Гараж

Когда мистер Тено в следующий раз открыл глаза, было уже совсем темно. И еще тихо. Настолько тихо, что он не сразу сообразил, где он находится, почему он спит в кресле и что вообще случилось. А потом вспомнил. И понял: он проспал! Проспал что-то важное! В полном ужасе он бросился к кроватке, в темноте опрокидывая журнальный столик, чертыхаясь и поднимая невообразимый шум. Стараясь быть, как можно осторожнее, пробрался к выключателю, словно солдат под огнем неприятеля, и зажег свет. Огляделся вокруг. Замер. Малыш мирно спал. Безмятежным сном маленького кокетливого ангела, закутанного в белоснежный кружавчатый чепчик с розовыми оборочками. И даже кому-то улыбался во сне. У папы Тено чуть-чуть отлегло от сердца. Он задумчиво погладил полированный бок кроватки и даже робко улыбнулся в ответ. И в этот момент услышал, как в дверях повернулся ключ. Жена стояла на пороге посвежевшая, счастливая, с улыбкой прижимая к себе большой разноцветный пакет. Да, с некоторыми женщинами шоппинг творит чудеса. - Ну что? Спит? – поинтересовалась она, и на рукаве ее темного плаща в теплом свете лампы еще дрожали и переливались непросохшие дождевые капельки. Мистер Тено поцеловал жену в краешек губ. И ведь правда спит, так глубоко и сладко, что глядя на это безмятежное личико, даже и не верится, что есть какие-то там другие дети способные до посинения плакать и свирепо орать. - Спит-спит… - улыбаясь, отозвался мистер Тено, радуясь, что все обошлось. А то, представьте себе, он проспал, а в это время или младенца украли (хотя кому он такой нужен?), или дом там обчистили. - Смотри, дорогой, какой красивый мальчик, - сказала жена, осторожно, чтобы не потревожить сон малыша, поправляя на нем кружевное одеяльце, - на тебя очень похож. - Правда? - недоверчиво переспросил папа, подходя ближе. – На меня? Что, и уши такие же, как у меня будут? - Ну что ты! - успокоила его мама. - Уши у него, кажется, на твою маму похожи. Святая женщина… - Слава богу, - вздохнул папа.- Лучше, конечно, чтобы он не ушами, а характером на маму мою оказался похожим. Вот уж у кого тридцать три тонны терпения. А у меня... у меня их и три грамма не наковыряешь, поэтому, если он характером в меня пойдет, то лучше сразу харакири и shukatsu... - Не говори так! - счастливо, как колокольчик, рассмеялась мама. - Я тебе обещаю, все хорошо будет. - Ладно, - примирительно сказал папа, еще раз целуя жену. Он уже окончательно проснулся, успокоился и пришел в хорошее расположение духа. - Может, это и хорошо, что план на мальчиков у нас уже выполнен, теперь давай девочку. А лучше - двух. - Подожди, а как же детская? - заволновалась вдруг мама. - Что мы будем делать с этой розовой детской? Может, мы ее все-таки перекрасим, а в зал для танцев поставим шведскую стенку и штангу? Вряд ли нашему мальчику нужно столько кукол и посудки. Говорят, это может негативно отразиться на взрослении... - Ерунда, - отмахнулся папа Тено, - маленький он еще, ничего не понимает. Вот дочка родится – тогда мы его и отселим. Обязательно. В отдельную большую комнату, специальную для мальчиков. А пока дела поважнее найдутся. *** Вопреки опасениям папы Тено, мальчик Куня оказался практически идеальным ребенком. Первое время спал по двадцать три часа в сутки, а если не спал, то, не требуя к себе особого внимания, играл со своими ручками или ножками, задумчиво рассматривал крутящуюся на головой разноцветную карусельку, а когда совершал свои мокрые дела или хотел молока, то сообщал об этом родителям тонким мяукающим писком. В общем, самый настоящий ангелочек, а не ребенок. И папа Тено немного расслабился. Даже стал позволять трогать