Мелиан. Охота Дикой Кошки

*** В непроглядной тьме вокруг меня то тут, то там мелькали багровые сполохи. "Словно гроза над океаном", - отстранённо подумала я. Сожаления не было. Было лишь осознание того, что моему поиску суждено оборваться вот так – бессмысленно и глупо. Что ждёт меня там, за порогом? Вечное блаженство в Пресветлом чертоге Лиара? Хотелось бы верить, только я далеко не праведница, да и в Лиара уже давно не верю. Очередной оборот Колеса Перерождения(162)? Неплохо, но не хочется очнуться в новом теле и начать жизнь с чистого листа, отринув всё, что знаю и о чём мечтаю сейчас. Острова Счастья(163)? Вечное небо Великой Степи(164)? Дышать стало легче. Ощущение тисков, сжимающих шею, ушло. "Похоже, что я и впрямь умерла – все мучения остались в том мире", - мелькнула мысль, поразив той холодной безразличностью, с которой я её восприняла. Тут что-то толкнулось под ребра. Острая боль, отозвавшаяся где-то рядом с сердцем, притупила ощущение нереальности и позволила вновь почувствовать собственное тело. Неужели ещё не конец? Тьма начала медленно и неохотно отползать, рассеиваясь. Жадно глотая воздух, я почувствовала, как жизнь толчками разливается по телу вместе с потоками крови, наполняя внутренности теплом, а разум – надеждой. Что произошло? Неужели Руанна одумалась и отпустила меня? Тело ещё плохо повиновалось, и пришлось сделать над собой усилие, чтобы поднять веки. Свет больно обжёг глаза. Безумно испугавшись, я надрывно закашлялась, инстинктивно скорчившись и схватившись за горло. - Тебе повезло, что она жива, тварь! - услышала я донельзя знакомый голос. Пальцы плохо слушались меня. Кое-как смахнув пелену со слезящихся глаз, я с трудом повернула голову на источник звука. Шея была ватная, и казалось, что она легко переломится от неосторожного движения. Кое-как проморгавшись от дымки слез, я разглядела длинные чёрные волосы, неаккуратными прядями облепившие блестящие от пота плечи, широкую спину и запылённые штаны, заправленные в сапоги. Все это подрагивало отдельными деталями, никак не желая складываться в полноценную картину. - О, хайлэ, капитан. Северянин не повернул головы. Он сделал резкое движение руками и отшатнулся назад, с явным усилием удерживая какую-то извивающуюся тень. Сначала я не поняла, что именно происходит, но спустя несколько ударов сердца окружающие предметы приобрели более чёткие очертания. Я различила Руанну, с перекошенным лицом и растрепанными волосами рвущуюся ко мне, и бывшего капитана ранаханнской стражи, пытающегося с ней совладать. Диковинное зрелище: хрупкая светловолосая девушка раз за разом бросается вперёд, оскалив зубы и судорожно царапая скрюченными пальцами воздух, и огромный, как скала, мужчина, с заметным трудом ловящий её и пытающийся удержать на месте. Руанну словно обмазали маслом, и попытки Коннара скрутить её оставались бесплодными. Поймав мой взгляд, девушка сморщилась, будто проглотив ягоду браженики(165), и свистяще прошипела: - Я ещё доберусь до тебя! Мне никто не сможет помешать! Не упущу такой лакомый кусок! - Заткнись, тварь! - взревел Коннар, с видимым усилием удерживая её за длинные волосы. Мне показалось, что белокурые пряди моей мучительницы сами обвились вокруг его руки, как древесные змеи. Руанна скосила на него глаза и тоненько захихикала. Заново услышав этот жутковатый звук, я содрогнулась. Горло отозвалось саднящей болью. - Как же ты вовремя появился, пришелец с севера! Чую на тебе кровь своих сестёр. Уверен, что сможешь одолеть меня, если не справился с ними? Каких ещё сестер? Они что, знакомы? - Ты не учла одного, - на удивление спокойным голосом сказал наёмник, вставая вполоборота ко мне и неторопливо накручивая её волосы на руку. Руанна зарычала, упершись ладонями в широкую грудь и пытаясь вырваться. - Плохое решение – идти за ней, - задыхаясь, захрипела она. - Когда тьма междумирья ползет по пятам, она может прихватить ещё и тебя! - Ты не учла одного! – повторил Коннар низким голосом, прогремевший под потолком. - Я уже давно не тот юнец, что попался твоим сестрам! С этими словами он с усилием рванул на себя волосы девушки. Другой рукой плотно обхватил Руанну за шею и одним резким движением дёрнул