Третий — лишний (Two Is Company)

Когда Спок наконец спустился на планету, большая часть экипажа уже находилась там, наслаждаясь прелестью тилозианской ночи. Он вынужден был признать, что от зрелища захватывало дух. Белая ткань шатров над долиной слегка плескалась на ветру, насколько хватало глаз; томный свет фонарей скрадывал острые края и смягчал углы; негромкий звук легких бесед, смеха и нежной музыки так и располагал к покою и расслаблению и мягко, но настойчиво призывал забыть все тревоги. Спок огляделся по сторонам, пытаясь почувствовать себя более комфортно в этой мирной обстановке. Он наслаждался некой таинственностью сумерек, хоть в этом и не было логики: они напоминали ему проведенные на Вулкане за изучением музыки звездные ночи и журчание лиры в руках мастеров. Спок помнил своеобразное ощущение, как на мгновение что-то сжимается в груди, словно в ожидании чуда, волшебства. Разумом он никогда не признавал наличие этого ощущения. На самом деле, он изо всех сил пытался убедить себя, что никогда его не испытывал. Но его мама наверняка знала правду, судя по заговорщицкому выражению ее добрых глаз. И сейчас, стоя на голубоватой траве столь далекой от его родины планеты, Спок не смог не вдохнуть полной грудью и не зажмуриться, ловя это беспокойное, но странно притягательное чувство. Он распахнул глаза и настороженно оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не поймал за этим занятием. Но беспокоиться было не о чем: все были слишком заняты разговорами друг с другом или с хозяевами, едой, питьем и отдыхом. Спок скользнул взглядом по импровизированному танцполу, где несколько пар двигались под музыку с разной степенью грациозности. Тилозианцы от природы обладали прекрасной координацией. Люди, особенно после нескольких алкогольных напитков, таковой похвастаться не могли. Чувствуя, как предательски подрагивают уголки губ, Спок решительно выпрямился и взял себя в руки. Он находился на службе. Его сослуживцы-земляне, несомненно, нуждались в отпуске, но вулканцы прекрасно обходились без подобной бесцельной траты времени. Он спустился только потому, что капитан запросил рапорт о состоянии корабля. В поисках капитана Спок двинулся вдоль кажущегося хаотичным скопления тентов. Приказ не слишком его удивил: они только что закончили довольно неприятную миссию, добившись успеха ценой жизней двух членов экипажа и серьезных повреждений корабля. Уговорить капитана спуститься и отдохнуть удалось не сразу. Ему отчаянно нужно было время для восстановления, особенно с учетом того, как остро он всегда переживал потерю своих людей, но убедить его оказалось не так-то просто: потребовались объединенные усилия доктора МакКоя, Спока, Скотта, Ухуры и даже Чехова, чтобы привести в действие план, который сумел прогнать Кирка с корабля. Споку было известно, что МакКой в очередной раз пытался вызвать капитана на разговор о чувствах, но это никогда не работало: у него не вышло после Эдит Килер, после Деневы, после Дженис Лестер. Вулканец понимал эту потребность в личном пространстве, возможно, лучше, чем кто-либо, но все же не мог не размышлять, было бы капитану легче, выпусти он свою боль наружу хоть один раз. Спок заметил его издалека, следуя за знакомым теплым смехом, как за лучом маяка. Кирк полулежал на диванчике, беседуя с прелестной тилозианкой. Ее серебристые волосы переливались в полумраке, и Спок не мог не признать, что зрелище зачаровывало. Она перегнулась через низкий столик, наполняя опустевший бокал Кирка. Текучая грация ее движений заставила Спока на секунду задержать дыхание. Действительно, крайне привлекательная раса. Чем ближе к тенту, тем медленнее он двигался, пока не остановился метрах в пяти от пары. Взгляд Спока был прикован к капитану, и на мгновение вулканец искренне поразился тому, каким расслабленным тот выглядел. Его усталость и измотанность, проистекающие от напряжения и скорби, словно рассеялись, и он свободно дышал и наслаждался жизнью, ничем не скованный. Спок замешкался, глядя на них. Едва ли это был удачный момент для вмешательства. Впервые за много дней Кирк казался почти счастливым. Женщина ему, несомненно, нравилась. И, конечно, доклад не содержал ничего такого, что требовало бы немедленного внимания капитана. Хоть Кирк и отдал приказ его доставить, с учетом того, как он улыбался женщине, вряд ли он вспомнит о делах корабля в ближайшее время. Еще секунду Спок молча взвешивал за и против и наконец сдался и развернулся. — Спок? Тот застыл. Почему-то он чувствовал себя пойманным за чем-то недостойным. Осознав, что не успеет уйти, он снова повернулся к тенту. — Капитан, — отозвался он, делая последние несколько шагов к навесу. Кирк встал, приветствуя его с мягкой усмешкой. — Думали ускользнуть, не поздоровавшись? — слишком понимающе взглянул он на Спока. — Я не хотел вам мешать, — ответил Спок, бросив быстрый взгляд в сторону женщины. — Вы нисколько не мешаете, — уверил Кирк и отступил в сторону, чтобы Спок и тилозианка могли рассмотреть друг друга. — Это Талина, наша гостеприимная хозяйка. Тал, это мой старший помощник, мистер Спок. Представляя Спока, он положил руку ему на поясницу и слегка подтолкнул вперед, побуждая окончательно войти под навес. Вулканец машинально подчинился, вежливо кивая женщине. — Мадам. Она плавно поднялась на ноги и протянула ему руку. — Приятно лично встретиться с вами, коммандер, — мелодичным голосом