После моего неожиданного обморока я вполне логично предположил, что Принц обязательно захочет выяснить, что за напасти одолели юного мужа. На удивление, я ошибся. Ни он, ни вечно сующий нос в чужие дела маг, не задали мне ни единого вопроса.
Сначала я обрадовался, потом забеспокоился, а еще позже осознал очевидное: веталиец не только не собирался обсуждать мои непонятные обмороки, он вовсе не желал со мной общаться. И, видеть, видимо, тоже.
Поскольку после последней встречи, закончившейся столь печально, Старший супруг ни разу не пришел в наши покои, ночуя то у Гарея, то в общем зале с другими воинами; перестал появляться на моих тренировках, а распоряжения и прочие указания передавал через других людей. Мы даже днем не пересекались! А его демонстративное отсутствие за обеденным столом, обязательное по этикету, подтверждало всеобщие подозрения, что он старается и вовсе забыть о моем существовании. И все это тогда, когда я решился на откровенный разговор! Но уж если судьба частенько обходит тебя стороной, то и в этой сложной ситуации не стоит рассчитывать на ее благосклонность.
Необычная холодность и равнодушие Джерарда неожиданно больно ранили меня и задели доселе дремавшее самолюбие. В самом деле, как он смеет так себя вести со мной? Не спросить, как мое самочувствие, ведь мое состояние явно его тревожило, не выяснить причины моего дурного настроения и нахального поведения с окружающими! Не устроить очередную выволочку за проявленную строптивость, наконец, как и полагается по своду домашних правил! Отмахивается как от мухи!
В довершение всего, когда я, выведенный из себя дурацким противостоянием с мужем, решительно отправился к нему потребовать объяснений, выяснилось, что он уехал с друзьями на долгую охоту… Даже не поставив меня в известность.
Мрачный, расстроенный и полностью дезориентированный происходящей нелепицей, я нашел себе место в уютном уголке сада, цветущего, благодаря магическим усилиям Меррита, круглогодично. И занимался тем, что методично обрывал бархатистые лепестки темно-бордовых роз, меланхолически наблюдая, как они медленно кружатся в морозном воздухе и яркими пятнами ложатся на заиндевевшую землю. Осень подходила к концу, и капризы погоды вроде моросящего дождя или туманов по утрам всячески напоминали о приближении скорой зимы. Мое любимое время года…
Которое я вскоре возненавижу за вынужденное одиночество.
Я вздохнул и потянулся к новому цветку.
— Милорд, вы решили извести все наши розовые кусты? — осведомился Равенбах, незаметно возникая за моей спиной. — Позвольте спросить, чем они Вам не угодили?
— Почему ты здесь, Девон? — невежливо отозвался я, отбрасывая в сторону длинный зеленый стебель с шипами. — Тебя забыли? Или оставили караулить меня?
— С вами очень тяжело, Ваше младшее высочество, — поцокал языком деверь. — Вам не приходило в голову, что именно поэтому Джерард избегает Вас? Возможно, Вы его утомили?
— А он избегает? — Резко обернулся я, и от моего полыхающего взгляда его плащ едва не задымился.
— Прошу прощения, мне не следовало этого говорить…- брат мужа выглядел виноватым.
Но я не собирался спускать ему подобной наглости.
— Нет уж, продолжай! Похоже, любой обитатель замка прекрасно разбирается в наших отношениях, кроме нас самих! И как, интересно перемывать нам кости?
— Кэлиан, перестань, — его тихий голос отрезвил меня, и я с досадой вернулся к прерванному занятию. Оно успокаивало и отвлекало от колкостей, которыми я с удовольствием засыпал бы сейчас родственника. — Мы не сплетничаем, зря ты так. И хотя мы не знаем, что между вами происходит, это не мешает нам переживать! Джерард какой-то странный…
— Правда? А, по-моему, он обычный. Такой же невыносимый, как и всегда! — хмыкнул я, с огромным усилием пытаясь не послать своего визави куда подальше.