вправо. Раздался неприятный хруст, и её тело обмякло. Наёмник отступил назад, брезгливо кинув его на пол. В комнате на мгновение одуряюще вспыхнул можжевеловый аромат и тут же угас. Не глядя в мою сторону, Коннар принялся не спеша обтирать руки, счищая с них какую-то липкую гадость. От меня не укрылись его глаза – покрасневшие, с лопнувшими прожилками. Неужели он дотрагивался до меня? - Спасибо, - с трудом переборов боль в горле и собственную гордость, тихо сказала я. - Как ты тут очутился? - Загнал двух драконидов, - горько усмехнулся бывший капитан. - Путь посуху до этой дыры куда длиннее. В город я въехал в полдень. Заметил, что ты направилась в этот постоялый двор, а потом разглядел эту кшайсу. Она карабкалась по стене прямиком к твоему окну. Он поддел тело Руанны кончиком сапога. Оно неожиданно легко перекатилось на спину, издав тихий шелест, словно наёмник разворошил кучу сухих листьев. Я вздрогнула, но отвернуться не успела. Глазам предстало лицо бывшей попутчицы, которое с трудом поддавалось узнаванию. Кожа на черепе натягивалась, словно невидимая рука собирала её в узел на затылке. Кое-где змеились трещины, обнажающие розоватую плоть. - Ты знала, что кшайсы могут взбираться по стенам, почти как оборотни? - безразлично спросил Коннар, вынимая из-за пояса кинжал и легко касаясь кончиком лезвия лица Руанны. От прикосновения поверхность кожи лопнула. На пол брызнула белёсая, как простокваша, жидкость. - Убери её! - услышала со стороны я собственный крик. К горлу подкатила тошнота, обжигая гортань. Я стремительно отвернулась к окну. Кровать дрогнула, со скрипом приподнялась и опустилась с приглушённым стуком. - Можешь поворачиваться, - услышала я голос наёмника. Он стоял, аккуратно укладывая прикроватный коврик на прежнее место. Видимо, заметив движение с моей стороны, он выпрямился во весь рост и невесело усмехнулся. Глаза его хранили недоброе выражение, однако где-то в их глубине я увидела отблеск тщательно скрываемого беспокойства. - Кшайсы имеют свойство быстро истаивать после смерти, - сообщил он, кивая на кровать. - Очень скоро здесь останется только груда костей. - Что такое кшайсы? - вопрос сам собой сорвался с языка. Меня всё ещё лихорадило от стремительно развернувшихся событий. Мысль о том, что своим спасением я обязана северянину, которого сама же и прогнала, впивалась в сердце ледяными шипами. Коннар с насмешливой укоризной покачал головой. - И это спрашивает Дикая Кошка - та, что похвалялась своими подвигами и приключениями? - Я сейчас вцеплюсь тебе в глотку! - прошипела я, с ненавистью глядя на него. Знакомое раздражение, смешанное с гневом, заклокотало внутри, внезапно успокоив меня. Северянин осклабился, помолчал несколько ударов сердца и неожиданно серьёзно произнес: - Кшайсы – твари, что любят прикидываться людьми, завлекать доверчивых бедолаг в укромное место и высасывать жизнь. Он бросил быстрый взгляд на кровать, хрустнул пальцами и продолжил: - Обычно они подгадывают момент, чтобы остаться с тобой наедине, усыпляют и обездвиживают, а затем просовывают язык – а он у них очень длинный – тебе в глотку, чтобы впиться в сердце. Если им это удается, то можешь начинать готовиться к встрече с Финнаром(166). Пары мгновений кшайсе хватит, чтобы высосать твою жизнь. Я почувствовала накатившую волну озноба и обхватила себя руками за плечи, подвинувшись подальше от края кровати. - Ты уже встречался с кшайсами, - пробормотала я. Северянин скривился и сплюнул в сторону. - Встречался, - сухо сказал он. - Не знаю, как эта тварь прознала про это. Это случилось после праздника Посвящения. Тогда тебе впервые дают хлебнуть пшеничного пива и попробовать женщину. Мне было тринадцать. Две кшайсы пробрались в наш поселок и прикинулись заблудившимися путницами. Попросили провести их к какому-то дому, затащили в переулок и... Не знаю, как они это делают, только никто не пришел ко мне на помощь, хотя кричал я громко. Я вспомнила слова Руанны о том, что никто меня не услышит, пока она сама того не позволит. - Поганый язык одной уже бился у меня во рту, как полудохлая рыба, когда дядя, каким-то чудом оказавшийся в том переулке, снёс кшайсе голову, а вторую окунул в