Советница Тевос старательно пыталась побороть навалившуюся на нее мигрень.
Борьба выходила успешной, откопанное в недрах аптечки средство помогало, и азари вернулась к просмотру полученных на ее терминал писем.
В основном, в почтовом ящике был исключительно всякий мусор, вроде чудом избегающих спам-фильтров предложений сомнительной честности от непонятных лиц, и разнообразной рекламы, предлагающей купить очередное уникальное лекарство от воспаления заднепроходного отверстия.
Избавив свой терминал от этой пакости, Тевос принялась изучать действительно важные сообщения.
С наслаждением изучив полученный от некоего С.П компромат на ее политическую соперницу в Совете Матриархов и мысленно приготовившись утопить ее в чане с варреновым дерьмом, азари перешла к докладам от СПЕКТРов.
Докладов было мало, и повествовали они примерно об одном и том же — «миссия выполнена, потерь нет, высылайте деньги». Однако, нашлось и исключение.
Доклад от Телы Вазир.
В принципе, от остальных он мало отличался, однако внизу была приписка о том, что во время выполнения задания СПЕКТР раскопала интересную информацию о внезапно активизировавшихся в Вуали Персея гетов и их появлению за ее пределами.
Геты раздражали всю галактику одним фактом своего существования. Мало кто захочет терпеть под боком целое мини-государство поехавших процессором консервных банок-убийц, особенно учитывая то, что они заблокировали несколько богатых на ресурсы планет.
В прочем, Тевос была им в какой-то мере благодарна — благодаря «вовремя» восставшим кофеваркам Совет бесцеремонно выкинул кварианцев с Цитадели и некоторых колоний (в которых чрезмерно разумная бытовая техника еще не получила большого распространения), благодаря чему кварианцы больше не могли представлять хоть какой-нибудь политической угрозы. Чудовищно?
Возможно. Но не воспользоваться их слабостью было бы глупо. Ешь или будешь съеден.
И хотя во время Утренней Войны вся галактика изрядно наложила со страху в штаны, геты из Вуали Персея не вылезли с целью убить всех органиков. Но и в пространство свое не пускали. Впрочем, кроме кварианцев, никто туда и не собирается лезть — не стоит будить злобного голодного варрена.
Установился негласный «мир» — Цитадель не лезла в Вуаль Персея, геты не лезут в Пространство Цитадели. Все счастливы и довольны. Ну, кроме кварианцев, но кто их спрашивает?
И вот теперь геты чего-то забыли за пределами своих территорий. И это Тевос не нравилось.
Поэтому она связалась со своими коллегами, которые наверняка уже ознакомились с докладом.
— Спаратус, ты уже получил доклад от Телы?
Саларианский советник улетел на Сур’Кеш по каким-то внутренним саларианским делам, поэтому в зоне досягаемости был лишь Спаратус.
— Да, изучил. И мне все это категорически не нравится.
Ну, а кому понравятся злобные синтетики-убийцы?
— Какие могут быть предложения?
— Я отправлю весточку Примарху, надо привести в боеготовность флот… впрочем, он и так уже готов к войне из-за людей. А ты свяжись с Вазир и прикажи провести по этому факту расследование. Она нашла, она доложила, ей этим и заниматься.
— Инициатива наказуема…
Тем временем, на Омеге…
Тела Вазир уютно расположилась за небольшим столиком в «Загробной Жизни», где попивая легкоалкогольные напитки, наслаждалась танцами дев азари.
Жизнь определенно удалась. Вазир много платили, надежный источник информации сильно облегчал ее работу, девы ей восхищались, матроны завидовали, матриархи уважали ее таланты. А цена за все это — периодические смертельно опасные задания и поручения от начальства и «небольшие одолжения» от Серого Посредника. И пока такое задание не нагрянуло, СПЕКТР отдыхала по полной.
Впрочем, отдыхать ей осталось недолго — инструметрон завибрировал, оповещая хозяйку о новом сообщении.
Издав стон разочарования по поводу столь скоро прерванного отдыха, СПЕКТР изолировала пространство вокруг столика полями эффекта массы, не пропускавшими звук и активировала инструметрон:
— Вазир, — послышался голос Советницы, — я получила твой доклад и изучила его. Деньги уже перечислены на твой счет. Но у меня для тебя новое задание — тебе следует выяснить — что делают геты за пределами Вуали Персея.
О. Великолепно. Легче сразу застрелиться, чем это за нее сделают геты. Но Тела виду не подала и ответила:
— Я вас поняла. Немедленно приступаю.
— Хорошо. Цитадель рассчитывает на вас. — после этих слов советница отключилась, а Тела, проклиная себя за то, что вообще раскопала информацию об активности гетов, связалась с Посредником.
