Праздник Вечного Счастья

Наступила долгожданная зима в Айскриме. Первые хлопья снега выпали уже давно, еще в начале декабря. Дети, позабыв о своих проблемах, выбежали во двор, и играли в снежки, строили ледяные крепости, пробовали лепить самих себя из снега. Конечно, все ждали наступления Нового Года, в каждом маленькой сердечке таилась надежда на то, что следующий год станет воистину успешным. А в это время, на всеми забытом острове, в доме, построенном из ледяных блоков, слышалась суета и легкая нервозность в предвкушении праздника. - Скажи, Керсмис, ты собрал уже все поздравления? – спросила ежиха бледно-синего цвета, в рождественской шапочке, юбочке и жилетке. - Конечно, дорогая Ёллул! – ответил олень, с тёмно-коричневым оттенком шерсти, на шее которого красовался ошейник с бубенчиками, и одетый в светло-зеленую жилетку. - Это замечательно! – весело сказала она, – когда теперь у нас есть всё необходимое, мы можем… - Да... – довольно качнул головой олень, – мы можем начать приносить дух нового года и рождества в каждый дом. - Думаю, надо поспешить, – похлопала по плечу своего верного друга Ёллул, – до праздника осталась всего лишь неделя, а мы еще даже не начинали свою работу! - Думаю, в этом году будет намного труднее выполнять свою работу, чем в прошлом, -задумался Керсмис. – Мир так быстро меняется. - А ты остаёшься всё таким же занудой! – показала язык ежиха. – Нет времени на разговоры, вперёд, в путь! Олень ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся. Ёллун, взяла довольно увесистый мешок, но без особых усилий положила его в огромные сани, и уселась спереди. Керсмис, надев упряжку, побежал к обрыву что есть сил, и, когда уже достиг его, прыгнул, и полетел с помощью огромных серебристых крыльев, появившихся на спине. Не смотря на то, что эта процедура проходила из года в год, у ежихи всегда от этого захватывало дух, как и у Керсмиса. Олень словно не летел, а шел по невидимой тропе, и лишь для красоты размахивал крыльями. При каждом взмахе и шаге, с ботинок и крыльев падали золотые звёзды. Они медленно падали, покачиваясь на ветру, но достигали своей цели – сердец мобианцев, и маленькая звёздочка вселяла радость, счастье, доброту, хоть и на короткий срок. - Керсмис, можно задать тебе вопрос? – тихо спросила ежиха. - Конечно, Ёллун, что случилось? – с беспокойством спросил олень. - Скажи, почему мы не можем чувствовать? – еще более тихо спросила она. – К чему эта вечная жизнь, если нельзя почувствовать обычные снежинки, когда они падают тебе на ладони? Почему мы не чувствуем этот зверский холод, который всех щипает за щёки, а нас нет? - Я не знаю... – тяжело вздохнул Керсмис, – эти ангелы всегда что-то утаят. - На счет ангелов... – прищурившись, произнесла ежиха. – В один из городов праздник, почему то не может попасть… Сани быстро пошли на посадку. Ежиха Ёллул и олень Керсмис быстро поняли, почему звезды не попадают в город – кто-то поставил вокруг огромный купол, невидимый обычному глазу, но не позволяющий духам рождества и нового года попасть на охраняемую территорию. - Странно, не правда ли? – произнёс вслух Керсмис. – Обычно эти проклятые ангелы сообщают нам, что выставляют преграды, а сейчас…совсем обнаглели! - Не стоит кипятиться, – успокаивала своего путника ежиха, – я уверена, этому всему есть логическое объяснение. - Здравствуйте! – раздался резкий голос. – Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Духи обернулись, и увидели шакала, который с интересом на них смотрел. - Здравствуйте, любезнейший! – поклонилась