сугроб и долго держал, пока она не сдохла. Потом дядя сказал, что они боятся воды, - по перевернувшемуся лицу Коннара было видно, что эти воспоминания не доставляют ему удовольствия. Меня это мало волновало. Минувшие события постепенно обретали смысл и складывались в малоутешительную картину. - Они боятся воды, - задумчиво повторила я. - Так вот почему Руанна так не хотела плыть на айоле! Серебро у них, похоже, тоже не в чести, - добавила я мгновение спустя, вспомнив эпизод с монетками. Северянин дёрнул плечом. - Расплатиться с ними я не пробовал, - саркастически сказал он, но я перебила его: - Ты сразу понял, что Руанна - это кшайса, и именно поэтому последовал за мной? Уж не знаю, почему, только очень захотелось получить ответ на этот вопрос. В течение нескольких ударов сердца Коннар буравил меня пытливым взглядом и негромко произнёс: - Когда наёмнику возвращают его клятву, он волен следовать, куда ему угодно. Я не смог оставить одну сумасшедшую ведьму с золотыми глазами, что очертя голову бросается навстречу опасностям. Пусть моя защита ей и не нужна, но я не простил бы себе, если бы с ней что-то произошло. Он замолчал, угрюмо глядя мне в лицо. Я растеряла все слова, потрясённо глядя на него снизу вверх и не представляя, что ответить на подобное заявление. Коннар невольно пришёл на помощь. - Так что, если надумаешь и дальше искать неприятностей на свою хорошенькую головку, то знай – я всегда буду неподалеку, даже если тебе этого не хочется! Я стиснула края покрывала. Мне очень не нравилось то, что северянин лезет, куда не просят, и пытается устанавливать свои правила. Однако я не могла не признать, что без него мне вряд ли удалось так быстро отделаться от кшайсы. Если бы удалось вообще. - Ты прав, - повторяя его интонации, сказала я, степенно складывая ладони на коленях. Наверное, со стороны это походило на то, как если бы невинная пастушка решила поболтать с опасным разбойником. - Мне совсем не нравится перспектива ощущать твои шаги за своей спиной и высматривать в любой тени твой силуэт, - невесёлая усмешка скользнула по лицу северянина, но я невозмутимо продолжила: - Именно поэтому я и хочу, чтобы дальнейший путь мы продолжили вместе. Как и раньше. Наёмник моргнул. Я холодно подумала, что впервые вижу столь ярко выраженное изумление на его лице. Это позабавило и придало сил. - Впрочем, в этот раз связывать тебя узами клятвы я не стану. Ты имеешь полное право покинуть меня в любой момент, - весело закончила я. Коннар выдохнул и запустил пальцы в чёрную гриву волос. В его глазах росло и крепло недоверие. Я безмятежно улыбалась, чувствуя, как истаивает тяжелейший груз, давивший на плечи. Под сердцем разлилось тёплое умиротворение, словно всё встало на свои места. - Будь по-твоему, - отрывисто сказал наёмник. - В таком случае будь добра поторопиться. Ты ведь всё ещё хочешь успеть в свой монастырь? Собирайся и спускайся вниз. Жду тебя у входа в эту дыру! Дверь за ним хлопнула. Резкий порыв воздуха приятно охладил лицо. Пошатываясь, я поднялась с кровати и принялась зашнуровывать платье чуть дрожащими пальцами. Я не знала, что нас ждало впереди. Но судьба проявляла поразительную настойчивость, снова и снова скрещивая наши с северянином пути. Именно поэтому я твёрдо решила идти дальше рядом с Коннаром. Продолжать путь, покуда мы не достигнем той самой точки, из-за которой нас и свело вместе. *** Солнце перевалило через зенит, когда мы выехали на дорогу, мощённую крупными булыжниками, и во весь опор помчались к долине реки Гаас. Я сидела боком в старом, вытертом седле. Длинная юбка постоянно цеплялась за шипастую спину драконида, ноги безвольно висели над дорогой. Мне постоянно казалось, что вот-вот соскользну в дорожную пыль. Капитан скакал впереди, иногда оборачиваясь и бросая на меня ничего не выражающие взгляды. От этого стало казаться, что он лишний раз пытается удостовериться, не исчезла ли я, подобно мороку. Дракониды, наспех купленные северянином у драконюхов в Миртоне, производили достаточно жалкое впечатление, но выбирать не приходилось. Оставалось только надеяться, что они выдержат безумную гонку со временем и дотянут до тропы пилигримов прежде, чем издохнуть. Широкая