Down here you hit the ground

— Ты в порядке? — спросил я у Райли, когда вошел в «его комнату» в доме Вааса. Он сидел за столом и листал толстую папку, заполненную разными бумагами и фотографиями. — Да. Посмотри, что Ваас нарыл на того парня, что напал на нас в лесу. Он вытащил пару файлов из папки и пододвинул ко мне. Я быстро пробежался глазами по первому листу, после чего удивленно взглянул на брата. Документ гласил, что некий Феликс Арвид Ульф Чельберг, рецидивист, в прошлом офицер армии Швеции, находился в международном розыске по делу об ограблении банка и убийстве четырнадцати человек. — Так он был военным? — Да. А вот здесь написано, что он был отстранен от службы по состоянию здоровья. — Болезнь? — Его упекли в психушку после того, как он до смерти избил своего напарника. — Значит псих? — Очередной, — ответил Райли, усмехнувшись. Я сразу понял, что он намекает на Вааса, но не стал возражать, он бы все равно никогда не смог понять, почему я его защищаю. Впрочем, я и сам не понимал себя в последнее время. — Что-то еще? Может что-то на Агнесс? — Единственное, что мы нашли на нее, это то, что она мертва. Я вопросительно поднял бровь, на что Райли сразу же отреагировал усмешкой. — По всем документам, дочка Эрнхардта умерла в возрасте двух лет. — Так значит, рыжая сучка не та, за кого себя выдает? Райли улыбнулся. Он опустил голову и продолжил рыться в стопке бумаг, полученной от Вааса. — Но откуда тогда она узнала о Докторе Эрнхардте? — спросил я. — Я пытаюсь найти что-то в деле Феликса, возможно какие-то зацепки, которые могут привести к ней. Я решил больше не беспокоить Райли и развернулся, собираясь уйти, но он вдруг остановил меня. — Что? Что-то нашел? — спросил я. — Нет, — парень повернулся ко мне и тяжело вздохнул. — Джейсон, я просто хотел сказать, будь поосторожнее с ним. — С кем? — С Ваасом. Я видел в его глазах что-то пугающее, возможно он начинал догадываться о том, что между мной и Ваасом все гораздо сложнее, чем казалось. Мысль об этом пугала меня, ведь даже при самом большом желании я бы не смог объясниться с ним, не смог бы оправдать себя и свои поступки. Райли продолжал сверлить меня взглядом, словно ожидая какого-то ответа, но что я мог сказать? — У меня есть пистолет, — ответил я, хлопнув по кобуре у себя на ремне. — Я не об этом, чувак! — парень разочарованно махнул рукой и откинулся на спинку стула. — А о чем? — О том, что мы не можем ему доверять. Что, если он водит нас за нос? — Райли взглянул на дверь через мое плечо, словно боялся, что его подслушают, и заговорил тише. — Ты помнишь, как он распинался о какой-то игре? Может быть, это просто какой-то хитрый ход? То, как он себя ведет, слишком странно. Еще несколько дней назад он держал меня в какой-то дыре, грозился выпустить мне кишки, если я буду орать, а теперь притащил в свои хоромы, напоил, накормил, одел. «Поглядите, какой я стал хороший!» Джейсон, так не бывает, мы должны быть начеку. Парень снова откинулся на спинку стула и закивал, словно его собственная речь убедила его еще больше. Он застыл, задумавшись, а затем вопросительно взглянул на меня. — Я не знаю, Райли. Но я буду осторожен. Это все, что я смог ответить. Я развернулся и вышел из комнаты, потому что больше не мог смотреть в эти глаза, я видел в них сомнение, не только в Ваасе, но и во мне. Быть может, мне лишь казалось, но это было невыносимо. В словах Райли была доля правды, все было слишком странно теперь, вся эта перемена, вся ситуация. Но ведь было и кое-что еще - то, о чем знали только я и Ваас, то, что произошло между нами той ночью. Одна маленькая деталь, которая могла разрушить все теории моего младшего братца. Что, если он все-таки действительно изменился ? Что, если наша ненависть друг к другу превратилась во что-то другое, в то, что помогло ему вновь обрести себя? Мне хотелось верить в это ровно настолько же, насколько хотелось отрицать. Если бы это все оказалось большой ложью, частью игры, все стало бы легче. Я бы просто решил эту проблему, пустив ему пулю меж глаз. Но сейчас, я не могу понять, чего я хочу, что я