Мелиан. Охота Дикой Кошки

Ратина Ол, смотрительница Корниэлльской библиотеки, с величайшей предосторожностью свернула пергамент, аккуратно перевязала его лентой и сунула в деревянный тубус. Затем она потянулась, разминая мышцы, затёкшие после долгого сидения, потёрла слезящиеся от напряжения глаза и с наслаждением зевнула. Ей шёл уже пятый десяток. Монотонная работа в библиотеке настолько въелась в её жизнь, что Ратине стало казаться, что она и родилась здесь, среди бесконечных полок, спиралью уходящих ввысь, древних пергаментов, на которых беззвучно раздавались голоса мудрецов прошлого, и той особой пыли, которой больше нигде не встретишь и которая имеет свой собственный запах. У Ол не было семьи, а её подруги давным-давно вышли замуж и разъехались по разным концам Алдории, оставив женщину тосковать в одиночестве и постепенно превращаться в старую деву. Сначала это её пугало, но постепенно она привыкла к мысли о том, что ни один мужчина не позарится на бесцветную, как мышь, старую деву с жидкими волосами и блёклыми глазами. Осознание того, что совсем скоро она сгинет в забытье вместе с библиотечными свитками, внушало ей какое-то странное облегчение: всегда приятнее, когда знаешь судьбу наперёд. На смену пергаментам постепенно приходили книги, написанные на бумаге, которую не так давно научились изготавливать мудрецы из Королевской Академии. Пусть книги и были привилегией знати, но Ратина знала: ещё какие-то десять-пятнадцать лет – и книги будут доступны любому, даже живущему в самой непроходимой глуши крестьянину. Скрип двери, разорвавший глухую тишину библиотечного зала, застал Ратину врасплох. Очнувшись от невесёлых дум, она повела костлявыми плечами и подняла голову. К её столику с нерешительным видом приближалась первая за этот день посетительница библиотеки – молодая девушка, судя по виду, прибывшая с южных окраин страны. Её платье, причёска и золотисто-смуглый загар с головой выдавали в ней провинциалку, а то, как зажато она держалась, боязливо опуская глаза в пол и нервно ломая пальцы, лишь усиливали впечатление. Ратина ощутила непривычный всплеск смешанных эмоций – от приступа снобизма жительницы крупного города до чёрной зависти к молодости и привлекательности – с этим не поспоришь – незнакомки. Крой платья не мог укрыть точёную, как у ранаханнской статуэтки, фигуру, а высокой груди и красиво очерченным губам могла позавидовать любая придворная красотка. - Чем могу помочь? - неприветливо буркнула старая дева, устыдившись малодушного порыва. Девушка вздрогнула и опустила голову ещё ниже. - Простите, что беспокою вас, - смиренно пролепетала она. - Я ищу труды магистра Лейницца. Видите ли, я очень интересуюсь историей религий, особенно древними верованиями и сектами. Мне сказали, что труды мудрого Лейницца – кладезь сведений о послушниках секты Дракона. Ратина удивилась. Ей нечасто доводилось встречать молодых девушек, всерьёз интересующихся историей. Неприязнь к посетительнице начала испаряться. - Всё верно, - осторожно подтвердила она. - Наша библиотека – едва ли не единственное в Алдории хранилище древних свитков. У нас действительно есть исследования этого магистра. Конечно, вынести вам их будет нельзя, но мы располагаем отличным читальным залом. - Покажите мне их! - нетерпеливо перебила Ратину девушка и вскинула голову. Старая дева недовольно поджала губы. Зависть, на сей раз смешанная с каким-то смутным подозрением, вновь всколыхнулась в ней. "Не так-то ты проста, милочка", - подумала она. Выражение глаз незнакомки никак не вязалось с внешним видом: они были цепкие и лукавые, горящие неуёмной жаждой жизни. Видимо, заметив недоумение на лице библиотекарши, южанка быстро потупила взгляд и пролепетала: - Прошу прощения, ничего не могу с собой поделать, так хочется поскорее взять в руки эти свитки! Что-то в ней было не так, но что именно, Ратина сказать не