Дрейф чёрной бабочки II: Я отправляюсь на войну!

Временный шинигами продолжал лежать, объятый сочно-оранжевым свечением. Таков был замысел Гриммджоу: вернуть врага в строй после сражения с Улькиоррой и самолично победить его, отомстив за всё, что было между ними в прошлом. Вот только на пути к цели нужно было сделать кое-что… незначительное… - Эй, девка, – он холодно изогнул бровь. – Иди-ка сюда… *** «… Можно ли видеть что-то с закрытыми глазами? Можно ли чувствовать боль, будучи уже покойником? Можно ли ненавидеть, если у тебя есть только домыслы?... Да… Если кто-то всковырнул твою любовь… Что скажешь мне на это, Гриммджоу?...» *** …Его лапы жадно потянулись к чужеродным одеждам арранкаров на её пока ещё человеческом теле девушки. - Прошу вас… - едва слышно складывали губы Орихиме. Арранкар осклабился. Да, именно так следовало говорить с королём, так следовало смотреть на короля. «Дрожащая сочная сука…» Девушку медленно обнимал холодок отчаянья: сначала он ухватился за избитые в кровь белые ступни, поднялся вверх по голеням принцессы к бёдрам, коснулся низа напряжённых ягодиц, неспешно просочился вглубь. Она уже даже не сопротивлялась тому, что Гриммджоу раздевал её. Её собственное тело стало вдруг таким чуждым, далёким, словно забытая давным-давно кукла. Мужчина окончательно стащил платье через голову аморфной пассии и, улыбнувшись, отправил его подальше, а Иноуэ толкнул спиною на голые камни. Она вскрикнула, ударяясь крестцом об опасный выступ под ногами арранкара и раздирая спину до крови. Попыталась ползти задом прочь, но лишь подлила этим масла себе в огонь. «Она может исцелять любые раны, - думал Секста, приближаясь. – Но только тогда, когда её обуревают чувства, сильные чувства… А я умею… вызывать что-то подобное…» Эспада опустился к ней, бегло осмотрел рыхлое тельце девушки, весьма пригодное для его плана и усмехнулся. - П… пожалуйста… Но Гриммджоу и не думал её слушать. Колупнув ногтем вздёрнутый сосочек Орихиме, он опустился ниже, устраиваясь, будучи ещё пока что одетым, меж разведённых ног принцессы и медленно вжимая её в острые камни так, как будто его член был уже внутри. - Чего же стоит твоя плотская душонка? – с хищной нежностью спросил девушку арранкар. Он немного поёрзал на ней, наслаждаясь отпечатком её тёплой киски у своего пульсирующего похотью члена. Пусть и сквозь занавес своей собственной одежды, он очень хорошо чувствовал её сейчас. - А-а-ах! – девушка жалобно всхлипнула и попыталась отстранить от себя Гриммджоу, уперевшись руками в его грудь. - Э? – голубые глаза блеснули легким раздражением. Мужчина и правда приподнялся на неё, но только для того, чтобы больно зафиксировать принцессу под собой, прижав коленом. – Не смей… Он принялся исследовать её груди, радуя себя каждой царапинкой, каждым пятнышком красноты, каждой припухлостью, что создавали на нежных красотах Иноуэ его грубые холодные руки. От грудей девушки исходило тепло и приятный запах, Гриммджоу улыбался, смотря на них, всё сильнее и сильнее. - Пожалуйста… - задыхаясь от боли, простонала девушка: когти хищника укололи её в ареолу. – Мне… Больно… - Правда? – продолжая лапать принцессу, Эспада повторно опустился на неё сверху и вышел с ней глазами на один уровень. – Ты уже вовсю развращаешься на могиле старого дружка, а думаешь лишь о собственной дешёвой плоти? – колено Гриммджоу чуть ослабило нажим на живот девушки, давая той сделать короткий вдох, а потом вдруг повторно обрушилась на рыжеволосую с нечеловеческой силой. Орихиме заорала и дёрнулась. – До чего же ты похожа на нас… - довольно хмыкнул Эспада, углядев на губах принцессы багрянец. – Уже блюёшь внутренностями? Слабачка… - он убрал ненужную красноту своим языком, а затем, для пущей уверенности, прошёлся по губам принцессы