малышу мейсеновский фарфор и вынимать из футляра скрипочку. И теперь, отпуская время от времени жену по ее женским делам и оставаясь наедине с сыном, он выдавал мальчику несколько разноцветных чашечек и тарелочек, ставил тазик с водой и ящичек с песком и спокойно ложился вздремнуть с газетой на диван, зная, что Куня будет тихонько ковыряться на полу с посудкой и никогда даже не попробует покинуть пределы детской. А еще известное спортивное прошлое мамы и спортивное настоящее папы делали воспитание Кунсайта в меру строгим, но справедливым. Может, мальчик казался с виду немного осторожным, и даже трусоватым, очень спокойным и медлительным, но при этом очень самостоятельным. Он с самых ранних лет все делал сам. Потому что никто ему пуговички на рубашечках не застегивал и шнурочки на кроссовочках не завязывал. И завтраки-обеды-ужины под танцы с бубном в ротик не засовывал. Ведь взрослым (а тети, бабушки и прочие родственники очень быстро уехали по своим домам и собирались вместе только по очень большим праздникам) всегда есть чем заняться, вместо того, чтобы бегать за ребенком с носовым платком или запасными шерстяными носками. Со стороны казалось, что Куня – это не ребенок, а какой-то инопланетянин, самый настоящий золотой бриллиант. Или бриллиантовое золото. На зависть всем старшим братьям папы, которые недоуменно передергивали плечами и не понимали, за что их хулиганистому младшенькому так повезло, ибо все их совместное детство они очень старались воспитать из него послушного, отзывчивого, доброго человека, уважающего старших, но на все их старания он отплатил одной черной неблагодарностью и неуважением. В общем, как только малыш еще немного подрос, больше ничто не могло отвлечь мистера Тено от мыслей, что пора бы вплотную заняться будущей дочкой. И в этот раз подойти к решению проблемы с другой стороны. Его больше не интересовала диета из петрушки, давшая такую непростительную осечку, и любовное соитие строго в шесть часов утра. Папа Тено решил, что правильнее будет обратиться к ками – духовной сущности великих богов. - Я всегда мечтал о большой, крепкой семье, - разглагольствовал мистер Тено, меряя шагами комнату из угла в угол. Оседлав своего любимого конька, он раскраснелся, порозовел. – А что такое крепкая семья? Крепкая семья – это дети. Двое, трое детей. Нам как можно скорее нужно родить ребенка. Дочку. Слышишь? - Да, дорогой, - улыбаясь, отвечала мама. Незадолго до того, как Кунсайту исполнилось три года, его родители совершили все необходимые обряды в самом знаменитом храме у подножия большой горы, куда сходилось семь дорог, преподнесли символические дары Аматэрасу Омиками – Священной Великой богине, сияющей на небе, подобно утренней звезде и прочитали обращенные к великой богине молитвы, в которых усердно просили их сыну сестру, а себе дочь. «Жемчужина лотоса в сердце сияет. Все, что отдашь – получишь вдвойне» - загадочная надпись на стене этого храма так понравилась Тено-сан, что он теперь усердно повторял ее на разные лады. - Чтобы родилась девочка, будущей матери полагается смотреть только на красивое. На цветы там какие-нибудь, на природу... Что значит, ты хотела погонять на автодроме? С ума сошла? Никаких автодромов! Мне не нужны гонщики. Сходи лучше в картинную галерею. Тебя уже тошнит от картинной галереи? Первый раз такое слышу. Ну, может, тогда в консерваторию? Да-да, на концерт органной музыки. Нет, одна сходи, ты же знаешь, я слишком громко храплю… Наконец, накануне большого праздника сити-го-сан, на который должны были съехаться многочисленные родственники, миссис Тено со смешанными чувствами радости и смятения убедилась в том, что их молитвы были услышаны. Несмотря на огромное количество детишек, праздник прошел радостно и даже мирно. Папа Тено ходил между гостей надутый от гордости, как самый важный индюк. - Все в моей жизни идет к лучшему! Я счастлив! Как, вы еще не знаете? У меня вот-вот родится дочь! Да-да, наконец-то! И весело смеялся в ответ, получая поздравления и охотно соглашаясь с тем, что дети – это такая прелесть… - И не говорите, - растроганно кивал мистер Тено.