Агата знала, что с такого расстояния ее не заметить случайно, но все равно боялась выглянуть в окно. Она стояла и слушала гул толпы, который нервировал и спутывал мысли. Одно за другим на ум приходили страшные предположения, пока не раздался голос Альвины:
— Смотри, какая птица!
Девушка вздрогнула и увидела, что малышка смотрит в окно. Толпа загалдела громче, словно баранье стадо, завидевшее волка. Предчувствие беды заставило ее выглянуть на улицу, но там ничего не изменилось: воины стояли на склоне, а Трандуил почти добрался до них. Разве что горожане указывали в небо и переглядывались. Наверху ничего не было, кроме редких облаков и бледного полумесяца.
«Странно, откуда он взялся? Еще рано» — подумала Агата и заметила, что полумесяц иногда поблескивал.
Более того — он двигался, и впрямь напоминая птицу.
— Это гигантский орел! — крикнула Альвина и попыталась влезть на подоконник.
— Ну куда?
Девушка взяла ее на руки и застыла, возвращаясь к своим тревогам. Смотреть на Трандуила она не решалась, поэтому рассматривала птицу и гадала, почему ее перья так ярко блестят. Это отвлекало и помогало бороться со страхом; сейчас нельзя было ему поддаваться. Она крепко обнимала дочку и старалась что-нибудь придумать, но мысли ускользали, как дым.
Между тем птица приближалась. Ее перья оказались красными, а хвост необычно длинным… возможно, она несла в лапах змею? Но существуют ли такие огромные змеи?
— Дракон! — раздалось внизу.
— Дракон? Это дракон? — спросила Альвина.
Она завозилась и Агата вынырнула из забытья. Послышались женские крики. Пронзительные и пугающие, словно завывание ветра.
— Настоящий дракон? — не унималась Альвина.
— Не слушай, это все глупости. Лучше укладывай кукол спать.
Девушка опустила ее на пол и внимательнее посмотрела на птицу. Она летела быстро, уже виднелись огромные крылья и длинная шея.
— Дракон! Спасайтесь! Дракон! — повторяло множество голосов.
Их заглушил рев труб. Агата усмехнулась, пытаясь убедить себя в том, что опасности не было. Она никогда не видела драконов, только слышала о них. Рассказы напоминали выдумки, и смириться с реальностью никак не получалось. Однако тревога все нарастала и нарастала.
— Я хочу посмотреть! — Альвина крутилась в ногах и дергала юбку.
— Отойди от окна, не смей подходить!
Девушка схватила ее и усадила на кровать у дальней стены. Она сделала это интуитивно: потрясение заглушало эмоции, однако внутри появилось давящее чувство. Руки тряслись, когда Агата подбежала к двери и крикнула:
— Эй, есть кто-нибудь? — Голос прозвучал надрывно.
Тишина. Там никого не было, все спасались.
— Откройте, выпустите нас! Откройте! — Она принялась барабанить в дверь, но лишь убедилась, что совершенно беспомощна.
Казалось, что толстые доски проглатывали все звуки. Вопли на улице становились все истошнее, навевая пугающие образы.
— Кто-нибудь, на помощь! — закричала девушка во все горло.
Она опустилась на корточки и заглянула в замочную скважину. Виднелся только серый камень, освещенный пламенем факела. Агата уже отчаялась, когда увидела тень. Она проскользнула мимо и исчезла, но в душе загорелась надежда.
— Помогите! Мы заперты здесь! — позвала девушка, боясь моргнуть и пропустить что-то важное.
Она затаила дыхание и ждала. Надежда оказалась ложной, но отпускать ее не хотелось, ведь другой не было. Не было возможности выбраться, их замуровали здесь, бросили! Вспыхнув от злости, Агата выпрямилась, собираясь разнести проклятую дверь. Она отступила и изо всех сил пнула ее ногой, как вдруг услышала крик Альвины. Он прошелся по ее телу, как кипяток. Агата обернулась и увидела, что малышка вжалась в стену, не отрывая глаз от окна.
— Иди ко мне, не бойся!
Девушка подбежала к ней и обняла. Взгляд невольно упал на окно, в котором виднелось небо и крыши зданий. Выше всех тянулась башня с огромным колоколом на вершине. Он качался из стороны в сторону и заполнял все вокруг раскатистым гулом. Странно, но это постоянство дарило спокойствие, пока рядом не мелькнуло что-то вытянутое. Что-то красное, отливающее золотом.
