Пятна, когти... Леопард?

Едят ли кошки мошек, едят ли мошки кошек? Тьфу ты, заели совсем, москиты! Я раздраженно обмахнулась хвостом, отгоняя назойливых насекомых. Эй, Борода, не наглей! У-у-у-у, сожру я тебя! Гы, да не дрейфь, я пошутила! Что там у тебя? Кроличья лапка? Давай сюда… М-м-м, а ничего так. Прожарена не очень, но сейчас мне кажется, что так даже вкуснее! Эх, вот это жизнь! Еще бы винограду и пару рабов с опахалами для полной картины… Я растянулась на лавке, и заурчала. Ладно, если верить Кэнуэю, то он подобрал меня на одном из дальних островов, и был очень удивлен моим поведением. Ну, еще бы. — Подобные звери там не водятся! — хмуро заявил Бен, после некоторых раздумий. — Может она уже была приручена, и предыдущее хозяева бросили ее там? — Это бы многое объяснило! — легко согласился Эдвард. — Но ты бы видел, как она набросилась на тех солдат! Полруки враз отгрызла! А как в шею вцепилась! .. — Должно быть, она решила, что ты ее потерянный котенок, вот и бросилась тебя защищать! — усмехнулся Кидд. Эдвард закатил глаза. Я раздраженно рыкнула в сторону зарвавшегося юнца. Впрочем, меня куда больше волновало другое, и это другое полностью завладело моим сознанием, не давая даже толком сосредоточиться на несомненно интересной болтовне пиратов. На столе, перед моим носом лежало яблоко. Большое, красное, блестящее… Яблоки я люблю. Но вот пахло оно… Странно. Нет, оно не было испорченным, или вываленным в помоях. Оно пахло как яблоко, но… По-другому. Совсем. И не так привлекательно как сидящий рядом Эдвард… Эх, да где наша не пропадала! Я приподнялась и, подцепив лапой плод, подтолкнула его к себе. Яблоко едва не грохнулось на пол, но я успела вцепиться в него зубами, и уже устраивалась поудобнее для трапезы, как натолкнулась на удивленный взгляд Кэнуэя. Тот застыл с открытым ртом, так и не донеся до рта кружку со своим пойлом. — На что уставился? — хотела спросить я, но из пасти вырвался лишь короткий вопросительный рык. Эдвард вздрогнул. — Да нет, ничего. Ешь, — пробормотал он. Ишь ты, разрешил он мне! У-у-у. А яблоко вкусное. На вкус совсем другое, нежели обычно, но… Так, как бы его так обгрызть? Мы же не звери, с косточками жрать! Мур-мур-мур… Я вгрызалась в яблоко и мурчала на мотив одной из своих любимых песен. Ладно, вру. На мотив одной из заседающих в мозгу, но совершенно дурацких песен. Джеймс, кажется, проникся, и начал в такт постукивать по столу пальцами, скорее всего даже не осознавая происходящего. Мур-мур-мур… Тук-тук. Хых. Неплохо, че. Хм… Ах да. Яблоко. Почти закончилось. На языке остался металлический привкус, а желудок неприятно закрутило. Не то чтобы это доставляло какие-то серьезные неудобства, но… Появилось стойкое желание чем-нибудь заесть. Я вновь запрыгнула на лавку рядом с Эдвардом, и, положив голову на стол, прикрыла глаза. Что-то подозрительно долгий этот сон. Эх, какие запахи… Я невольно облизнулась, и подтянулась поближе к самому аппетитному из них, открывая рот и готовясь вонзить клыки в нежную плоть… — Э-э-эй! Кэнуэй, следи за своей животиной! — бледный как сама смерть Бен отшатнулся, прижимая к груди руку, к которой я видимо и примеривалась. — Клык, ты что, снова голодная? — вздохнул Эдвард. — Недавно же целый пуд мяса сожрала! Пуд? Это сколько? Если верить рассказу Носова про Гену, сорок три килограмма это почти три пуда… М-м-м. Калькулятор бы. Так, предположим… Если округлить… Эй! Охренел? Я вешу-то килограмм сорок! Во всяком случае сейчас… Ладно, девочка, спокойно. Он