Пленники

Сколько я уже созерцаю стену напротив? Ответа на этот вопрос у меня нет. Ночью я так и не смогла нормально уснуть, лишь легкая дрема иногда окутывала меня. От омерзения к самой себе буквально передёргивало. Стоило только закрыть глаза, как память услужливо подкидывала образы прошлого вечера. В мозг буквально въелись эти воспоминания. Эти ощущения. Ну, да, глупо отрицать очевидное, моему телу это понравилось. Адриан наглядно показал, что его руки могут приносить как боль, так и наслаждение. Но это всё неважно, абсолютно ничтожно, ведь я ненавижу его. Ненавижу всеми фибрами души. Ощущение грязи было непередаваемым. Казалось, она проникла под кожу, и её уже никогда не смыть, как и запах тела этого ублюдка. Он, похоже, специально приказал не выводить меня в душ, чтобы я не могла отмыться от этих воспоминаний. Как же я тебя ненавижу, Адриан Джонсон! Сильнее я ненавидела только себя. За слабоумие, безволие и предательские реакции слабого тела, на поводу у которых пошла. Как я могла хоть на мгновение забыть о том, кто рядом со мной? Как могла получать удовольствие в объятиях этого дьявола? Он был бездушной тварью, но отрицать наличие хитрости и ума было невозможно. Он намеренно это сделал, всё продумал — его задача сломить моё сопротивление. Ведь люди, которые не любят и не уважают себя, считающие, что не заслуживают чего-то хорошего — слабые личности. Ими, как правило, легко манипулировать, легко окончательно подавить. И к своему ужасу, я понимала, что после произошедшего моя вера в себя и моё самоуважение сильно пошатнулись, дали трещину. Ну, ничего. Теперь я буду осторожна. Он может, что угодно делать с моим телом, но я никогда больше не ослаблю душевные баррикады. Я больше не дам похоти взять верх над разумом. Главное, не забывать, кто рядом со мной, помнить про его низость и жестокость. Черпать силы в ненависти, которую я питаю к этому ничтожеству. Со скрипом дверь отворилась, и я увидела объект своих невесёлых мыслей. Мужчина окинул меня похотливым взглядом и произнес: — Раздевайся. Что? Возмущение лишило меня дара речи. Он совсем охренел? — Нет, — прошипела я. Его брови удивленно поднялись. Несколько секунд он разглядывал меня, а потом сделал несколько шагов ко мне, вынуждая меня попятиться. — Нет? — переспросил он. — Что значит, нет? — А то и значит. Ты забыл, что я вчера тебе сказала? — я черпала силы в гневе и поэтому буквально выплевывала эти слова. — Так я тебе напомню, вчера был первый и последний случай, когда я что-то сделала добровольно для тебя. Я не твоя шлюха. — Разве? — сощурил мужчина глаза, и температура в помещении упала на несколько градусов. — Ты именно моя игрушка, моя рабыня. И всё будет так, как я захочу. От его слов волосы вставали дыбом, потому что это было правдой. Мне нечего было противопоставить ему. Нечем ответить. Я пленница в этом подвале, и он сильнее меня физически. А самое мерзкое, я лично дала ему повод считать, что он близок к победе. — Я никогда не стану твоей рабыней. Не надейся, — произнесла я, и, к моей злости, в голосе было меньше уверенности, чем я хотела. — Пожалуй ты права, — задумчиво произнес он, — Тебе далеко до этого. Слишком непокорна, а я слишком добр. Я покажу тебе, что значит быть рабыней. С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув железной дверью. Я же стояла у облезлой стены, силясь понять: что сейчас это было? Одно было совершенно очевидно, ничего хорошего ожидать не стоит. Он слишком добр? Серьезно? Этот урод превратил мою жизнь в ад, отобрав, лишив меня всего, что было мне дорого, и называет себя добрым? А