Дрейф чёрной бабочки II: Я отправляюсь на войну!

- Рангику-сан! – Кучики мягко приземлилась на краюшек острой крыши одного из тысячи домов Каракуры. - Оу, Рукия! – женщина казалась немного удивлённой и даже слегка обрадованной. – Так я правда чувствовала твою реяцу в комнате Ичиго этой ночью! – облизнув губы, шинигами сделала ещё глоток из плотной жестяной банки. Пиво из Мира Живых. - Я просто подумала, что может быть что-то срочное… - девушка сделала несколько шагов навстречу Мацу и уже по пути подняла одну из уже распитых баночек. Механизм «продавливания» в ней выглядел очень опасным. Да и открывающаяся при этом дырочка была мала и имела острые края. Должно быть, Рангику была невероятно опытной, раз могла пить из неё не раня при этом свои губы. - Ах, так я напустила тревоги, - шинигами издала невесёлый смешок. – Прости, на самом деле мне просто не спалось. - Понимаю… - Рукия лишь сейчас поняла, что её собственные волосы всё ещё растрёпаны. - Хлебнёшь? – Мацу протянула ей свою баночку. – Я стащила из магазина целую сотню, не жалко… - Нет, спасибо, - Кучики вежливо отказалась, беспокоясь за свои губы. - Ну, так… - женщина вновь отвернулась в сторону улицы. – Как у тебя дела? Как Ичиго? – особенно выделила она. Конечно же ей было всё известно насчёт них. - Ну… Неплохо, - рассеянно вымолвила девушка. – Мы стали… Совсем неплохо ладить, если вы об этом... - Вы часто спите вместе? – напрямую спросила Рангику, потягивая своё пиво. - Я… - девушка потупила взор. – Да, наверное… Но это же на благое дело, - поспешно добавила она, - Урахара-сан ведь… - ей, наверное, не стоило говорить о пустом. – Я рада, что смогла вернуться в дом Ичиго, - кое-как вывернулась шинигами. - Ты счастлива? - Счастлива? Она как-то не задумала об этом последние дни. Думая обо всём происходящим, как о чём-то должном, Рукия совершенно не спрашивала себя о том, что же она сама на самом деле чувствует. «Ведь… Столько всего произошло…» - Я счастлива, - тихо вымолвила Кучики. – Я сейчас очень странно чувствую себя, но я счастлива… - Какая же ты милая, - женщина тихо прыснула в кулачок. Кажется, это был первый её искренний смех за последнюю тысячу лет. – Эх, чёрт бы побрал всех этих парней, - с ехидным придыханием вымолвила она, поднимая свои глаза к небу. – Всё идёт своим чередом, но им обязательно нужно перевернуть всё с ног на голову… Они такие… дураки… В этих словах для Рангику рождалась истина, путь, чётко прорисованный в её будущем. Решение относительно последнего человека. Покончив с последней банкой дешёвого пива, женщина встала на ноги, уже твёрдо зная: при следующей встрече с Гином она обязательно… …УБЬЁТ ЕГО. *** – Рычи, Хайнеко!.. *** Катана в её руке будто взорвалась облаком обжигающего дыма… Струйки пепелинок расступились в звуке распахивающейся пасти кошки… Это было похоже на сон… Сквозь пелену горячего пепла она увидела рассеченное лицо Ичимару. Тот даже не думал сопротивляться. Он просто стоял в середине смертельного облака, позволяя всё новым и новым порезам появляться у себя на теле. Он смотрел на неё сквозь серую призму и продолжал улыбаться своими разбитыми в кровь губами. А она продолжала осыпать воздух ударами невидимого меча так нелепо, будто бы пыталась отогнать назойливую муху, кружащуюся над головой. Вернее, это было бы нелепым, если бы в этот момент женщина истошно не вопила и не сотрясалась от бессильного плача. Даже сейчас, будучи в шаге от убийства отказывающегося сопротивляться врага, она не чувствовала в себе ничего, кроме слабости. Она - офицер Готея-13. Быть может, последняя из всех. Теперь, когда их