нас кормит, холит и лелеет, так что терпи! Я вздохнула, и виновато мурлыкнула, но все равно не сводила глаз с Бена. Слишком уж аппетитно он пах… Не тот внешний запах человека, а именно мясо… Мясо… Я выразительно облизнулась, преданным взглядом смотря на Бенджамина. Тот чертыхнулся, и отодвинулся подальше. Да мне бы только послеяблочный привкус заглушить… Эдвард положил мне на морду руку, и отодвинул подальше от остальных капитанов. Я тяжело вздохнула, и, за неимением вариантов лизнула руку моего капитана. Табаком отдает… — Считай это комплиментом! — натянуто рассмеялся Эдвард. — Жрать мою команду она отказалась! — Надо же, как мне повезло! — хмыкнул Бенджамин. Я тяжко вздохнула, и решила пересесть чуть подальше, чтобы лишний раз не провоцировать себя. На глаза попался огрызок от яблока. Я лениво пихнула его лапой, и он укатился куда-то вниз. Но на одном месте не сиделось. Слоняясь вокруг стола, за которым собрались капитаны, я стала невольно прислушиваться к их разговору. Говорили они о разном. О выпивке, о женщинах, о корабельных пушках, но разговор в итоге, так или иначе, затрагивал меня. М-да… Эдвард боялся что однажды я взбешусь и нападу на его команду, Бенджамин боялся что я взбешусь и нападу на него прямо сейчас, Борода ржал, то и дело отпуская язвительные шуточки, а Кидд… Кидд был очарователен. Вот что он сказал: — Кэнуэй, хватит причитать. Леопард — это хищник. Гордый и независимый. Золотой Клык не напала до сих пор только потому, что не считает нас угрозой. Ты должен вести себя с ней как с равной, а не считать комнатным питомцем… Да и вообще питомцем. Не знаю, чем ты ей приглянулся, но прими ее решение быть рядом с тобой с благодарностью, а не веди себя как… — Джеймс вдруг замолк, заметив вытаращенный взгляд Эдварда, направленный куда-то за его плечо, и осторожно повернул голову. Уже после первых слов Кидда я замерла, прислушиваясь, а потом стала рядом, опершись лапами о скамью, и принялась кивать подобно китайскому болванчику, пытаясь показать, что во всем соглашаюсь с молодым пиратом. — Нет, она точно удрала из бродячего цирка! — расхохотался Борода. Я по старой привычке пожала плечами, чем вызвала у этой «фантастической четверки» очередную бурю эмоций, и решила вернуться обратно на скамью, к Эдварду. — А на поводок-то ее можно брать? — спросил пират, осторожно поглаживая меня по шерсти. — Она вроде не сопротивлялась! — я довольно заурчала. — Я вижу. Но лучше не злоупотребляй ее покорностью! — посоветовал Джеймс, отпивая из своей кружки. Они говорили еще долго. Еще очень-очень долго. Я наблюдала за плывущими по небу облаками ровно до того момента солнце коснулось горизонта. — Что-то я засиделся с вами, господа! — вдруг воскликнул Кэнуэй, вставая с лавки, и осторожно потянул меня за ошейник. Я спрыгнула на землю, напоследок позволив Кидду еще разок погладить меня. Хи-хи… То есть, мяу-мяу… Приятно все-таки. Ладно, Эд, идем отсюда! Как здорово ловить на себе чужие взгляды, полные удивления, страха и восхищения! Как в том анекдоте про оранжевую бензопилу! Ну, типа «Почему на меня все смотрят? Популярность? Нет. Красота? Вряд ли! Оранжевая бензопила в руках? Возможно!» Ну, или как-то так…

