Крылатая проблема

Крылья уже не в первый раз пропустили через оперение ветер и расправились, помогая Дэниелу немного передохнуть от беспрестанных шлёпаний по воздуху. Очень устаёшь, когда всё время работаешь либо ногами, либо руками. Тоже самое и с крыльями. Начав снижаться, Фентон ударил воздушный столб низом перьев и выпрямился, набрав приличную высоту. Мэнсон выставила руку и почувствовала как быстрый ветер стукнулся об ладонь, поприветствовав преграду. На голове Сэм было чёрте что, но разве это могло её волновать больше, чем тот, кто нёс её на своих руках, держа крепко и нежно? Столкнувшись с фактом, что полноценный Дэнни скрывал в себе огромное количество сюрпризов, она была горда за друга. Даже этот крылатый уже был примером для подражания: добрым, честным, искренним, заботливым, мягким и любящим. Она могла бы много чего ещё перечислить насчёт Дэниела, но на это ушёл бы не один час. Летя по направлению ветра, готесса закрыла глаза. Легко, тепло и очень приятно. Она старалась не показывать эмоции, но всё-таки не смогла удержаться от нахлынувшего счастья и настоящей, искренней радости. Какая бы чернота не сидела в девочке, в этот момент она отступила и дала шанс пробиться чему-то иному, осветив едва ли не полностью всю душу. Приятное чувство мягко коснулось сердца, затем переключилось и на нейроны. Пролетая высоко над крошечными домами, она не заметила как очутилась совершенно в другом мире. Более насыщенном яркими цветами и невиданной красотой. Прорвав одно из облаков, Дэниел сложил крылья на несколько секунд, сделал разворот и вновь их расправил по всей длине. Их размах был действительно огромным. — Ты не замёрзла? — спросил он, посмотрев на неё. Мэнсон оторвалась от крыльев, убрав волосок, случайно попавший в глаз. Ей не хотелось вообще ни о чём думать, просто лететь себе и лететь. Полёты с полноценным Дэнни были тоже незабываемыми, но что может сравниться с тем, когда ты находишься очень далеко от земли и слышишь свисты и удары об что-то плотное, которые постепенно заменяются тишиной? От спектрального хвоста этого не дождёшься. Сэм молча показала на себя пальцем, затем отвела его вниз. Дэнни сначала поднял вопросительно бровь, но поняв, что она хотела, он плавно спустился в парк, над которым они пролетали. Не привлечь внимания у него не получилось, так как при посадке тоже нужно было руководствоваться крыльями и, впрочем, обеспечивать её тоже. Подняв в воздух дорожную пыль и листья, сброшенные деревьями, он встал на твёрдую землю. Сложив на спине необходимое для полётов, Дэнни нежно поставил на ноги подругу. Сэм расчесала пальцами волосы и спросила: — Что ты там мне сказал? Дэнни провёл ладонью по белым волосам, подойдя ближе к девочке. Он переспросил ещё раз со спокойными и ровными нотками в голосе. По-моему, его вообще ничто не могло разозлить что сейчас, что когда-либо ни было. На любую обиду он стал бы мудро отвечать, но ни как уж не опускаться до уровня тех, кто ему нахамил или что-то не то сказал. А лучше вообще промолчать и идти своей дорогой. — Всё в порядке. — она поправила юбку-карандаш. — Пообещай мне, что не будешь опекать меня за всё это время, пока я с тобой, ладно? Дэниел слегка удивился от такого вопроса. Сняв с головы светлый нимб, он взял его в обе руки и состроил грустную мордашку. Глаза печально смотрели на готессу. — Слышь, не нужно мне здесь этого, понял? — она уткнула кулаки в бока. — Даже присматривать за мной не смей! Например, перейти через улицу я смогу и сама. Просто будь моим другом без всех этих штучек. Мальчик вздохнул, вернув