Тень Ведьмы

Бояться надо не смерти, а пустой жизни. Бертольд Брехт

Странные, размытые образы мелькали перед глазами. Крики и стоны людей наполняли воздух. А может это были вовсе не люди. Повсюду царили хаос и разруха. Тысячи искалеченных трупов гнили на влажной, от крови, земле. Мир окутал полумрак. В сумеречной полутьме едва угадывались очертания странных монстров, которые подкрадывались со всех сторон. А впереди, разрезая лучами света сумрак, виднелось дерево. Настоящее чудо. На невысоком холме, устремив все свои ветви к небу, оно светилось изнутри ярко-белым ослепительным светом. А вокруг него, как тысячи светлячков, летали разноцветные огоньки. И вдруг в голове, поглощая все остальные мысли, зазвучал мелодичный женский голос: — Наконец ты пришёл воин ночи! Я так долго ждала тебя! Подойди же, о многом мне нужно рассказать тебе … Он больше всего на свете захотел оказаться возле этого дерева. И он побежал. Дерево было всё ближе и ближе. Еще пара шагов, и он узнает… — Мильтен! МИЛЬТЕН! Просыпайся. Рабочий день вот-вот начнётся. Мильтен резко вскочил. Его била дрожь. Ночная рубашка была вся мокрая от пота. Он попытался вспомнить, что же ему снилось, но тщетно. Детали сна ускользали из памяти как песок сквозь пальцы. На лестнице, ведущей в его комнату, послышались шаги. Мильтен поспешно вскочил с кровати и попытался одеться, но впопыхах запутался в штанине и со всего маха рухнул на пол. Дверь комнаты отворилась, и в неё вошёл довольно грузный человек. Он был невысокого роста и с изрядным брюшком. На добром и не по годам морщинистом лице застыла злобная гримаса. — Мильтен, ну сколько можно ждать! Солнце уже два часа как встало, рабочий день вот-вот начнётся, а ты до сих пор дрыхнешь, — сказал он и поглядел на сына. — И не надо притворяться, что ты уже встал. Сегодня ответственный день! К нам в город пребудут достопочтенные маги из храма! Давай быстрее завтракай и спускайся в низ. Он развернулся и пошёл в сторону выхода. — И не вздумай снова уснуть, — добавил отец напоследок и вышел из комнаты. Мильтен медленно поднялся и сел на кровать. Как же он мог забыть! Ведь именно сегодня к ним в город прибудут маги из храма, и объявят трех человек, которые станут послушниками, а впоследствии — магами. Это была большая честь, и удостаивался её далеко не каждый. Только избранным было дано право носить робу послушника. И естественно каждый житель города в тайне хотел стать следующим избранным. Мильтен не был исключением. С малых лет он и двое его закадычных друзей, Карл — сын кузнеца и Лир — сын алхимика, мечтали стать магами. Сам Мильтен был сыном простого бакалейщика. Его отец, Онар-бакалейщик, держал большую лавку прямо в центре города Аарон. В ту пору на полуострове под названием Эгея процветал мир и покой. На полях колосилась рожь, деревья в садах ломились от фруктов. Войне не было здесь места. Жители Аарона не доверяли ни Аполлону, ни Эресу, и поклонялись Церере богине земледелия и плодородия. Спокойствие и безопасность граждан охраняли могущественные маги, которые жили в храме на юго-востоке полуострова. Они не пускали в Эгею дьявольских созданий и прочих мерзких монстров, которые иногда пытались прорваться со стороны пустыни. Полуостров был надежно защищен. Раз в год большая делегация из монастыря приходила в город и отбирала трёх человек, которые становились послушниками храма. Мильтен не сомневался, что в этом году выберут именно его. Во-первых, он самый умный из своих сверстников, не считая Лира, во-вторых, его уже пускали в храм и не раз. Он каждый месяц отвозил продукты в храмовую кухню, и один раз даже был в библиотеке… Размышления Мильтена прервал крик: — МИЛЬТЕН НУ ГДЕ ТЫ ТАМ! Мильтен встал, поспешно оделся и, подойдя к умывальнику, заглянул в зеркало. На него смотрел худощавый паренёк восемнадцати лет, с приятными чертами лица, изумрудно зелёными глазами, и черными, как смоль, волосами. Наскоро умывшись Мильтен пошёл в низ. Лестница из его комнаты вела прямо в торговую лавку. Отец сидел за прилавком и делал записи в своей бухгалтерской книге. Увидев Мильтена, он улыбнулся: — А, наконец, ты соизволил спуститься. Завтрак на кухне, а потом тебя ждет работа. Надо здесь прибраться к приходу достопочтенных гостей, и кузнец