сказала она, улыбаясь. — Хотя мне кажется, что я вас уже знаю. В растерянности, Спок автоматически принял ее руку. Он вопросительно приподнял бровь и взглянул на капитана в ожидании объяснений. Тот молча отступил, смущенно и с любопытством глядя на них. Спок на секунду нахмурился. Капитан ведь не пытался играть в купидона? — Очевидно, я был одной из тем вашей беседы? — осведомился он у Талины. — Единственной темой, скорее, — рассмеялась она. — Не волнуйтесь, о вас было сказано только хорошее. — О? В это сложно поверить. — Ну смотрите. — Женщина склонила голову набок и притворно задумалась. — Капитан сказал, что вы лучший старший помощник во флоте. Он также сказал, что вы чудесный друг. И что там еще? Ах да, что сегодня вечером он не стоял бы здесь, живой и здоровый, если бы не вы. Спок ощущал на себе взгляд Кирка, но почему-то не мог найти в себе силы встретить его. Вместо этого он сфокусировался на Талине. — Вне всяких сомнений, вы знаете о безграничной человеческой склонности к преувеличениям, — ровно сказал ей Спок. — Это — яркий тому пример. Она озорно усмехнулась: — В каком из пунктов? — Во всех. Талина засмеялась и бросила на капитана лукавый взгляд, прежде чем снова посмотреть на вулканца. — Позволю себе усомниться в этом. Ваш капитан, по-моему, обладает тонкой наблюдательностью, мистер Спок. — Вот как. — Вулканец наклонил голову. — И он не применил ее в достаточной мере, если не упомянул, что вы исключительно красивая женщина. Даже мои соотечественники охотно признали бы этот факт. В ее глазах блеснули удовольствие и удивление. Она звонко рассмеялась и мягко упрекнула Кирка: — Вы не сказали мне, что он такой душка. — Я и сам не знал, — покачал головой Кирк, ухмыляясь и неверяще глядя на Спока. Вулканец спокойно встретил его взгляд, не опуская глаз. — Я принес доклад, который вы просили, капитан, — сказал он, передавая Кирку чип. Капитан взял его и задумчиво покрутил в руках, но даже не попытался ознакомиться с содержимым. — Все в порядке? — спросил он. — В полном, сэр. Все идет согласно расписанию. Если позволите, капитан? — Спок кивнул на чип. — Там нет ничего заслуживающего вашего срочного внимания. Я уверен, что в ближайшие сорок восемь часов не произойдет никаких ЧП, и я вполне способен проконтролировать ход работ. — Не сомневаюсь, Спок, — сказал Кирк, наконец опуская чип в карман. — Там ведь не за чем особо присматривать, ничего такого, с чем не справится энсин Лопес. — В самом деле, сэр, — настороженно кивнул Спок. — Она чрезвычайно способная молодая женщина. Ее компетентность позволила мне сосредоточиться на работе в лаборатории. — Вы совсем не отдыхаете, мистер Спок? — поинтересовалась Талина. — Может быть, хоть иногда, — она легонько провела пальцами по руке Кирка, — развлекаетесь? Взгляд Спока на секунду остановился на их соприкасающихся руках, и вулканец мягко покачал головой. — Не в том смысле, что вы вкладываете в эти слова, мисс Талина. У вулканцев есть свои способы. — Он отвел взгляд от ее зачаровывающих серебристо-голубых глаз и посмотрел на Кирка. — Если это все, капитан, я вернусь на корабль. — Вы не могли бы остаться хотя бы на фейерверки? — негромко спросил Кирк со смесью надежды и сожаления на лице. Он снова выглядел ужасно усталым, будто хрупкое счастье моментально покинуло его. — Тал сказала, это поразительное зрелище. — Да, правда, мистер Спок! — Она шагнула к нему, с энтузиазмом кивая. — Это очень зрелищно. Люди собираются со всей Федерации на наш фестиваль фейерверков, и поверьте, игра стоит свеч. И они все равно скоро начнутся. Не могут же ваши дела быть настолько срочными! Спок колебался, не готовый к такой мощной атаке. Он растерянно взглянул на Кирка в поисках поддержки. Капитан ведь не хотел, чтобы Спок вмешивался в его общение с очаровательной талозианкой? — Пожалуйста, Спок, — сказал Кирк тем же ровным, непонятным тоном. — Это не отнимет у вас много времени. Спок выпрямился, подавляя растущее смущение, которое он неизменно испытывал, оказываясь «пятым колесом». Это чувство не было логичным, но какие чувства подчинялись логике? Конкретно это он испытывал довольно часто и всякий раз вынужден был напоминать себе, что сам рационально решил остаться в стороне. Впрочем, возможно, было бы полезно остаться и убедиться, что капитан отдыхает. Этим вечером от Кирка исходили совершенно путанные сигналы, и впервые за долгое время Споку было сложно его читать. — Хорошо, сэр, — уступил он, закладывая руки за спину и пытаясь выглядеть так, словно ситуация его совершенно не трогала. — Если вы настаиваете. Кирк покачал головой со странной серьезностью. — Я не настаиваю, Спок. Просто подумал, что вам это может понра… показаться интересным. Спок ощутил укол вины из-за этой торопливой поправки. Кирк был одним из немногих, кто осознавал его чувствительные места и старался не давить на них. Порой Споку становилось стыдно, на какие жертвы Кирк шел ради его спокойствия. Ведь несколько минут неловкости — не такая уж большая просьба? — Благодарю, сэр, — быстро кивнул Спок. — Полагаю, я действительно получу удовольствие от фейерверков. Кирк ухмыльнулся, хоть и чуточку грустно. — Тогда идемте. Кажется, я слышу объявление. Все трое вышли из-под навеса. Талина сделала знак официанту, который тут же подошел к ним с подносом. Необычной формы бокалы как будто отражали и преломляли каждый лучик света, а наполнявшая их жидкость цвета индиго