всё своё обратно на положенное место. Заставлять её он не имел права. Если ж не хочет, то пусть. Но кто сказал, что нельзя помочь, когда действительно того требует ситуация? Как она и сказала, он примет без разговоров её условия «не трястись над ней». Но может хоть что-нибудь да разрешит? — Слушай, я понимаю, что это твоя работа, но избавь меня от всей этой чуши, — она развернулась на носках ботинок, отправившись к фонтану. Дэнни поплёлся за ней, приглаживая следом немного растопыренные перья. Сэм уселась на камень, проведя кончиками пальцев по воде. Окунув ногти с чёрным лаком в воду, она вытащила их, оставив после прикосновения к зеркальной поверхности рябь. Дэниел хотел сказать, что она может простудиться, сидя на холодном камне, но только лишь поднёс кулак ко рту, кашлянув. Но Сэм не отреагировала на его возмущение. Фентон улыбнулся, подняв бровь. Раскрыв одно крыло, он несильно махнул им. Капли кристальной воды брызнули ей в лицо. Мэнсон укоризненно посмотрела через плечо на мальчика, затем набрала в ладони воды и швырнула в него, ответив тем же. Тот успел вовремя отскочить и отойти в сторону. Едва не наступив на пробегающую ящерку, он поднял сапог и позволил ей дальше продолжить своё путешествие. Проследив за её направлением, он подумал: « — Люди, как эта ящерка. Всё куда-то спешат, совершенно не понимая, что их окружает. А может даже не хотят задумываться об этом? Почему, — он уселся на скамейку, не обратив внимания, что остальная часть крыльев стала ему подстилкой. Как, впрочем, и до этого, — они не замечают всю ту красоту, которую предоставила им природа? Дела, дела. Остановитесь хотя бы на пару минут и просто насладитесь всем этим. Разве... это так трудно?» — Дэнни скрепил пальцы в замочек и посмотрел на Сэм. Та подошла к нему и уселась рядом. После минуты молчания, она повернула к нему личико.  — А... любить можно? — спросил Дэнни, дёрнув крыльями. Ветер прошёлся по дорожке, подняв за собой листья. Девочка непонимающе на него уставилась. Он до этого был напичкан вдоль и поперёк философией, но игра «угадай, что я имею в виду» не прокатила. — Ты сказала, что я не могу опекать тебя, но вот оберегать обязан. — он взял её за руку. — Любовь — прекрасное чувство, которое дано каждому познать, но порой, так иногда получается, люди становятся чёрствыми и сухими. Но если пробить этот закуток, то всё что угодно сможет пробраться внутрь. Я люблю то, что нас окружает: и деревья, и животных, и людей, конечно. И тебя, безусловно, но... — Дэнни собрался с мыслями, — когда смотрю на тебя, то во мне начинает трепетать что-то. Сэм накрыла его ладонь своею, прошептав: — Как бабочки в животе? Тот вытащил ладонь и поднял брови. Он не понял, что она имела в виду. Потерев шею, он приподнялся, чтобы немного открыть крыло. Выдернув белоснежное перо, Фентон положил «сувенир» ей на ладонь, прикрыв сверху её же пальчиками. Насчёт того, что она уже позаимствовала у него одно, девочка решила промолчать. — На счастье, — он улыбнулся. Готесса заметила краем глаза появившихся неоткуда зевак. Как долго они здесь стояли и когда только успели наплыть, она понятия не имела, но ясно одно: нужно было сваливать. Дэнни взял её на руки, взмахнув крыльями. Горожане открыли рты, отходя назад, чтобы ни одно из крыльев не попало по лицу. Шлёпнув воздух, а вместе с тем и дорожку, Дэнни умчался в голубое небо. Парк Мира был действительно странным и очень непредсказуемым местом. Никогда не угадаешь, что ещё новенькое будет летать по небу. — Где-то между облаков на небе, Мы тихо с тобой летим, Забыть — не помнить, как ветер стонет, И где-нибудь стать одним... — мягко пропел Дэниел, посмотрев сверху вниз на Сэм. Та ещё сильнее обхватила руками шею мальчика, взглянув в его голубые глаза. — И надо сделать шаг, и попросить звезду... — продолжила она, подтянувшись и поцеловав того в щёку. Дэниел залился краской, одарив её скромной улыбкой. — Услышать нас в этот час и дать одну судьбу, — в унисон. Крылья расправились, сбив с положенного курса парочку облаков. Взмахнув несколько раз дополнением, Дэнни сделал маленький штопор, оказавшись рядом с пролетающим лайнером. — Наш мир — Рай наш! — он повстречал яркие лучи заката, а также и пассажиров, приклеившихся к стеклу. Отвесив крылом «поклон», мальчик полетел вниз, создав воздушную воронку. — Сейчас я парю в облаках и пою, Как ты любишь этот мир... — подхватила Мэнсон, сощурив глаза от ветра. — Наш мир, и просто он нам дан! — вместе. Слова унеслись вдаль за новыми потоками ветра. « — Быть только твоей... душой всё в тебе любить. Навсегда с тобою быть! » — продолжила готесса уже про себя. Жаль, что после того как всё закончиться, собранный Дэнни не вспомнит ничего. Но зато она будет помнить. Сохранит всё в памяти, отпечатав в подсознании. — За вспышками света, помни об этом. Скрывается лучший сон, — Дэнни поцеловал её в лоб, залившись краской. Перья немного приподнялись от блаженства. — В этом сне только мы, и никто не узнает. — Кто сном этим унесён... — пропели вместе, коснувшись лбами. Нимб блеснул, став ещё светлее. Сэм не выпускала перо, сжимая его в пальцах. Ветер щекотал за ушами и шевелил волосы. Like a river flows To the sea So it goes Some things are meant to be. Огромные крылья переливались под натиском солнца. Проглотив скопившуюся в ротовой полости слюну, Саманта оттолкнулась от груди Дэниела и, скатившись с рук, полетела вниз. Some things are meant TO BE! Фентон округлил глаза, схватившись за волосы. Ахнув, он выставил руки и кинулся пулей за сумасшедшей. Взмахнув крыльями пару тройку раз, чтобы набрать скорость, он сложил их на спине, крутанувшись. Сэм приподняла уголки накрашенных губ. Закрыв глаза, она перестала наблюдать за приближающимся другом и просто стала ждать. Take. My. Hand. Take my whole life too! (A-Teens — Canʼt Help Falling In Love) Поймав на руки готессу почти над землёй, Дэниел расправил крылья и пронёсся над лобовым стеклом проезжающего такси. Ударив по воздушному столбу, он полетел медленнее и немного ниже, чем до этого. Остановившись в уже потемневшем небе, он взглянул на звёзды, переведя печальный и немного строгий взгляд на девочку. — Я разрешаю, — сказала Сэм, положив свою голову ему на плечо. Тот взмахивал крыльями, перебивая шум гудящих машин, создав тем самым для неформалки своеобразный веер с обеих сторон. — Что? — спросил Дэниел, не поняв её. — Любить меня! — продолжила свои мысли Саманта, крикнув во всё горло, чтобы он смог услышать волшебные слова. Дэнни улыбнулся, прижав к себе Мэнсон. Закрыв голубые и счастливые глаза, он потёрся щекой об её волосы, затем прикрыл на ненадолго себя и её крыльями. По тёмному небосводу пронеслась упавшая звезда, скрывшись где-то в городе. Ночное небо было наполнено сияющими белыми дырочками, прорвавшими чёрную ткань. День сменила ночь, открыв перед глазами много прекрасного. Того, что нельзя было узреть днём. Но именно в эту минуту, в эту незабываемую секунду, наполненную теплотой и нежностью, Сэм отогнала от себя привязанность к готике и почувствовала вновь нечто приятное, пробежавшееся по спине. Ощущение невесомости и беспечной радости. И любви.