«Хвост дракона», — догадалась Агата.
Она чувствовала его мощь и тяжесть. Чувствовала силу, которая требовалась, чтобы двигать им, и не могла отвернуться. Так и сидела, пока хвост не ударил по башне. Колокол стих, и раздался грохот. Камни полетели в сторону, словно это были детские кубики. Горожане подняли крик, девушка схватила Альвину и снова подбежала к двери.
— Откройте! Откройте! — вопила она, колотя ее ногами.
— Вы еще здесь? — спросил кто-то снаружи.
От счастья грудь сдавили рыдания. Вместо ответа Агата всхлипнула и с трепетом прислушалась к скрежету замка.
— Дракон прилетел за золотом Эребора. Спасайтесь! — произнес тот же голос.
Все стихло, и девушка еще раз толкнула дверь. Та распахнулась со скрипом, и этот звук показался милее всего на свете. В коридоре уже никого не было, только подрагивало пламя факелов. Над ухом хныкала Альвина и не давала сосредоточиться. Агата не помнила, в какую сторону идти, и беспомощно крутила головой.
Чтобы не оказаться под завалами, она помчалась наугад. Каменные блоки и огонь кружились, будто девушка кубарем летела со склона. Плач Альвины заглушало эхо шагов. Скоро коридор повернул, и они оказались в следующем, с рядом маленьких окон в стене справа. Агата не узнала его, но все равно помчалась вперед, надеясь отыскать лестницу. Свет из окон бил в глаза, пахло гарью, а крики стали громче. Что, если на улице еще опаснее?
— Стой, тварь!
Раздавшийся за спиной голос был хриплым и до того грозным, что Агата остановилась. Казалось, ее поймали в невидимый капкан и не отпускали. Она обернулась и увидела мужчину, стоявшего в конце коридора. Его черная накидка подчеркивала белизну волос. Из-за круглых глаз и синяков под ними не сразу удалось узнать Маршала из Волда.
— Ты! — выдохнул он, — это ты во всем виновата!
— Нужно уходить!..
— Ты сговорилась с эльфами! Это они напустили на Эребор дракона!
Маршал указал на нее дрожащим пальцем. Черная перчатка матово блеснула, отражая ярость хозяина. Он выглядел безумным; Тьма истощила плоть и взялась за разум. Агата боялась повернуться спиной и получить удар чем-нибудь, поэтому стала уговаривать:
— Нет времени выяснять это — дракон может обрушить дом нам на головы!..
— Надо было выставить тебя сразу, как появилась! Как только тебя притащила в Медусельд эта подстилка!
Маршал ничего не понимал. Он зарычал и принялся сдирать со стены факел, дергать его, но все без толку.
«У него нет оружия», — поняла Агата, но убежать не смогла.
Ее обдало жаром, и в окнах полыхнул огонь. Душу наполнили детские страхи, захотелось упасть на пол и сжаться. Только дрожащее тело Альвины помогало не терять самообладание.
— Как только ты появилась, все пошло наперекосяк! — ревел Маршал. — Затея с Трандуилом провалилась, Фреалаф объявил на меня охоту, теперь из-за тебя уничтожен Эребор!
Он сорвал факел и оскалился. За окном извивалось пламя, отражаясь в глазах, на зубах.
— Колдунья, Балрогово отродье! Ты разрушила мою жизнь!
С этими словами мужчина кинулся на Агату. Он стремительно приближался, размахивая факелом и неуклюже переставляя ноги. Девушка оцепенела. Она собралась просто убежать, но заметила, что огонь дракона просачивался сквозь стену. Каменные блоки покрывались трещинами, которые заполнял яркий свет. Затем он исчез. В нос ударил запах пыли, и все закрыла серая пелена. В ней кружились осколки камней, Агата слышала, как они бились друг об друга, но звук доносился как из-под воды. Она чувствовала касания, но не сразу поняла, что кто-то бил ее, толкал. Маршал?
Не было ни гнева, ни страха. Ничего не осталось, только равнодушие и неразборчивые звуки. Словно живые существа, они витали вокруг, сливались, менялись.