— Ты не прав. Он стал угрюмым, раздраженным, срывается на окружающих…на него такое поведение совершенно не похоже, и мы волнуемся, понимаешь? Мы волнуемся за вас обоих, что бы ты себе ни думал!
Выносить разговор оказалось трудно, поскольку чувства, которые Равенбах испытывал ко мне, буквально витали в воздухе, мешая нормально дышать. Почему же, несмотря на собственную душевную рану, он защищает брата, пытается помочь ему в сердечных делах? Пусть и столь нелепым способом…
Разгадка заключалась в том, что все они — все подданные Принца,
действительно любили своего господина, гордились им и беспокоились о нем. Они и меня приняли очень хорошо только из уважения к нему. Их отношение к Джерарду, граничащее с обожанием, никак не совпадало с моими представлениями о нем. И с каждым днем я с тревогой размышлял, не ошибся ли я? Возможно, мне стоило больше доверять ему…
— Вы часто ссоритесь, — упорно продолжал между тем Девон гнуть свою линию, — виртуозно доводите друг друга до бешенства, в итоге, ты непочтителен, он — груб и эгоистичен…
— Идеальная пара, в общем, но брак у нас не самый счастливый, — криво улыбнулся я. Спасибо за напоминание! Еще одно слово о наших семейных проблемах, и я ударю графа!
— Кэлиан, — укоризненно взглянул он на меня, — что ты имеешь против него? Да, ты не стремился замуж, но ведь Джер к тебе весьма расположен…И не фыркай, пожалуйста! Ему пришлось выдержать целую битву с отцом, чтобы жениться на тебе!
— А зачем он тогда притащил Гарея на свадьбу? — Задал я мучивший меня очень давно вопрос.
— Это ты у него спроси. И, кстати, Свенса в замке нет.
— Чушь какая, ты… что? — Перебил я сам себя, недоверчиво воззрившись на собеседника.
— Он отослал парня, ты не знал? Практически сразу, как он в себя пришел после вашей…гм… бурной беседы.
— Как? Куда? И почему? — Я никак не мог прийти в себя от удивления. Супруг вдруг решил соблюсти приличия? Внезапно? Или любовник ему просто надоел? И мне стоит готовиться к появлению нового фаворита? Ничего не понимаю!
— С обозом. Домой. Не знаю, — обстоятельно отвечал Равенбах, которого явно забавлял мой озадаченный вид. — И никто не знает, Его высочество перед нами не отчитывается.
— Спасибо за заботу о Принце, граф, — официально обратился я к нему, подчеркивая, что диалог закончен, — ему повезло с Вами. Извините, я покину Вас.
После чего быстро протиснулся мимо Девона, слегка ошеломленного моим неожиданным замечанием, похожим на похвалу, и стремительно направился к замку.
Теперь мне просто необходимо поговорить с мужем! Пусть он устал от моего дурного характера и не желает больше меня терпеть, пусть я устал от его дурного характера и не могу высказаться полностью, не рискуя жизнью, но нам
необходимо поговорить!
Однако подобная возможность мне не представлялась очень долго — Джерард не торопился возвращаться домой, наслаждаясь свободой, верными друзьями и возможностью делать то, что хочется.
Но не зря зима считалась покровителем моего рода: она все же не бросила свое дитя в чужой стороне без помощи, и вскоре события получили новое развитие.
В один из тоскливых, промозглых дней, я сидел в библиотеке, в который раз безуспешно пытаясь прочитать увесистый фолиант об организации приема для гостей королевской крови (через две недели мы ожидали родственников мужа по отцу — младшего сына короля Эртериана, обаятельного шалопая Стефана и его сестру Брианну, с которыми он поддерживал отличные отношения). Внезапно у меня перехватило дыхание от резко накатившего ощущения тревоги, в глазах на мгновение потемнело, а сердце после секундного затишья вдруг погнало в галоп.
Выронив книгу из ослабевших рук, я осторожно встал, пытаясь определить источник этой неясной опасности. И в тот же миг меня озарило:
Джерард. С ним
что-то случилось.