- Я уже чуть не умер от счастья! Жена две недели пристает с тем, что подарить мне на день рождения. Так вот, главный подарок она мне уже сделала! Он у нее в животе! Дочурка! - Ммм… А что, если это…хрммм… - Никаких хрммм. Я это знаю, вы меня понимаете? Да-да! Я просто уверен - это будет дочка. Крошечная хорошенькая девочка. А другого мне не надо. Да, это будет очень славно! Какой-то иной мысли мистер Тено даже и не допускал. Разве он не заслужил счастья? - …что? Вы тоже считаете меня мужененавистником? Полноте, это абсурд! Да, я боксер, ну и что? Как один мужчина может испытывать ненависть к другому, тем более к кровному родственнику, да к тому же маленькому и слабому? Да нет, это все глупости… У него все обязательно будет хорошо. Рано или поздно. Конечно, всегда лучше, если мечты исполняются по мановению какого-нибудь волшебного эликсира из сушеного глаза жабы, замешанного на журавлином помете, и религиозного обряда, исполненного в ночь полнолуния в честь великой ками, сразу и быстро, но порой и ожидание полезно. Кстати, папа Тено был в этом уверен, мечты всегда сбываются. Он, правда, еще не подозревал о том, что любую мечту, даже самую-самую маленькую необходимо проработать до мелочей. До самых пустяковых. - Малышка… жемчужина в сердце лотоса…- задумчиво мырлыкал мистер Тено, с удобством рассевшись на диване в уютной гостиной своего домика и наблюдая за подросшим Кунсайтом, который второй час подряд меланхолично рисовал с натуры черепашку в альбоме новыми фломастерами, не подозревая о тех изменениях, что подстерегали его в недалеком будущем. – Маленький, вкусно пахнущий комочек… Роднулька моя… красивая и здоровенькая. Дети — это же счастье, а без счастья жить нельзя. Как же мы тебя назовем? Может, Петсайт? Мейкун? Нет, не то. Или… или… да, точно, Калаверайт. А что? Отличное имя… Может, это оказалось и не смешно, однако к большому изумлению спустя семь с половиной месяцев в семье Тено родилось сразу два ребенка. Здоровых, красивых и пухлощеких, как он и хотел. Счастье привалило к нему в двойном размере. Вернее, в размере двух маленьких симпатичных мальчиков. Близнецов Зойсайта и Джедайта. Мистер Тено, никак не ожидавший такой огромной подлости, сделался чернее тучи. Он расхаживал из угла в угол, грозил кулаком безоблачному небу и очень много курил. Он даже решил, что жена сделала это нарочно, потому что на самом деле никогда его не любила. И первые дни, пока она находилась в роддоме, с ней не разговаривал. Он снова лежал в тренерской и предавался разговорам с ящиком саке. - Нет, ты понимаешь? – грустно говорил папа Тено, подходя к зеркалу. В комнате было темно, и из мутной глади зеркала, покрытого недельной пылью, взирала печальная и заросшая щетиной помятая рожа. Папа Тено подносил к зеркалу наполненную рюмку, и рожа в зеркале делала то же самое. – Она сделала мне это назло. Назло, понимаешь? Потому что она меня не любит. Что, трудно ей было родить девочку? Да какая ей была вообще разница, кого рожать? Так нет же… Она меня совсем не любит. Ни капельки. Это потому что она тайком на автодром бегала. Вот и вышло. Да-да… Вся жизнь – это всего лишь горькая иллюзия… сияющая в сердце лотоса.