Ёллул, – если вы нас видите, значит… - Да, я есть ангел... – пожал плечами прохожий. – Позвольте представиться, меня зовут Агнер. - Очень приятно, меня зовут Ёллул! – сняла с себя шапку ежиха, и взяла её в руки, – а это мой верный спутник по жизни, верный Керсмис. Скажите, вы не знаете, почему вокруг города поставлен барьер? И почему нам об этом не доложили? - В этом городе живут звери, помогающие ангелам изгнанникам... – ответил спокойно Агнер. – Извините, но мы не можем вас пропустить. - Ерунда какая-то... – недоумевал Керсмис. – Если даже виноваты одни, почему должны страдать все жители города?! - Я, думаю, вам будет любопытно узнать, почему так было сделано, не так ли? – закрыл глаза Агнер. – А еще лучше, я вам покажу... - Идиот! – усмехнулся олень. – Ты забыл, что мы – Духи Рождества, мы не сможем проникнуть сквозь этот барьер! - Не называй идиотом другого, коль сам глупый... – хитро усмехнулся шакал. – У меня есть наручи, которые скинут с вас обязанности духов. - Неужели такое возможно? – насторожилась Ёллуд. - В мире нет ничего невозможного! – азартно блеснул глазами Агнер. – Более того, вы сможете почувствовать, ведь насколько я знаю, духи не имеют чувств… - Я согласна! – без промедления ответила ежиха. - А тебе это не кажется странным? – тихо прошептал на ухо ежихе Керсмис. – Ангел, гуляющий сам по себе, у которого вдруг оказались с собой какие-то наручи для духов. - Если тебе это не надо! – довольно громко ответила ежиха, – то можешь оставаться здесь. - Нет, я тебя не брошу! – твёрдо сказал олень. – Я пойду с тобой. Агнер подал Духам Рождества наручи, по две шутки, и как только они их надели, сразу же начали ощущать холод. - Нет… - чуть плача, сказала Ёллуд. – Этого не может быть, я в это не верю! - Это правда, не сон! – подбодрил новую знакомую шакал. – А теперь, пойдемте в город, и не отставайте. Барьер словно стал невидимым, или куда-то пропал, но про него никто не вспоминал. Керсмису и Ёллул было интересно, как празднуют Новый Год и Рождество современные мобианцы, ведь столько десятилетий, а может и сотен лет прошло, как они сами, будучи детьми, раскрывали подарки под ёлкой… - Я так давно не была в обычном городе... – с тоской в голосе сказала ежиха. - Эта вся суета, волнение, стресс перед важным днем. Давно я не испытывала ничего подобного! - Не удивительно. – ответил Агнер. – Ведь ты давно стала духом. Обычные жители тебя не видят, а до Нового года ты просто сидишь в своём доме, одиноко смотришь в окно, и мечтаешь променять тысячу лет бессмертия своей жизни на один день простого смертного в праздничный день. Я ведь прав? - Должна сказать, вы очень хорошо знаете мысли духов... – улыбнулась Ёллул, – а теперь, позвольте, я хочу насладиться этой предпраздничной обстановкой! Глаза ежихи, и её молчаливого Керсмиса, разбегались по сторонам. Дома украшали разноцветные шарики, на каждой двери весел венок из еловых веток. Всех переполняло счастье. Бедняки пели новогодние песни, и за это получали монеты от прохожих. Агнер вёл духов через рынок, где было полным полно всяких украшений, подарков. Поэты сидели за прилавками, и сочиняли поздравительные стихи. Конечно, это не всегда получалось, но зато платили жители очень достойно. Художники рисовали ангелов с нимбами на головах, Санту с оленями, счастливые семьи, сидящие у камина, и другие прекрасные моменты, связанные с Новым Годом. - Скажи, Агнер, а как называется этот город? – спросил восторженный Керсмис. - Это Айскрим... – глаза шакала злобно блеснули. – Город, которому вы не нужны. - Почему?! – моментально