переливалась и слегка шипела, напоминая земное шампанское. Кирк взял бокал, а Талина — сразу два и тут же протянула один Споку. — Благодарю, но я вынужден отказаться, — покачал головой вулканец. — Оно не содержит никаких туманящих разум веществ, — с улыбкой настояла она, вглядываясь в его лицо. — Всего лишь усиливает ощущения и приносит радость сердцу. — Оно не очень сладкое, Спок, — раздался с другой стороны голос Кирка. — Вам наверняка понравится. — Совершенно безвредно, — лукаво прибавила Талина. Спок обнаружил, что не может или, точнее, не хочет сопротивляться такому ласковому давлению. Он принял бокал, с сожалением размышляя, что его защита от кого-то столь эстетически привлекательного оставляет желать лучшего. В нем также зародилось необъяснимое подозрение, что Кирк знал об этом и заручился ее помощью. На секунду Спок ощутил прилив чего-то вроде зависти к капитану, но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Оно отнюдь не было ревностью: даже в самой безумной фантазии Спок не мог представить, чтобы они с капитаном боролись за что-то, тем более — за женщину. И вдруг он почувствовал себя на своем месте, что происходило с ним нечасто. Как однажды выразился МакКой (по своему обыкновению, без малейшего такта), Спок был вечной подружкой невесты. Вулканца это всегда удовлетворяло, однако на этой планете одиночество почему-то казалось… неуютным. Он поднес бокал к губам и настороженно сделал глоток. — Ну? — спросила Талина, жадно глядя на него и все еще улыбаясь. — Потрясающе, — признал он. — Это как… сомневаюсь, что могу описать вкус, но он… очень приятен. — Говорил же, что вам понравится. — Капитан слегка толкнул его плечом. Его бокал был уже наполовину пуст. Спок осмотрел его внимательно, с долей настороженности. Кирк бодро ухмыльнулся: — Я не устрою дебош, если обстоятельства не вынудят, мистер Спок. Вы об этом беспокоитесь? Спок обратил внимание на огонек в глазах Кирка и вежливо склонил голову. — Не могу сказать, что не обдумывал эту возможность. Кирк расхохотался, дружески хлопая его по спине. — Не волнуйтесь, я не планирую смущать вас подобным образом. Спок приподнял бровь. — Строение вашей фразы намекает, что вы можете попытаться «смутить» меня каким-то иным способом, капитан. Вот каковы ваши намерения? — Ну, — ухмылка Кирка стала ехидной, — кто знает. — Смотрите, начинается! — Талина указала на небо. Небеса внезапно наполнились буйством ярких цветов, и стало светло, как днем. Спок тут же начал вычислять метод, которым поддерживали такой гладкий фон для шоу, но первая фигура прервала его анализ. Огромная фиолетово-красная птица над их головами расправила крылья, стряхивая с них искры чистого золота. Толпа завороженно смотрела на ее смелый полет к горизонту, когда появилась другая фигура. Это был лучник с арбалетом. Долина ахнула: он прицелился в птицу и послал стрелу прямо в горизонт. Спок не успел приготовиться к возбужденным женским восклицаниям, когда стрела вонзилась в крыло птицы. Ее перья сгорели в каскаде пламени. Едва оставшиеся перья коснулись воображаемой земли, они превратились в деревья, неестественно быстро растущие, цветущие фиолетовым и синим и, как в сказке, покрывающиеся золотистыми фруктами на малиновых ветках. Фрукты увеличивались, пока не заполнили все небо, и тогда эффектно взорвались, вызывая новую волну восхищенных вздохов. Невероятное шоу продолжили два котенка, гоняющиеся друг за другом. Люди на земле смеялись и аплодировали. Спок чувствовал странное тепло от разделенного опыта: эмоции толпы будто подхватили его, поднимая все выше и выше на волне наслаждения. Он краем глаза видел стоящего рядом Кирка, его голову, почти лежащую на плече Спока, его неотрывный взгляд в небо. Не без труда подавив желание дотронуться до капитана, обхватить его руками, Спок опять сконцентрировался на фантастическом представлении. Котята исчезли. Теперь на высокую сцену выходил огромный корабль. Им представилось изображение настоящего шторма, с темнеющим небом и волнами, беспощадно атакующими крепкое судно. Молнии выглядели пугающе реально, и, когда «солнце» вышло из-за туч и осветило надпись «Энтерпрайз» на борту, толпа взорвалась свистом и криками «Ура!». Шоу завершилось потоками золота, затопившими небо, мерцающими и переливающимися, вызывающими улыбку чистого блаженства на каждом лице. Небо потихоньку начало гаснуть, и люди медленно приходили в себя, все еще полностью околдованные увиденным. — Ну, мистер Спок, — лукаво улыбнулась Талина, — что скажете? Спок взглянул на нее, внезапно осознав, что не заметил, когда Кирк успел отойти. Капитан стоял рядом с тилозианкой, тепло усмехаясь ему. — Должен признать, — искренне сказал Спок, — это было самое впечатляющее световое шоу, что я когда-либо видел. Феноменально. Улыбка Талины увеличилась. — Я так рада, что мы доставили вам удовольствие. — А я рад, что остался, — согласно склонил голову он. — Я от всей души благодарю вас за гостеприимство. Но мне пора возвращаться на корабль. — О, — она очаровательно надула губки. — Вам обязательно уходить? Ночь только началась. Спок взглянул на капитана, смотревшего на него со странным выражением лица, и снова на тилозианку. Он изо всех сил попытался выглядеть извиняющимся, а не смущенным. — На Земле есть поговорка, мисс Талина: где двое, там третий — лишний. Я бы не хотел мешать. — О, что за чепуха! — со смехом отмахнулась она. — Вы на Тилозии, мистер