Жизнь шкурки

             Прозвенел спасительный звонок, и класс стал медленно заходить. Я зашел в кабинет и сел на своё привычное место. Внутри всё сжималось, стены как будто давили на меня, взгляды одноклассников прожигали во мне дыры. — Можно войти? — я услышал знакомый голос Семченко. — Быстрее. — равнодушно ответил учитель. Кирилл прошел в класс и сел ко мне за парту. Достав учебники, он осмотрелся. — Да че все палят? — спросил он, нахмурив брови. Я покачал головой. Он и так узнает, что его друг — гей и шлюха. — Макс, — он дотронулся рукой моего плеча. — Ты в порядке? Я кивнул и стал залипать на закрытый учебник, продолжая чувствовать на себе взгляды. Когда ты каждую минуту смотришь на время с мыслью: «Когда же закончится урок?», кажется, что он длится вечность. Я судорожно оглядывался на класс, безуспешно надеясь, что от моего взгляда перестанут пялиться. Наконец прозвенел звонок, и я стал скидывать вещи в рюкзак, чтобы скорее уйти от людей, хотя бы ненадолго. — Максим, — я поднял глаза на Кирилла. — Пошли в туалет. Кивнув, я пошел за ним. Как только мы зашли в туалет, Кирилл, достав сигареты и вытащив одну, прикурил и протянул мне. Я, не задумываясь, затянулся. Почувствовав, что мои лёгкие полностью наполнились горьковатым табачным дымом, выдохнул его в сторону. Стало немного легче. Только я собирался сделать ещё одну затяжку, как услышал чьи-то голоса. Переглянувшись с Кириллом, кинул её в ближайший унитаз. — Фу, куревом воняет, — сказал Тушенцов, заходя в туалет. — Ясно. — он посмотрел на нас и отвёл взгляд. Он облокотился о стену и стал смотреть на Сашу, который что-то усердно искал в рюкзаке, затем стал рассматривать меня с Кириллом. — Ну что? Оценил фотографии друга? — спросил он, обращаясь к Кириллу. — Ну видел. И? — Ничего. — пожал плечами Тушенцов и, встретившись взглядом со своим другом, сдавленно засмеялся с ним. Я выдохнул, закрыв глаза. Нужно сваливать, меня от его насмешек и без этого выворачивало. — Кирилл, я пойду на урок, догонишь меня. — Хорошо, давай. — кивнул Кирилл, и я поспешил уйти. Я бродил по коридорам школы, опустив голову, слушая смешки со сторон и ощущая взгляды. — Оп, и ты здесь. Проход мне перегородила рука, и я поднял глаза. Передо мной стоял Тушенцов, а за его спиной — Юра и Дима. Я закатил глаза, готовясь выслушивать тонну грязи в свою сторону. — И какого это в жопу долбиться? — Сам подолбись и узнаешь. — я попытался убрать его руку с прохода, но ничего не вышло. — Когда Никита спрашивал: «Вилкой в глаз или в жопу раз», он не имел в виду становиться пидором. Фу, даже стоять противно рядом с тобой. — Ну, ведь у тебя он тоже спрашивал, и ты не очень на циклопа похож. — ухмыльнулся я и почти сразу пожалел об этом. У Руслана всё лицо стало красное, даже кончики ушей, на лбу выступили пульсирующие вены, руки сжались в кулаки настолько сильно, что пальцы побелели. — Шабанов, беги, сука. — прошипел он, чуть ли не плюясь ядом. От его вида мне стало страшно и я сделал то, что он сказал — побежал в обратную от него сторону коридора. Вся его компания сразу побежала за мной. Я стал спускаться вниз, и где-то в конце лестницы они догнали меня, сильно схватив за волосы и скрутив руки сзади. Они меня куда-то потащили. Из-за боли, на глаза выступили слезы, и я не мог видеть, куда меня ведут. Меня бросили на холодную плитку, и я смог сфокусировать взгляд. Раздевалка. — Молодец, очень оригинально. — Шабанов, заткнись. Держите его. Юра и Дима крепко взяли меня за руки и прижали грудью к полу, нажимая на синяк на животе, из-за чего я взвыл от боли. Руслан стал стягивать с меня штаны с боксерами. — Отпусти меня! — вскрикнул я, и мне тут же зажали рот рукой. Он спустил штаны до низа попы. Я почувствовал, как что-то прохладное коснулось моей левой ягодицы, затем ещё только правее. Он что-то на мне рисовал или писал. Я стал брыкаться, но меня слишком сильно держали. — Готово. Подождите, я сфоткаю. Через несколько секунд я услышал звук камеры и сразу смех. — Выбрось этот маркер! — вскрикнул Юра. — Сам выбрось, — ответил Руслан, и в него прилетел черный маркер. Вскрикнув и отпустив мои руки, он перекинул этот маркер Диме. Забыв про меня, они стали втроем кидаться им. А я лежал всё также неподвижно, только теперь впивался пальцами в плитку. Маркер полетел в мусорное ведро. — Пошли от него, — сказал Тушенцов. Они вышли, оставив меня одного. Я встал, натягивая на себя джинсы. Что он там написал? Я подошел к зеркалу и, приспуская джинсы, повернулся. На моем заде большими черными буквами было написано «HUVE»*. Ну отлично. Интересно, получится смыть или замазать? Прозвенел звонок, разрывая мои барабанные перепонки. — Твою ж мать! Я пытался вспомнить, где следующий урок, прокручивая в голове события недельной давности. Вроде была информатика. Я побежал на следующий урок, цепляясь руками за стены, чтобы не упасть. — Можно войти? — запыхавшись, спросил я. — Дневник давай. — ответил