могла. Она решила пойти на маленькую хитрость. - Я с удовольствием провожу вас к ним, - изо всех сил стараясь придать голосу любезность, сказала она. - Но мне необходимо записать ваше имя. Как вы сказали, вас зовут? Это не было обязательным правилом для посетителей библиотеки, но крупицы сомнений, зароненных в душу Ол, настоятельно требовали подстраховаться. На всякий случай. На этот раз глаза южанки были абсолютно бесстрастными и тусклыми, словно она прикрыла бушующий огонь кисеей. - Малиен, - просто представилась она. Ратина черкнула пером по пергаменту и быстро убрала его в ящик стола, достав оттуда связку ключей. - Пожалуй, всё в порядке, госпожа Малиен, - со злорадным удовлетворением произнесла она, поднимаясь со своего места. - Очень приятно. Меня зовут Ратина Ол. Прошу вас следовать за мной! *** Пока смотрительница библиотеки степенно пересекала круглый библиотечный зал, я следовала за ней, стараясь не отставать, и кляла себя за неосторожность. Впредь нужно тщательнее следить за эмоциями и помнить о своей роли. Сейчас я – пугливая провинциалка, первый раз посетившая большой город и крайне растерявшаяся от обилия впечатлений. Если эта Ратина заподозрила неладное, то нет гарантии, что то же самое не произойдёт с более опасным собеседником. Тем не менее, досада на саму себя быстро улеглась, и я принялась оглядываться по сторонам. Нескладная снаружи – здание напоминало гигантскую луковицу, поставленную стоймя, – изнутри библиотека представляла огромную перевёрнутую продолговатую чашу, чьи стенки были увешаны сотнями полок. На них аккуратными рядами лежали деревянные коробочки, на дне каждой из которых убористым почерком были написаны несколько слов. У зала-чаши не было «дна». В потолке зияло круглое отверстие, забранное стеклом, а промежутки между полками украшали затейливые фрески, изображающие Ниэлла – бога знаний - и его девять ниэллид, хранительниц книг и свитков. Не успела я задаться вопросом, как мы доберёмся до верхних полок, если лестницы нет, когда смотрительница библиотеки подвела меня к небольшой платформе, огороженной с трёх сторон резными деревянными перилами. В правом дальнем углу платформы была установлена трёхгранная деревянная ножка, на которой покоился кусок дымчатого кварца. - Прошу сюда, - лаконично сказала женщина, первая ступая на доски. Её тонкие бледные губы дрогнули, когда она увидела мою нерешительность – на сей раз неподдельную. - Не бойтесь, госпожа Малиен! - с насмешкой произнесла она. - Только держитесь крепче. Я кивнула и последовала её совету. Ратина коснулась куска кварца. Тот едва заметно замерцал, и платформа стала подниматься в воздух. Я покосилась на невозмутимую Ол. Глаза у неё были абсолютно обычными. Значит, она не литанээ. - В самоцвет встроено заклятие левитации, - снисходительным тоном пояснила женщина, видимо, почувствовав мой невысказанный вопрос. - Оно подчиняется мысленным приказам. Наверное, подобное вы видите в первый раз? По её голосу было заметно, что Ратина пренебрежительно относится к провинциалам. Значит, свою роль я играю убедительно. Это приободрило, и я любезно ответила, стараясь улыбаться как можно милее: - Мне приходилось встречать такие устройства, но я никогда на них не каталась. На невзрачном лице женщины мелькнуло удовлетворение. - Труды мудрого Лейницца находятся почти на самом верху, - уже приветливее сказала она. - Если точнее, то на пятьдесят четвёртом ярусе от пола, на полке, обозначенной литерами "Л" и "Ц". Я решила подогреть её доброжелательность и пустила в ход лесть, промолвив сладким голосом: - Просто удивительно, как вы помните расположение этих свитков, учитывая то, что за ними не так часто заходят. Наверное, вы держите в уме кладезь бесценных сведений! Самодовольство засияло на лице смотрительницы так ярко, что можно было смело гасить магические светильники. Оно вполне могло озарить всю