Десять действенных советов

После получасового мерения комнаты Джексона шагами Марк завалился на его кровать и упрямо уставился в ковровое покрытие перед собой. Его то брала злость за молчание Джексона, то отчаяние, что эта херня приключилась именно с ним, то одолевала такая тоска, что хоть вешайся. Он твердо решил, что убьет его еще с порога и будет долго-долго кричать, колотить его и требовать все рассказать подробнее немедленно! Но его все не было. В голове вертелись слова Джуниора постоянно. И Марк... сквозь сжатые зубы и тонны противоречий, он согласился с этим. Получается, что Джексон, страдающий каким-то неизвестным ему недугом, все это время терпел при нем, выполнял малейшие капризы и не переставал так любить, что у Марка не оставалось шансов не любить в ответ? И, получается, он может вдруг внезапно умереть? Ни с того ни с сего его хватит какой-то приступ или.... Замотав головой, Марк уткнулся в подушку и крепко зажмурился. Мысли шли кругом от напряжения и переживаний. Номер Джексона был не в сети, хотя это он узнал наобум, ведь звонить самому сейчас он не видел смысла. Все равно скоро приедет. Поднявшись с кровати, Туан прошелся вдоль книжной полки и уселся на неширокий подоконник, убежденный, что если смотреть в окно, то он быстрее появится в поле зрения, что, по сути, и было правдой. Кусая ногти, юноша наблюдал за подъездной дорожкой и всеми силами уговаривал себя дышать ровно. Он даже не подумал, что подумает Джексон, когда тот на него накинется. Марк бы мог стать его личной медсестрой или няней, но, подумав об этом, покраснел, потому что мысли под влиянием гормонов убежали не туда. Машина подъехала через минут десять. Оттуда вылез абсолютно довольный Джексон и помахал кому-то рукой, но еще некоторое время простоял на улице, наблюдая за пыльным следом от отъехавшего автомобиля. Марк сделал вывод, что его заворожила красота пыли, но это немного взбесило, потому что у него была заготовлена целая речь для этого придурка. Марк встал в боевую готовность около двери, представляя, как удивленный Джексон узнает от мамы о присутствии здесь любимого. А потом бежит по коридору, еще больше сияя и улыбаясь, надеясь на теплое приветствие. Когда дверь-таки открылась, Туан до боли прикусил губу, хмуро на него глядя. Действительно счастливый. Глаза блестят и неуверенно бегают по комнате, пока губы, кажется, что-то говорят, но Марк совсем не слушает. Здесь и сейчас Джексон жив. С эмоциями о чем-то рассказывает, наверняка, это про Джэбома и прогулку, возможно, надеясь на ревность своей очаровашки. В любом случае, счастью Джексона не было предела, ведь Марк приехал к нему сам. Просто так. - Ты выспался? Я встал часов в семь, - хохотнул Ван, делая пару шагов вбок и протянув руку к висящей на стене куртке. - Мы можем сходить куда-то перекусить... Я голодный жутко. Пошли? - достав кошелек, Джексон помахал им перед лицом Туана и кивнул на дверь. - Ну... Очаровашка, - улыбнулся, растрепав парню волосы. - Ты так и будешь молчать? Не то, чтобы я собирался уйти есть свинину мушу без тебя, но... Пойдем, - легко стукнув Марка по плечу, потянул за собой к двери. Сглотнув и растерянно облизав губы, Туан мотнул головой и остановился вместе с ним в дверях. Обхватив чужую талию руками, уткнулся носом Джексону в шею и прикрыл глаза. Он хотел это сделать сейчас больше, чем ругать его. - Эй, ты... - Джексон с приятным удивлением опустил взгляд на макушку белых волос у себя перед носом и, рассмеявшись, приобнял хрупкие любимые плечи. - Что-то случилось? Кому мне навалять? - пошутил, наблюдая, как тот ежится и возится, водя носом по коже. Ван бьется об заклад, что сейчас он мило морщится и думает, как бы съязвить в ответ. – Ну, скажи