Не задумываясь ни на секунду, я вылетел вон из комнаты и рванул вниз, чуть не расшибаясь на неудобных ступеньках узкой винтовой лестницы. Очутившись в просторном холле, я выяснил две вещи: во-первых, охота закончилась, и, во-вторых, интуиция меня не обманула: веталиец оказался ранен. Перепачканный в земле, в потрепанном и пыльном плаще, он шел, чуть прихрамывая, заботливо поддерживаемый с двух сторон магом и Верино-де Артье.
Разодранный в клочья, правый рукав камзола намок от крови, темно-алыми каплями она весело струилась вниз, стекая к грязно-розовому манжету и бесшумно капая на каменный пол…
Интерпретировав холодный взгляд Принца, мимолетом брошенный на меня, как нежелание моего присутствия, я невольно отступил назад. В конце концов, горько подумал я, зачем я здесь? Вон сколько добровольных помощников…
— Я позову Сарину и Элису, они помогут Вам, Ваше высочество, — услышал я позади себя встревоженный голос носителя мантии.
А в ответ донеслось хлесткое:
— Забудь про девиц, Меррит. У меня есть муж и я хочу, чтобы он перевязал рану!
Я застыл на месте. Мне показалось…?
— Я буду у себя, Кэлиан — громко проговорил Джерард, с легкостью перекрывая гомонящую толпу приятелей и слуг и заодно избавляя меня от сомнений и проблем со слухом. — Поторопись, пока я не истек кровью. Если только это не твоя цель на сегодня.
С большой миской горячей воды и чистыми тряпками, буквально воткнутыми мне в руки кухонными работницами, на слегка дрожащих ногах, я вошел в комнату. Раздетый по пояс, внебрачный сын короля Эртериана ждал меня, устроившись в высоком, резном кресле, больше напоминающем трон. Маг суетливо раскладывал на комоде рядом какие-то мешочки и бумажки, видимо, с лечебными порошками.
— Перед тем, как бинтовать, нужно посыпать белоцветом, он предотвращает заражение, — проскрипел он, с сомнением покосившись на меня. — Вы справитесь, милорд?
— Меррит, ты прямо сейчас превращаешься в квочку, прекрати свое дурацкое заклинание немедленно! Мой муж рос на окраине страны, у них часто военные стычки случаются, он привык к суровым мужским забавам, справится, — отмахнулся от него Принц.
Носитель мантии недовольно поджал губы, но предпочел проигнорировать колкость. Когда он, вышел, бормоча затейливые ругательства себе под нос, я, наконец, занялся Старшим супругом. Что ж, повреждения выглядели не так страшно, как показалось вначале: не очень глубокие, зашивать не придется, единственное — края слишком неровные, могут цепляться за ткань, что, несомненно, неприятно, но не смертельно.
Пока я сосредоточенно производил необходимые медицинские манипуляции, всем телом ощущал пристальный взгляд Принца, буквально пронизывающий меня до костей.
Так он на меня еще никогда не смотрел. Даже когда злился.
Я нервничал, не понимая, чего ожидать от ситуации и от мужа, в частности, и как вообще себя с ним вести, чтобы снова не поругаться. Стоит ли обращаться к нему? Или лучше не надо? А если говорить, то на какие темы?
К тому моменту, как я закончил обрабатывать его рану, молчание стало невыносимым, как и внимательный взор синих глаз. Стены давили на меня, я ощущал нехватку воздуха, и почему-то отчаянно боялся посмотреть на веталийца.
Я аккуратно завязал последний узелок на повязке и только собрался отойти от пугающего пациента, как вдруг Джерард цепко ухватил меня за запястье, причиняя почти привычную боль.
— Я тебе настолько неприятен? — Негромко спросил он, наклоняясь ко мне почти вплотную.
До меня донесся знакомый аромат выделанной кожи, костра и слабый — мускуса, и сердце вновь забилось как сумасшедшее.