учитель, набирая что-то на клавиатуре и недовольно поджав губы. Достав из рюкзака дневник и положив его на стол учителю, я прошел в класс. — Пидр. — тихо сказал за моей спиной Муромский, лучший друг Руслана. Весь класс засмеялся, прикрывая рты руками и поворачиваясь на меня. Они ждут, что я заплачу? Такое желание проскакивало в моих мыслях, но нет. — Тихо! — информатик хлопнул по столу рукой. — Нельзя так называть людей из-за внешнего вида. — А мы не из-за внешнего вида. — ответил Тушенцов. Я сел за парту к Кириллу, закрыв лицо руками. «Тушенцов, пожалуйста, ты же не настолько конченый, чтобы говорить учителю об этом.» Я судорожно выдохнул и убрал от лица руки. — Интересно, почему же? — спросил он, взявшись пальцами за свой подбородок и приподняв брови. — Сейчас. — Руслан повернулся к классу и что-то сказал, затем Юра передал ему телефон. — Вот. Глаза учителя заметно увеличились в размерах, и приоткрылся рот. После нескольких секунд он прикрыл рот кулаком, сделав вид, что прокашлялся. — Он ещё и шлюха. — сказал Тушенцов. — Давайте оставил эту тему вне урока. Это его дело и его тело. — он с укором посмотрел на меня. Ну отлично! Просто охуенно! Теперь все учителя узнают, а потом и родители. Ещё взгляд этот… Говорит одно, а делает другое. — Всё, тихо, успокоились, — говорил парень, написав на доске маркером тему. — Начинаем урок. Он что-то рассказывал, а мои мысли были о другом. Всего два дня проработал, а уже знает вся школа. Скоро узнают и родители. Даже страшно представить, что со мной сделает отец. Уж лучше домой совсем не приходить. Можно совсем уехать из дома. К бабушке, например. Она живет на другом конце города, но так может будет лучше? Меня отвлёк звук щелчка камеры. Я повернулся на Кирилла: он снимал видео на телефон, улыбаясь в камеру и как бы держа меня на ладошке. — Семченко, убери камеру! — я рывком потянулся за телефоном через парту. Кирилл засмеялся и стал отводить руку дальше. — Шабанов и Семченко! — рявкнул учитель, и мне пришлось сесть на место под взглядом всего класса. — Что вы тут устроили? — Он себе парня на ночь ищет. — сказала сидящая за первой партой обычно тихая и молчаливая девочка. Я посмотрел на неё взглядом «А ты вообще кто?!», и она, сделав злое лицо, отвернулась. — Я сказал оставить эту тему. — он повернулся к доске и продолжил что-то писать. Я повернулся на Кирилла, а он продолжал снимать меня, улыбаясь ещё шире. — Сука. — прошипел я, стараясь не обращать внимания на камеру. Под конец урока уже никто ничего не делал и когда прозвенел звонок, пол класса сразу же выбежало из кабинета. Учитель встал у стола, держа мой дневник в руках. — Останься, пожалуйста, на пару минут. — протягивая мне дневник, сказал парень. Кивнув, я облокотился о первую парту, сложив руки на груди, смотря на Кирилла в дверном проеме, продолжающего снимать. — Кирилл, закрой дверь, — сказал парень, проводив взглядом последнего вышедшего из класса человека. Кирилл прикрыл дверь, но всё-равно оставил щелку, чтобы продолжать снимать меня. — Родители знают? — спросил учитель, облокотившись о парту рядом со мной. — О чем знают? — Об ориентации, о том как ты проводишь своё свободное время. — Вас это должно волновать в последнюю очередь! — рявкнул я и уже собирался уйти, но он, взяв меня за руку, посадил обратно. — Ты не переживай. Я им сам сообщу. — Что? Он кивнул и развернулся полубоком ко мне. — И сколько за ночь берешь? — А вам зачем? Неужели учителя настолько мало получают? — я сделал удивлённое лицо. — Слушай, Максим, — он положил мне руку на бедро. — Ты же не дурак. Знаешь, что можно чем-нибудь заразиться. — Это вы из своего опыта рассказываете? Я отодвинулся дальше от него, стараясь убрать его руку, но она была как будто приклеена. — Не остри. Учитель смотрел мне прямо в глаза как-то слишком заинтересовано. От этого мне становилось неловко. Он стал поднимать руку выше, переводя её уже на зад. — Уберите руки, пожалуйста. И мне пора на урок. Он придвинулся ко мне так близко, что я чувствовал тепло, исходящее от его тела, затем дыхание на шее. Я положил руки ему на грудь, стараясь оттолкнуть от себя. — Фак!.. — раздался голос Кирилла за дверью, и та приоткрылась шире, так что стало видно Семченко, нагнувшегося за телефоном. — Ты снимал? — первый вопрос, который мне пришел в голову. Кирилл кивнул и как-то виновато посмотрел на учителя. — Семченко! — отпустив меня, вскрикнул парень. — Как вам такая идея: вы ничего не говорите моим родителям и учителям, а я не рассказываю о домогательствах, — ухмыльнувшись, спросил я. Он зло посмотрел на меня, затем перевел взгляд на растерянного Семченко. — Хорошо. Идите. Я буквально выбежал за дверь, хватая с собой Кирилла. — Что это было? — Семченко, а сам как думаешь? — Я не знал, что он гей… — А про меня знал? — Догадывался. Я остановился на месте, косясь на Кирилла. — Да шучу я. — он хлопнул мне по плечу и пошел дальше. — Никогда больше так не шути.