— Проснись.
Девушка с удивлением поняла, что знает это слово.
Она всмотрелась в серую завесу и различила движение. Появились линии, соединившиеся в детское лицо. Его покрывал белый песок, а на щеках виднелись дорожки от слез.
— Альвина? — увидев дочь, Агата пришла в себя.
Она лежала на полу и собралась встать, но помешала боль. Спина, бедра, ноги — все ныло, а левое плечо нестерпимо жгло. Коснувшись его, девушка почувствовала горячую влагу. Кровь, скорее всего, но взглянуть на рану было страшно.
— С тобой все хорошо? Болит что-нибудь? — спросила она и закашляла.
В воздухе летала пыль, забивалась в глаза, горло. Альвина всхлипнула и показала свою ладонь, исполосованную царапинами. Глубокими, но вряд ли опасными. Агата обняла ее и с удивлением заметила, что стена с окнами исчезла. Она прерывалась шагов через пять, открывая вид на город, ставший руинами. Коридор впереди был завален камнями, возможно, даже пол провалился — глаза слезились, и вокруг все дрожало.
Внимание привлек какой-то вытянутый предмет, темный и отличающийся от всего вокруг. Прищурившись, Агата разглядела руку в черной перчатке. Руку Маршала. Его завалило камнями, и больше ничего не было видно. Наверное, дракон пролетел мимо и задел дом.
От этой мысли сердце вновь забилось быстрее. Девушка стиснула Альвину и принялась ощупывать ее, не веря, что им так повезло. Если бы они не успели пройти несколько шагов, то сейчас лежали бы мертвыми или искалеченными. Хвала Эру, между стеной и дочкой оказалась Агата, закрывшая ее своим телом.
— Мне больно, — пискнула Альвина.
— Где?! Покажи мне!
Девушка забыла о собственных ранах, но оказалось, что она просто крепко обнимала дочку. Встав на ноги, она поковыляла дальше, с трудом сдерживая стоны. Болело все, особенно плечо и ребра под ним. Возможно, кости были сломаны, но сейчас не хотелось об этом думать. Главное — убраться подальше, а там видно будет.
Коридор заканчивался лестницей, ведущей вниз. Закусив губу, Агата оперлась о стену и стала медленно спускаться. Она привыкала к боли и двигалась все быстрее, хотя руки и ноги дрожали.
— Дом разваливается! — вскрикнула Альвина.
Девушка не сразу поняла, что она имела в виду. Лишь когда на голову посыпалась каменная крошка, стало ясно, что это не ноги дрожали, а пол! И не только: все вокруг тряслось и тихонько скрежетало. Здание сейчас обрушится!
Агата не могла пошевелиться. Куда им деваться из каменного кокона? Окно! Нужно вернуться обратно.
— Альвина, беги назад! — крикнула она и попыталась развернуться.
Тело отозвалось вспышками боли, девушка споткнулась и налетела на стену, но та больше не тряслась. В это страшно было верить, но все действительно прекратилось. Возможно, рухнула часть дома, или что-то неподалеку от него. Не тратя время, Агата схватила дочь за руку и продолжила спускаться.
Преодолев череду лестниц и коридоров, она оказалась в небольшой темной комнате. На глаза навернулись слезы, когда удалось рассмотреть дверь в углу — ту самую, через которую девушка и попала сюда. Дверь, ведущую на улицу. Счастье казалось безграничным, пока не стало ясно, что дверь не открывается.
— Смотри. — Альвина указала пальчиком на окно, которая Агата не заметила.
Оно сливалось со стеной, потому что из него торчали обломки камней, слишком большие, чтобы пролезть. Так вот почему лестница дрожала — что-то завалило вход. Пришлось блуждать по дому, пока не нашлось другое окно, через которое Агата и Альвина вылезли на улицу.
Они долго кашляли из-за отвратительной смеси пыли и дыма, накрывшей город мутным куполом. Хотя нет, не город, а то, что от него осталось: кучу камней. Где-то вдалеке истошно рыдала женщина, чуть ближе слышался стон. Протяжный, изнуренный. Агата повернулась на него и увидела, как три человека разбирали завал. Около них одиноко стояла кирпичная стенка с окном. Девушка не могла отвернуться от него, чувствуя себя такай же потерянной и разбитой.