что значит, он мне покажет? Не знаю, единственное, в чём твердо уверена, хорошего ждать не стоит. Чем дольше я ждала, тем сильнее предательский страх овладевал душой. В голове пролетали десятки вариантов развития событий, и все они были ужасны. Ну почему всё это случилось со мной? Усилием воли я подавила слёзы, закипающие на глазах, и продолжила ждать. Когда я услышала звук открывающейся двери, напряглась всем телом, но вместо Адриана в комнату вошёл уже знакомый молчун. Он поставил на койку пакет и сказал: — Надень это. В пакете были джинсы, свитер, куртка, кроссовки и даже нижнее бельё! Полный комплект одежды и вся моего размера. Что он задумал? Тут в груди вспыхнула безумная надежда, может, ему надоело тратить на меня время, и он решил меня отпустить? Подбадривая себя такими мыслями, я быстро натягивала вещи и когда полностью оделась, было чувство, будто я заново родилась! Как же давно я не носила нормальной одежды! Все эти дни весь мой гардероб составлял один единственный халат, который давал слишком слабое чувство защищенности. — Я всё! — крикнула я, подойдя к двери. Она тут же открылась, и я опять увидела этого молчуна. Мы вышли в знакомую гостиную и остановились, мужик стоял, и мне пришлось остановиться и чего-то ждать. Вскоре появился Адриан собственной персоной. — Пошли, — коротко бросил он мне. Мы вышли из дома, и от свежего, чуть морозного воздуха у меня закружилась голова. Как же я соскучилась по свежему воздуху! Меня захлестнула чистая радость. Когда волна моего восторга улеглась, я стала глазами изучать окружающее меня пространство, в надежде бежать. — Можешь и не надеяться улизнуть, — усмехнулся мой тюремщик, видимо заметив, как я оглядываюсь. — Периметр дома надежно охраняется, и даже если бы ты каким-то чудом сбежала, то спрятаться от меня в моём же городе невозможно. Его слова разбивали в прах надежды. Убежать у меня не получиться, отпускать он меня не намерен. Так зачем он меня так одел? Куда мы направляемся? Вскоре мы подошли к чёрной машине, марку которой я не рассмотрела, не сомневалась лишь, что она как и все вокруг, безумно дорогая. Усадив меня на переднее сидение, Адриан сел за руль. Мы выехали за пределы его участка и устремились куда-то прочь от города, в пугающую темноту ночи. В машине царила звенящая тишина, которая действовала мне на нервы. — Куда ты меня везёшь? — нервно спросила я. — Скоро сама всё узнаешь, — ответил мужчина, бросив на меня взгляд из-под ресниц. Такой ответ меня не устраивал. Более того, он меня пугал. Может, он решил увезти меня подальше от людей и грохнуть где-нибудь в лесу? Страх окутал меня, словно невидимый кокон. Я не хочу умирать! К моему небывалому облегчению, мы в итоге подъехали к небольшому, двухэтажному особняку непримечательного вида. Машина заехала на территорию, и я заметила в темноте людей вдоль забора. Охрана. Причем, скорее всего серьёзная. Так же молча мы вышли из машины, и я покорно засеменила за Адрианом, понимая, что бежать мне не удастся. Когда входная дверь распахнулась, моему взгляду предстал здоровенный амбал, двух метров росту. Когда он увидел Адриана, его лицо приняло настолько раболепное выражение, что меня затошнило. Мы зашли внутрь и попали в небольшой, скромный холл. Слышалась слабая музыка, которая, судя по всему, доносилась из-за закрытых дверей. Примерно через минуту одна из них открылась, и к нам вышел мужчина лет тридцати с лишним. Голова его была гладко выбрита, глаза напоминали маленькие бусины, это в купе с лишним весом и маленьким ростом придавало ему схожесть с жабой. Фу. — Адриан! Какой