библиотеку. - Приходится, - с явно фальшивой скромностью сказала она. - Когда в одиночку присматриваешь за огромным хранилищем свитков, много чего приходится запоминать. - Как – в одиночку? - искренне удивилась я, украдкой кинув взгляд вниз и судорожно сжав перила: мы поднялись на довольно-таки приличную высоту. - Разве у вас нет помощников? Женщина махнула свободной рукой и поджала губы. - Мало кто согласится добровольно похоронить себя в этих стенах. Впрочем, мы на месте. Сняв ладонь с кварца, она остановила платформу и хозяйским взглядом окинула стену из деревянных тубусов, громоздившихся перед нами. Пробормотав что-то под нос, библиотекарша протянула руку и аккуратно вытянула один из них, на дне которого значилось: "Религиозные секты трёх материков. Храмы Дракона". - Кажется, это именно то, что вы искали. Чувствуя, как нетерпение жжёт руки, подстёгивая спрыгнуть вниз и помчаться в читальный зал, я выхватила у неё тубус и воскликнула: - Огромное спасибо! Теперь покажите читальный зал. Мне не терпится приступить к изучению свитков! - Разумеется, - кивнула Ратина, с лёгким удивлением наблюдая за мной. Она вновь взялась за самоцвет и плавно направила платформу вниз. Крепко прижимая к себе тубус с заветными свитками, я завороженно наблюдала на уплывающие вверх полки. Глаза бездумно скользили по названиям на деревянных донышках: "Жизнеописание полководца Гибура", "Летопись Трёхсотлетней войны", "Жития святых Изона и Вирия", "Трактат о вампирах". При виде последнего я замерла и, сама того не ожидая, попросила: - Остановите, пожалуйста. Смотрительница библиотеки недовольно нахмурилась, но подчинилась. Платформа резко замерла, и я, едва не рухнув вниз, вытащила привлекший внимание тубус. Ни слова не говоря, библиотекарша благополучно приземлила платформу и только потом решилась: - Не думала, что вас интересуют описания других разумных рас. Тем более, под авторством магистра Синтара. Он был... своеобразным. - Что вы имеете в виду? - уточнила я, ощупывая шершавые стенки своей ноши. Удивление, вызванное внезапным порывом, уступило место желанию воспользоваться шансом и побольше разузнать о той расе, к которой принадлежал Кристиан, мой случайный спаситель. Ратина сжала губы так, что они превратились в тонкую полоску. По её краям резко обозначились морщины, придав их обладательнице сходство с хайаньским мопсом. - Магистр Синтар жил около семидесяти лет тому назад. Одно время он был ректором Королевской Академии, но быстро потерял к этому интерес, отправившись путешествовать. Им владела идея, что все расы и народы должны обмениваться мудростью и опытом, накопленным столетиями. Она сделала паузу, потерев впалые щёки. На них проступили ступили красные пятна. Ратина продолжила: - Он долго изучал культуру разных народов и рас, пока одно из исследований не занесло его на остров Интуру, что близ коралловых рифов по эту сторону третьего материка. На этом острове обитает племя вайпурри, промышляющее людоедством. Магистр в ту пору был уже в годах, но твёрдая уверенность в том, что подобные племена обладают неким тайным знанием, недоступным цивилизованным людям, гнала его вперёд. Он хотел отыскать это тайное знание – или его зачатки – у вайпурри. - И? - нетерпеливо спросила я, заинтригованная историей. Женщина вздохнула. - Конечно, никаких «тайных знаний» у вайпурри не было. Магистра Синтара съели на второй день пребывания. Я не выдержала и расхохоталась. Столкнувшись с гневным взглядом смотрительницы, я была вынуждена подавить смех и прикрыть рот ладонью. От такого неуважения к покойному Синтару лицо Ратины окаменело. - Прибыв на остров, его ученики обнаружили лишь череп магистра, насаженный на палку. Дикари использовали его, как погремушку в примитивных молитвах и обрядах. С вашей стороны смеяться было непростительной грубостью! Не говоря уже о том, что он был моим предком! Хохот застрял в