должен делать. Кому должен верить, кого защищать? Я спустился вниз, чтобы найти Вааса. Мне нужно было обсудить с ним все, раз и навсегда прояснить, что же происходит между нами. Он сидел на том самом диване, на котором я еще недавно так крепко и спокойно спал. — Хочешь выпить? — спросил он, увидев меня. — Да, было бы неплохо, — ответил я, усаживаясь рядом. Пират поднялся на ноги и зашагал в направлении кухни. Оказалось, что под барной стойкой у него очень кстати завалялась пара бутылок виски. Надо признать, жил он на широкую ногу. Это было заметно не только по дорогой выпивке, но и по всему дому в целом. В его интерьере чувствовался вкус, пусть и не изощренный, но он присутствовал. Я наблюдал за тем, как он привычным движением открывает шкафчик над головой и достает оттуда пару бокалов. Наверное, он часто выпивал, когда был здесь в одиночестве. — Ты всегда жил один? — спросил я, наблюдая, как пират бросил пару кубиков льда в каждый бокал. Я невольно подумал, что это делает его образ в моих глазах немного изысканным. Пират не спешил отвечать, но я видел, как поднялся один из уголков его губ. Он вернулся на диван и протянул мне бокал. — Ну так что? — допытывался я. — А что ты сам думаешь? — Я видел, как загорелись его глаза, он был доволен, наблюдая, как я напрягаюсь от любопытства. — Должен же был быть хоть кто-то? Пират широко улыбнулся и покачал головой. — Белоснежка, я не такой как ты. Я не стану держать человека рядом с собой только потому, что так должно быть. Мне не нужен никто. Я — Альфа, я — Омега. Сказав это, Ваас приник к бокалу, словно запивая свое тщеславие. — Ты не можешь быть и тем, и другим, — ответил я, нахмурившись. — Я могу все. — Все люди чувствуют себя одиноко, даже такие, как ты. Услышав мои слова, пират замер. Улыбка на его лице угасла и он поставил бокал на кофейный столик, поворачиваясь ко мне. Это затягивающееся молчание пугало. Я не знал, чего ждать от него. Я не знал его. — Ты не знаешь, какой я, — сказал Ваас. — Ты прав. Это значит, я не могу доверять тебе. — А я тебе могу доверять, принцесса? — усмехнулся пират. Я почувствовал, что он едва заметно придвинулся ближе. Что же ему было нужно от меня? — Что было там, в храме? — спросил я, чтобы прервать его провокации. — А у тебя память отшибло? Пират поднял бровь, не прекращая улыбаться. — У нас был секс. — Да. — Это что-то значило для тебя? Пират молчал. Улыбка все еще была на его лице, но я не видел за ней ничего, словно это была одна из его масок, которые надеваешь, когда хочешь скрыть настоящие эмоции. Он отвел взгляд на панорамное окно и стал вглядываться в сумеречный воздух. — Я ведь уже говорил тебе, — сказал он, едва слышно. — Что именно, Ваас? Все твои слова противоречат друг другу. Ты сказал мне, что я возвращаю тебя к жизни, а потом сказал, что не веришь в любовь. — Так ты решил, что это любовь? — улыбнулся пират. В уголках его глаз собрались маленькие морщинки, от которых я не мог оторвать глаз. Он не смотрел на меня, лишь на воздух за окном. Он будто не хотел этого. — Я ничего не решил, — ответил я. — Но я хочу разобраться. Я чуть пододвинулся к нему, поставив бокал на столик рядом. Краем глаза я уловил движение взгляда Вааса. Он посмотрел на мои руки, а затем снова уставился в окно. — Тебе всегда нужно все понимать? — спросил он тихо. — Пусть будет так, — ответил я, продолжая сверлить взглядом его висок. — Я уже говорил тебе, я не верю в любовь. Пират поднял руку и устало провел ладонью по лицу. Он по-прежнему отказывался поворачиваться ко мне. Я, не вытерпев его игнорирования, поднялся на ноги и встал прямо перед ним, заслоняя собой весь обзор. — Чего ты хочешь от меня? — спросил Ваас, наконец поднимая глаза на меня. — У меня в точности такой же вопрос к тебе. Уголки губ пирата снова дернулись, он протянул руку ко мне, но я продолжал стоять на своем. — Что это значит? — спросил я. Пират раздраженно закатил глаза и опустил руку. Похоже, я ему изрядно надоел. Он поднялся на ноги и, пихнув меня плечом, зашагал к двери, ведущей к лестнице. — Значит, просто возьмешь и уйдешь? — удивился