный поступок. Но, похоже, начинающий меня не на шутку злить, таинственный преследователь так не считает. Нет, но что, если… его цель вовсе не я, а сам Саске. Вдруг у нашего противника вендетта против сына Фугаку, и он пытается настроить нас против последнего, выдавая все секреты с поличным? Что, если он собирается выдать секреты каждого из нас? — Кстати, совсем забыла сказать: у тебя тут парочка пропущенных вызовов на телефоне, в течение тридцати минут трезвонил без остановки. Мама протянула мне забытый на кухне внизу телефон, а я, будто только очнувшись, выхватила предмет из ее рук и принялась впопыхах листать пропущенные вызовы. — Ладно, мне пора раскладывать приборы на стол, скоро вернется отец с работы. Оставляю тебя наедине с поклонниками. Я лишь несколько раз кивнула и пробурчала что-то невнятное, непонятное даже для себя в след закрывающейся двери, просматривая высветившиеся на экране номера. Как выяснилось, целых два человека хотели поговорить со мной в этот вечер: Наруто и… Сасори? Уже больше недели ничего не было слышно о новом знакомом с необычными красными волосами, что ему могло понадобиться? Недолго думая, я быстро начала стучать пальцами по экрану телефона, набирая номер парня и негодуя на создателей фирмы «apple» за неудобное расположение цифр на клавиатуре. После этого я прислонила телефон к уху, выпила пару таблеток для успокоения нервной системы и вслушалась в продолжительные гудки в трубке, пока по ту сторону не раздался бархатистый мужской баритон: — Я уже думал, ты не перезвонишь. — И тебе добрый вечер, Сасори. Что-то случилось? — Неужели обязательно нужен повод, чтобы пригласить девушку на вечернюю прогулку? Даже сквозь разделяющее нас расстояние я чувствовала, что он улыбается в эту минуту. — Не знаю… поздновато как-то, да и прохладно для ночных похождений. Я лениво разлеглась на диване, словно уставшая от одинокой жизни кошка, но жаждущая зазывного клика мартовского кота. — Потому что нужно во время отвечать на вызов. Но чтобы хоть как-то разжечь твой интерес, могу предложить последний на сегодня сеанс в Национальный театр, возможно, даже удастся выкупить билеты в ложу. — Пожалуй, мне на всю жизнь хватило одного злополучного визита… Я нехотя воспроизвела в памяти все детали того ужасного вечера: лужу крови, трупа, упавшего к ногам, десятки криков и шепотов, но самое жуткое — диктофон, где записан наш разговор. — Точно, прости. Видел по новостям недавно — даже представить не могу, как тяжело пришлось тебе и остальным зрителям. — Да… давай лучше встретимся в нашем баре через полчаса. Совсем не хотелось возвращаться к вечеру в Эн-Ти-Ти и продолжать этот разговор, поэтому я поспешила напомнить Сасори о более актуальной проблеме на данный момент. — Как скажешь. На этом наш диалог состоялся, и я сбросила вызов, обращая внимание на играющий до сих пор телевизор. Вся ирония состояла в том, что именно в этот момент ведущий задавал очередной вопрос не какому-то политическому деятелю, а тому самому Хидану, который стоит на первом месте в списке подозреваемых нашей группы. Странно, что в последнее время этот скользкий тип стал слишком часто светиться на телепередачах и давать интервью, рекламируя свои никому не нужные аукционы. — Хидан-сан, как вы прокомментируете трагичную ситуацию, произошедшую накануне вашего аукциона в Национальном театре? Я слегка нагнулась вперед и принялась пристально наблюдать за ответом гостя программы. — Его пришлось отложить, поскольку безопасность граждан и стабильность на улицах Токио превыше всего. И хотя дело до сих пор не раскрыто, полиция ведет тщательное расследование, и я стараюсь любыми возможными силами помочь одному из лучших детективов Японии — Учиха Фугаку, в разоблачении виновного. Мои пальцы непроизвольно сжались, а из груди вырвалось презренное «лицемер». Тяжело вздохнув и выключив телевизор, я поторопилась спуститься на первый этаж, чтобы попрощаться с родителями и отправиться на встречу с недавним знакомым. *** — Говоришь, Хидан сотрудничает с «Акацуке»? Сасори, не отрывая от меня взгляда, а от своего коктейля губ, сосредоточенно пытался осмыслить выдвинутое мной предположение. — Нет, ты подумай: ведь именно