Она вздрогнула, когда из-за стенки выбежали двое низкорослых мужчин с широкими плечами. Они казались полугномами и несли окровавленное тело на носилках, сделанных из палок и куска ткани.
— Дракон еще в городе? — спросила Агата.
— К Эребору полетел! Нужно ноги делать, пока не вернулся, — крикнула старушка, появившаяся из-за той же стены.
Сморщенная и горбатая, она шустро бежала за полугномами, прижимая к груди серую ткань. Не зная, что делать, Агата пошла следом. По пути к ним присоединялись другие горожане, все чумазые и взъерошенные, нередко вымазанные в крови. Многие несли раненных или помогали им двигаться, иногда причитая об утерянных вещах или разрушениях в городе.
То тут, то там из завалов торчали расколотые памятники или стенки домов. Иногда в небо поднимались языки пламени, напоминая что-то живое и злое, призванное пугать. Агата вспоминала то веселье, которое царило здесь еще несколько дней назад, разноцветные ленты и детвору, поэтому не могла видеть всего этого. Она опустила глаза и стала рассматривать каменную крошку под ногами.
Когда беженцы покинули стены Дейла, к ним присоединилась группа гномов. Таких же измученных, но более озлобленных. Они ругались и проклинали дракона, который все-таки забрался в Гору.
«Значит, можно его не бояться», — подумала Агата, но промолчала.
Она не радовалась и не грустила, только поглядывала по сторонам и отмечала, что с удовольствием легла бы прямо на землю. Но Альвину нужно было увести отсюда, пришлось идти вверх по склону. Подъем стал испытанием: ноги ослабли, и девушка шаталась, в горле застряла пыль, а ребра ужасно болели при каждом вдохе. Кажется, они все-таки были сломаны. Надеясь отвлечься, она подумала о Маршале, но ничего не почувствовала. Он исчез из ее жизни, и это самое главное. Теперь она свободна.
Губы растянулись в улыбке, но перед глазами встал образ Леголаса, и сердце трепетно сжалось. Как бы ей хотелось увидеть его, обнять и рассказать обо всем. О своих страхах и раскаянии, наслаждаясь его добрым смехом. Агата чуть не расплакалась, но сдержалась и посмотрела на дочку. Та уверенно шагала, придерживая юбку. Ничего не стесняло ее движений, значит, ничего не болело. Понимание этого наполнило душу теплотой, будто на кожу попал солнечный луч. Альвина ощутила на себе взгляд и подняла голову. Дорожки от слез выглядели печально, но она улыбнулась так искренне, что ее захотелось расцеловать.
— Куда мы пойдем? — спросила она.
— Не знаю, милая. Сначала нам нужно найти место, где отдохнуть, а потом отправимся туда, куда захотим.
— Домой?
Агата едва удержала на лице радушную маску. Она испугалась, что Альвину придется вернуть отцу — что она может дать ей? У них даже крыши над головой нет. При мысли о расставании ее захлестнуло отчаяние.
«Не отдам!» — подумала девушка и сжала руку дочки.
Она не могла ее оставить. Это то же самое, что оказаться замурованным в стену до конца дней: как жить? Да и зачем? Нет, они больше не расстанутся. У Агаты на шее до сих пор висели драгоценности, она может купить скромное жилье, найти работу. В Эсгароте наверняка будет наплыв беженцев, но если остаться там, они с Леголасом могут встретиться.
Девушка погрузилась в мечты и не заметила, как поднялась на вершину, где обнаружила неприятный сюрприз: эльфийских воинов. Блеск их доспехов ослеплял и не давал осмотреться. Агата встала и часто заморгала, выглядывая Трандуила. Она уже представила себя в цепях и пожалела, что не легла отдохнуть у Дейла. Однако время шло, а ей никто не интересовался. Владыки нигде не было видно, как и его оленя, да и воинов оказалось куда меньше, чем показалось изначально. Они усаживали в лодки беженцев, которые ругали их или требовали что-то. По озеру, как листья осенью, уже скользило множество набитых посудин. Одни плыли к Эсгароту, другие огибали его.
Оказавшись у воды, Агата отделилась от толпы и принялась умывать Альвину. Ее царапины оказались несерьезными, а вот собственное плечо вызывало опасения. Девушка мельком взглянула на него и отвернулась, напуганная видом разорванной плоти.