горле, но особенного раскаяния я не почувствовала. Виной тому стал чересчур напыщенный вид женщины, когда она сообщила о своём родстве. - Пройдёмте за мной, - сердито приказала она и, яростно вздёрнув подбородок, первая шагнула с платформы. *** Читальный зал располагался за нешироким проёмом, закрытым тяжёлым парчовым занавесом, и представлял собой точную копию библиотечного зала, уменьшенного в несколько раз. Те же чашеобразные стены, плавно уходящие ввысь, то же отверстие на потолке. Только вместо книжных полок всё его пространство уставляли круглые отполированные столики. На каждом стоял миниатюрный магический светильник с чернильницей, и лежало перо. - Если потребуется пергамент, можете взять его там, - смотрительница холодно кивнула на небольшой стол, стоящий у проёма. - Если же вам понадоблюсь я, то буду на своём месте. Приятного чтения. Ах, да... Она порылась в широком кармане платья и достала небольшой пузырёк, плотно закупоренный деревянной пробкой. - Эта мазь предохраняет свитки от касания пальцев, - монотонно сказала она, передавая его мне. - Пожалуйста, не забывайте мазать ей руки перед тем, как откроете тубус. - Да, конечно, - заверила её я, изнывая от нетерпения. Библиотекарша сунула мне в руки тубус со свитками магистра Лейницца и удалилась, сохраняя всё тот же воинственный вид. Подивившись её злопамятности, я села за ближайший столик, густо намазала кисти рук тягучей субстанцией, приятно пахнущей мятой, и принялась осторожно откручивать крышку заветного тубуса, отложив второй в сторону. Крышка с лёгким хлопком открылась, и на ладони упали пожелтевшие от времени пергаментные листы, обтрёпанные по краям. Затаив дыхание от волнения и чувствуя, как бешено колотится сердце, я аккуратно расправила первый из них и склонилась над столешницей. *** Труды магистра Лейницца представляли собой достаточно скучное описание быта и нравов последователей секты Дракона. Особое внимание мудрец уделял диковинным ритуалам и поверьям сектантов, мало заботясь об упоминании их внешнего вида. Он многословно и затейливо рассказывал о таких странных обычаях сектантов, как торжественное срезание клока волос в дни зимнего и летнего солнцестояния с последующим его сожжением, опускание в глотку горящей головни, а также многочасовое бдение нагишом на пронизываемой всеми ветрами скальной площадке. Язык, которым были написаны труды, давно устарел. Приходилось тратить много времени на то, чтобы осилить хотя бы одно предложение, занимающее едва ли не половину пергамента. Мгновения летели, а я так и не нашла ничего, что могло бы помочь в поисках второй вехи. Лишь заныли виски, а шею заломило от неподвижного сидения за пергаментом. Желание бросить всё и выйти на свежий воздух росло с каждым ударом сердца. Но сдаваться из-за собственного малодушия я не собиралась. Потянувшись и пройдясь взад-вперёд, я вновь ринулась в борьбу с мудрёным текстом. Вскоре мои усилия были немного вознаграждены. На пятом листе пергамента стало попадаться кое-что поинтереснее заунывного описания жизненного уклада сектантов. "Вполне очевидно, - писал магистр, - что верования драконопоклонников разительно отличаются от тех догматов и принципов, коим привержены последователи Синха(95) или Жарамма(96). В отличие от названных, стремящихся приблизить явление своих богов народам нашего мира или хотя бы отыскать новых пророков или избранных сих божеств, те, кто называет себя почитателями Дракона, прикладывают все силы, чтобы не допустить второго пришествия своего господина в мир" . Я прервала чтение, с удивлением отметив, что головная боль стремительно сходит на нет. Чтение стало увлекательным. Азартно прикусив губу, я продолжила читать. "Тем временем, ни один из встреченных мною драконопоклонников так и не смог толком объяснить, что же такое или кто такой был Дракон на самом деле. Все мы – не только сектанты – слышали, что