Знал ли мой царственный супруг, что последние недели я спал в его рубашке, кутаясь в нее и как будто снова попадал в его объятия, вдыхал его запах, представляя, что он лежит рядом со мной?
И провоцируя жестокие приступы почти каждую ночь…
Конечно, не знал, и никогда не узнает!
— Кэлиан, ответь мне, — потребовал Принц и с силой потянул меня к себе. Стараясь удержать равновесие, я неловко повернулся и, споткнувшись, неуклюже плюхнулся ему прямо на колени, испуганно замерев и не смея пошевелиться. Воспользовавшись моментом, Джерард крепко обнял меня, лишая любой возможности улизнуть. — Я тебе противен?
— Я…ты…, — я облизал мгновенно пересохшие от волнения губы, но в голову не приходило ничего путного, и я выпалил первое, что сформировалось как ответ: — Приятен! То есть, ты…не противен, нет…
— Вроде, не боишься… Но тогда почему ты ведешь себя со мной столь холодно и отстраненно? — Он осторожно провел ладонью по моей щеке, и этот ласковый жест заставил меня проглотить комок в горле. — Ты — единственный человек в мире, кто сводит меня с ума…Тебе плохо со мной? Я не подарок, признаю, но ты тоже хорош… Что с тобой происходит?
Непривычная теплота и забота в его голосе сбивали с толку, невольно успокаивали и расслабляли. Прижимаясь к его горячему, обнаженному боку, мне внезапно захотелось едва ли не замурлыкать, как котенку, и подставить спинку — чтобы погладили.
Он определенно заставлял меня терять самоконтроль, а еще — чувствовать то, что мне чувствовать нельзя. Ни при каких обстоятельствах.
И, наслаждаясь редкой и неожиданной близостью с мужем, на мгновение я ощутил соблазн рассказать все, как есть. Однако знакомая волна острой, как нож, боли в груди, сразу оборвала даже мысли об этом. Скоро терпеть ее станет невозможно, и я потеряю сознание…
— Выпейте, милорд, — перед моим носом внезапно материализовался старинный кубок, наполненный золотистой жидкостью. Я с недоумением поднял голову – маг? Откуда он здесь взялся, прилетел по воздуху? Я не слышал его шагов! И не заметил появления…
— Пейте, милорд! — железным тоном приказал он мне, и я вынужденно повиновался. Но руки уже скручивало от начинающегося адского приступа, и Принц сам поднес кубок к моим губам, помогая отпить немного.
Странный вкус, словно лимонный сок смешали вместе с клубникой, и щиплет язык. Я успел сделать всего несколько глотков, как внутри меня словно распрямилась тугая спираль, дышать тоже стало легче, а тело охватила непривычная легкость, отчего создавалось впечатление, что я лечу. Потом меня, видимо, перенесли в постель, но я не сразу сообразил, что лежу: странное зелье влияло на восприятие реальности, искажая ее.
— Я знаю, что с Вашим мальчиком, мой принц, — Меррит бросил в мою сторону цепкий и проницательный до жути взгляд, который я ощутил даже в столь плачевном состоянии.
— Говори же! — нетерпеливо откликнулся откуда-то издалека веталиец.
— Магия, Ваше высочество. Кэлиан не болен, его связали очень сильным заклятием, больше похожим на проклятие… И оно любовное.
— Кто? — Отрывисто поинтересовался Джерард.
— Мне трудно поверить, — носитель мантии замялся, но фразу все же завершил, - но, похоже, близкий родственник. Во всяком случае я различаю мужскую энергию.
— Как такое возможно? — явно нахмурился муж. — Родственник?
— Брат, — прошептал я, неожиданно поняв, что речь ко мне вернулась. Через секунду Джерард уже сидел рядом, его красивое лицо выглядело бледным и напряженным.
