Вестерос, золотое борское и куртизанки

      Доктор Франческа Скотти наблюдала из окна за тем, как Эшара Дейн, сидя на скамейке, любовно укачивала свёрток. Она мягко прижимала его к себе, и, судя по движению губ, что-то ему рассказывала.       — Она теперь постоянно так делает, доктор, — нервный голос Аллирии Дейн раздался откуда-то слева, сопровождаемый звоном бокалов.       Франческа обернулась. Младшая дочь Антонио Дейна залпом осушила стакан виски и  посмотрела на Скотти.       — Вам что-нибудь налить? Думаю, сейчас это не помешает.       — Нет, спасибо. Как давно это началось?       — Примерно неделю назад. Я зашла за ней, чтобы помочь спуститься к завтраку, а она нянчилась с этой куклой, называя её «милым сыночком Джоном», — на последних словах голос Аллирии сорвался, и она поспешно наполнила стакан.       Франческа Скотти едва заметно поджала губы: последней живой и здравомыслящей представительнице семейства Дейн не  следовало злоупотреблять алкоголем. Особенно сейчас.       — Ей можно помочь? — Аллирия оторвалась, наконец, от мини бара и, с тревогой в глазах, медленно подошла к Франческе. — Мне страшно видеть её такой.       — Госпожа Дейн, помнится, два месяца тому назад я диагностировала у вашей сестры тяжёлую форму депрессии. И настоятельно советовала её отправить в «Guarire l'anima». Но…       — Доктор Скотти, это исключено! О нашей семье и так ходит много слухов. Не хватало ещё, чтобы Эшару прозвали сумасшедшей. Ноги её не будет в психбольнице. — выпалила Аллирия, воинственно сложив руки на груди.       «Судя по всему, она и есть сумасшедшая» — пронеслось в голове у Франчески, но она не стала озвучивать свою мысль.       — «Guarire l'anima» заботится о своих пациентах. И о их репутации в том числе. Не будет никаких слухов. А вашей сестре будут оказывать специализированную помощь лучшие психиатры Италии.       — Вы не можете знать наверняка. Вдруг, что-нибудь просочится в прессу? А вы осведомлены о том, что вся  Италия теперь против Дейнов. Нам нужно быть тише воды, ниже травы. Почему бы вам самой не заняться её лечением? Вы не будете ограничены в средствах, доктор.       — Моих знаний для этого не хватит. Я — семейный врач, Аллирия. Тем более, назначенные мной антидепрессанты не помогли. Ей нужен специалист. Если вы не хотите лечить её в нашей стране, тогда почему бы не отправить её в Германию, Великобританию? Там тоже есть клиники высшего класса. Или пригласить психиатра сюда? У меня есть знакомый с необходимыми навыками.       — Нет-нет, об этом не может быть и речи, доктор. Никто кроме семьи, слуг и вас не должны знать о том, что случилось с бедной Эшарой. Это будет позором. А нам и так его хватает с головой.       Франческа начинала злиться. Эта маленькая черноволосая девочка — женщина, в одночасье ставшая наследницей строительной империи Дейнов беспокоилась только о том, что подумают люди. Похоже, она готова скрывать состояние своей сестры, даже если это причинит вред Эшаре. Или Аллирия просто не понимает, что «топит» ее?       — Послушайте, Аллирия! Если Эшаре не оказать необходимую помощь и в скором времени, её состояние только ухудшится. И я не могу сказать, во что это может вылиться. Но явно во что-то посерьёзнее разговоров с куклой. Вы этого хотите? Вам ничуть её не жаль? Кроме неё у вас ведь никого нет!       Стоило ей только закончить свою пламенную речь, как Франческа уже жалела о том, что не сдержалась. Не в её характере было руководствоваться эмоциями, особенно когда дело касалось пациентов, но за долгие годы работы с семьёй Дейн она успела привязаться к каждому члену этой семьи, а Эшара была её любимицей. И Франческе  было больно видеть её такой.       — На сегодня, полагаю, нам нужно закончить, доктор. Я обдумаю ваши предложения, — бледная как смерть Аллирия смерила её гневным взглядом. — Вам не следует беспокоить Эшару. Она перевозбуждена. Всего хорошего.       Покидая загородный особняк Дейнов, похожий на средневековый замок, Франческа Скотти с отчаянием думала, что Аллирия Дейн — упрямая ослица и своими необдуманными действиями лишь вредит Эшаре. И молилась Деве Марии, прося послать ей ещё немного времени и способность переубедить младшую Дейн.       Видит Бог, после всех страданий, что ей пришлось перенести, Эшара Дейн заслуживает спокойную и счастливую жизнь.

***

      После ухода доктора Аллирия заперлась в кабинете отца и прикончила початую бутылку виски. Голова болела, а слёзы подкатывали к горлу. Но она приказала себе не плакать. Она должна быть сильной. Всё теперь зависит от неё. Но, Боже, как же это трудно!       Скотти была права: Эшаре нужна помощь. Ей нужен психиатр. Но ей, Аллирии, так трудно на это решиться после всего того ада, что произошёл год назад. Она так боялась повторения всего этого кошмара.       Эртур! Ну зачем он должен был ввязываться в эти сомнительные дела Таргариена? Участвовать в том похищении? Её старший братик всегда был таким осмотрительным, но эта чёртова любовь к светловолосому глупцу сделала его уязвимым. Лишила разума.       Будь проклят Рейегар Таргариен!       Вместо того, чтобы радоваться замужеству Эшары, Аллирии пришлось хоронить брата и маленького, нерождённого племянника. Вместо того, чтобы наслаждаться беззаботной юностью, ей пришлось встать во главе крупной компании, к управлению которой она совсем не готова.       И будь проклят Эддард Старк, чья любовь к его сестре была лишь призраком истинного чувства. Будь проклят Эддард Старк, который если не собственноручно убил Эртура, так помог этому свершиться. А потом принёс эту весть Эшаре, а затем покинул её, разбитую горем, чтобы жениться на другой. В тот роковой день у Эшары случился выкидыш.       Аллирия потянулась к не начатой бутылке. Похоже, этот вечер и ночь, будет таким же долгим, как и все предыдущие. Спустя пару часов, погружаясь в тревожный сон, щедро сдобренный алкоголем, Аллирия подумала, что отвезёт Эшару в эту чёртову клинику. И пусть всё катится в Пекло.        В пять часов утра Франческу Скотти разбудил телефонный звонок. Она аккуратно выбралась из объятий мужа, тихо проклиная звонившего и мысленно обещая устроить ему головомойку. Но стоило ей услышать тонкий, прерываемый всхлипами голос Аллирии, как эти мысли вылетели у неё из головы, а внутри что-то оборвалось.       — Франческа, Эшара… Она… Она  спрыгнула с крыши левой башни. Разбилась насмерть.