он положил начало нашему миру, но кого или что он представлял из себя на самом деле? Безусловно, ответить на этот вопрос не представляется возможным, ибо всё, что могло бы поведать нам об истинной природе Дракона, кануло во времени. Огонь, говорят драконопоклонники, он нёс с собой огонь. И поклоняются огню, который днями горит в их храмах, высеченных в горах или спрятанных глубоко в лесах или болотах. Громадные чаши с огнём стоят в главном зале храма, где на стене нарисовано их божество в виде гигантского столпа пламени с уродливой головой. Если он вернётся, его огонь сожжёт наш мир, говорят они. Если не поддерживать наши огни, это приблизит его возвращение, говорят они. Он зажёг огонь внутри каждого из нас, но не каждый может хранить его". Я потёрла слезящиеся от напряжения глаза и недоуменно посмотрела на эти строки. То ли магистр как-то неверно понял то, что говорили ему сектанты, то ли не сумел это донести. Связь между последними тремя предложениями ускользала от меня, лишь мелькало назойливым рефреном слово "огонь". Интересно, почему секта драконопоклонников так быстро исчезла? Если верить его словам, две сотни лет назад их насчитывалось множество. Пометив на пергаменте этот вопрос, я снова склонилась над трудами мудреца. Стопка свитков неумолимо таяла, а я так и не нашла ничего, что могло хоть как-то сдвинуть мои поиски с места. Неужели всё тщетно, и придётся начинать сначала? От такой мысли захолонуло сердце, но я строго приказала себе не расстраиваться раньше времени. Последний пергамент был озаглавлен "Похоронные обычаи драконопоклонников" и содержал в себе лишь несколько строк. Чувствуя, как вера в чудо иссякает, я всё же принялась за чтение. "Тех, кто отдал свою жизнь в служении секте, драконопоклонники называют "шари-мхья" - "верный друг" - и с почестями относят в так называемые Башни Скорби. Эти Башни представляют собой, как ни странно, глубокие колодцы, высеченные в скалах близ горных храмов Дракона. Интересен обычай погребения – сначала мёртвое тело помещается на скалистой площадке, дабы солнце и ветер иссушили плоть и обнажили кости, а затем то, что осталось, спускается в Башню Скорби. Меня не пустили ни к одной из этих Башен, но, думается мне, что они доверху наполнены телами этих несчастных". Следующие строки заставили меня вцепиться в столешницу. Неужели поиски второй вехи увенчались успехом? "Перед тем, как опустить голые кости в Башню, к тому, что раньше было шеей, привязывается "архьи-ма": флейта, вырезанная из закалённого в огне чёрного камня. Она необычна тем, что представляет собой миниатюрные языки пламени, запечатлённые в камне. На ней, помимо пяти отверстий, вырезаны слова молитвы Дракону. Считается, что в послесмертии шари-мхья встретится с господином и игрой на этой флейте умилостивит его, отсрочив возвращение Дракона в наш мир". После этого было написано ещё что-то, но я не стала дочитывать. Рука сама собой начала лихорадочно переписывать все сведения об архьи-ма. Меня захлестнуло невероятное возбуждение: выходит, Кристиан оказался прав! Кстати, о нём. Занеся в свой пергамент всё, что нужно, я бережно сложила свитки и убрала их обратно в тубус. Можно было немного расслабиться и отдаться чтению «Трактата о вампирах». Я не могла не отметить, что много времени тратить на него не придётся. Пресловутый "Трактат..." состоял лишь из одного листа, да и тот не исписали полностью. Похоже, вампиры не вызывали особого интереса у покойного Синтара. Или же ему не удалось добыть о них достаточно сведений. В отличие от сложносочинённых трудов его коллеги, "Трактат..." читался куда проще. Итак. "Говоря о вампирах, нельзя не вспомнить многочисленные легенды и суеверия, что так популярны как у алдорийцев, так и у многих других народов. Кровососущие монстры – вот как их называют многие. Меж тем, большим заблуждением было бы ставить вампиров в один ряд с