— Тебе что-то нужно, Вазир? — послышался измененный специальными программами голос главного торговца информацией в галактике.
— Да, мне поручили выяснить что нужно гетам за пределами Вуали Персея. Мне бы не помешала информация — хотя бы об их перемещениях.
Голос по ту сторону связи задумчиво хмыкнул.
— Хм… возможно я смогу что-то найти, но ты должна будешь оказать мне небольшую услугу.
— Кого надо убрать?
— Недалеко на Омеге один дрелл по имени Зио уже долго мозолит мне глаза. Координаты его примерного местонахождения вышлю сейчас же.
— Ясно. Голову в праздничную обертку упаковать?
— Если сильно захочешь. Конец связи.
Вздохнув, СПЕКТР отхлебнула еще пару глотков алкогольного напитка и включила головизор, встроенный в столик — все-же, дрелл, за пару минут просмотра новостей, никуда не денется.
По головизору шла запись прошедшей пару часов назад пресс-конференции.
Главными героями сего мероприятия были, как известно, люди, а точнее послы от этого странного «Советского Союза». Мрачный лысый тип, миниатюрная ученая в архаичных очках, офицер, от солдатской выправки которого любой турианец от зависти бы удавился, и напоминавший волуса политикан. Этот квартет явно чувствовал себя не в своей тарелке, однако виду пришельцы не подавали… ну кроме ученой. Судя по ее виду, она изрядно нервничала перед таким количеством любопытных глаз и холодных «прицелов» камер.
-…Ксину Джамилус, «Адъютант Палавена» — возник один турианский журналист, — у меня вопрос к адмиралу Хамаде…
— Я вас слушаю, товарищ Джамилус.
— Мой вопрос может вам показаться не совсем корректным, но все-же — как вы относитесь к Иерархии как к противнику?
Вопрос был весьма необычен, однако Хамада ответил на него достаточно быстро:
— Уважительно. Ваш военачальник и его воины отказывались сдаваться даже будучи полностью окруженными и страдая от голода. В культуре народа моей родной ССР подобная выносливость и презрение к смерти высоко почитаются.
Этот ответ удовлетворил журналиста и он уселся обратно.
Следующим из толпы репортеров выделился какой-то саларианец, быстро протараторивший:
— Теро Дау, «Корпоративные новости Сур’Кеша». Собирается ли СССР поделиться с Пространством Цитадели своими технологиями?
На этот вопрос почти мгновенно ответил товарищ Иванов:
— Однозначно нет.
— Но договор…
— Договор предусматривает передачу образцов технологий только в том случае, если они были изначально созданы протеанами. Наши технологии были созданы самостоятельно, и мы имеем полное право отказывать на любые требования их предоставить. Однако если мы найдем какое-либо протеанское хранилище данных, то будьте уверены — Цитадель его обязательно получит.
От такого ответа у саларианца лицо скривилось так, будто он съел что-то невообразимо кислое, однако он задал следующий вопрос:
— Это правда, что у вас широко распространен Искусственный Интеллект? Согласно законам Цитадели разработка ИИ строго запрещена…
— Позвольте мне прояснить несколько моментов… — заявил Иванов, — во первых — мы не присоединились к Пространству Цитадели и особого желания сделать это мы не испытываем. Мы просто подписали мирный договор между Союзом и Иерархией и пару договоров о взаимном сотрудничестве. СССР — суверенное, независимое государство, и мы имеем полное право игнорировать ваши требования исполнять ваши законы. Это была преамбула.
Во вторых — разработки Искусственного Интеллекта у нас давным-давно не ведутся, учитывая тот факт, что он у нас давным-давно существует. И довольно неплохо существует. По крайней мере, мы еще находимся на своей родной планете, а не далеко в космосе, как кварианцы. Еще вопросы?
— Касательно ограничений флота…
— Можете не продолжать, я уже понял ваш вопрос. Хотя наши тяжелые корабли и не попадают под определение «дредноут», мы все же согласились больше не строить корабли этого класса, однако их отправки на слом вы не дождетесь. Нынешнее количество этих кораблей нас полностью устраивает.
— Больше вопросов нет. — саларианец уселся обратно.
По мнению наблюдавшей за этим цирком с далекой Омеги Вазир, этих «людей» уже довольно скоро могут ожидать интересные времена. Совет Цитадели явно не оставит СССР в покое и будет принуждать во-первых — ассоциироваться с Пространством, а во-вторых — ограничит их везде, где только можно и нельзя. Ну и оперативники саларианской ГОР слетятся на Советский Союз как насекомые на труп недавно издохшего варрена. Внутреннее чутье подсказывало Вазир, что если она переживет это задание с гетами, то рано или поздно ей поручат задание так или иначе связанное с этой новой расой.