Спок, здесь нет нежеланных гостей. — И все же я вынужден… — Спок. — Кирк сделал шаг вперед и положил руку ему на предплечье. — Прогуляемся? Спок на минутку задумался, не совсем понимая, почему его присутствие так настойчиво требуют, если он здесь явно неуместен. Но в том, как Кирк ждал его ответа, терпеливо и с надеждой, было что-то такое, что заставило его позабыть все логичные аргументы и кивнуть: — Конечно, капитан. Кирк повернулся к Талине: — Посоветуете место? Она улыбнулась и указала влево, на узкую, только для двоих, тропинку. — Она ведет в лес, и там не очень светло, но не бойтесь: там нет никаких препятствий и никаких опасностей. Только тишина и уединение. — Благодарю, — любезно наклонил голову Кирк. — Это все, что нам нужно. Талина молча кивнула, посмеиваясь над удивленным лицом Спока, только что осознавшего, что она не идет с ними. — Ну же, Спок, — Кирк слегка потянул его за рукав. — Идемте. Спок подавил свою реакцию на неожиданный поворот событий и покорно последовал за капитаном, без усилий попадая в ритм его шагов. Возможно, Джим был чем-то обеспокоен, но не хотел показывать этого. Возможно, он хотел обсудить какую-то проблему. Да, вне сомнений, так и есть. Однако вскоре его теория перестала казаться правдоподобной. Кирк молча шагал рядом с ним, слегка хмурясь и скользя по прекрасному пейзажу невидящим взглядом. Спок решил дать ему возможность самому начать разговор, но, когда они пресекли границу леса, так и не произнеся ни слова, позволил себе нахмуриться. Что-то определенно было не в порядке. Постепенно голоса и свет угасли позади, а они все шли почти в полной темноте, едва различая дорожку. Внезапно Кирк фыркнул. — Черт, какая ирония. Спок вопросительно взглянул на него. — Капитан? Кирк покачал головой, и его губы изогнулись в мягкой улыбке. Спок мало что видел в темноте, но у него создалось впечатление, что улыбка была горькой. Кирк негромко произнес: — Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу… Он умолк. Спок подождал секунду и закончил цитату: — Утратив правый путь во тьме долины. — Что-то мне подсказывало, что вы не подведете, — сказал Кирк, и Спок явственно различил в его голосе улыбку. — Вы знаете, что земная поэзия — моя… небольшая слабость. — Вы в душе романтик, Спок? — Я бы не стал заходить так далеко, сэр. Форма весьма благозвучна, а образность — ярка. — Да, — вздохнул Кирк. — Да, конечно. — После короткой паузы он добавил: — Признаться, эти слова уже некоторое время крутятся у меня в голове. — Почему же? — с осторожной нейтральностью поинтересовался Спок. — Мне кажется, я оказался в похожем затруднении. У меня такое чувство, как будто я больше не знаю, куда иду. Спок подверг это высказывание тщательному рассмотрению. — Насколько я помню, у Данте был проводник, который помог ему найти дорогу. Кирк усмехнулся, все еще без капли веселья. — Знаете кого-нибудь подходящего на эту должность? — Не исключено, — с легчайшим намеком на иронию ответил Спок. — Однако прежде чем рекомендовать вам кандидата, было бы логично осведомиться о направлении. — Направлении, — вздохнул Кирк. — У вас талант задавать сложные вопросы, мистер Спок. Я не знаю направления. Хотел бы я знать. Спок колебался: стремление успокоить капитана боролось в нем с тревогой. Как обычно, победили нужды Джима. — В таком случае я могу предложить только одного кандидата, — с нарочитой легкостью сказал он. — Хм. Только одного? Он мне по душе? Спок приподнял бровь. — Не могу знать, капитан. — Но не могу же я идти через ад с кем попало, мистер Спок. Тогда, может, лучше задать другой вопрос. Я ему по душе? — Сложно сказать, — признался Спок. — Однако, в пользу этого есть некоторые свидетельства. — Звучит неплохо. Что за свидетельства? — Например, тот факт, что он уже с вами в лесу. — Спок. — Кирк остановился, поворачиваясь к нему. Вулканец затаил дыхание. — Спасибо. В ответ Спок лишь склонил голову, отчаянно пытаясь подавить эмоции. Это атмосфера планеты так влияла на него? Он долго держал свои чувства в узде. Почему сейчас это вдруг стало так тяжело? — Джим, — тихо сказал он, снова сосредоточившись на потребностях друга. — Джим, что вас тревожит? Кирк напрягся и неловко отступил назад. — Я… не уверен, что хочу говорить об этом, Спок. — Поделиться так сложно? Кирк нервно рассмеялся: — А казалось бы, уж вы-то поймете. Спок знал его слишком давно и слишком хорошо, чтобы позволить так легко сбить себя с мысли. — Джим, в последнее время вы сами на себя не похожи. Это заметили все, не только я. Я надеялся, что этот отпуск поможет вам восстановить равновесие, но вы, судя по всему, грустите и здесь. — Нет, — покачал головой Кирк. — Нет, Спок, я не грущу. Простите, я не хотел показаться неблагодарным. Я знаю, вам пришлось подергать за многие ниточки, чтобы выбить нам увольнительную на Тилозии. — Это несущественно. — Еще как существенно. Я знаю, как вы не любите просить. И я знаю, что это ваших рук дело, не смейте отпираться. Может, Боунз и помог, но у него недостаточно рычагов, и… — Джим, это неважно. Важно то, что вы не отдыхаете. Я хочу знать, почему. Тилозия — одна из красивейших планет в квадранте. Вам тут не нравится? — Здесь красиво, — кивнул Кирк. — Просто… — Он умолк, пытаясь подобрать слова. — Быть здесь, видеть все эти счастье и любовь — это… бередит душу. — О? — От этого чувствуешь себя одиноким, мистер Спок. Спок обдумал это, но сдался в полнейшем