гулями или упырями, что иногда встречаются в отдалённых местах нашей страны. Известно, что общими предками народов четырёх материков являются иретонийцы, кои явились свидетелями прихода в этот мир тех, кого мы сейчас зовём вампирами. Само слово "вампир" произошло от древнеиретонийского "вимпаро", что означает "пришедший извне". Доподлинно неизвестно, откуда именно они пришли. Сами вампиры – те, с кем мне удалось переговорить – не знают или не хотят рассказывать ничего о своём прошлом. Тем не менее, некоторые суеверия, связанные с этой расой, всё же имеют разумное объяснение. Вампиры действительно вынуждены пить кровь раз в два или три дня, иначе им грозит медленная и крайне мучительная смерть. Я сам стал свидетелем того, как один из них корчился в страшных судорогах, пока ему не поднесли стакан козьей крови. На вопрос, стоит ли людям опасаться за свои жизни, вампиры реагируют с крайним гневом. Полагаю, что опасности для человека они не представляют. Что же касается боязни серебра, осины и чеснока, то мне представилась возможность лично убедиться, что всё это не более чем сказки. Серебряные украшения они с охотой надевают на себя. Без каких-либо неприятных последствий держат в домах осиновую мебель и употребляют в пищу чеснок. Источники этих отсталых людских поверий мне неизвестны. Известно также, что вампиры стараются держаться подальше от людских и прочих селений в собственных родовых замках и поместьях. Это крайне замкнутый и чопорный народ, ревностно хранящий свои традиции и чистоту рода. При общении с ними возникает крайне неприятное чувство собственной ничтожности. Даже будучи крайне приветливым, вампир всё равно дает понять, насколько он выше и мудрее, чем вы..." Я прервала чтение и усмехнулась. Никакой "чопорности" или надменности я в Кристиане не заметила. Да и вообще вряд ли я догадалась бы о его принадлежности к кровососущей расе, кабы не глаза. С другой стороны... Я постучала пальцем по столу, задумчиво глядя на пергамент. В свете изложенного магистром Синтаром выглядит очень странным тот факт, что Кристиан скитается по свету, зарабатывая себе на хлеб трудом менестреля. Быть может, существуют вампиры, не обладающие родовыми землями? Или же его соплеменники попросту решили избавиться от собрата? При этой мысли я почувствовала озноб, скользнувший по позвоночнику. Что же тогда он должен был совершить? "Повышенная стойкость к ранениям, чрезвычайно длинная продолжительность к жизни, способность к гипнозу и отменная физическая сила – немудрено, что почти все расы недолюбливают вампиров, - писал тем временем магистр Синтар. - Особую неприязнь питают к ним все без исключения кланы оборотней. Мне доводилось слышать рассказы о неких весьма кровопролитных войнах, вспыхивавших в прошлом между этими двумя расами. Сейчас между ними установлены мирные отношения, но особой любви друг к другу они не испытывают". Дальше магистр углубился в пространные философские разглагольствования о взаимоотношениях тех или иных народов, и я, разочарованно проглядев текст до конца, скатала свиток обратно. Похоже, вампиры прохладно встретили интерес мудреца к своей расе и не сообщили ему и десятой доли того, о чём он спрашивал. Разочарованный магистр поспешил переключиться на другие объекты исследований. Однако даже то, что я почерпнула из этого свитка, казалось невероятным и слегка пугающим. Для меня, выросшей в окружении простонародных суеверий, само существование некоего места "извне", откуда могли прийти вампиры, было скорее сказкой, чем чем-то реальным. От обилия сведений закружилась голова. Осознание того, что я, похоже, вновь ступила на верный пусть к Призраку, пьянило и наполняло сердце сладкой эйфорией. Откинувшись на спинку стула, я прикрыла глаза и с упоением представила себе, как беру в руки ту самую флейту, кладу перед собой Камень, и... Постойте-ка. А где мне брать эту флейту? Эта