слева-направо. «Человеческие губы, - подумал он, - они намного вкуснее, чем у арранкаров…» Он силой заставил девушку взять в рот свой язык и облобызал её внутри. Девушка почувствовала, как царапает щёку осколок маски насильника. Насладившись вдоволь необычным вкусом нёба и губ Иноуэ, мужчина неожиданно схватил её за плечи и одним рывком перевернул на живот. Признаться, ему было привычнее смотреть на своих пассий именно так, со спины. Беря их сзади в манере, знакомой ему ещё по жизни адьюкаса. - М-м-м, а здесь ты холоднее… - Шершавая щека арранкара прикоснулась к остуженной морозным камнем и оцарапанной спине девушки. – Приятно, чёрт возьми… - он потерпел её по ягодицам, распяливаясь ни на шутку. Теперь, в такой позе, он даже готов был понять мотивы позарившегося на девку Айзена. «Лакомый кусочек…» А Иноуэ продолжала заходиться плачем. Ирония ли, что теперь, стоя на четвереньках, она была всего в одном шаге от безжизненного Куросаки, покрытого щитом Шун Шун Рикка. Его глаза будто бы осуждали её саму и её мерзкое тело, они будто бы смотрели сейчас сквозь неё, в пустоту. И только сейчас она действительно поняла, что заслуживает большей боли, большего наказания, чем то, которому её подверг арранкар. Она дрянь! Она шлюха! Она животное! - Прости меня, Куросаки-кун… - едва различимо сложила она, вгрызаясь в собственные высохшие губы. - Ты ещё можешь говорить? – недовольный голос Гриммджоу звучал откуда-то сзади, но сил обернуться на него попросту не было, - Шлюшка… - прорычал он. Верно, она шлюшка… Послышался звук шлепка, и принцесса охнула от неожиданности. Словно струя огня прошлась по ней. Даже слёзы в глазах ненадолго замерли. Наказание… Он упёрлась лбом в землю, словно кланяясь телу Куросаки, а ягодицы, напротив, оттопырила вверх, навстречу новой порке. - Ну же! – следующий удар оказался ещё сильнее. - Тебе ведь это нравится, не так ли? – новый шлепок. – Нравится?... – по голосу было ясно, что арранкар необычайно возбуждён. Возможность наказать гадкую принцессу, отхлестав её сексуальную попку, вводила воина Эспады в настоящий экстаз. Он бил её без остановки. Бил так долго, что чувство боли начало превозмогать жар. - Ну же! Ну же! – хохотал он, впитывая каждую толку дрожи, расходящуюся по телу Иноуэ с каждым новым толчком. Возбуждаясь криками порочной принцессы, звонкими звуками шлепков и такой восхитительно красной кожей… Плача от страха и унижения, Иноуэ раз за разом принимала новую порцию отчаяния, ударяясь лицом о холодный камень после каждого удара. Сопли смешались с кровью и теперь растекались по лицу и волосам. И не хватало всех слёз, чтобы омыться… - Прости… - как заведённая повторяла она. – Прости… - коленки разъезжались в стороны, спина прогибалась полукольцом, груди бились о камни. - Прости… Куросаки-ку-у-у-ун!!! Глаза Орихиме ловили яркие отблески двугранного щита исцеления, но самого исцеления не было. Не могло быть… - Чёрт, а ты упрямая, - произнёс арранкар, - В тебе ещё так много свеженьких сил… - добавил он, подёргивая её за растрепавшиеся волосы. – А раз так, то, думаю, это будет для тебя поучительно… Она вновь почувствовала на своих ягодицах его холодные руки. Но, в этот раз, ударов не последовало. Вместо них Гриммджоу медленно раздвинул попу девушки и вошёл меж её «пылких» пылких ягодиц в мягкую киску. «Верно… теперь и она тоже… моя…» Всё произошло так быстро, что Орихиме оцепенела. Он думала, что всё ограничится садистскими наклонностями Гриммджоу, но секс… Она действительно позволила ему овладеть собой на могиле дорогого ей Куросаки?.. Так… глубоко?.. «Шлюха…» Гриммджоу не останавливался ни на секунду. Урча от наслаждения, он сношал принцессу сильными рывками, придерживая её за верх бёдер, чтобы она могла удерживать хоть какое-то подобие равновесия. - Ого, да ты просто