— Говори, мальчик, не бойся, у тебя есть несколько минут, — маг тоже подошел ближе, шурша темным одеянием, — пока действует мое снадобье, дух тебя не потревожит. Зато потом…
— Нас было двое, — с усилием подбирая слова, начал я, — мы близнецы. Атайя старший. Он… — Рассказ давался с трудом, слишком долго я скрывал правду ото всех, — он всегда испытывал ко мне ненормальную привязанность. В детстве требовал, чтобы я играл только с ним и не позволял другим даже дотрагиваться до меня, сразу устраивал скандалы и истерики. А когда мы повзрослели… Его чувства ко мне приобрели иной характер. Он желал меня и пытался…постоянно пытался…- я замолчал, слушая собственное тяжелое дыхание, но все-таки нашел силы продолжить. — У него ничего не получалось со мной, я жестоко сопротивлялся, к тому же, мы одной комплекции, нас обучали бою одни и те же учителя. Поэтому его действия всегда заканчивались потасовками со мной, мы постоянно дрались! И чем больше он меня добивался, тем больше я его ненавидел. Не знаю, чем бы это все в итоге закончилось, возможно, смертью одного из нас. Но тут Атайя внезапно заболел. Наше родовое проклятие, неизлечимая огненная лихорадка. В каждом поколении один или двое детей обязательно ею болеют, при этом прочие не заражаются… Он заболел как раз после того, как ты увидел меня на крыше…
— Так я все же видел тебя? А сосватали братца? — усмехнулся Принц, убирая с моего лба прядь волос, намокших от пота.
— У меня характер хуже, — я выдавил улыбку, больше похожую на гримасу, — отец посчитал, Атайя больше подходит на роль супруга особы королевской крови. В общем, лекари помочь не смогли, и он медленно умирал… В один из особенно жутких вечеров, когда ветер выл и бесновался, вырывая деревья с корнем и сметая все на своем пути, он позвал меня к себе. Я пришел, ведь ему оставалось недолго… Мы проговорили всю ночь, а перед самым рассветом он неожиданно очень серьезно спросил, буду ли я любить его…
…Мне неуютно и страшно в маленькой, жарко натопленной (Атайя постоянно мерз) комнате, но уйти нельзя — последнюю волю умирающего надо исполнить. А он пожелал меня видеть.
— Я скоро покину вас всех, Кэлиан… Скажи, ты будешь меня помнить? И любить? Ты — мой единственный, мой любимый, моя половинка… Обещай мне, что будешь меня любить вечно! — исхудавший, с синими кругами под глазами, он требовательно смотрел на меня, ожидая ответа.
Странная постановка вопроса, странная настойчивость, я это понимал и тогда, но он умирал. И я решил, что ничего плохого не произойдет, если…
— Да. Конечно, да, — решительно проговорил я, — буду.
Когда я покидал его покои, то осознавал, что брата больше живым не увижу. Так и получилось, Атайя умер на восходе солнца.
Воспоминания обволакивали меня, затуманивали разум, затягивая в прошлое, как в болото, измученный ими, я не заметил, как уснул.
***
— Теперь ты понимаешь? У братьев и сестер обычно сильная связь, а у рожденных в один день и час и подавно. Дав это обещание умирающему, да еще и близнецу, Кэлиан привязал к себе его дух. Но не сам, нет, Атайя определенно «помог», — носитель мантии брезгливо поморщился: изощренную черную магию он не признавал.
— Что будем делать, Меррит? — натягивая рубашку, Джерард отошел к окну, чтобы ненароком не потревожить младшего супруга. Судя по резким движениям, история его потрясла.
— Ждать, — пожал плечами его собеседник. — По моим подсчетам, минут семь.
— А потом?
— А потом появится дух Атайи в теле твоего мальчишки, — наедине со своим господином маг редко проявлял почтительность, да и зачем, если принимал непосредственно участие в воспитании Принца? Какие уж тут формальности, он ему как сын.
— Зачем, Ритти? — называя его прозвищем, придуманным еще в детстве, устало спросил королевский отпрыск.
— Затем, что рано или поздно призрак старшего брата уничтожит твоего Снежного мальчика! От него необходимо избавиться. Немедленно.