«Скорее всего, придется зашивать» — подумала она и вздрогнула. Даже уколоть палец иголкой больно, а тут…
— Агата.
Услышав собственное имя, она напряглась. Смущало не оно, а голос, который его произнес. Сделав глубокий вдох, девушка обернулась и увидела Леголаса. Он медленно приближался, красивый, близкий, в таком привычном коричневом костюме. Щеки вспыхнули от стыда, и она отвернулась. Радость от встречи перемешалась с ужасом — что теперь будет? Она не хотела видеть ненависть в его глазах, что угодно, только не это!
Агата кожей чувствовала, как эльф подходит все ближе. Но они не могли выяснять отношения при Альвине.
— Милая, подожди меня здесь, я поговорю вон с тем господином.
— Нет!
Малышка вцепилась в юбку и замотала головой.
— Мы будем рядом, и ты сможешь меня видеть. Ты ведь уже большая и можешь остаться одна.
С трудом освободившись от цепких пальчиков, девушка выпрямилась и направилась к Леголасу. Она не решалась поднять глаза, просто рассматривала свои ноги и остановилась, увидев носки чужих сапог.
— Что с тобой? — резко спросил он.
От неожиданности Агата вскинула голову и поняла, что эльф смотрел на ее плечо.
— Нам еще повезло.
— Нужно зашить, — вздохнул Леголас, напоминая об иголках и боли, — у нас здесь есть лекарь, в Эсгароте они все будут заняты.
— Спасибо.
Наступило молчание, во время которого оба избегали смотреть друг на друга.
— Вижу, ты нашла дочь, — наконец, сказал эльф и кивнул на Альвину.
— Ты читал мое письмо?..
Агата осеклась, чувствуя себя глупо. Конечно, он его читал, раз знал про дочь.
Он кивнул, и снова повисла давящая тишина. Девушка ждала хоть чего-нибудь, любых слов, показывающих, что ему не все равно, что не все потеряно.
— Леголас, прошу тебя… — сказала она, лишь бы прекратить ожидание, — пойми, она же моя дочь. Я люблю ее так, что…
Не было слов, чтобы описать слепую и всепоглощающую любовь. Она копилась годами и умножилась, когда Альвина снова оказалась рядом. Трандуил понял бы…
Только сейчас Агата осознала, что почти не думала о Владыке прошедшие дни. Теперь его образ не вызывал былых эмоций. Он мерк в сравнении с его сыном, которого нужно было потерять, чтобы понять это. Девушка не знала, как и когда ее чувства изменились. Возможно, они и вовсе не менялись, но царивший вокруг хаос все перемешал.
— А меня ты совсем не любишь? — обиженно спросил Леголас.
— Не говори так…
— Тогда почему ты не пришла ко мне? Почему сбежала?
Он повысил голос, и сердце затрепетало: ему не все равно.
— А если бы спасение моей дочери грозило окончательно испортить отношения с Трором? У вас и так все непросто. Он мог заявить, что у него ее нет, и что тогда? Ты бы влез в Эребор, рискуя получить обвинение в воровстве или еще чем-нибудь? Очернил бы свой народ и имя отца?
Девушка с вызовом посмотрела на эльфа, и тот отвел взгляд. Кажется, он не хотел соглашаться, но возразить было нечем. Она тут же почувствовала себя виноватой и испугалась, что Леголас сейчас уйдет. Навсегда.
— Куда вы теперь? — спросил он, по-прежнему глядя в сторону.
— Не знаю. Не думала еще.
Голос дрогнул. Агата не могла, не хотела верить, что это конец. Но эльф вел себя так холодно, что едва удавалось сдерживать слезы. Девушка хотела кинуться ему на шею — пусть ненавидит, только бы не бросал.
— Оставайтесь в Эсгароте. Дороги опасны, а здесь, хоть и будет много народу из Дейла, я смогу вас устроить.
Эльф опустил голову еще ниже и пнул ногой камушек. Он напоминал смущенного юнца, а голос… что-то в нем давало надежду.
— А как же Трандуил? Он захочет наказать меня.
— Не думай о нем, я все решу, — махнул рукой Леголас.