войско разбито под Фальшивой Каракурой, а Айзен Соске всё ближе и ближе к небесам…. Вдруг лишь ей по силам избавить мир от этого нефильтрованного зла… Почему же? Почему же её руки так дрожали? Почему рука, держащая меч, тоже кровоточила? Взмах! Алая полоса появляется на обнажённой груди Гина. Его кимоно уже разорвано в клочья, а сам он походит на провинившегося раба, которого нещадно карает кожаная плеть хозяйки… Взмах! Мускулы на обеих руках оказываются перерезанными. Теперь даже попытка пошевелить ими принесёт ему нестерпимую боль. Взмах! Второй рубец возникает на улыбчивом лице старого друга. Теперь раны представляют собой крестообразный узор из двух порезов, идущих ото лба, пересекающихся над носом и снова расходящихся на впалых щеках шинигами. Взмах! Губы превращаются в фарш. Как же сильно ей хочется искромсать его так, чтобы он перестал смотреть на неё с такой жестокой высокомерной ухмылкой… Но он ухмыляется… Это заметно, несмотря на то, что рот бывшего капитана теперь похож на сплошную красную воронку. «Прекрати… Прекрати, слышишь? Хватит смеяться мне в лицо!!!» Взмах! Взмах! Взмах! - Это бесполезно… - его покорёженная рука вырвалась из бесформенного пепельного облака. Девушка и пикнуть не успела, как его изувеченные пальцы сомкнулись у неё на запястье, в котором он держала меч. – Мышонок не разорвёт удава, как бы сильно он не хотел… В тот момент, когда из пепла показалась голова Ичимару, женщина готова была кричать от ужаса. Рукоять меча сама собой упала на пол с глухим звуком. Змея сбросила кожу… Нет, она, Рангику, сделала его таким. - Ты уже давно убила бы меня, бей ты в полную силу… - медленно проговорил Ичимару. - Н-нет… - с нотками истерики в голосе простонала Мацумото. Смотреть на такого Гина было в сотни раз страшнее. Женщина закрыла глаза. Она не смогла… Она чувствовала, как обильно льётся кровь. Чувствовала, что вырвавшийся грешник повалил её на пол. Чувствовала отвратительный запах, поднимающийся из его ран. Почему он позволил ей сделать это? - Потому что… - он словно прочитал её мысли. Хотя, быть может, всё просто было очевидно... – Я люблю тебя, – тихо и решительно казал Гин, и всё остановилось. Никогда… Никогда раньше она не думала, что встретит его спокойный и решительный тон именно так… Только не эти слова… Только не этот змеиный акцент. Чудовище. Чудовище. Чудовище. - И мы вместе, - услышала она сквозь небытие, - как я и обещал тебе… Когда-то… *** «Это не то, чего я хотела… Поверь мне, Гин… Совсем не то…» Безжизненные глаза Рангику увидели лицо Ичимару и на мгновенье вырвали из памяти весь путь, проделанный храброй женщиной до того, как попасться в цепи агрессоров-квинси. Боже, сколько же всего было… Теперь она уже не могла вспомнить всего. Пропитанный морфием мозг молчал… - Г… Гин… - Я спрошу тебя в третий раз, шинигами, - каменным голосом сказал Юграм. Он вытянул руку, в которой держал беспомощную обледенелую женщину вперёд к барьеру, заставляя ту сильно впечататься в него носом, а во второй руке Грандмастера уже был его длинный меч. – Действительно ли молчать легко, когда стоишь в безопасности и можешь лишь смотреть на то, как умирает то, чем ты настолько сильно дорожишь? - Гин… Гин, не… - язык Мацумото совсем не слушался. Квинси отдёрнул её от светящейся стены и замахнулся мечом, намереваясь претворить весь символизм своих слов в жизнь, однако уже в этот самый миг произошло что-то стремительно-быстрое, невидное глазу. То, что разум человека попросту не способен был обработать быстрее, чем за полных пять секунд… Одна из шестиугольных пластинок барьера едва слышно хрустнула…