они распространяли запрещенные вещества и оружие, а о своих поставщиках Хидан ни разу не обмолвился, ни в одном интервью, тем более почему, по-твоему, его аукционы так популярны? И что-то мне подсказывает, что этот тревожный альянс преследует цель гораздо серьезнее, чем продажа антиквара. — Сомневаюсь: мой давний приятель работает в МВД, и изучал личное дело каждого из бывших членов Акацуке, в том числе и секретных…. — Постой, неужели существуют секретные личные дела? Я не дала договорить собеседнику, не веря собственным ушам. — Да, но такие документы есть далеко не у каждого второго жителя. Обычно, эти папки создаются для влиятельных шишек, желающих уберечь свою пока незапятнанную репутацию. Пока Сасори объяснял принцип работы Министерства внутренних дел и коммуникаций, в моей голове, на удивление быстро, созрел гениальный план. — Слушай, у меня к тебе серьезная просьба. Я наклонилась к юноше и жестом велела сделать ему то же самое, на что тот озадаченно выполнил указание, и наши лбы едва не столкнулись от сокращения расстояния между ними. — Мне жизненно необходимо взглянуть на личное дело одного человека, причем именно на секретное дело — я уверена, что такое у него имеется. Предлагаю прямо сейчас поехать в архивный отдел МВД, и ты уговоришь своего приятеля открыть нам доступ к нужной информации. — Да, непростая задача… — Пожалуйста… Я умоляюще взглянула на парня с красными волосами, на что тот не сдержался и спасительно улыбнулся. — Но нет ничего невозможного в этом мире, особенно для человека, работающего на МКС и имеющего полезные связи. В знак благодарности я крепко сжала руку Сасори, и мы тут же вскочили с наших мест, выбегая на улицу и ловя во время подъехавшее такси. К счастью, ночной город был благосклонен к нам сегодня, поэтому добраться до места назначения удалось быстро и без пробок. Само здание казалось опустевшим и спящим, хотя внутри представилось внушительное количество сотрудников, занимающихся горящей работой. Пробегая почти мимо каждого из них, мы с юношей остановились перед самым дальним офисом с открытой дверью, где с напряженным лицом восседал широкоплечий мужчина, разгребая кипу бумаг. — Как всегда занят при исполнении долга, Нэо? На появление Сасори Нэо отреагировал, как на глоток свежего воздуха, поэтому оживленно приподнялся с кресла и поздоровался со мной и пришедшим повидать приятеля другом. — Чем обязан столь неожиданному визиту? — Моей подруге понадобилось изучить личное дело одного человека, она помогает Фугаку в расследовании какого-то опасного преступления… Я была, мягко говоря, удивлена такому откровенному признанию со стороны спутника, но, кажется, оно подействовало на сотрудника МВД должным образом. — Ни «здравствуй», ни «как дела?»: не заботишься ты совсем о старом друге. Ладно, держите ключ, поднимайтесь на второй этаж и идите до конца коридора, правая дверь. Даю на все двадцать минут, иначе могут заметить. Благодарности потом, и запомни, Сасори: ты мой должник! Молодой человек кивнул коренастому мужчине в знак согласия и быстрым шагом направился к полицейскому архиву, а мне лишь оставалось догонять спасителя и надеяться найти там именно то, что нужно. Когда заветная комната с документами была найдена, Сасори умело вставил ключ и повернул его в дверной скважине, а я едва не вломилась в небольшое душное помещение, оставив друга в недоумении стоять на стороже. Сотни, а то и тысячи папок размещались на полках, стоящих на рядах однотонных шкафов, занимавших всю комнату, и это только информация о людях, у которых фамилия начинается с иероглифа, означающего букву «У». — Ну, как продвигаются поиски? — нетерпеливо произнес юноша, карауливший мою любопытную натуру. — Сейчас-сейчас, пытаюсь разглядеть… Поскольку свет в комнате включать было бы весьма опрометчивым шагом, я достала из сумки всегда хранившийся под рукой карманный фонарик, который когда-то выиграл мне в конкурсе на Фестивале цветов первый и последний парень, с которым мне доводилось состоять в романтических отношениях. Благодаря этой единственной, оставшейся от него памятной вещице, мне удалось наткнуться на специальную полку, выделенную для представителей клана Учиха. Я победоносно