течёшь! – уже после первых толчков звуки стали такими, будто член Гриммджоу был рыбой, бьющей плавниками по воде. Иноуэ ничего не могла поделать со всем тем, что выливалось из неё под натиском грубого партнёра. Сзади это смотрелось, наверное, совершенно похабно. Она хотела ненавидеть себя за то, что ей было хорошо. - Секс по-собачьи тебя так сильно возбуждает, а? – трахая девушку, арранкар тискал её большие груди. – Правильно… Напрягайся, – движения его бёдер всё ускорялись, смазка Иноуэ клокотала всё слышней. Слова Гриммджоу медленно расплывались в вакууме. Лишь дикий хохот похотливого мужчины всё ещё можно было разобрать. - Хватит… Пожалуйста… - плакала Орихиме, жмурясь от смешанного со свистящей болью наслаждения. «Куросаки-кун…» Больно… Она медленно погрузила вытянутую руку в расположенный совсем рядом лечебный щит. Тепло… Она, что было силы, тянулась к нему. К Куросаки-куну, всё также безжизненно лежащему совсем рядом. - Прости… - снова повторила она, захлёбываясь рыданиями. – Прости… - она вцепилась в сухую ладонь мёртвого друга, не зная, утешать ли себя разбавленным чувством одиночества или корить за то, что посмела прикоснуться к нему руками, которыми трогала члены других… Улькиорры, Айзена, Гриммджоу… Шинигами не двигался, словно отказываясь верить в то, что его спасение из лап смерти обернулось чем-то настолько тошнотворным. «Куросаки-кун, - Орихиме зажмурилась: мужчина продолжал входить в неё, стирая её жалкое существование из списка тех, кто достоит носить имя человека. Ведь у неё… не было сил… - прости меня… Прости… Ты же знаешь… - одной рукой она продолжала держать руку Ичиго, а за вторую её тянул на себя Гриммджоу, чтобы член входил в её промасленные чресла получше. – Ты знаешь, что я… Я не хотела, чтобы всё так обернулось!» - Прости меня! – проорала она вдруг прорезавшимся голосом. «Прости…» Эхо разнеслось по руинам. Даже вошедший в раж Гриммджоу на секунду замер. - Ну же! – собирая силы, процедила девушка, впервые оборачиваясь к своему нежеланному любовнику. - Давай же, кончи ещё раз! – кровь на губах насмешливо блеснула в воздухе. Неожиданно для Гриммджоу, да и для самой себя, Орихиме вдруг сама начала резко двигаться навстречу арранкару. Да ещё и с таким рвением, что даже у знавшего партнёрш получше Гриммджоу заняло дыхание. - Кончи прямо в меня, а потом убей, тварь! – прошипела она, вырывая свою руку из хватки арранкара и начиная «подталкивать» его член в себя. На кисти принцессы остались следы когтей Джагерджака. – Куросаки-кун! – голос её неожиданно потеплел – она вновь говорила с Ичиго. – Я скоро буду с тобой, потерпи… Любимый мой… Больно… Пазы девушки расширились так, как никогда до этого. Последний толчок оказался самым сильным. Арранкар кончил прямо в неё, а затем она буквально соскользнула с члена, получив остатки спермы белой дорожкой от ягодиц до лопаток - Прости меня, Куросаки-кун… - из последних сил пошептала Иноуэ, понимая, что уже не поднимется. «Я люблю тебя…» «Да… Я тоже тебя люблю…» *** - Я всё хотел спросить, - голос Гриммджоу оставался всё таким же надменным, - пока я отсутствовал, много ли произошло? Где эта рыжая девка, я кажется не чувствую её присутствия, а? - Она мертва, - безжизненно отозвался Куросаки. Кажется, лишь тот факт, что он не до конца принял эту смерть, удерживал его от того, чтобы сейчас не врезать арранкару с такой же силой, как тот врезал Масаки. – Умерла в Лас Ночес… - Вот как, - возможно, это была лишь игра света, но, кажется, невозмутимый Гриммджоу поменялся в лице. Но что это было. Как будто… сожаление? – Жаль, - поджав губы, сказал, наконец, он. – Мне казалось, у неё будет куда более важная роль… Не хотелось запоминать её голой и орущей, хм… Бум! Ичиго, наконец, сделал то, что было должно… И пусть Эспада не полетел