что-то... - попросил, приподнимая лицо на себя, хватаясь пальцами Марку за подбородок. Он опять думает, что было бы неплохо поцеловать его, вернее, это было бы очень и очень здорово, особенно сейчас, когда он такой из себя весь милый и хороший. И когда они так близко, что начинает медленно мутиться в голове. - Марк, - шепотом позвал и приблизился плотнее, не рассчитывая поцеловать, но хотя бы напугать и отрезвить. Джексон не хочет повторять былых ошибок, поэтому будет терпеть, даже если иногда, как сейчас, сделать это действительно трудно. - Если ты сам не скажешь, в чем дело, я буду тебя щекотать и все равно узнаю. Ты решил просто так выразительно смотреть на меня? Я знаю, что ты красивый во всех смыслах, можешь даже не париться об этом, - Джексон улыбнулся, уводя лицо вправо, тем самым почти касаясь чужой щеки. - Я с твоей мамой говорил, - наконец, выдавил Марк и вновь спрятал мордашку. - Интересно, - кивнул Ван. - И о чем же? Так выглядишь, будто она оказалась какой-то медузой Горгоной, и теперь ты в большом шоке, - пошутил, надеясь разрядить обстановку нелепой фразой. - В чем дело? - Да ни в чем, - пожал плечами Туан, чувствуя, как медленно начинает заводиться. - Все абсолютно нормально. Исключая того, что ты, черт возьми, болен, а мне об этом сообщили только сейчас. Блять, - выругавшись, Туан уверенно обхватил чужую шею и накрепко сжал зубы. - Почему ты раньше не...? Я не знаю... Твоя мама сказала, что мы можем тебя потерять. Ох, Джекс, - юноша вцепился пальцами в волосы Джексона, вжимаясь в него, словно он самовозгорится через минуту и сгинет с мира сего навсегда. - Тебе это мама сказала? - по голосу нельзя было что-либо понять. - Да. Это правда? Джексон, я... - Марк мысленно проклял все и до боли прикусил губу. Он даже сейчас не полностью осознавал и не полностью верил в то, что собирается сказать, но чувствовал сейчас, что должен. Джексон заслужил его внимания после столького дерьма. - Не хочу, чтобы ты бросал меня. Пожалуйста. Сказав это, он не почувствовал облегчения. Тяжелое ощущение в груди так и не отпускало, заставляя накрепко обхватывать сильную шею и в мыслях уже давно если не плакать, то сдерживать слезы. Он может быть достойным Джексона, если не даст ему умереть, ведь так? Стоит ли расписывать абзацы и говорить, что сейчас почувствовал Джексон? Фраза обжигала горячим осколком по коже, заставляла вздрагивать и немного отклонять голову назад, даже не контролируя это, потому что Марк именно сейчас опять выглядит таким искренним. Ему опять хочется верить, даже памятуя обо всем прошлом. Опять прыгнуть на грабли и получить удар, Джексон опять готов к этому и опять, уставая от своей, возможно, бессмысленной жертвенности, идет навстречу. Может быть, именно сегодня и именно сейчас настал этот момент, когда поверить Марку не только следует, но и необходимо. - Это правда лишь частично, - с расстроено теплой улыбкой-таки произнес Джексон и попятился назад, утягивая за собой и Марка. - Частично? - на удивление обоих, Туан делал маленькие шаги вслед за Ваном, не особо горя желанием смотреть под ноги, показывая — доверяет. - Частично, - кивнул, опускаясь на кровать. - А теперь выдохни. Окно открыть? Сейчас еще упадешь на переживаниях. Не будь Марк под градом собственных волнений, он бы уже треснул Джексону по голове и, обидевшись, ушел из комнаты, нисколько не сомневаясь, что его догонят, вернут и еще по ушам надают, чтобы больше не капризничал. - Ну ладно... - продолжил Джексон, когда понял, что реплика так и останется без ответа, и опустил белобрысого юношу на одеяло рядом с собой. - Тебе никогда Джэбом не рассказывал, что случилось со мной в классе третьем? - полюбопытствовал Ван, осторожно приподнимая руку и легко касаясь светлых прядей. Именно сейчас он не мог не улыбнуться, наслаждаясь такой все больше домашней и семейной обстановкой: тишина, уютное спокойствие, теплота задумчивого взгляда любимого рядом и его же ладошка, удобно устроившаяся на чужом бедре. - Нет, - Марк тяжело вздохнул и опустил голову: он не любил слушать чужие истории, это всегда казалось ему скучным и нудным. - Ох... Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз, какая бурная была моя младшешкольная жизнь. Это сейчас неважно. Суть в том, что из-за... некоторых причин, - хмыкнул Джексон, пока не готовый объявлять о былых ужасных моментах и своем увлечении субкультурой эмо своему супругу, - мне пробили череп. Было серьезное сотрясение, я долго провалялся в больнице, боясь всяких осложнений. В итоге получил внутричерепное давление. Из-за которого мне нельзя кофе, из-за которого я сижу на таблетках от головной боли, ибо, знаешь... Я, конечно, не жалуюсь, но это отвратительно — постоянная, постояяянная мука. С утра просыпаешься — болит, идешь на учебу, сидишь на парах — болит, ложишься спать — черт еще уснешь... Но, Марк, я могу это все перетерпеть, не переживай так сильно, - со всей уверенностью, на которую только способен голос, заявил Джексон, смотря в глаза напротив, что были только лишь опущены вниз и с явно читавшейся в них растерянностью. - Марк? Юноша-таки поднял взгляд и выдавил некое подобие улыбки. Он мог бы спросить многое, ведь именно сейчас ему хотелось задавать вопросы и узнавать, но это так не в духе и характере Марка. Поэтому Туан ограничил себя только одним наиболее важным. - Болит? Сейчас. - Нет, - ярко улыбнулся, хотя и немного слукавил. - Мм... немного... Чуть-чуть. А ты слышал, что если поцеловать, то болеть перестанет? Да-да, - закивал Джексон, вовсе ни на что не намекая, постучав указательным пальцем себе по левому виску. Марк скептически приподнял брови. - А если засос поставить, то я совсем исцелюсь. Правда. Не веришь? Мне мама так делала! - Что тебе мама делала? Засосы ставила? - от неожиданности Туан поперхнулся воздухом и кашляюще засмеялся, отворачиваясь подальше от этого извращенца, которого, по всей видимости, еще с самого детства ко всяким таким штукам приучали. - Я про поцелуй, - поспешил заверить Джексон, но разве что-то остановит уже начавшийся громовой ржач? - А она выглядит приличной женщиной... - еле выдавил Марк, почему-то уверенный, что сейчас действительно получит по голове. Давно следовало привыкнуть, что Джексон выходит за рамки ожидания. - Пф, что ты думал? Я тоже выгляжу приличным. А так, у меня еще восемьдесят пять жен в гараже спрятано. Не веришь? Пойдем, покажу, - смеялся Ван, по ходу опрокидывая свою самую прекрасную, по сути, единственную, жену на кровать спиной и нависая сверху. - Восемьдесят пять. Ты будешь ревновать, ммм? - шептал куда-то в шею, нагло играясь с уже плавившимся под таким напором Марком. - Иди к черту, - запнувшись из-за сбитых в кучу мыслей, Туан вольготно развалился под собственным супругом и, когда тот уже немного успокоился и протратил весь свой запас шуточек, приподнялся повыше. - Может... Вернее, вряд ли ты от меня еще такое услышишь в скором времени, но я действительно переживал. И даже рад, что все так... разрешилось. Теперь не только ты будешь следить, чтобы со мной все было в порядке, но и я, - быстро, но со всеми одолевавшими чувствами, поцеловав оба виска, Туан вновь опустился. - Завтра тоже поцелую. Болеть не будет, - более тихо и смущенно произнес, поворачивая голову в сторону. Самому бы еще привыкнуть к тому, что испытывает. И к тому, что он может проявлять, что испытывает. Такой возможности в жизни ему обычно не давалось, наверное, именно поэтому он стал таким, какой есть сейчас.