дорога извивалась меж невысоких холмов, поросших кудрявым сибаем(167). По её обочинам попадались крохотные поселения, порой даже не нанесённые на карту, с которой я кропотливо сверялась. Пару раз мы останавливались ненадолго то в одном, то в другом, чтобы дать небольшой отдых измученным драконидам и перекусить. Еда не отличалась особым вкусом или изысканностью, но неплохо утоляла голод и придавала сил. К сожалению, обменять наших доходяг на что-то более вразумительное так и не удалось. То и дело нам встречались торговые повозки, странствующие храмовники в синих балахонах - служители морского бога Аманта(168) (наверное, сейчас у них тоже наступила пора паломничества), группки бродячих музыкантов... Один раз наших скакунов обогнала подпрыгивающая на ухабах двуколка, запряженная двумя существами странного вида. Они походили на драконидов, но с гладкими тёмно-коричневыми шкурами, блестевшими на солнце, и вытянутыми мордами. Я привстала в седле, силясь разглядеть их получше, но двуколка мчалась слишком быстро, и вскоре они уже скрылись за поворотом. Заметив это, Коннар притормозил своего драконида и, поравнявшись со мной, громко выкрикнул, перекрыв цокот когтей по булыжникам: - Это лошади! - Кто? - я досадливо опустилась в седло, с сожалением бросив попытки разглядеть диковинную упряжку. Северянин снисходительно посмотрел на меня и объяснил: - На них обычно разъезжают кровососы, их дракониды к себе не подпускают! Их разводят в вампирских замках. Наверное, один из таких где-то неподалеку. - Никогда не слышала о лошадях, - удивлённо проговорила я, искоса разглядывая спутника. Его лицо ничего не выражало, но неудовольствие и пренебрежение, что прозвучали в его голосе, говорили о том, что в прошлом северянин сталкивался с вампирами, и ему этот опыт не понравился. Коннар пожал плечами, но от язвительных комментариев воздержался, и, пришпорив драконида, вновь пристроился впереди. Я задумчиво смотрела на его широкую спину, расчерченную тёмными полосами пыли и пота. В "Трактате о вампирах" я не встретила ни единого упоминания о лошадях. Странно, что магистр Синтар, столь живо интересующийся вампирской тематикой, упустил эту деталь. Помимо этого мне было над чем подумать. Из головы никак не шёл образ кшайсы Руанны. Раз за разом перед глазами возникало зыбкое видение: груда костей, медленно покрывающаяся слоем пыли в сумраке подкроватного пространства. Но не только это вызывало слабую дрожь. В ушах звенел голос Руанны, имеющий мало общего с человеческим. "Тьма междумирья ползет по пятам", - сказала она обо мне. Я начала запоздало жалеть, что наёмник не дал ей договорить. Что же она имела в виду? Может быть, это смогло бы объяснить мои странные видения и сны? Смогло бы хоть частично помочь разобраться со всей той хэллевщиной, что творилась вокруг? А вдруг... Я почувствовала, как закружилась голова, и крепко сжала поводья, чтобы не очутиться под когтями драконида. Вдруг Руанна смогла бы поведать мне, кто такой Синеглазый и почему он меня преследует? *** Мы достигли реки Гаас – широкой протоки, катящей клокочущие волны сквозь выгнутую глиняным блюдцем долину – когда солнце уже приобрело золотистый оттенок и окрасило кромки редких деревьев в багряный цвет. Вечер близился. На востоке замерцали первые звёзды. Донован не обманул, когда рассказывал об аванпостах. Две грубо сколоченные вышки с приплюснутыми караульными строениями у самых оснований сразу бросились в глаза, когда мы въехали в долину. Они темнели по левую руку, возвышаясь по обе стороны едва заметной тропы, уходящей на юго-запад в сторону шумевшего вдалеке леса. Коннар знаком показал спешиться и первый остановил тяжело дышащего драконида, спрыгнув на землю. Я последовала его примеру и отошла в сторону, дав возможность северянину накормить животных припасёнными лентами вяленого мяса. - Знаешь, Кошка, что странно? - не поворачивая головы, спросил наёмник, похлопывая жадно глотающего еду драконида по боку. - Что? - рассеянно спросила я, с удовольствием разминая ноги и прохаживаясь взад-вперёд по мягкой траве. Туфли мгновенно стали влажными от обильной предвечерней росы, но ощущение прохлады приятно щекотало кожу. Коннар