Браин заказал у меня десять килограмм свёклы, нужно отнести и взять с него пять золотых монет и не монетой меньше, ну и, наконец, нужно сходить на ферму оплатить последнюю поставку. С чего начнешь? — С завтрака, — решительно сказал Мильтен и пошёл на кухню. На кухне во всю хлопотала служанка. — Привет Мери, — сказал Мильтен и сел за стол. — Ой, доброе утро Миля, сейчас подам завтрак. Служанка Мери начала работать в семье Мильтена ещё до его рождения. Он очень любил её. По сути эта старая и добрая женщина заменяла Мильтену мать. Родная мать умерла когда он был еще совсем ребенок. Так что его воспитывали отец и Мери. Покончив с завтраком, Мильтен принялся за уборку лавки, после чего, он решил сходить к кузнецу. На улице стояла тёплая солнечная погода. Весь город пребывал в приятном волнении. Лавка кузнеца находилась на противоположной стороне торговой площади. Над лавкой висела большая табличка — скрещенные молот и щипцы. Как только Мильтен вошёл к нему тут же подскочил Карл и начал своё: — Добро пожаловать в кузню здесь вы найдете… ааа, это ты! Здорово дружище, какими судьбами? — Твой отец дома? — Да. — Сходи, позови, пожалуйста. Карл повернулся и проорал: — ПААП ТУТ МИЛЬТЕН ПРИШЕЛ, СПУСТИСЬ ВНИЗ. — Ну, так сходить и я мог, — улыбаясь, сказал Мильтен. — Не видел Лира сегодня? — Неа, не видал. Небось кропит над учебниками, готовится к приходу магов. — А, Мильтен, здравствуй. Ты принес свеклу? Замечательно, держи пять золотых, как и договаривались, — кузнец подошел к Мильтену и протянул мешочек с деньгами. — Спасибо мистер Браин, до встречи Карл — Не за что — Пока, — одновременно произнесли кузнец и Карл. Придя, домой Мильтен отдал деньги отцу — Ну что, осталось только сходить на ферму, и я свободен. — Да. Вот возьми кошелёк. Отдашь его Акилу, фермеру, и до обеда свободен, — сказал отец и протянул Мильтену полный кошелёк монет. — И смотри там каждая монетка на счету, — улыбнувшись, подмигнул он сыну. — Пап ну когда я тебя обманывал. Всю дорогу до фермы Мильтен размышлял о предстоящей встрече с Акилом. Это был самый весёлый человек, которого он знал. Акил постоянно над всеми подшучивал и любил всевозможные розыгрыши. Мильтен всегда хотел быть на него похож. Ферма располагалась в одном километре восточнее города и занимала сравнительно небольшое пространство, так как плодородная почва полуострова позволяла собирать по два урожая за год. Акила Мильтен заметил сразу. Тот стоял на окраине поля и наблюдал за работниками. — Привет Акил, — сказал Мильтен подойдя к ниму. — Здравствуй Мильтен, — просто ответил Акил и тупо уставился на Мильтена. «Странно раньше он был куда приветливей и эмоциональней. Видать готовит кокой нибудь розыгрыш! Ну что ж подыграю» — подумал Мильтен. — Я принес оплату за последнюю поставку, — так же просто сказал Мильтен. — Хорошо давай ее сюда, — он взял кошелёк. — Да свидания. И Акил отвернулся к полю. — И совсем не смешно, — обиженно сказал Мильтен. — Согласен Мильтен заподозрил что-то неладное. — Акил с тобой всё в порядке? — Да — Может ты на что-то обиделся? — Нет — Но я же вижу что с тобой что-то не так! — Со мной всё в порядке, — тупо сказал Акил. Мильтен насторожился. Неужели Акил обиделся. Когда? На что? Он не стал больше приставать с расспросами, а развернулся и пошёл домой. Приближался полдень, час, когда придут маги. А с Акилом он поговорит позже. Прибежав домой, Мильтен отчитался перед отцом, и побежал к своему другу. Всё оставшееся время до полудня он провёл с Лиром на небольшом озере недалеко от города. -Нет, ну меня точно сделают послушником, — говорил Лир, —, а вот на счёт вас с Карлом не знаю. — Это почему это тебя выберут, а меня нет? — Ну, для начала, я гораздо красивее вас обоих, — начал Лир. — Ах ты помёт гарпии, — сказал Мильтен и бросился на Лира. Тот с ловкостью умахнулся и Мильтен плюхнулся в озеро. Дико хохоча, Лир сказал: — К-кк-ктомуже я го-гораздо более ловкий, ой умора, — и он со смеху повалился на землю. Мильтен достал со дна озера комок грязи и швырнул в друга. Он попал аккурат между глаз. Теперь настала очередь Мильтена смеяться. — За-ато яя оочеень меткий, — сказал он сквозь смех. Вдоволь насмеявшись и умывшись, ребята легли на берегу погреться на солнышке. — Слушай какую