***

Когда мы с Эдвардом поднялись корабль, «Галка» уже была готова к отплытию. Адевале хмуро кивнул мне. Я кивнула в ответ. Тю. Видели бы вы его глаза. Я могла бы уржаться, если бы это не было так грустно. Однажды во сне, я стала лошадью. Тогда все было иначе. Я хотела быть зверем, я им стала. К тому же, уже через минуту все были уверенны, что я само совершенство, и собирались отвезти меня на какой-то конкурс. Потом я проснулась, и пошла первый раз в первый класс. Это я все к чему. По-моему, это не сон. Слишком уж все… Все сложно. Это все меньше походило на сон. Да и изначально было не очень-то похоже… Я порой забывалась, и мне начинало казаться, что это все реально. Да и к тому же, так веселее. Вот предположим на секунду, что это не сон. На секунду. А-а-а-а, это не сон! Так, отставить панику, сон это. Сон. Только долгий. Очень долгий. Когда меня уже разбудят?! Следующие несколько дней были скучными, и однообразными. Эдвард бороздил моря на своей «Галке», а я благодарила Бога за то, что моя морская болезнь не давала о себе знать. Что интересно, матросы корабля настолько воодушевились появлением «хранителя», что в последних стычках не погиб ни один человек из команды. Меня практически боготворили! И кормили до отвала. А капитан Кэнуэй завел привычку жаловаться мне на жизнь. Он мог просто часами сидеть и пересказывать мне во всех подробностях недавний бой, или еще что. Например планирование пути. Сто пудов и полкило, в мореходстве и картографии я теперь разбираюсь не хуже самого Кэнуэя! Хых. Вот и сейчас Эдвард снова умчался за какими-то сокровищами. Дурак. Мог бы меня с собой взять! Нет, он конечно выпускал меня на необитаемых островах, чтобы я могла удовлетворить свою «потребность к охоте», и выгуливал в Нассау, но это все. Но мне же, мать вашу, интересно! И скучно. Я выковыряла из шкафа какую-то потрепанную тетрадку и попробовала почитать, но даже не смотря на то что я прекрасно видела в полутьме каюты, разобрать писанину было невозможно. Рукописи, это конечно хорошо, но уже через пятнадцать минут такого чтения у меня разболелась голова, и книга полетела на пол. Бе-е-е. Вот придет Эдвард, я ему покажу Кузькину Мать! Все, режим преданного песика отключить! Я  (та-да-да-дам!) обиделась. — Клык, слушай-ка, что расскажу! — в каюту влетел встрепанный и донельзя счастливый капитан. Я едва успела принять независимую и оскорбленную позу. Кэнуэй некоторое время стоял в дверях, очевидно ожидая, что я снова брошусь на него с радостным рыком. Когда бурного приветствия не последовало, Эдвард заволновался. — Золотой Клык? — снова позвал он. — Что с тобой? Со мной? Да ничего такого. Просто я сраный леопард, который уже часов пять света Божьего не видел. Не, вы не подумайте, мне нравилось мое нынешнее тело. Пушистое, изящное, гибкое и подвижное. А хвост… Хвост был восхитителен. Насчет света я тоже погорячилась. Моим глазам куда приятнее была темнота, ну или хотя бы полумрак. Но… Эдвард приблизился и сел рядом, осторожно потрепав меня по шее. Я предупреждающе рыкнула, и отмахнулась от пирата хвостом. — Адевале говорил, что ты плохо себя чувствуешь. Что совсем худо? — тихо спросил он, продолжая поглаживать меня по шее. Адевале. Врет твой Адевале. Просто он боится меня до печеночных колик, вот и сочиняет, чтобы не выпускать из каюты. Я тяжело вздохнула, и произнесла слово, которое на мой взгляд лучше всего характеризовало квартирмейстера «Галки». Но из моего горла вырвался… Нет, не привычный рык. А то самое нехорошее слово, которое несло в себе то-о-онкий намек на сексуальную ориентацию громилы. Я изумленно застыла. Кэнуэй тоже. Рожа пирата перенесла странную метаморфозу. Овал лица удлинился, глаза выкатились, челюсть покинула привычную среду обитания, уехав далеко вниз. — Мр-р-ряу! — как