Допив остатки напитка, Вазир направилась прочь из клуба, примерно прикидывая в голове возможные способы убийства дрелла. Пока она добралась до выхода, уже созрело, по крайней мере, двадцать восемь способов, начиная от банального сворачивания шеи, заканчивая крайне позорной смертью с использованием столовой ложки. Если бы дрелл был в курсе того, что ему грозит, он бы либо сбежал в какую-нибудь дикую глушь в Системах Терминуса, или бы покончил жизнь самоубийством, ибо первый вариант все равно бы не сработал.
Впрочем, когда Вазир направилась по душу Зио, она забыла выключить головизор, и этот аппарат исправно продолжал транслировать запись пресс-конференции.
Пока Вазир выходила из клуба, голограмма товарища Иванова уже успела оскорбить религиозные чувства голограммы ханарского корреспондента сравнением религии с вредным и опасным наркотиком, а также заявила волусу-журналисту, что денег в СССР нет, совсем, нисколько, вообще, и людям без них вполне хорошо живется. И нет, основную валюту Цитадели они у себя вводить не будут.
Под конец, вопрос задала журналистка азари:
— Сенела С’кари, Голос Тессии. У меня вопрос к госпоже Москвиной.
Несчастная ученая сразу заподозрила какой-то подвох.
— Я вас слушаю.
Азари лучезарно улыбнулась и спросила:
— Считаете ли вы азари привлекательными?
Товарищ Иванов в этот момент готов был поклясться, что услышал со стороны Москвиной громкий скрежет зубов.
— Нет. Я не считаю азари привлекательными.
Азари состроила обиженную моську и уселась обратно.
В этот момент голограмма исчезла, так как работающий головизор заметил бармен.
— Вот что за существа… неужели им лень хотя бы головизор выключить перед уходом?
***
Планета Земля, Дворец Советов
Налив в стакан немного морса, Генеральный Секретарь ЦК КПСС подошел к окну и окинул взглядом виды Москвы двадцать второго века. Зрелище было так себе — уже который день подряд лил сильный ливень. Этот ливень был одной из множества причин, из-за которых глава Советского Союза чувствовал себя преотвратительно.
— Вот не могли что-ли эти инопланетяне выйти на контакт хотя бы через десять лет? Я бы к этому моменту ушел в отставку и нянчился с правнуками в деревне под Саратовом… Но вместо этого я вынужден продолжать заниматься политикой в это, внезапно ставшее таким трудным, время. Я честно отработал на этом посту пятьдесят долгих лет — неужели я не имею права на заслуженную пенсию?
— Имеете, товарищ генеральный секретарь. Но вот советский народ не поймет, если вы вот так вот возьмете и уйдете в отставку. — сказал председатель Президиума.
— Эх, Семен Павлович, я старый, больной человек. Мне уже сто четырнадцать лет, уже Костлявая мне ручкой машет. Вот если я коней двину прямо посередине очередного заседания, это советский народ поймет? Надоело мне это все, Семен Павлович, ой как надоело…
— Еще хотя бы четыре года, Константин Васильевич. Хотя бы четыре года, пока все не устаканится.
— Четыре года… — задумчиво протянул генсек, после чего отхлебнул из стакана.
— Чувствую, эти четыре года будут самыми тяжелыми в моей жизни.
Генеральный секретарь отошел от окна и уселся за стол, после чего поправил очки и спросил:
— Как там товарищ Иванов хоть поживает?
— Не жалуется, Константин Васильевич. Однако, я ознакомился с предоставленной информацией, которую он мне переслал — похоже, инопланетяне от своей идеи затянуть нас в это их «Пространство» не откажутся.
— А эти, как там их, азари еще не пытались Иванова где-нибудь в подворотне изнасиловать, чтобы наши военные тайны узнать, м?
Семен Павлович усмехнулся и сказал:
— У них, похоже, слюнки текут на нашу ученую. Довели девочку до того, что она с корабля носу не кажет, только по действительно важным делам корабль покидает.
— Тьфу, пакость-то какая… Своих баб, синезадых, им что-ли не хватает?
— У них культура так устроена, что спаривание только с представителями своего вида у них, мягко говоря, не поощряется. Вечно партнера из другого вида ищут.
— Гадость. Паразиты натуральные — азари эти. Надобно будет поручить нашим яйцеголовым разработать какой-нибудь подавитель фертильности, чтобы эти азари, если они к нам понаедут, у нас не плодились. Я, конечно, за дружбу народов, но не до такой же степени, чтобы позволять каким-то инопланетянам мешать нормальному функционированию человеческого общества введением своей межвидовой педерастии, уж простите мой французский.