щёлкнул по плоскому носу скакуна, попытавшегося ухватить его за пальцы, крепко взял зверей под уздцы и указал в сторону аванпостов. - Огонь не горит, голоса не слышны. У меня такое ощущение, что там вообще никого нет! Я вгляделась и признала, что он прав. Вышки и впрямь производили впечатление нежилых, что шло вразрез с рассказами и предупреждениями карлика-картографа. - Ерунда какая-то. Какой смысл покидать это место, если местные жители постоянно ждут, что со стороны тропы к ним нагрянет опасность? - У меня тот же вопрос, - мрачно бросил наёмник. - Либо недоросток попытался одурачить нас, либо сильно преувеличил, и охрану уже давно не выставляют. Чего-то подобного я и ожидал. Оставайся тут. Посмотрю, что там к чему. Он обнажил короткий меч и, держа его наготове перед собой, двинулся в сторону аванпостов, ведя следом драконидов. Мне оставалось только держаться на почтительном расстоянии и ждать. *** - Шар'ракх! Коннар появился из второй караульной мрачный, как грозовое небо. Дракониды, привязанные к железным кольцам на стене, устало покосились на него, а я уточнила: - Что-то случилось? - В том-то и дело, что ничего! Наёмник вновь выругался, на сей раз, на неизвестном мне наречии, тяжело опустился на порог и угрюмо уставился на меня. - Похоже, что, если стражу когда-то здесь и выставляли, то давно уже забросили это дело. Везде слой пыли толщиной в ладонь, оружия нет, следов тоже, а единственные, кто тут живет – крысы и эккцеты. Я пожала плечами. С одной стороны, отсутствие стражников вызывало недоумение, с другой – избавляло от множества проблем. По крайней мере, нам не придется объясняться ни с кем, когда двинемся по запретной тропе. Донован упоминал ещё и об аванпостах на самой тропе; интересно, с ними дело обстоит так же? - Ты думаешь, там кто-то решил остаться, когда остальные уходили? - презрительно хмыкнул Коннар в ответ на этот вопрос. - Сильно сомневаюсь. Скорее всего, эти деревенские дурни, устав ждать нападения, попросту свернули все свои пожитки и убрались подобру-поздорову. Судя по обстановке внутри, мы первые, кто перешагнул порог этих лачуг за последние три года. - Значит, как минимум, последние три года здесь ничего не происходило, и со стороны шахтёрского поселка никто не пытался прорваться, так? - нетерпеливо подытожила я. Наёмник замолчал и недоверчиво посмотрел на меня, явно ожидая подвоха. Я обошла вокруг караульных, проводя ладонью по шершавым стенам, сложенным из потемневших от времени бревен. Узкие окна, затянутые покрывшимися плесенью промасленными тряпками, придавали строениям вид уставших от жизни стариков, согнувшихся к земле под тяжестью прожитых лет. Северянин пристально следил за мной, но вставать с места не торопился. - Значит, так, - решила я. - Задерживаться не имеет никакого смысла. Времени очень мало, а это значит, что трогаться в путь нужно незамедлительно! Коннар недобро усмехнулся, выразительно посмотрел на потемневшее небо, затем – на тяжело, с присвистом, дышащих драконидов. Я ждала, внутренне собравшись для словесного поединка, скрестив руки на груди и сощурив глаза. И дождалась. - То есть, ты предлагаешь отправляться в ночь, когда ни один разумный путник не поедет по незнакомой дороге. На смертельно уставших драконидах. Через шахтерский посёлок, о котором ходят не самые обнадеживающие слухи, - издевательским тоном, от которого внутри всё перевернулось, перечислил Коннар. - Преклоняюсь перед твоим разумным планом, Кошка! - Мы не можем ждать до рассвета! - перебила я, почувствовав, как голос завибрировал от ярости. - Лучше подождать, чем сгинуть на зубах у какой-нибудь жуткой твари! - повысил голос наёмник и начал медленно подниматься, пещерным медведем возвышаясь надо мной. Я опасливо шагнула назад, но продолжала твердо стоять на своём: - Малейшее мгновение промедления – и мы уткнемся в запертые ворота монастыря! - Лучше переждать ночь и нагнать упущенное время быстрой ездой! Рассудок подсказывал мне, что северянин прав. Но это был именно тот случай, когда я нутром чуяла, что сейчас лучше поступить по-моему, поэтому упрямо помотала головой. Коннар взъярился. Его глаза бешено вспыхнули: - Я останусь у драконидов и не дам тебе их