я. Ваас даже не обернулся на мои слова, но, к моему удивлению, дойдя до двери, не вышел, а просто закрыл ее. Он достал из кармана брюк ключ и сделал пару оборотов в замке. Я уставился в его спину в недоумении, но, как только пират обернулся, мне все стало предельно ясно. В глазах его загорелся огонек, а на губах играла пошлая ухмылка. Он быстро подошел ко мне и, не успел я очнуться, как он повалил меня на свою большую кровать, которая очень кстати стояла прямо посреди комнаты. В голове промелькнула тысяча мыслей, но я не смог поймать ни одной из их. Дежа-вю. Я невольно подумал о том, что на этой кровати, возможно, побывало множество местных шлюх, не просто же так она была центром всего интерьера, как какой-то трон или стол с пиршествами. Ваас запрыгнул на меня, как на ездовую лошадку, вдавив мое лицо в одеяло. Мне стало трудно дышать и я стал вырываться. Он ослабил хватку, но его вес все еще давил мне на спину, не давая двигаться. Пират стянул с меня футболку, а затем, неестественно изогнувшись, избавил и от штанов. — Зачем ты это делаешь? — спросил я, пытаясь вырваться. — Ты спросил у меня, чего я хочу. Не притворяйся теперь, что не хочешь того же. Я почувствовал, как он надавил своей ладонью на мой позвоночник чуть ниже лопаток, заставляя прогнуться. Он соскользнул с моей спины, но не дал мне шанса отвоевать преимущество. Все это походило на какую-то странную борьбу, где Ваас меня нещадно побеждал. Он обхватил мои бедра и резко притянул к себе. Я почувствовал своим мягким местом, как он прижался ко мне тазом. Его руки опустились на мои плечи, а горячие влажные губы стали покрывать поцелуями мой позвоночник. Это чертовски возбуждало, но я продолжал попытки вырваться. — Не упрямься, Белоснежка, — сказал Ваас, обхватывая правой рукой мой член. Его руки были мягкими и нежными, что так не соответствовало ситуации. Прошло несколько секунд, я не мог больше сопротивляться теплу, приливавшему к низу живота и почувствовал, как возбуждаюсь. Дыхание Вааса обжигало спину, он чувствовал, что я включаюсь, и это заводило его. Он расстегнул свой ремень свободной рукой и вскоре я ощутил весь масштаб катастрофы. Он снова собирался поиметь меня, жестоко и беспощадно. Я вздохнул и приготовился к боли, но ее, к моему удивлению, не последовало. Ваас отпустил меня и повалил на спину. Это было неожиданно, я открыл глаза и посмотрел вниз, чтобы понять, что он задумал. Наши взгляды пересеклись и пират улыбнулся. Он лег на меня, навалился всем весом и приник к моим губам, покусывая и оттягивая их. Это заводило слишком сильно, весь тот жар, что исходил от его тела и передавался моему, его страсть, огонь в этих глазах. Он оставил мои губы в покое и приник к уху. — Я Альфа и Омега, я начало и конец, — прошептал он, отстраняясь. Я не понял, что он задумал, и наблюдал за его действиями. Пират опустился ниже и, стянув с себя майку, склонился над моим возбужденным членом. Я бы мог не поверить своим глазам, но ощущениям не поверить было невозможно. Долбанный Ваас Монтенегро только что взял в рот. Я почувствовал, как все сжалось внутри. Такого удовольствия я не испытывал давно. Мне стало интересно, откуда пират такому научился, я даже постарался запомнить это, чтобы спросить потом, но через пару секунд все равно забыл, потому что чертов вождь знал свое дело. Он наращивал темп и заглатывал свою новую игрушку, наслаждаясь моментом, заставляя меня часто и тяжело дышать. Через несколько минут все закончилось, пират облизал свои губы, а затем снова приподнялся выше, чтобы вжать меня в кровать с новой силой. Он довольно улыбался, глядя мне в глаза. Наверное, я тоже улыбался, потому что между нами все разом стало проще. Каким-то образом, я ощущал, что именно этому человеку я могу доверять. Может быть, это была лишь иллюзия, короткое помутнение, но я верил ему, этим хищным глазам и нежным рукам, горячему телу и холодному разуму. Все это казалось правильным сейчас. — Нет, Броди, ты не Белоснежка, — сказал вдруг Ваас, опускаясь на кровать рядом со мной. — Почему? — У Белоснежки нет такого члена, — засмеялся пират.