Белая чёрная магия.

Северус с усилием открыл глаза и осмотрелся. Пространство заливал рассеянный свет, высоко-высоко белели арочные своды потолка, вдаль, насколько можно было видеть, уходили пролёты с колоннами. - Действительно похоже на Кингс-кросс, - произнёс он, принимая вертикальное положение и хватаясь рукой за раненое плечо. Ноги его не коснулись пола. - Откуда ты мог знать это, Северус? – послышался мягкий знакомый голос и из слабоосвещённой арки выплыл не менее знакомый силуэт. - Профессор?! Вы живы? - Нет, Северус, - и на долю секунды удивление Снейпа сменилось смущением. – Но ты отлично выполнил то, что я тебе велел. Просто ты, Северус, тоже… - Умер, - без эмоций закончил Снейп. - Не совсем, - продолжил Дамблдор, - Так откуда ты знал про Кингс-кросс? - Темный лорд…уже бывал тут. Он рассказал мне после того, как Вы уничтожили первый крестраж. С его слов, это было похоже на вспышку, и он оказался… здесь. А потом очнулся. Он говорил, что здесь грязно и царит мрак, вот только Вас не упоминал. Что значит «не совсем»? Дамблдор усмехнулся. - Что ж, у каждой души свой вокзал. Разумеется, мы с ним не могли увидеться! - Тогда почему я могу говорить с Вами? - Потому, Северус, что тебе я кое-что не успел рассказать, - Дамблдор подмигнул зельеделу через половинчатые очки. – Северус, представляешь, - я и здесь нашёл, где раздобыть лимонные дольки! – он достал угощение из кармана. - Альбус… вы неисправимы, - чуть слышно вздохнул Снейп, - надеюсь, Вы не это хотели мне поведать.., - а вслух добавил, - Профессор, может быть, Вы объясните…, - тут голос его дрогнул,- Но что будет дальше? Вы, вероятно, знаете, что происходит в Хогвартсе… - Да, и, честно говоря, даже представить не мог такой решительности от Минервы, - мечтательным тоном произнёс Альбус, - я видел, - и он махнул рукой в сторону колоннады: в каждом пролёте, в глубине, виднелся контур окна; и вдруг резко продолжил, - Но и ты тоже хорош, Северус! Ты мог посвятить Макгонагал в наше общее дело! А не вылетать через окно… Что ж, если тебе это было приятней… - Прекратите вашу нотацию, Альбус! Я не мог рисковать её жизнью! – чёрные глаза Снейпа горели огнём, - Она слишком много сделала для школы и для меня лично, когда я был ещё студентом. Хотя… если бы не она, я бы… всё было бы… но нет, - сквозь зубы закончил зельевар. - О чём ты? - О том, что Гриффиндор… Гриффиндорцы всегда больше общались между собой, - уже совершенно рассеянно сказал профессор Северус Тобиас Снейп, ставший внезапно сам на себя непохожим: глаза его затуманились, всегда мрачное лицо исказила боль, он пошатнулся и дрожащей рукой потянулся ослабить ворот рубашки. А после задержал ладонь чуть пониже плеча: здесь в разрывах мантии зияла страшная рана, которую сейчас нестерпимо жгло. По краям, в пятнах еще невысохшей крови, на одежде виднелись сгустки чего-то почти чёрного, с искрящимся серебряным блеском, - словно кровь единорога, - знак того, что из раны вытекали еще и воспоминания. Такое случалось крайне редко, - только в том случае, если волшебник тщательно скрывал какие-то переживания, не доверяя их памяти, но в то же время жил ими, - воспоминания становились частью его крови. Но Альбус Дамблдор, казалось, не замечал его мучений, отвлёкшись на лимонное лакомство. - Альбус, - знаток зелий и тёмных сил явно был в замешательстве, - объясните, почему я чувствую боль, если мы… (тут он растерялся еще больше: небом это пространство не назовешь, да и на земле их уже нет), - да не важно, где мы! – выкрикнул он так, что эхо отдалось в коридоре, а Дамблдор с улыбкой убрал пакетик сладостей. - Потому, что мы немного заболтались, Северус, - он мягко посмотрел на зельедела поверх очков, и, выждав паузу, продолжил: - Я здесь по делу, Северус. Во взгляде Снейпа мелькнула язвительная усмешка, - «А я тогда зачем здесь?» В каком-то странном местечке, больше напоминающем бесконечные коридоры Хогвартса, верхних, светлых его