можно убедительнее мурлыкнула я и прильнула головой к плечу Эдварда. Тот нервно встряхнул головой и задумчиво сказал: — Кажется, я сегодня слишком устал. Да, надо вздремнуть. Ну-ка, двигайся, Клык! — приказал он и я, нехотя, повиновалась, уступая пирату часть койки. Кэнуэй горестно вздохнул, и не без труда разместился на освободившемся пространстве, свесив ноги на пол. Так тебе и надо. Ай, ладно, ложись весь, я у стенки вытянусь. Не такая я уж и бессердечная как хочу казаться. Пират заснул почти мгновенно, потому как уже через несколько минут перевернулся на другой бок, прижал меня к себе словно мягкую игрушку, да так и остался лежать на ближайший час, периодически всхрапывая мне в ухо. Я думала пойти попугать Адавале да поддержать боевой дух команды, но спящий Кэнуэй производил такое милое впечатление, что мне расхотелось его беспокоить. Пусть выспится человек. И я посплю… Тихо, спокойно. А то что-то я все злюсь что нечем заняться, а сама за последние несколько суток продрыхла часа четыре, не больше. Жаль все-таки что я именно сейчас здесь. Нет, что я такое несу. Все зашибись! Я в непосредственной близости от самого Эдварда Кэнуэя, и он так оглушительно храпит в мое ухо что аж интимно. Правда вот Эцио мне все равно куда более симпатичен… Да и на Леонардо да Винчи было бы интересно поглядеть. Черт, я обожаю да Винчи! И тех врачей. У них очешуительные образы «борцов с чумой»! Все-таки та венецианская тематика мне куда ближе пиратской! Грусть-печаль. Ладушки, заканчиваю ныть. Довольствуемся тем, что есть. Эгоистичный беспардонный блондин вместо благородного жгучего брюнета, и на том спасибо. Хотя от этого вездесущего табачного запаха я, наверное, с ума сойду. Еще раз, тяжело вздохнув, я закрыла глаза и через некоторое время задремала… Снились мне Эцио и аппетитные апельсины с парашютами, прыгающие с Эйфелевой Башни на голову Альтаиру… Я уже говорила, что недосыпания плохо на меня влияют? Проснувшись, я долгое время не могла понять, что со мной, где я нахожусь, а главное — что за хрень только что произошла?! Своими трепыханиями я разбудила Эдварда. Капитан встал, потянулся, достал откуда-то бутылку, глотнул, и снова грохнулся спать. Вот так-то. Кстати… От бутылки достаточно неплохо пахнет. Совсем неплохо… Ну-ка, ну-ка… Уа-а-ау! Че-ж так жжет-то в носу?! Ладно. Возьмем себя в руки. Как бы так изловчиться, чтобы… Ладно, не бывает подвигов без жертв! Я пихнула не закупоренную бутылку лапой, и она с глухим стуком упала на пол. Темная едкая жидкость пролилась на пол, медленно, но верно растекаясь и просачиваясь сквозь щели в деревянном полу… А вкусно. Даже очень. Горчит немного, но это терпимо… Интересно, что это вообще за оно? Пьет и пиво, и вино, что же это за оно? Хм-м-м… Напоминает вино… пиво… Хрень какая-то. Назовем это… Пином! Или Вивом? Не, пино звучит лучше! Вопрос конечно спорный, но с кем мне, спрашивается спорить?! Не с кем, правильно! Значит: пино! Я сжала горлышко бутылки зубами таким образом, чтобы все, что из нее выливается, выливалось ко мне в горло, после чего схватила бутылку лапами и перевернулась на спину. Кажется, мне сожгло горло. А, нет, только, кажется. Внутри начало разливаться приятное тепло, а в голове возникла необычайная легкость. Мир словно предстал в новых красках. Нежных, и очень даже светлых… Я некоторое время лежала так, раскинув лапы в стороны, а потом… Потом, мне вдруг стало очень весело. У-у-и-и-и-и-и! Эдвард! Э-э-эдва-а-а-ар-р-р-рд! Подъем-с, кэп! ПОДЪЕ-Е-Е-Е-ЕМ!!!