приятный сюрприз! — приветствовал он моего мучителя. Его маленькие глазки оценивающе окинули меня, и мне стало противно. — Гляжу, ты привёз мне новую девчонку. Неплохая мордашка. Думаю, будет пользоваться спросом, — что? Пользоваться спросом? О чём он? — Нет, Бо, — ответил Джонсон, — Я пока придержу её себе. Пошли, отойдём. Мужчины скрылись за одной из дверей, оставляя меня гадать, что значат слова, которые я слышала. Подозрения у меня были самые нехорошие. А чего ещё можно ожидать от такого, как Адриан Джонсон? Того, кто ни во что не ставит чужие жизни? Вскоре мужчины вышли, и Адриан подошёл ко мне. — Пошли. Пора тебе узнать значение слова «рабыня». Понять, чего я хочу, и что тебя ждет в будущем. Мы вошли в одну из дверей, и меня накрыл приступ тошноты. Это же бордель! Играла тихая музыка, и в помещении было много мужчин и женщин. Кто-то был почти раздет, а на ком-то и вовсе не было одежды. Многие не брезговали заниматься сексом прямо тут, на глазах у окружающих. Отвратительно. Ужасно. Мерзко. К моей нескрываемой радости, мы пересекли эту комнату и вышли в пустынный коридор. Мужчина уверенно шел, и мне оставалось лишь пугливо идти следом. Вскоре он распахнул одну из дверей, и мы попали в огромную комнату, где царил полумрак и раздавались болезненные стоны вперемешку со звуками, напоминающими удары. Когда мои глаза привыкли к освещению, мне захотелось орать от ужаса и отвращения. Семеро мужчин истязали двух девушек. Их тела были красными от ударов плетей, палок и рук. Пустой отрешенный взгляд одной из них, подсказал мне, что всё происходит не по доброй воле. Девушку блондинку, как куклу швырнули на диван, где её уже ждал потный мужик. Когда он пристроился, второй не менее отвратительный субъект, устроился сверху, в итоге образовалось что-то вроде бутерброда с начинкой из несчастной, которая уже не кричала, не сопротивлялась, а просто смотрела стеклянным взглядом в никуда. Вторая девушка, с каштановыми волосами, попыталась вырваться, когда один из ублюдков постарался засунуть член ей в рот, и за это, этот подонок хлестанул её плетью прямо по лицу. Происходящая тут оргия была настолько мерзким, отвратительным зрелищем, что я невольно зажмурилась и начала пятиться назад. Мне всё это снится. Не может быть такого в цивилизованном мире. Люди не могут быть такими зверями. — До сих пор думаешь, что я плохо с тобой обращался? — я не заметила, как уперлась спиной в грудь Адриана. — Останови их, — прошептала я дрожащим от ужаса голосом. — Остановить? — я услышала смешок в его голосе. — Нет, милая, игры закончились. Мне надоели твои капризы, я устал от твоего своеволия. Сегодня ты узнаешь, что значит быть рабыней. Осознаешь, что тебя ждет в будущем, и поверь, эти парни — ангелы, по сравнению со мной. Но думаю, этого хватит, чтобы ты, наконец, поняла свое место. Кровь в жилах, в мгновение ока, превратилась в лёд, когда я поняла цель визита сюда. Он решил отдать меня на растерзание этим животным, в надежде сломить мою волю! Ненависть, горячая, жгучая, словно лава, омыла всё мое существо. Я была не так наивна, чтобы поверить, что мои мольбы остановят их или его, и приняла единственное правильное, как мне казалось, решение — я не издам ни звука. Я не буду плакать и умолять их. Не дождутся. — Парни, — окликнул присутствующих ублюдок, — я вам привёл новую девчонку. — Мужики оживленно загудели, — но не калечить её и не уродовать. Нарушите правило — пожалеете. В остальном она ваша. Я ощутила толчок в спину, и тут же меня подхватило множество мерзких рук, которые поспешно начали срывать мою одежду…