мысль, неожиданно возникшая в сонме сладостных фантазий, одним махом вернула меня с небес на землю и заставила забыть обо всех вампирах и менестрелях вместе взятых. Сделав один шаг вперёд, я вновь наткнулась на каменную стену. Где же мне найти хотя бы один горный храм драконопоклонников, если магистр Лейнниц не указал ни одного точного маршрута, а на то, чтобы обыскать все алдорские горы, уйдут месяцы странствий? Стиснув зубы, я стукнула кулаком по столешнице. Я брошу все силы на то, чтобы в кратчайшие сроки найти хотя бы один храм. Чего бы мне это ни стоило! *** Свежий воздух и мягкий свет весеннего солнца, встретившие меня после душного помещения библиотеки, показались благословением небес. Мрачные думы отступили на задний план, заставив по-новому взглянуть на положение дел. Итак, на горизонте возникла новая цель – архьи-ма. Чтобы её достать, мне нужно всего лишь отыскать человека, знающего месторасположение любого горного храма драконопоклонников или того, что от него осталось. Задача не из лёгких, но Корниэлль – большой город. Я отчего-то пребывала в твёрдой уверенности, что мне непременно повезёт. Это разгоняло тучи, сгустившиеся в душе, и придавало сил. Приободрив себя, я победоносно вздёрнула голову и оглядела улицу. В Корниэлль мы прибыли вчера под вечер, голодные и уставшие. Осматривать город, который порой называют "второй жемчужиной Алдории", не было ни сил, ни времени. Остановившись на первом попавшемся постоялом дворе, мы наспех перекусили холодным мясом и разошлись по своим комнатам, разделённым стеной. Наёмник придирчиво осмотрел их и настоял на том, чтобы нас поселили как можно ближе друг к другу. На всякий случай. Я не возражала. После событий в Лиэнне я и впрямь спокойнее спала от осознания того, что рядом находится тот, кто в любую минуту встанет на мою защиту. Однако это не уменьшало насторожённого отношения к самому защитнику. Наутро я отправилась на поиски библиотеки, с трудом убедив северянина, что меня сопровождать не нужно. Вполне достаточно держаться на почтительном расстоянии, чтобы в случае чего услышать мой крик. Не то чтобы я не опасалась неприятностей – скорее, хотелось отдохнуть от общества угрюмого наёмника и побыть наедине со своими мыслями. Я немного постояла на мраморных ступеньках библиотеки, опоясывающих подножие библиотеки, и с наслаждением вдохнула воздух полной грудью. Я не питала особой приязни к большим городам, но Корниэлль начинал мне нравиться. В нём не чувствовалось враждебности к чужакам, а дух старины, который источали трёх- и четырёхэтажные дома с остроконечными крышами и стрельчатыми окнами, действовал завораживающе и убаюкивал, настраивая на умиротворённый лад. Казалось, весь город устремляется вверх, вслед за шпилями зданий, над которыми парит, расправив крылья, каменный коршун, высеченный на вершине стелы, установленной на центральной площади. Пожалуй, если мне когда-нибудь вздумается начать осёдлую жизнь, начну её именно здесь. Я улыбнулась своим мыслям и принялась осторожно спускаться по крутым ступеням, придерживая подол платья. Буря, бушевавшая внутри, утихла. Я начала обдумывать, с чего начать поиски храма. Хотелось ещё, конечно, заглянуть к оружейнику. Лиэнн наглядно продемонстрировал, что ходить по улицам, будучи безоружной, глупо и опасно. Пожалуй, в этом вопросе стоило обратиться к наёмнику. Как-никак, он лучше меня разбирается в... - Нашла, что искала? Я взвизгнула от неожиданности и обернулась на звук. Коннар восседал на постаменте статуи Ниэлла, установленной в самом низу лестницы, и лениво полировал лезвие короткого меча, с прищуром глядя на меня. Он смахивал на громадного ворона, поджидающего добычу. Блестящая чёрная грива волос дополняла этот образ. Мой мимолетный испуг, похоже, позабавил наёмника, потому что он довольно осклабился и вернулся к своему занятию. Я почувствовала досаду на собственную