— Вот и мне кажется, что больше всего следует бояться не турианских солдат, а азарийских дипломатов. Эта пакость настолько ненавязчиво моет мозги, что наши псионики готовы выть от зависти. Вот взять хотя бы тех самых турианцев — если бы все эти столетия эти осьминогоголовые не промывали им мозги, простыми пострелушками на Шаньси дело не закончилось бы.
— Единственное полезное дело, что я от них увидел. Уж что-что, а война нам сейчас даром не нужна — не готовы мы еще, как говорят военные и промышленники. Ни нулевого элемента, ни боеприпасов, техника еще генсека Медведева видела, а с военной теорией и новобранцами вообще полный швах.
Откинувшись на спинку кресла и отпив еще чуть-чуть морса, генсек протянул:
— Да и диссиденты опять откуда-то повылазили… казалось, бы, двадцать второй век, торжество единственно верной идеологии, а им все капитализма хочется. Ну раз хочется, то пускай на эту самую Цитадель летят, дерьма, как говорится, не жалко. Отведают хоть настоящего капитализму, только пусть потом не жалуются…
— Только я вот боюсь, что диссиденты смогут поддержку инопланетную получить на этой Цитадели. И начнут гадить по крупному.
— И куда только КГБ смотрит?
— Ну вы-же сами понимаете, что у наших горячо любимых врагов народа свои псионики появились, и теперь их днем с огнем не найдешь — для самоучек они больно хорошо прячутся…
— А вот еще повод для беспокойства. Вдруг инопланетяне человеческого псионика заполучат? Дальше сам понимаешь какие трудности могут возникнуть. Эх, не повезло мне под конец карьеры, не повезло… Теперь вынужден все это дерьмо разгребать, а мне в деревню хочется, под Саратов, к правнукам…
***
Анастасия Москвина плюхнулась на койку в своей каюте, стянула очки и принялась массировать виски, старательно пытаясь успокоить свои нервы. Впервые в жизни (ну, не считая давнего случая с эдемской каменной жужелицей) ученая пожалела, что выбрала профессию ксенобиолога.
С того самого дня, как ученая прибыла на Цитадель, ей приходилось постоянно ощущать весьма недвусмысленные взгляды со стороны синекожих инопланетянок, однако одними взглядами дело не заканчивалось — многие азари так или иначе пытались предложить Анастасии встретиться наедине.
— Вот скажи мне, Кеша, — обратилась ученая к сидящему в клетке посреди груды окровавленных мышиных костей и донельзя довольному пауку-лицееду; — чего этим самым азари так неймется? У них что, нет кого-нибудь, с кем можно переспать? Что они все ко мне-то прицепились?
Паук молчал и продолжал заниматься своими паучьими делами — обгладывал мышиную кость.
— Нет, мне конечно нравится все инопланетное, но не до такой-же степени, чтобы спариваться с инопланетными женщинами! Это мерзко и противоестественно. Как и спаривание с инопланетянами, как и спаривание с женщинами.
Анастасия бросила задумчивый взгляд на паука-лицееда. Кеша продолжал обгладывать кость и ни на что внимания не обращал.
— Ну-ка иди сюда… — Анастасия подняла протестующе зашипевшего паука и усадила себе на плечо, после чего достала небольшое зеркало и осмотрелась. Результат вышел впечатляющий — рядом с вполне милым личиком ученой сидело лютое страховидло, что недовольно шипело из-за преждевременной разлуки с костью. Изучив полученный результат, Москвина задумчиво хмыкнула и произнесла.
— Надеюсь, у азари схожие с человеческими понятия красоты. Если они захотят спариться еще и с Кешей, то я брошу науку и уеду в колхоз полоть брюкву.
Еще раз осмотревшись, Анастасия решила испытать свое психологическое оружие в деле и покинула корабль, после чего неспешной прогулкой пошла «куда глаза глядят».
Буквально спустя пару минут неспешной прогулки к Анастасии приблизилась какая-то азари с весьма ожидаемой целью «познакомиться».
— Здравствуйте, вы ведь Анастаси… о, Богиня, что это за пакость?!
— Это не пакость, это Кеша. Иден-Праймский паук-лицеед. Вы не бойтесь, он не кусается. Хотите погладить?
Паук зашипел, демонстрируя большие хелицеры, и азари медленно попятилась назад.
— Нет, спасибо… Извините меня тут вызывают — азари показала на выключенный инструметрон, после чего развернулась и в быстром темпе, едва не срываясь на бег, удалилась.
Ученая погладила паука, усмехнулась и пошла дальше.