отвязать! - Тогда я отправлюсь пешком! - прорычала я. - И тебе не останется ничего другого, кроме как отправиться следом! Ведь именно это и был твой выбор, не так ли? - Нойта(169)! - рявкнул северянин, надвигаясь на меня. - Сатайред(170)! Ругательство всплыло на языке само, заставив живо вспомнить, как детстве я схлопотала за него пощечину от матери, которая сама не гнушалась крепких словечек. Наёмник скрипнул зубами. Его взгляд наполнился отчаянной тоской. Я ждала, до хруста стиснув зубы. - Драконидов надо напоить и искупать, - процедил северянин. - Иначе они падут на середине дороги. Дашь мне время хотя бы на это? Победа была на моей стороне. Тут же накатила страшная усталость, словно мы только что скрестили реальные, а не словесные мечи. Я молча махнула рукой. Это не должно занять много времени. Я как раз успею сменить наряд. Вряд ли это получится сделать в пути, да и провоцировать лишний раз северянина не хотелось. - Я подожду в караульной. Коннар небрежно кивнул и принялся отвязывать скакунов, позвякивая уздой. Через некоторое время он остановился, вспомнив что-то, и сухо бросил: - Поищи кремень и то, из чего можно было бы сделать факел. Свет в дороге не помешает, да и почти вся нечисть боится огня. - Надеюсь, что мы никого не встретим, - импульсивно возразила я. - Мне бы тоже хотелось так думать, - бесстрастно ответил наёмник. - Но те люди пропали не просто так, а драконицу кто-то всё же покалечил. Аванпосты здесь стоят, значит, истина в словах недоростка есть. Помни об этом. Он потянул за собой драконидов и размашисто направился к реке. *** Я сосредоточенно обматывала длинный отрез эластичной материи вокруг груди. Мужские штаны свободно болтались вокруг ног, но это легко маскировалось тяжелыми сапогами, туго зашнурованными на лодыжках. На такую роскошь, как зеркало и магические светильники, рассчитывать не приходилось, и я действовала вслепую. Пришлось полагаться на собственное умение да на мнение наёмника, когда я закончу маскарад. Закончив обмотку и аккуратно завязав концы ткани, я натянула рубашку и осталась довольна. Она села почти как влитая. Заткнув за пояс корниэлльский кинжал и, пройдясь по узкому помещению, стараясь делать походку по-мужски широкой, я принялась искать то, о чём просил Коннар. Обстановка караульной не отличалась излишеством. Кособокий стол, две лавки по стенам, явно использующиеся и для сидения, и для сна, широкая полка над окном. Пошарив на ней, я спугнула недовольно запищавшую крысу, с шипением оскалившуюся на меня. На полке обнаружился только ворох полусгнивших от сырости пергаментов, и я поспешила убрать руку. Кроме пыли и груды мелких костей – не то крысиных, не то птичьих – в караульной ничего не обнаружилось. Попытавшись проникнуть в сторожевую вышку, я тоже потерпела неудачу. Бывшие хозяева наглухо заколотили входную дверь. Во второй караульной повезло больше. Под одной из лавок я нашла три крохотных осколка кремня, а на столе – глиняную миску с воткнутым в неё огарком свечи и небольшой кувшин. На дне застыла лужица прогорклого масла, покрытая бугорками дохлых мух. Дело оставалось за малым. На факелы я без сожаления решила пустить нижнюю юбку от платья. В конце концов, вряд ли оно мне ещё пригодится, так что пусть сослужит последнюю службу. Но все попытки разорвать её успехом не увенчались. Тонкая ткань оказалась на удивление прочной. Её даже не взял кинжал. Не оставалось ничего другого, как обратиться с просьбой к наёмнику. Он возник у караульных именно в тот момент, когда я с юбкой наперевес вышла на крыльцо. Холодный свет луны высеребрил мокрые волосы и замерцал в капельках воды на голых плечах, когда северянин подошел поближе, и я мельком пожалела, что не искупалась сама. - Думаю, дракониды доберутся до тропы пилигримов, - заметил северянин. - Не ручаюсь за скорость, но дух они перевели, и это уже хорошо. Что-нибудь нашла? Я молча протянула кремни, масло и злополучную юбку. Наёмник повертел их в руках и одобрительно хмыкнул: - Ну, хотя бы что-то. Думаю, с этим мы сможем протянуть ночь. Оставив меня приглядывать за драконидами, северянин растворился в ночной тьме, а я присела на порог караульной и бездумно уставилась на колышущееся