от этого удара в дальние дали, на пару шагов в сторону он всё равно сдвинулся. Сдвинулся и… вдруг засмеялся. - Ха-ха-ха-ха, ну ты и ублюдок, Куросаки! – он показал свои хищные зубы наружу. - Мало тебе было прошлой победы? Это я должен был брать реванш, но… Но не сегодня… Это был словно какой-то другой Гриммджоу, не тот, которого он, Ичиго, сразил полтора года назад. Арранкар… изменился?... - Не знаю, - фыркнул Гриммджоу, - может, всё дело в том, что этот безумный учёный, - «Маюри-сан?..» - зашил мне в голову какую-то железяку, но, кажется, я начал проникаться уважением к этой твоей девке в тот раз… Я увидел в ней… - арранкар поднял взгляд в небо, выбирая подходящее слово, - увидел стержень… «Орихиме…» - Не в смысле моего стержня, конечно, - арранкар хохотнул и чуть было не спровоцировал Ичиго на ещё один удар в лицо. – Но с другой стороны, - в глазах Гриммджоу снова мелькнула издёвка, - когда я трахал её, то тянул на себя за руку, а второй рукой она держала тебя, так что мы теперь связаны этой… - Ты!... Ичиго замахнулся во второй раз, но Гриммджоу с лёгкостью перехватил его кулак в воздухе и оттолкнул замешкавшегося шинигами назад на землю: - Когда всё уляжется, я размозжу твою голову об эти самые камни, - умиротворённо произнёс он. Всё-таки главные черты арранкара никакой Маюри не смог изжить. – Но не сейчас. Посмотри на себя, - он брезгливо плюнул в сторону Куросаки. – Ты выглядишь ребёнком, не знающим что делать и куда идти… Я не знаю, каким молотом тебя переломили надвое со времён нашей последней встречи, но такой враг мне не нужен… Что же, похоже, не только Гриммджоу стал другим. Он сам, Ичиго, что осталось от него старого?.. - ГРЯЗНЫЙ УБЛЮДОК!!! – из пыли и дыма восставала та, которую Гриммджоу, сам того не зная, назвал «молотом». Одна из таких молотов, но далеко не последняя. Рука Масаки была наскоро перевязана, а глаза лучились праведным гневом к арранкару, уже дважды заставшему её врасплох. - Я только хочу сказать, - Гриммджоу медленно отвернулся от Куросаки и встал лицом к его воинствующей матери. В руке мужчины, наконец, оказался меч, - неважно, кем мы все были в прошлой жизни, неделю назад, во вчерашнем дне… Всё решается настоящим, Куросаки… - последние строчки Эспады донёс до Ичиго ветер. «Гриммджоу…» - Ну что, сука! – он в считанные секунды скрестил свой занпакто с чем-то, напоминающим меч из рейши в руках женщины. – Ты сильна лишь когда выпускаешь крылышки, а потом ты слабачка до тех пор, пока эта твоя техника не перезарядится, а?! Что если я выебу тебя в промежутке? «Гриммджоу… - Куросаки очень медленно встал на ноги. Бой арранкара и квинси перенёсся сильно вверх, и он остался наедине с мыслями. – Ты прав… Не имеет значения, кем Куросаки Масаки была до сегодняшнего дня. Сейчас она враг, и я использую все свои силы, чтобы выбить это дерьмо из неё! Буду бить, пока кулаки не сотрутся в пыль, но в результате найду истину и верну Масаки назад… Верну… маму…» «Ичиго… - в полной тишине раздался и ещё один голос, низкий бас с эхом. – Твоё сердце, сейчас оно…» «Я, кажется, понял твои старые слова, - временный шинигами подобрал с земли свой занпакто и, как должно, увидел перед собой высокую фигуру в чёрном плаще. Зангецу тоже устремил вверх свой взгляд. – И понял то, что ты делал все месяцы… Я понял, кто ты есть… И кто есть я…» «Вот как…» - голос старика был даже чуточку удручённым. «Но это не имеет никакого значения, - убеждённо сказал Куросаки. - Полагаю, теперь ты и правда можешь назвать меня дураком, мой друг…» «Нет, - покачал головой занпакто. – Никогда нет…» Гриммджоу и Масаки шумно столкнулись в воздухе. Вниз на землю потекла смешанная реяцу битвы… Контуры Зангецу стали совсем зыбкими. «Прощай… Яхве… Теперь всё будет по-другому…» - БАНКАЙ! – сказал Куросаки Ичиго.