недоумении. Он мог чувствовать себя одиноким. Но Джим? — Джим, вы никогда не испытывали недостатка в компании. Даже сейчас, если бы вы не решили уйти, Талина была бы счастлива остаться с вами. Она очаровательна и умна. — И вы думаете, мне следовало остаться с ней? — со странной грустью в голосе спросил Кирк. — Я никогда не осмелился бы указывать вам, что делать, капитан. Я просто озадачен. Раньше вы никогда не были против компании красивой женщины. — Вот что вы обо мне думаете? Что стоит мне увидеть смазливое личико, и все мои тревоги летят в окно? — Нет, Джим, конечно нет, я только пытался помочь… — И это — лучшее, что вы придумали? Боже правый, Спок. А вам не приходило в голову спросить меня, что мне нужно? Кирк без предупреждения развернулся на пятках и направился в лес, покидая более-менее освещенную тропинку и углубляясь в темноту. Секунду ошеломленный Спок стоял столбом, а потом бросился за ним. Он знал, что для человека Кирк очень хорошо видит в темноте, но этого все же было недостаточно в данной местности. И, хотя здесь не водилось диких животных или ядовитых растений, а сам лес был не слишком густым, Споку все же казалось неразумным бродить в чаще в темноте. Ему не составило труда пойти вслед за Кирком, однако, когда тот остановился на опушке, глядя на звезды и неровно дыша, Спок предпочел остаться на расстоянии, наблюдая за Кирком из-за деревьев. Прошло несколько минут, прежде чем Кирк оглянулся на него. — О, выходите, мистер Спок, — спокойно сказал он. — Хотелось бы хоть немного видеть того, перед кем извиняюсь. Только тогда Спок медленно подошел к нему. Он признался самому себе, что думал об извинениях в последнюю очередь. — Джим, — тихо сказал он, — цитируя нашего общего друга, я не смогу вам помочь, если вы не скажете, где болит. Кирк фыркнул и покачал головой, слегка сжимая предплечье Спока. — Вы не обязаны это делать, Спок. Вы не мой врач. — Нет, но я ваш друг. Я, очевидно, ошибся, пытаясь помочь. Пожалуйста, позвольте мне исправить ошибку. Скажите мне, что вам нужно, Джим. — И что тогда? — безжизненно бросил Кирк, отступая в тень. — Пойдете и добудете то, что мне нужно? — Если это в моих силах. — Боже, Спок, послушайте себя. С чего вы взяли, что я заслуживаю такой преданности? Вулканец направился за ним к краю поляны. — Джим. — Спок остановился перед ним. — Что вас так мучает? Почему вы думаете, что недостойны? Долгую секунду висело напряженное молчание. — Я должен был пойти… — Нет. — Нет, я должен был… — Джим… — Я капитан, мать вашу! — Это не значит… — Как я мог послать их, оставаясь в безопасности, целый и невредимый, когда мои люди рисковали жизнью? — Джим, вы не можете делать все сами. Иногда ваш долг — остаться в безопасности и… — Долг! Боже, только не надо сейчас о долге! Вот он я, живой и здоровый, на планете, где меня ублажают, где исполняют любое мое желание, и я здесь потому, что я не совсем счастлив и это должно меня развеселить, потому что я чертов капитан и имею право на все это, пока МОИ ЛЮДИ УМИРАЮТ ЗА МЕНЯ! Эхо погибло, поглощенное мрачным лесом вокруг них. Спок осознал, что его руки по своей воле сжали плечи землянина. Ему было все равно. — Джим. — Он слегка встряхнул Кирка. — Джим, вы к себе чудовищно несправедливы. Вы никак не могли предотвратить эту трагедию. Я не могу вообразить образа действий, который бы что-то изменил. Джим. Вы не виноваты. — Оставьте меня одного, Спок, — надломленно, побежденно сказал Кирк, слабо пытаясь оттолкнуть его. — Это было ошибкой. Я не должен был просить вас спуститься, не должен был упрашивать пойти со мной. Я хотел, чтобы вы расслабились, а вместо этого вы стоите и выслушиваете мое нытье. Спок пару секунд обдумывал реплику, и его хватка стала тверже. — Вы намеренно попросили меня спуститься. — Да. — Вам не нужен был доклад. Вы просто хотели, чтобы я был здесь. — Да. Простите. Вы отказались от увольнительной, и я не смог придумать другого способа затащить вас на планету. Я думал… я думал, возможно, вам тут понравится. Все эти фейерверки, и Талина, кажется, в вашем вкусе, и я просто… — Я был вам нужен. Кирк молчал. — Джим. — Спок не мог точно определить, что за чувство рвалось из-за его щитов, но оно однозначно было сильнее его. — Джим, вам нужно было только сказать. Вы несколько дней едва говорили со мной. Вы меня целенаправленно избегали. Откуда мне было знать? Я думал, я делаю то, чего вы хотите. — В этом-то и проблема, Спок. — Кирк поднял голову, чтобы взглянуть ему в глаза. В его голосе звучала необычная смесь гнева и тоски. — Вы всегда делаете то, чего я хочу. Чего бы я ни захотел. Как далеко вы готовы зайти? Спок не успел придумать ответ. Кирк внезапно шагнул ближе, заставая его врасплох. В следующую секунду Спок ощутил одну настойчивую руку, притягивающую его ближе, на затылке, а вторую на пояснице. Он не успел задуматься о том, что происходит, только инстинктивно повернул голову, и их губы встретились. Его первой реакцией был шок. Но Кирк медленно двинулся, целуя его сначала нерешительно, а потом с растущим пылом. Спок запретил себе думать, твердо и последовательно, и просто отдался водовороту ощущений. Он не знал, что делали его руки, что делали руки Кирка, знал только, что должен получить больше; отчаянная жажда перевесила все его сомнения. Он прижался ближе, стремительно теряя способность мыслить и анализировать и концентрируясь только на чувствах. Это было невероятно. И