море травы, устилающее долину реки. Со стороны Гаас веяло влажной прохладой. Раздавался мерный плеск воды, омывающей мелкую гальку. На какой-то момент я показалась себе очень одинокой, оторванной от всего мира и заброшенной куда-то вглубь времён, когда по материкам ещё бродили дикие дракониды, а человечество не знало о Драконе... Эти мысли прервал наёмник, бесшумно вынырнувший из ночи с ворохом сучковатых палок в руках. - Это подойдет, - сказал он, швыряя свою ношу на землю рядом с караульной. Подёргав многострадальную юбку, он с едва уловимым усилием развёл руки, и та с треском порвалась пополам. Проделав эту операцию несколько раз, он передал мне длинные полосы из ткани, из которых торчали во все стороны нитки, взял две и тщательно промазал их неприятно пахнущим маслом. - Надеюсь, оно ещё сохранило способность гореть, - пробормотал Коннар, поочерёдно обматывая полосы вокруг палок. Я пожала плечами. Положив импровизированные факелы на ступени, Коннар принялся с усилием ударять кремнями друг о друга. Я испугалась, что он может по неосторожности раскрошить их. Однако наёмник хорошо знал своё дело, и менее чем через минуту на промасленную ткань упали первые искры. Когда факелы разгорелись, выхватив вокруг себя приличный круг света, Коннар воткнул один в землю, а второй поднял перед собой, пристально глядя на меня. В оранжевых отсветах огня его угрюмое лицо показалось высеченным из камня и напоминало погребальную маску вождей кочевников. - Я смотрю, ты тоже не теряла времени даром, Кошка, - громко произнёс он. - А... Да, - я вдруг вспомнила, что так и не рассказала ему о своём маскараде, и, вскочив с места, покрутилась на месте. - Можно меня в этом наряде принять за мужчину? Что скажешь? Коннар насмешливо фыркнул: - Только за очень женственного! Даже евнухи при дворе Хайсора выглядят мужественнее. Клянусь богами Амальганны, Кошка, у тебя не выйдет обмануть даже слепого! Я понурилась. Неужели все зря, и теперь придется придумывать другой план? - Что именно не так? Коннар криво усмехнулся и обошел вокруг меня, беззастенчиво разглядывая с головы до ног. Пришлось стиснуть зубы и терпеть. - Если не обращать внимание на волосы и голос, - подытожил наёмник, - то за юнца-девственника ты ещё сможешь сойти. Волосы обрежем, но вот голос... Я испуганно схватилась за пряди, свисающие до середины спины. Отрезать их не хотелось ни в коем случае. Я планировала замаскироваться шляпой или платком, но что-то подсказывало мне, что эту идею северянин не одобрит. Так и случилось. - Ты не будешь же носить шляпу, не снимая! - резонно заметил он. - Да и с голосом тоже нужно что-то сделать. Я до боли прикусила согнутый указательный палец и принялась мерить шагами освещенный факелом участок земли, остервенело размышляя. Коннар наблюдал, скрестив руки на груди. - Скажем, что я немой, - предложила я. Наёмник пожал плечами: - Можно и сказать. Не самая лучшая идея, конечно, но других нет. - А волосы... - я бросила быстрый взгляд на густую гриву, разметавшуюся по широким плечам северянина, и меня осенило. - Не хочу обрезать их, - протянула я, и Коннар вздёрнул бровь. - Можешь счесть это капризом, мне все равно. Хочу попросить о другом. Я остановилась напротив наёмника и набрала побольше воздуха в грудь. Принятое решение казалось безумным и пугающим одновременно, но внушало надежду. - Когда я впервые тебя увидела, то удивилась, что свои волосы ты носишь распущенными. Знаю, что у мужчин из северных краев принято заплетать их в косы. Скажи, ты сможешь заплести такую мне? *** Коннар выглядел так, словно над нами разверзлось небо, и в долину сошёл Дракон. Он отшатнулся, глядя на меня уже не с подозрением, а с неприкрытой враждебностью. - Что это ещё значит, Кошка? Опять твои ведьминские штучки? Я глубоко вздохнула и смахнула с лица капельки росы. После высказанной вслух просьбы говорить дальше стало проще. - Добиваюсь только того, чтобы ты просто помог заплести косу, - спокойно ответила я, надеясь, что голос звучит достаточно убедительно. - Есть идея. Мы могли бы выдать себя за братьев. Из тебя получился вполне достоверный старший брат, сопровождающий младшего и помогающий ему исполнить заветное желание – посетить монастырь Лиара. - Бред! – гневно перебил Коннар. - Знаешь же, что для моего народа имя этого вашего Лиара - пустой звук! С какой ещё стати моему "брату", - это слово он подчеркнул с издёвкой, - вообще соваться в Алдорию и тащиться в этот монастырь? - А если предположить... - И вообще, не заговаривай мне зубы! - рявкнул северянин, не обращая внимания на мои слабые попытки протестовать. - Не ты ли совсем недавно и близко меня не подпускала, а сейчас добровольно разрешаешь дотронуться до себя? - Во имя богов, я же просто попросила помочь с косой! - выйдя из себя, огрызнулась я. - Это ничего не значит! Хэлль с ней, сказку для паломников и храмовников придумаю по дороге! Просто помоги мне! Повисла напряженная тишина. Наёмник, набычившись, разглядывал меня, играя желваками на скулах. Пламя факела затрещало и выпустило в ночное небо струйку дыма. Коннар вздрогнул. По его лицу скользнула невидимая ладонь, смягчив черты. - Поворачивайся спиной и доставай гребень, - хрипло приказал он. *** Руки северянина споро управлялись с прядями, время от времени подтягивая и дёргая их. Я стояла, выпрямившись до боли в спине и боясь лишний раз пошевелиться. Умом я понимала, что здорово рискую, подарив наёмнику такую долгожданную возможность притронуться к себе без риска очутиться на земле с кровоточащими глазами. Абсолютной уверенности в том, что северянин не окажется законченным подонком и не воспользуется удобной ситуацией, у меня не было. Но почему-то очень хотелось верить, что у Коннара есть крупицы чести. Наёмник молчал. Меня обдавало жаром от близкого присутствия его громадного тела. Холодная дрожь пронизывала позвоночник, когда я представляла себе его пальцы, смыкающиеся на шее. Или нечто гораздо хуже. Мгновения казались вечностью, пока я не почувствовала лёгкий толчок в плечо. Коннар приглушенно сказал: - Готово. Внутри что-то оборвалось. Меня затопила нереальная лёгкость, как только я поняла, что эта добровольная пытка закончилась. Я медленно обернулась, ощупывая косу, сплетенную наискось – от правого уха к плечу. Чтобы закрепить её, наемник использовал одну из полос, оставшихся от нижней юбки, и, затянув тугой узел, оставил два свободных конца. - Обычно в нее вплетают перья ястреба или горицы(171), - бесцветным голосом сказал северянин. - Но здесь их вряд ли сыщешь. - Спасибо, - с глубоким чувством сказала я, толком не понимая, за что именно благодарю – то ли за помощь, то ли за то, что бывший капитан ранаханнской гвардии не оправдал моих худших опасений. 162 - Колесо Перерождения - одно из ключевых понятий в религиозных верованиях Шаракка. Подразумевает собой весь жизненный цикл человека от рождения до смерти, который он проживает ради исполнения своего предназначения. Если предназначение не исполнено, то Колесо делает новый оборот, и человек перерождается в новом теле; 163 - Острова Счастья - мифические Острова, поросшие гиацинтами и нарциссами, затерянные во Втором Океане, судя по верованиям Коннемары. Туда отправляются все умершие, прошедшие загробный суд у змееголового бога Каньхи; 164 - Вечное небо Великой степи - Верхний мир, куда уходят после смерти кочевники Кайташеррских степей после сожжения на ритуальном костре; 165 - браженика - кустарник с мелкими черными ягодами. Они съедобны, но обладают чрезвычайно терпким кислым вкусом; 166 - Финнар - владыка Подземного мира в космогонии северных народов; 167 - сибай - разновидность мха; 168 - Амант - владыка морей и покровитель погоды в космогонии Алдории. Два раза в год его почитатели обязаны совершать паломничество к морю, чтобы развести ритуальные костры из сосновых поленьев и сжечь на них мясо ордола, либо его шкуру, копыта или рога. Сосна и ордол считаются деревом и животным, посвященным Аманту; 169 - нойта - северн. "ведьма"; 170 - сатайред - коннемарск. "ублюдок"; 171 - горица - птица с тёмно-зелёным оперением и тонким длинным клювом. Водится в северных лесах. Наравне с ястребом считается любимой птицей бога войны Бринона потому, что её крик похож на звук боевого рога. Перья этих птиц разрешается вплетать в косы только мужчинам, прошедшим Посвящение, как символ того, что они созрели для войны и боевых походов;