улыбнулась и облизала высохшие губы, сразу же отыскав на втором ряду папку с личным делом Саске. — Так вот, кто эта загадочная личность. — Сасори усмехнулся, внезапно оказавшись у меня за спиной, отчего я испуганно встрепенулась и перевела дыхание. — Если бы ты знал истинную причину моего, возможно, подлого поступка, ты бы не стал осуждать. — А я и не осуждаю… Разговоры лишь отвлекали, тем более мое любопытство успело не на шутку взбудоражить всю нервную систему организма, поэтому я поспешила раскрыть папку с бумагами и принялась жадно читать каждую строку, вслух цитируя написанное: — «…в 2011 году закончил частную военную академию с золотой медалью, спустя два года поступив на второй курс Токийского университета Саджо…» Я вспомнила, как Наруто однажды рассказывал мне, что они с Саске учились там и даже подрались в девятом классе, за что едва были не исключены из академии. Но что Саске делал эти два года, почему не поступил в университет сразу после окончания престижной школы? — Сакура, гляди: я нашел секретное личное дело твоего преподавателя… ого, похоже, что он не такой уж и примерный сынок… — Что там? — Я незамедлительно подскочила к Сасори и отыскала взглядом необходимую статью: — « Летом, в июле 2011 года, семнадцатилетний сын Фугаку был замечен в компании местных вандалов, пытающихся скрыться от полиции на территории Манчестерского замка. Спустя месяц после этого случая, Учиха Саске был задержан по подозрению в вождении в нетрезвом состоянии вместе с сомнительными друзьями из Японии». Манчестер — это же Англия. В том году меня как раз направили в тот город на практику из Оксфорда. Я вновь обратила внимание на вырезку из газеты и прикрепленную фотографию, на которой был изображен Саске в семнадцать лет на месте задержания, а на заднем фоне засветились и те трое, что присутствовали на записи, присланной таинственным преследователем. Все сходилось: вот, где мог видеть меня тот парень с белоснежными волосами и акульей улыбкой из Национального театра, если он находился со мной в одном городе и, тем более, оказался знакомым Саске. — Да, чтобы скрыть такое и избежать попадания в личное дело нужно заплатить немало денег — Фугаку постарался. Я проигнорировала замечание Сасори, потому что в моей голове стала вырисовываться определенная картина: тот, кто показал мне два дня назад эту запись, наверняка хотел, чтобы я узнала о Саске больше. Возможно, это было своеобразным указанием прийти сюда и посмотреть личное дело юноши. И, действительно, на той пленке мой преподаватель выглядел гораздо младше, как раз лет на пять — почему я сразу не обратила на это внимания? Следовательно, сумбурное поведение моего преподавателя как-то связано с каким-то, очевидно, трагическим и мрачным случаем, произошедшим в тот день… — Сакура, твой телефон звонит… Сасори, видимо, уже несколько секунд дергал мою руку, пытаясь отрезвить затуманенный разум застывшей в одном положении девушки с розовыми волосами. — Наруто? Что ему нужно? Я приподняла одну бровь, когда увидела на экране гудящего предмета номер своего светловолосого друга, но, недолго думая, ответила на вызов: — Алло? В чем дело, почему так поздно? — Ты не представляешь: только что произошло убийство на футбольном стадионе Токио. Я с замиранием сердца продолжила слушать возбужденного блондина, который, кажется, был в какой-то степени рад случившемуся: — И, похоже, виновник связан с нашим делом об угрозах Джирайи, причем! Не просто связан, а, возможно, один и тот же человек. В общем, увидишь все сама, потому что этот негодяй впервые осекся и оставил нам подарок в виде ценной улики… Я смогла только выдавить из себя непонятный звук, означающий сильное удивление, и сбросила вызов, переведя задумчивый взгляд на спутника, который все это время внимательно следил за мимикой моего лица. С каждым разом, когда я хоть на один крошечный шаг приближаюсь к разгадке этого сложного преступления, происходит что-то неожиданное, словно гром среди ясного неба, выбивающее из колеи все мои догадки и мысли. Но, как я всегда говорю самой себе, не существует неразрешимых задач и идеальных преступлений. Поэтому я знала, что мы обязательно доберемся до истины…