внезапно это оборвалось. Поцелуй закончился так же неожиданно для Спока, как и начался. Кирк отпустил его и шагнул назад, прерывисто дыша, и оттянул воротник рубашки, как будто тот его душил. — Вы должны перевестись, — хрипло выдохнул он. Спок выпрямился, потрясенный нелогичным поворотом событий. — Почему? — с трудом выдавил он. — Разве я… я пренебрегал своими обязанностями? Я исполнял их неудовлетворительно? — Нет. — Кирк коротко, болезненно рассмеялся. — Крайне удовлетворительно, мистер Спок. Крайне. Вы лезете из кожи вон, чтобы исполнить малейшее мое желание. Вы спустились сюда, хотя в этом не было необходимости, вы остались, хотя не желали, вы пили вино, которое не любите, вы не ушли сразу, как хотели, — и все только потому, что я попросил. И только что… только что вы позволили мне сделать то, чего не должно происходить без взаимного согласия, и вы бы не остановили меня, если бы я сам не остановился, а, Спок? Вулканец молчал. — Отвечайте, — надавил Кирк. — Вы бы остановили меня? — Нет. — Нет, — кивнул Кирк. Его губы мучительно скривились. — И поэтому вы должны уйти с корабля, мистер Спок. Я знаю, что ваша преданность безгранична. Я знаю, что вы не откажете мне, чего бы я ни попросил. Я знаю это не первый день. Вы понятия не имеете, как тяжело было не поддаться искушению, ежедневному, ежеминутному, так сильно вас хотеть, зная, что вы меня не оттолкнете. — Капитан… — Нет, Спок, — резко оборвал его Кирк. — То, что я в минуту слабости позволил себе проявить свои чувства, значит только то, что мое сопротивление на исходе. Я не хочу эксплуатировать вашу верность командиру, потому что тогда пути назад не будет. Я не хочу вас использовать, и я просто не могу… Спок, прекрасно видевший в темноте, решительно заставил его замолчать, с силой прижав к дереву и соединив их губы в собственническом поцелуе. Кирк сдавленно запротестовал, что было проигнорировано, как и слабые попытки оттолкнуть Спока, который легко удерживал его, используя, возможно, треть своей грозной силы, не позволяя и дернуться, ради собственного блага упрямого землянина. Его поцелуй не был нежным, как предыдущий. Он был жгучим, властным, немного грубым и полностью взрывающим разум. Кирк негромко стонал ему в губы, признаваясь в собственной слабости, собственной потребности. Его руки извивались в хватке Спока, стремясь касаться, сближаться, чувствовать, но Спок не позволял. Он эффективно удерживал своего пленника руками и телом, кристально ясно демонстрируя, кто тут правит бал. У Кирка начала кружиться голова, когда Спок наконец решил позволить ему вдохнуть. Он прервал поцелуй и прижался лбом ко лбу Кирка. Оба пытались выровнять сбитое дыхание. — Почему вы думаете, — хрипло спросил Спок, — что я бы сделал нечто подобное из верности? С чего вы взяли, что можете заставить меня сделать то, чего я не хочу делать? — Вы… — Кирк задыхался. Было очень сложно сосредоточиться, когда Спок вот так прижимался к нему. — Вы имеете склонность… потакать мне. Спок отстранился ровно настолько, чтобы увидеть его лицо. — Как же мало вы меня уважаете, если думаете, что я не могу решать за себя, — произнес он. — Я не «потакаю» вам, потому что вы мой капитан. Если я делаю что-то ради вашего удовольствия, то лишь потому, что считаю нужным. Потому что хочу. Спросите меня об этом, Джим. — Спок… Спок крепко сжал его плечи. — Чего вы боитесь? Я никогда вам не лгал. Я никогда вам не солгу. И ничего не попрошу взамен. — Спок, я… — Задайте вопрос, Джим. Кирк замер в его руках и очень тихо спросил: — Что вы ко мне чувствуете, Спок? Руки Спока оставили его плечи и обхватили лицо, и Спок снова наклонился ближе. — Позвольте, я вам покажу. Кирк кивнул непослушной головой, ожидая знакомого ощущения соскальзывания в мелдинг, но его не наступило. Разум Спока просто мягко коснулся его разума, как губы вулканца касались его губ. И Джим пропал. Ему не давали свободы движений, и он знал, почему. Сегодня балом правил Спок. Кирк никогда не думал, что их первый раз будет таким: почему-то ему казалось, что все будет вертеться вокруг Спока, не вокруг него. В его воображении вулканец был неуверен, даже застенчив, и безусловно следовал его руководству. Реальность оказалась абсолютно иной. Спок двигался с ловкостью абсолютной уверенности. Он манипулировал телом Кирка, как утонченным музыкальным инструментом, мастерски играя на нем и извлекая полную гамму звуков и реакций. Кирк давно подозревал, что Спок будет иметь над ним такую власть; близость вулканца слегка пьянила его с первого дня, но он всегда думал, что это эффект разума. Спок был Споком, и все в нем было прекрасно и интригующе, восхитительно и притягательно, потому что это был он и никто иной. Потому что Кирк был покорен им и только им. Он давно знал, что когда в игру вступали глубокие, настоящие чувства, внешность теряла значение, все внешние факторы теряли значение, потому что объект этих чувств существовал в глазах разума как нечто цельное, гораздо большее, чем сумма его частей. Красота — в глазах смотрящего. На самом деле, это было просто. Он был влюблен в своего старпома, и как бы тот ни выглядел, что бы ни делал, он оставался бы привлекательным и желанным во всех смыслах: интеллектуальном, социальном, физическом. Споку необязательно быть искусным любовником, чтобы сводить его с ума. Собственно, Кирк не был готов к тому, что вулканец окажется столь талантливым объективно, без