этажей, так далеких от подземелий Снейпа, но не вокзал… - Я должен передать Вам письмо, - и Дамблдор полез за пазуху. Тут Снейп не сдержался: - И кто же пишет сюда письма? Их доставляют совы, или это магловская почта работает так исправно? Наверное, есть специальные марки для таких мест назначения? – но Северус осёкся, увидев, что Дамблдор действительно извлёк из кармана кусок пергамента и оценивающе смотрит на него. - Профессор, как Вы…? Кто мог передать его здесь? – Снейп не мигая смотрел на свёрток, но в глубине души его слились воедино почти забытая надежда и…страх. От письма словно исходила таинственная энергия, - Снейп чувствовал это, не видя подписи, - непреодолимая сила обволакивала его, заставляя не чувствовать боли, не думать ни о чём. - О, это письмо ждёт Вас почти двадцать лет…, - задумчиво проговорил Дамблдор, снова прикрывая его полой мантии, - Наши мантии сохраняют своё содержимое, мы ведь волшебники, Северус, - это прозвучало с неожиданной горечью, так как Альбус имел в виду, что и маги бессильны перед законами мироздания. И маги не властны одолеть смерть. Снейп машинально похлопал себя по мантии, проверяя карманы. - Да, вплоть до волшебной палочки, - грустно улыбнулся Дамблдор. – Только здесь она уже ни к чему. Снейп выжидательно посмотрел на него. - Ах, да. Письмо. Я обещал, что не отдам его тебе, как и просит автор. Но, раз уж меня нет в живых, да и ты, Северус, в данный момент здесь… Я надеюсь, Северус, ты не думаешь, что оказался тут, чтобы еще раз послушать несносного старика с этим противным лимонным щербетом? Северус еле сдержал стон. Глаза его выражали: «Ближе к делу. Пожалуйста». Но Дамблдор и не думал торопиться. Поняв мысли собеседника, он сказал: - Ты, я полагаю, немало знаешь о крестражах? - Что за бред, профессор?! Я вместе с Вами искал крестражи Темного лорда, - Снейп нетерпеливо сжимал предплечье немеющей уже левой руки. - Спокойно, Северус. Ты же знаешь, что я очень ценю тебя, как незаменимого сотрудника, как профессионала своего дела, и, ко всему, как человека надежного, сильного, храброго… - Довольно комплиментов! Я прошу Вас, - вспылил Снейп, готовый уже вырвать у директора это несчастное письмо. Вдобавок, кусок пергамента из-под мантии, кажется, не мог источать свои «обезболивающие флюиды». - и я не могу отказать себе в удовольствии поговорить с тобой, - размеренно продолжил Дамблдор. – Тем более, ты заглянул сюда ненадолго. «Наверное, уже прошла вечность», - сдаваясь, подумал Снейп. - Ты ведь помнишь, что здесь такое? – подмигнул ему Альбус, касаясь своей палочкой мантии зельевара. Тот с сомнением прижал руку к одежде, пониже раны, и, ощутив под ладонью небольшой лишь ему знакомый предмет, слабо улыбнулся. В тот же миг он согнулся от острой боли: черные, сияющие серебром капли воспоминаний на одежде словно вскипали, угрожая прожечь и мантию, и его самого, края раны чуть не дымились. Снейп нашёл в себе силы выпрямиться, и медленно, с достоинством, произнёс: - Да, я помню. Вам это известно, профессор. Пожалуй, только Дамблдор знал, что носит за пазухой, прямо под сердцем, Северус, но оба они уже не поведают никому этой тайны. - Конечно. Ваш патронус… Прости, Северус, это наверно так мучительно для тебя… Но что есть ожидание, когда нечего ждать? Когда ждать некого? – старый волшебник пустился в рассуждения, Снейп глянул на него исподлобья, и вдруг погрузился в свои мысли, вспомнив патронус. В сияющем образе собрано самое светлое, доброе, что есть в уже бессмысленной жизни, но этого всего так мало… Лили, любимая Лили Эванс, которую он знал с детства, еще до учёбы в Хогвартсе… И патронус у них был один на двоих, - серебряно-голубая лань, казалось бы, хрупкая, но вобравшая в себя фантастически-сильное, верное, нежное чувство… Лили… после Хогвартса она вышла замуж за ненавистного Снейпу Джеймса Поттера, а сам он приблизился к Темному лорду, став потом двойным агентом Дамблдора. Но только