впечатлительность и не на шутку разозлилась на северянина, перед которым обнажила свои эмоции. - Ты специально поджидал меня здесь, чтобы напугать? - злобно спросила я, отбросив маску наивной провинциалки. Наёмник хмыкнул. - Не думал, что ты окажешься такой беспечной, чтобы не заметить меня сразу. - И не мечтай, - холодно отпарировала я. Возвышенно-оптимистичное настроение улетучилось в один миг. Я приготовилась к очередной порции пикировок со своим спутником. Северянин легко поднялся с места, не замечая или делая вид, что не замечает моего гневного взгляда, вернул меч в ножны и непринуждённо уточнил: - Ты не ответила на вопрос. - Нашла, - сухо сказала я, сходя с последней ступеньки. - А теперь, будь так добр, сопроводи меня к оружейнику. - Раз уж мы заговорили о твоих поисках, - перебил меня Коннар, внезапно обретая серьёзность. Я умолкла, удивленная столь быстрой сменой тона. - Ответь на следующий вопрос: куда мы теперь направляемся? Прямо отвечать по-прежнему не хотелось. Я попыталась выкрутиться: - Думаю, что... - Послушай, Кошка, - тихо, но веско сказал наёмник, вставая прямо передо мной и внимательно глядя в глаза. Я с вызовом ответила ему тем же, вздернув подбородок. - Может, пора прекратить юлить и научиться полностью мне доверять? Предпоследнее слово он произнес с нажимом. Я уловила в нём укор, но взгляд не отвела. - Мне безразличны твои секреты. Неважно, какую цель ты поставила перед собой. Можешь быть уверена, что, если понадобится, всё услышанное умрёт во мне и вместе со мной. Это неписаное правило всех наёмников. Но коль скоро наши пути пересеклись, я хочу знать, куда мы идём и что ищем. В конце концов, я не могу полностью ручаться за твою сохранность, если ты постоянно о чём-то умалчиваешь! Он умолк. Я прикусила губу: привычка вечно таиться и хранить сокровенное внутри намертво въелась в душу, но Коннар был прав. Путешествие к храму драконопоклонников может оказаться более чем рискованным. Если я не сумею довериться наёмнику, кто знает, чем оно обернётся для поисков Призрака? Очевидно, почувствовав мои сомнения, Коннар добавил: - Я виноват перед тобой и отлично это понимаю. Но и ты прекрасно знаешь, что я не причиню тебе вреда. В любом смысле. Почему бы не поговорить начистоту? Внезапное озарение подсказало мне, как действовать дальше. Я лукаво улыбнулась наёмнику. Он нахмурился, видимо, не ожидая такой реакции. - Признаю твою правоту, - вкрадчиво промолвила я, отчего подозрение в глазах наёмника удвоилось. - Если требуешь от меня откровенности, то получай её: я не доверяю и не собираюсь доверять никому, кроме себя, ибо однажды моё доверие жестоко предали. Тем не менее, я думаю, что мы и впрямь не можем блуждать дальше в потёмках. Я сделала многозначительную паузу, не сводя глаз с северянина. Он жадно ловил каждое слово. - Я ищу храм тех, кто принадлежит секте Дракона. Вернее, не сам храм, а Башню Скорби, что должна находиться рядом с ним. Знаю, что отыскать его будет не так легко, ведь почти все храмы были разрушены, а драконопоклонники рассеялись по материкам... Почему ты смеёшься? Кривая улыбка, возникшая на лице наёмника в начале моей речи, превратилась в громогласный хохот. Случайный прохожий боязливо покосился на северянина и ускорил шаг. - Знаешь, Кошка, - сказал Коннар, отхохотавшись и победоносно глядя на меня. - Я тебе сейчас кое-что скажу. После этого тебе точно не придется жалеть о своём решении разделить путь со мной. - Почему? – ошеломлённо спросила я. - Я знаю, где находится один из таких храмов, вернее, его останки. Когда-то давно мне довелось участвовать в строительстве монастыря Лиара, который воздвигали прямо на них. 95 - Синх - один из богов Солнца третьего материка; 96 - Жарамм - самозванец, называющий себя воплощением Элоаха; умер за триста лет до описываемых событий, однако успел основать весьма мощное движение своих последователей.