учета его крайне предвзятого обожания. Казалось, Спок точно знает, где коснуться, как сильно надавить, когда двинуться. Та крохотная часть мозга Кирка, которая еще была в рабочем состоянии, осознала несомненные достоинства быть контактным телепатом — или с контактным телепатом. Но то, насколько вулканец понимал его, не могло не пугать, и дело было не только в телепатии. Спок знал его, как ни одно другое живое существо во вселенной, целиком, тело и душу; знал его разум, возможно, даже лучше, чем собственный; знал его сущность так, как Кирк сам себя не знал. Знал все, что было в нем глупого, злобного, смущающего или постыдного. Каждую черточку, которой Кирк не особо гордился, каждую странность, которую он презирал. Каждое сомнение. Каждый страх. Спок знал все это и не отворачивался. Не отрицал наличие этих темных уголков. Не мечтал сгладить эти несовершенства. Он просто принимал их как часть сложного единства, которым был Джим Кирк, более полно, чем мог он сам. Но раз это работает в обе стороны, решил Кирк, то все в порядке. Кирк потерял чувство времени где-то между моментом, когда губы Спока впервые поцеловали его, отмечая начало завоевания, и моментом, когда ладони вулканца коснулись обнаженной плоти. Он не смог бы сказать, в каком порядке и с какой скоростью лишился одежды или когда именно оказался на шелковистом травяном ковре, таком невероятно упругом, словно его создали специально для этого. Учитывая предназначение планеты, это нельзя было исключать. Спок был одновременно повсюду, целуя, гладя, лаская: молчаливое темное присутствие сверху и вокруг, ловящее каждый вздох, выпивающее стоны, заставляющее ощущать падение только для того, чтобы неизбежно поймать парой сильных, заботливых рук. Спок не спрашивал разрешения. Это было не нужно. Все разрешения уже давно были даны, все желания, все мечты высечены в звездном свете, вотканы в ароматный ночной воздух. Он намеренно был скорее груб, чем нежен, и Кирк знал, что сам попросил об этом. Он хотел быть убежденным, и Спок убеждал его с усердием дьявола. В какой-то момент Кирк осознал, что стал пленником собственного удовольствия, не в силах вырваться за стены нестерпимых, невероятных ощущений. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, и это пугало. — Расслабься, Джим, — шепнул Спок, окатив ухо теплым дыханием. — Доверься мне. Расслабься. — Я не могу… — выдавил Кирк, цепляясь за него, как за саму жизнь. — Я… Я… — Ты не упадешь. — Спок провел пылающую линию по его шее. — Я держу тебя. Я никогда тебя не отпущу. Кирк притянул его ближе, если это вообще было возможно. — Обещаешь? Вместо ответа Спок снова поцеловал его, самозабвенно и глубоко, и они оба падали, и ни один не боялся. *** — Что кажется тебе таким смешным? — Ты, — усмехнулся Кирк, лениво рисуя круги между лопаток Спока. — У тебя забавный способ отвечать на вопросы. Он почувствовал, как Спок улыбнулся ему в грудь. — Он кажется мне более эффективным, чем слова. Кирк мягко фыркнул: — Только на мостике такого не делай, ладно? Я пока не готов делиться тобой. Спок приподнял голову, чтобы взглянуть на него. — Ты хочешь сказать, в будущем это возможно? Кирк инстинктивно прижал его поближе. — Даже не мечтай. Вам от меня никуда не деться, мистер. Привыкайте. Спок мягко улыбнулся. — Думаю, я уже привык, Джим. — Ну нет, ты еще ничего не видел. Люди и раньше говорили, что мы не разлей вода, Спок, а у меня тогда не было на тебя никаких прав. Ну а теперь, хм… Тебя ждут незабываемые ощущения. Воцарилось теплое молчание, но, каким бы блаженным оно ни было, Кирк нервничал. Его терзало тревожное чувство. — Спок? Что не так? На его кожу опустился легкий обнадеживающий поцелуй. — Ничего, Джим. Я всего лишь размышлял о концепции личной свободы. — О? — Я думал о том, что, как мне ни больно видеть тебя с кем-то другим, я неспособен наложить на тебя какие-либо ограничения. Со стороны Кирка молчание стало куда тяжелее. — Вот как, — наконец сказал он с внезапно зародившимся беспокойством. — Спок, если это твой способ сказать, что ты не хочешь, чтобы это зашло дальше, то… — Джим. — Спок оседлал его, крепко удерживая на месте. Кирк не видел его лица в темноте, но чувствовал на себе пристальный взгляд. — Джим, — мягче повторил вулканец, обводя ладонью контуры его лица. — Откуда столько сомнений, t’hy’la? Разве я был недостаточно убедителен? — Вполне убедителен, — пробормотал Кирк, ловя руку Спока и прижимаясь губами к пульсирующей точке на запястье. — Но то, что ты говоришь… Спок. — Он сел, вынуждая вулканца сделать то же самое и пытаясь отыскать его глаза. — Спок, возможно, я не такой… свободомыслящий, как ты. Я старомодный парень. — Он мужественно попытался усмехнуться. — Это не очень красиво, но мне физически плохо от мысли о тебе с кем-то еще. — Неудивительно, что ты подрался с послом Кованом. — Да. Извини, это было не слишком дипломатично, но он приставал к тебе на глазах у полусотни свидетелей. — Он не делал ничего подобного. — Спок, ты единственный этого не заметил. — Ничего бы не произошло, Джим. Я не был заинтересован. — Я в курсе. Я к тому, что если ты когда-нибудь заинтересуешься… — Не заинтересуюсь. Как мала твоя уверенность в себе, Джим. Это неожиданно. — Это все ты. Я в жизни не был таким собственником. — Джим. — Спок вздохнул, обхватывая руками затылок Кирка. — Я был заинтересован в тебе с того момента, как увидел тебя. Я не испытывал интерес ни к