Агата слегка наклонилась и увидела тепло в его глазах. Он злился, хотел наказать ее своим безразличием, но не собирался никуда отпускать. На мгновение девушку охватила слабость, и она прижала ладонь ко рту, скрывая, что вот-вот заплачет. Она боялась верить, но на губах эльфа мелькнула улыбка, словно подтверждая догадку.
— Ну что, пойдем к лекарю? — спросил он, пытаясь быть суровым, но лицо уже предательски светилось.
— Тебе придется мне помочь, — Агата улыбнулась, — мне очень трудно идти.
Леголас с готовностью подошел и обнял ее, положив руку на больной бок.
— Что такое, болит? — шепнул он на ухо, когда почувствовал дрожь.
— Уже нет.
Она повернула голову, и коснулась его носа своим. Так они и застыли, любуясь друг другом и жалея, что не одни здесь.
— Альвина, — Агата повернулась, — милая, идем.
Малышка подбежала и взяла ее за руку. Объятия Леголаса причиняли боль, но она казалась приятной. Теперь все будет хорошо, и девушка не жалела о страданиях. Она готова была еще раз оказаться в трясущемся доме рядом с безумным стариком, лишь бы заслужить прощение и ту радость, которая ждала ее впереди, рядом с теми, кого она любила всем сердцем.
***
— Никого не впускать! — рявкнул Трандуил и захлопнул дверь своей комнаты.
Частое дыхание повторялось эхом, он с силой наступал на ступеньки, будто топтал врагов. Проклятые гномы, проклятый дракон, проклятая Агата!
«Надеюсь, ее дракон сожрал, — думал эльф, — нужно было Эвиту с ней отправить и избавиться сразу от двух проблем».
Спустившись, он осмотрелся, думая, что можно разломать. Впервые за много веков хотелось крушить все вокруг и кричать. Щека полыхала, и Трандуил с трудом сдерживался. Эру, да ведь он почти своими руками отдал самое ценное! И теперь оно в Горе под присмотром дракона… немыслимо.
Когда Эвита только рассказала ему о планах Маршала на камни Ласгалена, было даже интересно, что из этого выйдет. Наверняка Леголас разболтал Агате про то, как их найти. Когда она исчезла, Трандуил обрадовался: не все в Средиземье одобряли его поход на Эребор, а теперь Трора можно было выставить вором и помешанным, что послужило бы оправданием вторжения. Он захватил бы Гору, вернул камни, но Балрог! Дракон прилетел! Теперь все пропало.
Не найдя, на чем выместить злобу, Трандуил вошел в спальню и увидел Эвиту. Она сидела на кровати и мило улыбалась, поглаживая край выреза светло-сиреневого платья. Эта беспечность еще больше выводила из себя.
— Уходи!
— Владыка, что-то случилось?
Ее томный голос действовал на нервы.
— Собирай вещи. Ты покидаешь Лихолесье.
Не глядя на любовницу, эльф прошел вперед и сел на кровать. Он чувствовал ее негодование, но не собирался пускаться в подробности. Нечего людям делать среди эльфов, от них одни проблемы.
— Раз вы приказываете…
Странно, но Эвита говорила спокойно. Не стоило и надеяться, что это искренне, но Трандуил решил подождать. Ему хотелось, чтобы она совершила глупость и дала повод выпустить гнев. Он взглянул на нее, невольно залюбовавшись движениями бедер, чьи контуры угадывались под легкой тканью.
— Могу ли я оказать вам одну услугу, на прощание? — Эвита приблизилась, и воздух наполнился ароматом духов. — Чтобы вы помнили меня.
Пахло мускусом, но разбавленным чем-то… чем-то сладким. Запах женщины манил и вытеснял все мысли. Даже утерянные камни отошли на второй план. Трандуил забылся и вздрогнул, ощутив чужую руку на своем колене. Эвита уже сидела рядом, будто случайно касаясь грудью его руки. Кажется, на ней не было белья, потому что хорошо виднелись темные кружочки сосков.
В животе потеплело, и эльф подумал о том, что его любовница доставляет не так уж много проблем. Лихолессцы не одобрят аморального поведения, но что они сделают? Пожалуй, пусть Эвита останется. Она взбалмошная, но умная, к тому же знает, как порадовать Трандуила. Вот этим и займется.
Конец