старый директор мог знать эту правду. А сейчас Снейп осязал под мантией подарок Лили, её подвеску, - маленький хрустальный шар, совсем как у профессора Трелони на предсказаниях, только миниатюрный, заключенный в серебряное кольцо на цепочке. Лили с детства могла творить необычайно красивое и доброе волшебство, этот кулон показывал ей близких, они улыбались, подмигивали, или неслышно говорили что-то, а после исчезали. Лили подарила подвеску Северусу в их первый день в школе, когда Распределяющая Шляпа отправила его в Слизерин, а её – в Гриффиндор, но Северус не освоил этой магии. Лишь пару раз удалось ему вызвать изображение Лили в хрустальном шаре, но и сама подвеска напоминала о столь близком человеке. В день их ссоры из-за «мародеров», в числе которых был и Поттер, прозрачная, как вода в роднике, сфера затуманилась изнутри. Тогда Северус и Лили долго не разговаривали, пока не помирились. После Хогвартса они виделись совсем редко, и недолгие встречи обычно заканчивались руганью: всё-таки Лили была замужем. А когда Лили не стало, хрустальный шар раскололся множество раз, оставаясь снаружи цельным и блестящим, словно тысячи игл устремились с каждого края сферы внутрь, друг на друга, ломались, врастали, разбивались о твердую оболочку. То же происходило и с сердцем Северуса. Обезумев от боли потери, он должен был скрывать свои чувства, должен был нести по жизни их общую хрупкую тайну, даже не меняясь в лице. А сын Лили? Способный парень… и у него глаза как у Лили, такие же зеленые, глубокие… Но внешне он чертовски похож на этого мерзкого типа Джеймса… - Лили…, - Северус едва не прослезился, - я уже не смогу защитить твоего сына… лишь память о тебе будет беречь его теперь, как спасала и меня столько лет… Патронус, - зельевар снова увидел свой патронус, от голубоватой дымки, окружавшей резвую лань, исходила волна нежности, которая моментально превращалась в мощное оружие против дементоров. Но в отсутствие врагов эта волна согревала, окутывала, снова и снова пронося перед глазами лучшие моменты жизни… Такую же энергию Снейп уловил от письма, - кажется, он начал понимать что-то. - Северус! Се-ве-рус! – Снейп словно проснулся и увидел, что Дамблдор машет перед его лицом волшебной палочкой. Инстинктивно он смотрел на неё, переводя взгляд влево-вправо, а потом резко сказал: - Я слушаю Вас, Альбус. - Северус, я слишком сентиментален, поэтому пришлось прервать тебя, - директор утёр слезу, и Снейп содрогнулся, осознав, что говорил вслух. - Что толку, профессор. Вы и так всё знаете, - мрачно ответил он. - Да, Северус. И… я знаю, как ты ненавидишь Тёмного лорда за то, что отнял Лили у тебя и у всех нас, да и меня ты ненавидишь, ведь я обещал охранять Поттеров и не успел. Я знаю, Северус. Даже чуть больше, чем ты. Снейп, слушавший молча, после этой фразы выпрямился, как на пружинах, и посмотрел на директора в упор. - Профессор, мне надоели Ваши шутки. Да, может быть, я ненавидел Вас, но, увы, я многим Вам обязан, - добавил он сквозь зубы, - впрочем, как и Вы мне. Дамблдор улыбнулся. - Северус, возможно сейчас твоя жизнь изменится навсегда… - Жизнь? Жизнь, Вы говорите?! – крикнул Северус, и внезапно ступни его опустились на пол, что он с трудом удержал равновесие. - Да. Я говорю «жизнь», - холодно сказал Дамблдор, продолжая парить в дюйме от земли. – Итак, Северус, коли судьба назначила нам эту встречу, то я обязан сделать то, что сделаю, - профессор, всё ещё сомневаясь, взглянул на пергамент и ностальгически улыбнулся. – Лили Эванс…она всегда подписывалась только своей фамилией, до самых последних дней. Оно пришло ко мне перед тем, как всё произошло… Ваше письмо, Северус. Но у Снейпа не было даже слов благодарности или удивления, ком сразу подступил к горлу, трагически-родное имя парализовало мысли, и Северус взял письмо дрожащей рукой, совсем потерянный и жалкий. Таким он со школьных лет себя не ощущал. Дамблдор хлопнул в ладоши и исчез.