— Что нужно делать? — моментально подобрался Джерард, буквально излучая готовность действовать.
— Взгляни сюда, знаешь, что это?
Носитель мантии протянул своему воспитаннику изящный стилет с необычным, отдающим в синеву, серебристым лезвием. Рукоять была отделана россыпью мелких изумрудов, среди которых попадались жемчужинки и рубины, а в центре располагался довольно крупный аметист. Однако посмотрев на него внимательнее, у веталийца вдруг холодок побежал по спине, ибо оторвать взгляд оказалось невозможно! Камень намертво приковывал внимание, завораживая и пугая, кроме того, в его искрящейся глубине как будто перемещались странные тени.
— Что это, Меррит? — наконец, сумел произнести внебрачный сын короля Эртериана. — Страшноватая вещичка, прямо затягивает туда…
— Именно. Он предназначен для ловли заблудших призраков, это знаменитый Собиратель Душ! — с некоторым удовольствием отозвался его визави. — Знал бы ты, чего мне стоило его заполучить… Ну ладно. Итак, Атайю я вызвал, он скоро явится сюда. Твоя задача удержать его в теле Кэлиана и, подобравшись поближе, рассечь кожу, не сильно, но кровь должна пойти. Помни, духи осторожны, если он что-то заподозрит, то исчезнет. Но тогда и твой муж умрет — таково действие моего снадобья, увы.
— Что?! То есть, если я не справлюсь, Кэлиан погибнет? И ты молча подсунул ему свое варево? Не рассказав мне подоплеку дела! Да как ты посмел! — Принц в бешенстве сжал кулаки, сейчас ему хотелось разорвать старого наставника на куски.
— Не было времени на всякие глупости, Джер, твой мальчик уже гибнет…не хотел тебя расстраивать, но дух близнеца почти полностью поглотил его жизненные силы. Ему и так осталось недолго, так что прекрати истерику и сделай то, что надо!
— А… ты куда уходишь? — почти выдернув у мага из рук опасное оружие, с подозрением осведомился веталиец.
— Чего мне тут торчать, вас охранять, что ли? — проворчал Меррит, довольно резво направляясь к двери. — Тут два варианта развития событий: либо получится, либо нет. Вот в случае второго — зови. Желаю успехов!
И он проворно исчез в коридоре, подметая пол своим длинным одеянием.
Джерард некоторое время смотрел ему вслед, раздумывая о том, что некоторые маги позволяют себе слишком многое, но позади вдруг раздался какой-то шорох. Веталиец мгновенно обернулся, но почти сразу замер, столкнувшись с пристальным взглядом чуть удлиненных, сиреневых глаз.
Его супруг успел не только проснуться, но и выбраться из постели, и теперь стоял около камина, напряженный как тетива лука.
— Кэлиан? — с сомнением произнес Принц. Но тут же понял, что промахнулся: непривычно надменное выражение красивого лица и абсолютно незнакомая ухмылка принадлежали явно другому человеку. Даже жест, которым парень поправил челку, отличался от того, который привык видеть веталиец.
Зелье сработало! Атайя, здесь, но что дальше?
— Ты думал, ты его заполучил? — скривив губы, спросил гость ядовито. — Как бы не так! Кэл мой! Навсегда! Я не отдам его никому, понятно? Спасибо твоему магу, теперь я заберу его с собой! — Он торжествующе рассмеялся, заставив королевского сына поежиться. Однако последний недаром считался одним из лучших игроков в азартные игры. Блефовать его научили еще в детстве!
— Да на здоровье, — вступая в игру, пожал плечами Джерард, мастерски изображая беззаботность, хотя внутри все рвалось на части от беспокойства. — Ты малость заблуждаешься по поводу наших отношений. Честно говоря, я не заинтересован в твоем брате. Он холоден, мрачен, неохотно откликается на мои ласки…Я думаю, в постели он такой же. Скучный.
Принц мельком взглянул на Атайю, весь вид которого выражал недоверие, однако он слушал! И не предпринимал никаких действий. Отлично! Значит, необходимо придерживаться выбранной линии поведения.