спросила Ёллун, став серьезной. – Мы приносим дух праздника, они не смогут справить Новый Год без нас! - А вы разве не видите, как они счастливы? – продолжил гнуть своё Агнер. – Они веселятся, улыбаются, поют, дарят подарки, и им не нужны парочка Духов Рождества, чтобы быть счастливыми. - Всё дело в тех изгнанниках? – поинтересовался Керсмис. - Вы догадливы, мой друг! – улыбнулся Агнер. – Создали эту атмосферу, этот фальшивый праздник, без души, без любви… - Мы должны уничтожить их! – холодно добавил олень. – Я никому не позволю делать свою работу! - Боюсь, это уже невозможно... – покачал головой шакал, подведя духов в центр города, где красовалась огромная ёлка, украшенная звёздочками, блестящими шариками, свечками, и многим-многим другим. – Вы ведь теперь вовсе не духи, а обычные смертные. - Как только ты снимешь эти наручи, мы вернём себе эту силу, и сразу же... – начала хвастаться Ёллул, но, как только увидела позолоченные цепи, которые в тот же момент вновь пропали, ужаснулась. - Прошу прощения, но вы теперь мои пленники! - засмеялся шакал. – О ваших хитростях, остром уме ходили легенды на небесах, не думал, что поймать вас будет столь легко. - Это удар по больному месту... – тихо прорычал Керсмис. – Знай, как только ты отвернешься, и потеряешь бдительность, я нанесу удар в спину... - Забавно, но у меня есть для тебя встречное предложение - ответил Агнер, и, сорвав с ближайшего навеса сосульку, замахнулся ею на Ёллуд. – Будешь покушаться на мою жизнь, твою подругу сразу же убьют мои брат и сестра. - Я…понял… - дрожащим голосом ответил олень. – Прошу, не причиняй ей вреда. - Глупый Керсмис! – засмеялся шакал. – Дружба, которой ты так дорожишь, не существует. - Для тебя, возможно. – тихо ответила Ёллул. – Между нами она есть, и ты не сможешь это опровергнуть. - Да неужели?! – огрызнулся Агнер. – Давай посмотрим. Если бы твой дорогой друг тебя бы ценил, он бы предложил своё рабство на твою свободу. - Это глупо! – сорвалась ежиха. - Нет, это жизнь! – злобно оскалился шакал. – Сними эти дурацкие праздничные очки, взгляни на мир, который скрывался всё это время от тебя! Мы что-то приобретаем, но что-то и теряем. Мы едим мясо, но в тоже время убиваем животных. Мы дарим подарки, при этом покупая их на заработные деньги. Чаши весов жизни всегда находятся в равновесии, ты никак не сможешь их качнуть вправо, или влево, и еще, мы всегда делаем что-либо, исходя из собственной выгоды… - Прекрати, это невыносимо! – закричала Ёллуд, и заплакала. Агнер отбросил в сторону сосульку, приподнял ежиху, и, взяв её руку, приложил к своей груди. Керсмис готов был просто взорваться от ревности. - Скажи, что ты чувствуешь? – тихо спросил Агнер. - Чувствую биение твоего сердца... – еле слышно ответила ежиха. – Оно еле бьется, от холода и ненависти, что сковали его на веки. - Красиво, но это не так. – покачал головой шакал. – Это слёзы. - Извини, что? – заинтересовалась Ёллул. - Слёзы моей души... – более развернуто ответил Агнер. – Каждое биение – удар капли об бездну во мне. Все души плачут, иногда спокойно, а порой просто срываются, и плачут сильно, долго, то ли от невыносимой боли, то ли от радости. Позже наступает в каждой жизни момент, когда душа успокаивается, слёзы уже никогда не будут падать в пустоту, и она уходит, туда, наверх, где её ждет вечный покой. - Ты сумасшедший! – отодвинулась ежиха. - Все мы несчастны в этой жизни. – отвернулся шакал. – Сам был несчастен до сих пор, но теперь я готов как никогда. Готовьтесь, Свинги, это будет ваш последний праздник…