кому другому с нашего первого мелдинга. Я был и всегда буду твоим, пока дышу. Даже когда ты уже не будешь этого хотеть. Кирк притянул его ближе. — И кто теперь сомневается? — Ты — воплощение духа свободы, Джим. Было бы глупо пытаться привязать тебя. — По-моему, этого немного поздно бояться, Спок. Поцелуй углубился и продолжился, несмотря на смену позиции, и на этот раз Спок оказался на спине, не помня точно, как это произошло. — Джим, — произнес он, когда сумел вдохнуть. — Эта трава… — …создана для этого, — с отчетливой ухмылкой в голосе закончил Кирк. — Знаю. *** — Кто-нибудь видел капитана? — спросил МакКой, растерянно оглядывая опушку. На его памяти Кирк ни разу не опаздывал к завтраку. Его сослуживцы только пожимали плечами и качали головой. — Я бы не стала волноваться, доктор, — улыбнулась Талина, протягивая ему чашку исходящего паром ли-тана, традиционного тилозианского утреннего напитка. — Наша планета совершенно безопасна. Люди приходят сюда в поисках мира и счастья — и обычно находят. — Вы не знаете Джима Кирка, — проворчал МакКой, беря чашку и с подозрением ее изучая. — Он просто обожает искать неприятности, куда бы ни пошел. И делает это мастерски. Она рассмеялась. — Возможно, но на этот раз он взял с собой своего хранителя. — А? — МакКой удивленно взглянул на нее. — Своего кого? — Не то слово? — Она прелестно изогнула брови. — Следовало просто сказать «своего старшего помощника». МакКой уставился на нее. — Спок здесь, на планете? Да вы шутите. — Отнюдь, — смеясь, покачала головой она. — В последний раз я видела его ночью, когда капитан пригласил его прогуляться. — Вы шутите, — повторил МакКой, даже не пытаясь подавить огромную ухмылку, расползающуюся на лице. — Они ушли гулять? Здесь? Вдвоем? И их больше никто не видел? О, это слишком хорошо для правды. — На Тилозии, доктор, нет ничего слишком хорошего для правды, — весело подмигнула она. — Взгляните сами. Он оглянулся туда, куда она указывала. Там за небольшим столиком сидели Джим и Спок. Они завтракали — по крайней мере, пытались: Джим доносил вилку до рта через раз, а Спок в нехарактерном приступе неуклюжести пытался влить в чашку вдвое больше ли-тана, чем там могло поместиться. — Они портят вам мебель, — прокомментировал МакКой. Талина хихикнула: — Ее можно заменить. — Ну да. Но если они будут так пялиться друг на друга все время, нам придется найти кого-то еще, чтобы управлять чертовым кораблем. И кормить их внутривенно. Она мягко похлопала его по спине. — Дайте им их два дня, доктор. С учетом их профессии, это могут быть их последние два дня за следующие два года. — Знаю, — вздохнул МакКой. — И поверьте, я обеими руками за. Но есть такая вещь, как командный образ. Когда люди начнут просыпаться, могут возникнуть проблемы. — Не беспокойтесь, — покачала головой Талина. — Я отправлю их на побережье. У нас там есть чудный курорт, уединенный и тихий. Никто ничего не узнает. Он оглядел ее, исподтишка ухмыляясь. — Эти двое с вами никогда не расплатятся. — Я не создаю чувства, доктор, — ослепительно улыбнулась она. — Только помогаю людям их проявить. А теперь, если позволите, я должна поговорить с вашими друзьями. Все еще усмехаясь, он проводил ее взглядом к новоявленной паре. Оба встали с почти одинаковыми выражениями виноватого смущения на лицах. Талина что-то мягко им сказала, и внезапно лицо Джима буквально вспыхнуло, как свеча. Он повернулся к Споку, который его подчеркнуто игнорировал, отвечая леди. Спок выглядел невероятно спокойным. Странно, что это так заметно, подумал МакКой, ведь Спок всегда спокоен и собран. Но теперь что-то изменилось. Это было не спокойствие человека, который держит под контролем каждую частичку своего существа, а спокойствие человека, находящегося в полной гармонии с собой и вселенной. Безмятежность. Счастье. Джим выглядел… МакКой был вынужден покачать головой, подавляя фырканье. Джим светился. Яркий, сияющий, ровный свет исходил от него, несмотря на растрепанные волосы, измятую одежду и все явные свидетельства того, чем он недавно занимался. Он как будто проглотил кусочек солнца, и ничто в галактике не могло погасить этот свет. Ну и какого черта они столько ждали, изумленно размышлял МакКой. Он слегка нахмурился, думая о будущем. Это не будет просто, о нет. Только не с этими двоими и не с образом жизни, который они ведут. Но, судя по их лицам, каждая минута будет стоить того. Доктор повернулся к своему столику и раскрыл коммуникатор. — МакКой — Энтерпрайз. — Скотт слушает. — Бестелесный голос был полон удивления. — Не ожидал, что кто-то выйдет на связь так скоро. Все в порядке, доктор? — Все потрясающе, Скотти, просто потрясающе. Я просто хотел попросить не беспокоить капитана и мистера Спока следующие два дня, если не возникнет ЧП. Думаю, корабль ваш на весь отпуск. На том конце задумчиво помолчали и задали единственный вопрос: — Вы серьезно? МакКой ухмыльнулся. — Да, Скотти. Абсолютно серьезно. — Ну и отлично, — ответная ухмылка Скотта была слышна через все разделяющее их расстояние. — Надеюсь, вы все хорошенько отдохнете. — Не сомневайтесь. Конец связи. Он убрал коммуникатор и обернулся. Джима и Спока не оказалось в поле зрения, а Талина разговаривала с крайне растерянным Сулу. МакКой пожал плечами, ощущая одновременно облегчение и тревогу. Это не будет просто. Но так почти всегда бывает с лучшими в жизни вещами. Слегка улыбаясь, он налил себе еще ли-тана.