— А я предпочитаю веселых и горячих парней, вот как мой любовник! — продолжил любимый бастард короля Эртериана. — Кстати, а ты, — он довольно откровенно осмотрел блондина от макушки до пят, — совершенно точно другой. Уверен, секс у нас вышел бы отличный!
С этими словами он осторожно подошел ближе, потом еще ближе, готовый в любой момент сдать назад, но Атайя не остановил его. Его порозовевшие скулы и участившееся дыхание выдавали тщательно скрываемое возбуждение. Еще бы, коварный соблазнитель превосходно знал свое дело, а близнец его мужа, судя по рассказам, не умел себя ограничивать в удовольствиях. На том и строился расчет Принца: сложно сопротивляться своим желаниям, когда тебе восемнадцать, а перед тобой полураздетый сексуальный мужчина с отличной фигурой и заманчивым предложением! Главное, не спугнуть, иначе Снежный мальчик потерян!
— Ну, же, давай попробуем? Будет весело, ведь ты-то, в отличие от брата, знаешь толк в развлечениях, — Джерард протянул руку, ободряюще улыбаясь и незаметно поправляя стилет, надежно прикрытый рукавом.
Завороженно следя за ним взглядом, блондин неуверенно протянул свою. Но когда их пальцы соприкоснулись, серебристая молния со свистом разрезала воздух. Атайя вскрикнул от боли, с ужасом отдергивая запястье, на котором медленно багровела кровавая полоса. Он пошатнулся, заваливаясь куда-то вбок, и обязательно рухнул бы на пол, не подхвати его вовремя Джерард. Бережно прижимая к груди неподвижное тело Кэлиана, он отнес его к ложу и аккуратно устроил на шелковом одеяле, заботливо положив под голову подушку.
Вроде бы он все сделал правильно, его мальчик жив, вон как быстро бьется жилка на тонкой шее…Да и маг не появляется, значит, все в порядке.
Но когда Снежинка придет в себя? Немного поколебавшись, он решительно прилег рядом, повернувшись лицом к супругу. Что ж, остается только ждать!
***
Неожиданно я ощутил, что боль ушла. Сердце билось ровно и спокойно, виски не сдавливало, ставшее привычным стеснение в груди тоже отступило. Необычная легкость охватила все мое существо. Я вздохнул и открыл глаза.
Покои Старшего супруга…знакомая трещина на потолке, взбудораженные зимним ветром, ветки настойчиво стучатся в окно…Сбитое дыхание рядом…
И почему-то странно дергает руку. Я перевел взгляд вниз и с удивлением обнаружил глубокий порез на запястье.
— Что случилось?
Мой голос, хриплый и незнакомый, прозвучал в тишине как раскат грома. Во всяком случае, мне так показалось.
— Привет, — надо мной, приподнявшись на локтях, появился весьма встревоженный Джерард. — Как себя чувствуешь?
Какие у него синие глаза! Как быстрая горная речка погожим летним днем! Почему я раньше не замечал?
— Хорошо, — ответил я с недоумением. — Но что со мной произошло? Откуда кровь? Я ничего не помню после того, как закончил с перевязкой.
— И не надо, те воспоминания тебе ни к чему. Мы с Мерритом избавили тебя от Атайи, Кэлиан. Он тебя больше не потревожит. Никогда.
— Правда? — недоверчиво переспросил я, но сразу понял, что это правда. Я действительно не ощущал в себе чужого присутствия! И боль, долгое время гнездившаяся глубоко внутри меня, исчезла! Я свободен!
— Его нет! — воскликнул я, не в силах сдерживать переполнявшие меня эмоции.
— Как он влиял на тебя? — муж подвинулся ближе. — Подавлял? Заставлял что-то делать против твоей воли?
Опасный вопрос…Но теперь я могу быть честным и должен ответить правду.
