Мы прах и тени

Врата ночи затворились за спиной Мелькора. Он насмешливо, с горечью кричит в пустоту: — Ну что отец? Ты доволен? Я исполнил то, что ты хотел от меня, в той степени, которую ты мне отмерил? — слова сочатся ядом. — Не совсем. Ах да. Дагор Дагорат. — Я вижу, тебе стал дорог один дух. — А вот это уже не твое дело. Долгое молчание. — Вы выполните, то, что должны. Поспособствуете разрушению старого мира. И тогда он будет перепет заново. Уже без вас. Так вы освободитесь от связи с Эа. А сейчас у тебя будет достаточно времени обдумать совершенное. И у Майрона этого времени будет предостаточно. Мелькор фыркнул, не поняв слов отца. Он и так не пропустит случая вступить в последнюю битву, пусть эта битва и окажется для него последней. Теперь он прозревал будущее темного майа. Майрон соберет силы в последних попытках завоевать Средиземье и построить свой идеальный мир. Пока боль и ненависть не захватят его полностью, оставляя лишь одно желание — погрузить весь мир во тьму. Он не позволит забыться имени Мелькора, чтобы оно, перетершись пеплом меж пальцев, кануло в небытие. Нет. Майрон будет все время напоминать о нем. После разрушения кольца, он станет скитаться в Эндорэ, наблюдать за жизнью, за людьми, за кэлвар и олвар, прозревая нечто намного большее, что не открывалось ему в нескончаемой веренице войн. Необъятную многогранную мудрость мира и его совершенство. *** Последняя великая битва. И все будет кончено. От горизонта до горизонта протянулись войска, заполонив все видимое пространство. Небо оттенка сепии. Невозможно ничего расслышать от нарастающего шума. Мелькор осторожно касается губ своего первого командира. В последний раз. А за ними встают несчетные легионы тьмы. Началось. Земля сотрясается от столкновения двух противостоящих сил. Она стонет, и чудится, что вот-вот расколется от невыносимой тяжести. У Майрона колет в груди, когда он слышит болезненный стон, который бы узнал из миллиарда. Конец. Осталась самая малость. Он отчаянно рубится, опуская вновь и вновь булаву, ничего не видя вокруг. Бледно-желтое небо наливается алым. Весь в запекшейся крови, Майрон лежит среди гор трупов. А он видит только это небо и уже не чувствует боли. Не чувствует ничего…