мне недавно вещь страж на башне рассказал, — начал Лир. — Прям таки и тебе, — перебил его Мильтен. — Ну… Рассказал он моему отцу, а я послушал. Так вот, говорит он, значит, что на прошлой неделе поднялся он ночью на вышку и видит, как по небу человек летит. Он испугался и давай глаза тереть. Открывает и видит — действительно человек. Ну не совсем человек, а как будто тень, только объёмная, и прям скользит метрах в десяти над землёй. Опустилась эта тень возле фермы, около часа не было её видно, затем снова появилась, поднялась и полетела в сторону светлой башни. Так этот страж ёще около часа боялся спуститься с поста, во как. — А как звали этого стража? — Гаррот. Мильтен начал смеяться. — Ты чего? — насупился Лир. — Гаррот известный пьяница! Он в прошлом году до того напился, что бегал голышом по всему городу и орал как резанный. А потом на допросе клялся, что за ним сам Эрес гнался и хотел заколоть. Ты в это время больной дома лежал. — Да я помню, мне рассказывали, но тут другой случай. Надо было его слушать, что бы понять, что он говорит правду. — Ну да. В тот раз он тоже искренне утверждал, что говорит правду. — Да ну тебя, — отмахнулся Лир. — Не знаешь, а туда же, говоришь. — Ладно, ты лучше послушай, что я расскажу. Ходил я сегодня на ферму… И Мильтен рассказал Лиру о своём походе на ферму. — Ну и что, — сказал Лир, когда Мильтен закончил. — Ты что Акила не знаешь? Опять хочет всех разыграть. Ладно, пошли в город, скоро полдень. Придя домой Мильтен помылся и стал помогать отцу перетаскивать товары с кладовки на прилавок. Часы на колокольне прогремели двенадцать раз. Мильтен сразу бросил все дела и побежал на городскую площадь. Там уже собралась половина города. Все торговцы, все богачи и вся элита. Были и простые граждане. Но больше всего там было мальчишек и девчонок. Были ровесники Мильтена и дети помладше. Все в ожидании смотрели в сторону ворот. Мильтен встал рядом с Карлом, а Лир стоял рядом со своим отцом в нескольких метрах от Мильтена. Не прошло и десяти минут, как в городские ворота въехала целая делегация магов. Все с восторгом уставились на них. И было чем восхититься. Во главе колонны на поджаром красном скакуне ехал Верховный Храмовый Маг. Он был облачён в золотую мантию. За спиной висел роскошный боевой посох, с гигантским драгоценным камнем на конце. От мага исходила такая энергия, что даже самые смелые горожане впадали в восторг. Остальные маги выглядели не менее внушительно. Облачены они были в красно-серые мантии. И за спиной каждого висел свой уникальный боевой посох. Выехав на площадь, маг заговорил: — Приветствую вас достопочтенные граждане Аарона. Я, верховный маг храма Гермеса, благодарю вас за столь радушный приём и заранее приношу извинения за все причиненные неудобства. Мы не будем долго обременять вас своим присутствием. Мы закупим у вас припасы и уедем. Так же я выберу трех людей, которые, если захотят, конечно, станут послушниками в нашем храме, а когда закончат обучение станут магами. Так же для всех кому нужна наша помощь, здесь на площади останется маг, который по мере сил постарается помочь. Затем он повернулся к магам и сказал: — За работу ребята. Маги дружно соскочили с лошадей и разошлись в сторону торговых лавок. Один маг остался на площади, и к нему уже выстроилась очередь. Мильтен видел, как один из магов направился в лавку отца. Но тут снова заговорил верховный маг, и внимание Мильтена переключилось на него. — Ну, а теперь я выберу трёх рекрутов. Настал момент истины. Момент, которого Мильтен так долго ждал. Наконец он станет магом. Наконец уйдёт из этой проклятой бакалейной лавки. Он был полностью уверен, что выберут его. Ведь больше никто не достоин. Только он один из этого сброда. Тем временем Верховный маг внимательно изучал кандидатов. Он изучал их более двадцати минут. Казалось, он заглядывает им в душу. И, наконец, он повернулся в сторону Лира и указал на него пальцем. Лир был вне себя от восторга. «Ничего Лир тоже достоин, но следующий буду точно я». Затем маг повернулся к Карлу и указал на него. «Ну, если этот тупица стал послушником, то меня точно выберут». И тут маг повернулся в сторону Мильтена и поднял палец. Сердце Мильтена подпрыгнуло от восторга и тут же рухнуло