— Он запрещал мне общение с мужчинами или женщинами, которым я нравился. Если я заговаривал с ними или получал какие-то знаки внимания, Атайя наказывал меня ужасным головокружением или судорогами, так что я ходить не мог, жаром, а еще ночными кошмарами… А если мне кто-то нравился…- я запнулся, но продолжил, — он вызывал у меня адскую боль, которая провоцировала обмороки.
— Обмороки, — повторил задумчиво Джерард. — Так ты говоришь, я тебе нравлюсь?
Невыносимый тип! Да когда я такое говорил? Но мое возмущение мгновенно пропало, как только я услышал его следующие слова.
— Прости меня, Кэлиан, — вдруг становясь серьезным, сказал Старший супруг. — Прости за все. Я должен был заметить, что у тебя проблемы! Я ведь несу за тебя ответственность, и я обязан отслеживать все, что с тобой происходит. А я вел себя как идиот! Слепой, самовлюбленный идиот!
— Это уж точно, — хмыкнул я, рассматривая его загорелую грудь в глубоком вырезе рубашки. — Мне временами казалось, ты вообще воспринимаешь меня как предмет обстановки. Да еще и любовник… А эти твои вспышки гнева…
— Поверь мне, я не собирался тебя обижать. Я просто не понимал, как мне себя вести с тобой. Нет, не смейся, это правда! Послушай, ты знаешь, почему именно я — любимчик короля? Хотя у него законные дети имеются? Отец всю жизнь любил одну женщину — мою мать. Но она не могла стать его женой, происхождение подкачало, да и Эртериана обручили еще в детстве с другой. И, несмотря на то, что он женился на королеве, он хранил верность моей матери… Мы однолюбы, Кэлиан. Один раз влюбившись, любим до конца жизни, — он усмехнулся, — и когда я увидел на крыше изящного, хрупкого мальчика с развевающимися белоснежными волосами…Я пропал. Я сразу понял, что ты тот, кто мне нужен. Но вся беда в том, что со мной такое в первый раз! Представляешь, двадцать пять лет, взрослый мужик, а влюбился впервые! Я вообще не представлял, как быть и что делать…да и ты совсем не помогал мне, если честно, Снежинка, — он укоризненно покачал головой.
— Почти убедил. Только одно не складывается в картинку, а Гарея ты зачем притащил на свадьбу? — сурово осведомился я, пытаясь не обращать внимания на то, что близость Джерарда меня здорово волнует.
— Ах, это? — Принц весело улыбнулся. — Твой отец не проявил ни малейшего энтузиазма, когда мы приехали просить твоей руки. Я его могу понять: вы герцоги с незапамятных времен, а я всего лишь бастард, род моей матери не богат и не знатен. Но все же Иланеу перегнул палку. Так что история с Гареем — это всего лишь шутка, способ позлить твоего высокомерного отца. И, кстати, мы не любовники.
— Что? — не понял я.
— Мы со Свенсом не любовники. Он мой очень дальний родственник, я его забрал из дома, пока его отчим не прибил. И мы с ним не спали. В смысле, я с ним только однажды…ну, когда ты нас увидел. Прости, Кэл, но я тогда пьян был, и плохо ориентировался в происходящем, вот Гарей и воспользовался ситуацией.
— Пить я тебе больше не дам, по крайней мере, без меня, — задумчиво проговорил я и легонько провел пальцами по его небритой щеке, потом дотронулся до четко очерченных губ и, понимая, что хочу сейчас только одного, тихо попросил: — Поцелуй меня…
–Ты больше меня не боишься? — улыбнулся он, наклоняясь ниже.
— Я не тебя боялся. Я боялся себя…
Слова растворились в воздухе, ненужные, лишние, для двух влюбленных молодых людей, сплетенных силой желания в тесные и горячие объятия.
…А поутру среди безупречно белых волос Кэлиана яркими всполохами заискрилась огненно-красная прядь. И, глядя на нее, обоих супругов посетило понимание одной простой, но непреложной истины: любовь всегда порождает огонь, даже если эта любовь — снежная.