в низ. Маг указывал не на него, а на девушку, которая стояла за ним. Вся площадь взорвалась от восторга. Все принялись обнимать, хвалить новоиспечённых магов. Повсюду слышались «Какие молодцы», «Не каждому дано стать магом», «Только лучшие получают этот шанс». Мильтен встретился глазами с Лиром. Лир выглядел потрясённым, восторженным и немного виноватым. Он двинулся было в сторону Мильтена, но тот развернулся и быстрым шагом пошёл в сторону дома. Он слышал в своей голове все возгласы, все восторги, что только лучшие становятся магами… Он завидовал друзьям по-чёрному. Зависть пробралась в каждую клеточку в каждый нерв. Зависть заполнила душу до краёв и выплеснулась наружу. Из глаз Мильтена брызнули слёзы. Но почему они, а не я. Чем я хуже. Ведь я же лучше их всех, уж во всяком случае, лучше этого тупицы Карла. Это не справедливо. На их месте должен был быть я, я должен стать магом… Дома отец попытался было его успокоить, но тщетно. — Ну не переживай ты так, попробуешь в следующем году. Я уверен, в следующий раз ты обязательно станешь послушником. — Отец ты прекрасно знаешь, что после восемнадцати в храм не берут, — зло сказал Мильтен и поднялся к себе. Оставшись один, он снова начал вспоминать события этого дня. Глупые мысли опять полезли в голову. Зависть захватила власть над его душой, и там не осталось ни чего. Только боль! Только злость! ТОЛЬКО ЗАВИСТЬ! Над Эгеей занимался рассвет. Первые лучи солнца, прорываясь сквозь кроны деревьев, пытались разогнать ночную тьму. Но та никак не хотела отступать. Она пряталась за холмами и на дне мелких лесных озер, цеплялась за деревья и холмы в тщетных попытках обмануть свет. Но солнце беспощадно прогоняло тьму из всех её укрытий. Город Аарон спал безмятежным сном. Первые петухи запели свою трель на близлежащих фермах. Доярки торопились к коровам, а те в свою очередь уже фыркали в нетерпеливом ожидании утренней дойки. Рассветное солнце начало согревать своим теплом реки и озёра, пробуждая от ночного сна туман. Он медленно, лениво начал своё странствие по миру, переливая белой дымкой, обречённый на короткое существование. Ведь солнце было беспощадно к нему. Оно не любило туман, потому что тот мешал всем земным созданием наслаждаться красотой и величием рассвета. И солнце сжигало туман не оставляя не малейшей частицы. Туман в отличие от тьмы и не думал играть в прятки со светом. Ведь он был так медлителен, так спокоен. И солнце уничтожило его полностью, без остатка. Даже в лесной глуши, даже над водоёмами. Но вот странная штука. На высоком холме недалеко от Аарона ближе всего к солнцу, поглощая дневной свет, расползался во все стороны туман. И как не старалось солнце, оно не могло оно уничтожить это явление. Солнцу было не вдомёк, что в центре этой аномалии стоял человек, и наблюдал за спящим городом. Выглядел этот человек довольно странно, да и человеком назвать его можно было с большим трудом. Ростом он был около двух метров, кожа была темно серого цвета, на столь же темном лице застыла злобная ухмылка, ярко-фиолетовые глаза, а за спиной, словно у падшего ангела, находились два больших черных крыла. Одет человек был довольно просто, но эффектно. С ног до головы он был закутан в черный балахон, половину лица скрывал капюшон, а поверх балахона, закрывая собой тело, был надет доспех, покрытый искусной резьбой и руническими надписями, которые горели слабым синим светом. В руках человек держал небольшую светящуюся сферу. Именно она помогала ему удерживать туман вокруг себя. Человек смотрел на спящий город и продолжал ухмыляться. Он видел всех жителей, чувствовал их души, их эмоции, хотя сам оставался невидимым. И даже самый зоркий страж на башне не смог бы ничего разглядеть в этом тумане. Жители мирно спят, каждому снятся свои сны, и никто даже не подозревает о переменах, которые ждут их. Но что это? Один мальчик не спит! Его просто переполняют эмоции! Зависть, злоба, боль утраты чего-то очень ценного для него. Где-то за негативными эмоциями прячется добро, но его всегда можно превратить в зло, или убрать совсем. «ммм, прекрасно», ухмыльнулся человек на холме, и расправив крылья, взлетел в утреннее небо. Он полетел к светлой башне, оставив туман на растерзание беспощадного солнца.